Детская трагедия московской Олимпиады

В самом конце мая, а может быть в начале июня нас, ведущих юных спортсменов небольшого города собрал директор спортивной школы.

- Ребята! - обратился к нам директор, вы всегда с достоинством и честью защищали наш город и нашу спортивную школу. Вы побеждали во многих соревнованиях. Своими спортивными победами вы приумножали спортивную славу нашего города. Город гордится вами, город всегда будет помнить о ваших достижениях.

- Я не случайно пригласил к себе вас – лучших спортсменов, - продолжал директор спортшколы, повод для приглашения очень важный – это московская Олимпиада, которая состоится через несколько месяцев.

Далее директор рассказал нам существо вопроса. С его слов я узнал, что через наш, мало кому известный городок будут нести олимпийский огонь первой в нашей стране московской Олимпиады.

С его слов процедура будет происходить следующим образом.

Олимпийский огонь через весь наш город будут нести олимпийские факелоносцы. Они начнут нести огонь от начала города и до самых его границ.

По задумке организаторов, ровно в полдень олимпийский огонь будет доставлен на центральную площадь города - площадь имени Ленина.

Там состоятся торжественные мероприятия, после которых огонь побежит дальше, в Москву, на первую в нашей стране Олимпиаду.

Директор нам рассказал, что олимпийский огонь будет нести взрослый спортсмен – факелоносец. Сзади него будет бежать почетный экскорт, отобранный из лучших, молодых спортсменов из нашей спортивной школы.

Почетный эскорт будет бежать за факелоносцем в два ряда, по 11 человека в каждом ряду, а всего   22 члена эскорта. Цифра 22 это не простая цифра. Она символизирует то, что по счету московская Олимпиада двадцать вторая. Каждый этап от факелоносца к факелоносцу будет равен примерно одному километру.

Он нам сказал, что участие в олимпийском эскорте, будет одним из самых значимых событий в нашей жизни, поскольку больше олимпийский огонь мы никогда скорее всего не увидим.

Директор нам сказал, что он отобрал спортсменов в эскорт значительно больше, чем нужно. Нам предстоят тяжелейшие тренировки,   в процессе которых худшие и нерадивые будут отсеяны.

Еще директор нам сказал, что каждому спортсмену – олимпийцу будет подарена спортивная форма, в которой он бежал в эскорте.

Форма это белая майка с символикой олимпиады, белые спортивные трусы, белые гетры и самое главное кроссовки фирмы «Адидас».

Я слушал директора, а сам размечтался:

- Адидас! Что может быть круче Адидаса? Сначала я бегал в наших, корявых шиповках, а потом, когда я начал показывать результаты, тренер невероятнейшим образом достал мне шиповки «Адидас».

Он мне достал шиповки синего цвета, с бархатистой нежной кожей, с тремя белыми полосками, с фирменным значком, с острыми и короткими выкручивающимися шипами.

Я совершенно не знаю, где тренер достал эти шиповки. Они мне достались уже поношенными, но каждый раз, когда я выходил на старт, все соперники смотрели на мои шиповки. Да они на меня и на мои шиповки начинали обращать внимание уже во время предстартовой разминки. Они уже перед стартом начинали побаиваться меня потому, что в адидасах бегают только мастера-спортсмены.

- Вот здорово! - размечтался я, к моим шиповкам прибавятся еще и кроссовки «Адидас», которых практически нет в продаже в нашей стране, а в нашем городе, наверное, их никогда не было даже у спекулянтов.

Тогда я решил, что олимпийские кроссовки «Адидас» я дуду носить очень бережно и только по большим праздникам.

Я отвлекся на адидасы, а тем временем директор продолжал:

- Тренировки начнутся через несколько дней.   Эти тренировки посещать всем обязательно. Выезжать из города на каникулы нельзя, потому что даже при опоздании на тренировку    спортсмен будет автоматически отчислен из олимпийского эскорта, вне зависимости от заслуг этого спортсмена.

Потом я пошел домой, и дома обо всем рассказал маме.

- Сынок, - в некотором замешательстве сказала мама. Мы несколько лет ждали, когда папе дадут летний отпуск. Папе летний отпуск наконец-то дали. Мы собирались всей семьей поехать в Ялту, на море. Мы очень хотели вас с братом порадовать, показать вам с братом море.

- Знаешь, - продолжала мама, море мы еще не раз увидим, а олимпийский огонь… Его сможешь увидеть только ты и пожалуй, ты его увидишь его только один раз в жизни.

- Помнишь?- спросила мама, когда ты только начинал заниматься спортом. У тебя многое не получалось. Тогда ты всегда приходил к финишу стабильно четвертым, ты никак не мог пробиться в призы. Тебе всегда для успеха не хватало каких-то доли секунд. Ты уже тогда был готов к победам, но с тобой происходили кошмарные невезения. Помнишь, как ты очень расстраивался, но ты не опускал руки.    Потом у тебя начало получаться. Ты стал выигрывать. Ты сначала выиграл город, потом область.

Я всегда переживала за тебя, я очень переживаю за тебя и сейчас.

Знаешь, мы отменим семейную поездку на море. Олимпийский огонь бывает только раз в жизни. Он намного важнее нашего семейного отдыха. Олимпийский огонь твой. На море мы успеем съездить еще много и много раз.

Слушайся тренеров, выполняй все, что они тебе говорят, борись за олимпийский огонь, сынок!

Я не ослушался маму, да я и не думал и не хотел ее ослушиваться. Я упорно посещал все олимпийские тренировки. Я добросовестно выполнял все указания тренеров.

Вы знаете, что такое жаркий полдень в июне на стадионе? Это – жара!

В эту жару, под палящем солнцем, на стадионе мы – подростки, выстраивались в колонны, потом долго, терпеливо слушали команды режиссера проекта. Потом старались хорошо бежать шаг в шаг за факелоносцем. Мы долго бегали, мы по многу пробегали, стараясь попасть в ногу и сделать все так, как от нас требовали.

После каждой тренировки на стадионе, а иногда во время показательного пробега к нам подходил незнакомый человек. Он указывал на конкретного спортсмена и говорил:

- Ты нам не подошел, до свидание!

Тренеры разводили руками, а мы дети-спортсмены вздыхали с облегчением. Каждый раз я думал «хорошо, что не я».

Я всегда жалел выбывших, и каждый раз думал о том, что мне в этот раз невероятно повезло.

Мой тренер все время сидел на лавочке. Он очень переживал за меня, а я его не подводил.

Исключали в каждую тренировку по несколько спортсменов, но меня нет.

Мне было приятно, что я не подводил тренера. Я очень старался и тренера никогда не подводил.

Я пробился в эти самые для меня сокровенные 22! Мне доверили сопровождать Олимпийский огонь! Мне доверили сопровождать мою олимпийскую мечту.

В день олимпийского старта я со своим другом Юркой пришел в спортивную школу.

Как передать наше настроение, да оно было просто замечательным!

Некоторые ребята пришли намного раньше нас. Они уже успели переодеться в олимпийскую форму!

Мы зашли в кабинет тренера, и тут...

- Ребята! – извиняясь, сказал нам тренер. Произошла не приятная неожиданность. Вмешался горком партии. Вместо кого-то из вас они всунули в эскорт своего блатного сынка.  

- Я ничего не могу поделать, - продолжал тренер. Для меня вы очень дороги. Я предлагаю вам жребий. В руках я зажму монетку, кто угадает тот и побежит.

Выбирал я. Я не угадал.

Мне не хотелось смотреть на счастливое лицо Юрки. Я просто вышел из кабинета тренера и сел на лавочку.

Я не понимал, что произошло.

Я не знал, что мне делать.

Я сидел на лавочке и думал. Я по два раза в день тренировался. Я насиловал себя на тренировках. Я бегал самые сложные в нашей спортшколе дистанции по 1500 и 3000 метров. На дистанции я так выкладывался, так что после финиша даже терял сознание. Меня после финиша рвало. После финиша я по несколько дней не мог прийти в себя, меня жутко «колбасило», у меня отнимались ноги.

Я выигрывал соревнования своим трудом, своим терпением, я прошел все олимпийские тренировки, все испытания,   а меня в последний момент заменили блатным сыночком секретаря городского парткома, которого как спортсмена я вовсе не знаю.

Через некоторое время ко мне подошел Юрка.

- Не переживай, - сказал он. Меня тоже отцепили. Я даже олимпийскую форму получил, но, тренеру приказали. В общем, я тоже не бегу. Форму я сдал. В наших олимпийский майках побегут блатные.

- Тренер нам отдал нам свои пропуска, - продолжал Юрка. Пойдем, посмотрим олимпийский огонь в качестве зрителей.

Теперь, уже когда прошло очень много, времени, я понял, что тренер отдал нам свои личные пропуска на центральную площадь Ленина. Он нам отдал пропуска на себя и на свою жену.

Мы с пропусками побежали на центральную площадь смотреть на олимпийский огонь.

- Стоять! – преградил наш путь толстый милиционер.

- Стоять! – грозно произнес он. Вы понимаете, что проход на центральную трибуну не для таких как вы! Эта трибуна для первых лиц города, а здесь вы – голодранцы в спортивных костюмах. Я вас просто не пропущу. Мне плевать на ваши элитные пропуска!

Мы долго пытались уговорить милиционера пропустить нас. Мы ему объясняли, что мы совсем недавно был в составе олимпийцев, но он нам не верил.

Расстроенные, мы с Юркой побрели от центральной площади.

Мы очень хотели увидеть олимпийский огонь. Мы им просто бредили.

С большими трудностями мы взобрались на крышу высокого дома, который находился напротив площади Ленина. Напротив того места, где должен был появиться олимпийский огонь.

С крыши, самого высокого в нашем городе, девятиэтажного дома мы смотрели на олимпийский огонь.

Мы видели, как факелоносец прибежал с этим огнем на площадь, а потом торжественно передал его другому факелоносцу. Мы видели почетный эскорт факелоносца. В этом эскорте должны были бить мы. Кто заменил нас, мы так и не узнали.

В этот момент нам не хотелось этого знать.

С высоты высокого дома мы смотрел на олимпийский огонь.

Тогда мне казалось, что он самый яркий, самый красивый и прекрасный в мире. Он самый прекрасный потому, что он олимпийский. Потому, что как говорили тренеры, больше никогда в жизни я его не увижу.

Дома меня мама встречала с радостью, а я пришел вот с этим. Я пришел домой с девятиэтажкой, на которую нам с Юркой с большим трудом удалось взобраться.

- Бросай спорт, он тебе не нужен! - сказала мне мама.

Я бросил спорт всего на одну неделю. Через неделю я встретился с тренером.

Мы с ним очень долго разговаривали. О чем? Я не хочу пересказывать наш разговор.

Я вернулся в спорт. Вроде бы ничего не изменилось. Только мне показалось, что если я раньше существовал для спорта, то теперь спорт начал существовать для меня.

Я не бросил спорт. Спортом я занимался до окончания школы. Я даже стал чаще побеждать, показывать лучшие результаты. Я стал злее. Я злился на спорт, на тренера, на всех тех неизвестных мне блатных вместе с их родителями, из-за которых я не смог познать прелесть олимпиады. Я злился на несправедливость.

Я усиленно занимался спортом, потому что теперь уже я стал его использовать, а спорт начал работать на меня.

Может, кто-то застал время, когда для поступления в Вузы был конкурс школьных аттестатов? Я рассказываю именно про это время.

Тренеры, физруки начали работать на мой аттестат.

Я не бросил спорт еще и потому, что мне очень хотелось поступить в институт.

Тогда я был убежден, что если при поступлении в институт, я начну заваливать экзамены, то спорт меня обязательно выручит. Я считал, что с моими результатами меня обязательно возьмут в институтскую спортивную команду, а значит я обязательно стану студентом.

Спорт, спортом, но все равно, после тренировок я добросовестно учил уроки, а по ночам готовился к вступительным экзаменам. Спорту я перестал доверять.

В институт я поступил своими силами. Спорт для поступления мне совершенно не понадобился.

Зато я не ошибся. В институте действительно была спортивная команда, которой очень были нужны спортсмены. Для института спорт был важен.

Специальный человек выяснял у нас - первокурсников кто и каким видом спорта занимался, есть ли разряды, какие спортивные результаты и достижения.

Этому человеку я ответил, что спортом я не занимался никогда.

Для себя я закончил со спортом. Больше заниматься спортом я не хотел.

После тех событий прошло очень много времени. Мои тренеры оказались правы. Олимпийский огонь я больше так никогда и не увидел. Хочу ли я его увидеть еще раз? Нет.

Сейчас я с улыбкой вспоминаю о том московском Олимпийском огне. Тогда, для меня ребенка это было трагедией, а сейчас просто воспоминания.

Моя дочка учится на пятом курсе одного из известных московский институтов.

Совсем недавно мне дочка возмущенно сказала:

- Папа, Папа! Меня кинули.

- Я работала в редакции. Я публиковалась, мне за публикации обещали заплатить 37 тысяч рублей, но заплатили всего четыре тысячи. Меня кинули!

Я прочитал договоры, заключенные между редакцией и моим ребенком. Редакция была юридически права. Действительно, моего ребенка грамотно обманули.

- Денег вернуть невозможно, - сказал я ребенку. Увы, обман есть обман. Обман очень не приятен. Ты трудилась, а за труд тебе не заплатили. Я понимаю, что ты очень рассчитывала на эти деньги. Я прекрасно знаю, что такое обман. Я прочитал все твои статьи и оцениваю гораздо их намного дороже, чем оценил той обманщик - редактор.

Возьми эти деньги, ты их заслужила. Ты заработала эти деньги своим трудом.

Остерегайся обманов, но знай, обманы всегда будут в твоей жизни. Обман гораздо хитрее тебя, обман всегда будет впереди.

Дочка слушала меня, потом молчала…

- Папа, а какой у тебя был самый большой в жизни обман?

- Самый большой для меня обман был олимпийский.

- Папа, ты что в Сочи на Олимпиаду умудрился подписаться. Ты стал крутым? Тебя с Сочи обманули?

- Нет, - ответил я дочке. Меня обманули в детстве. Я очень рано узнал, что такое обман. Самым первым для меня был обман детский.

Зачем об этом говорить, обыкновенный олимпийский обман.