Белее белого

Снег. Он везде разный. В Москве он грязный, заезженный, затоптанный, серый и не приятный. В Питере он белый. Он белый, потому, что разбавленный солью и делающий совершенно не выносимой жизнь петербуржцам. Рязань, Тверь, Владимир… какой там снег? Наверное, грязный примерно как в Москве. Почему? Да потому, что поездка по этим городам начинается с Московского проспекта, или шоссе, или улицы, московских переулков я никогда там не встречал.

Я хочу рассказать про другой снег. На него приятно смотреть. Им хочется любоваться. Он завораживает своей белизной. Смотришь на него, а он переливается, искриться на солнце. Ты смотришь на него и не можешь оторваться. Очень хочется смотреть не отрываясь. Ты теряешься во времени. Тебе уже пора, но ты как заколдованный стоишь, смотришь.  Ты не можешь ничего поделать с собой. Тебе хочется взять этот снег в руки, протереть им лицо, попробовать его на вкус. Но это практически не возможно для простого обывателя. Он находиться высоко в горах. Он оградил себя не только высотой, но и всяческими барьерами, уступами, лавинами. Он не жалует людей. Он нелюдим. Он не доброжелателен к людям. Он старше и мудрей людей.

Почему? Это спросите у него. Вот так, возьмите и ему что-то громко крикните.

Если он захочет, то ответит вам эхом, или кусочком лавины.

Ты смотришь на него, а он на тебя. Ты смотришь, задираешь голову вверх, а он на тебя поглядывает сверху вниз. Он сильнее, могущественнее, а возможно он тебя просто не замечает. Он великий. Он не просто белый, он белее белого. Такой снег есть только в одном месте в мире, в Памире.

Видите заснеженные горы? Это Пик Коммунизма. Пожалуйста, не смейтесь, он так и в настоящее время называется. Стоишь у подножья, любуешься, Красота!

Кайф, для созерцателя, риск для альпиниста.

Стой, любуйся, восхищайся! Ты у подножья не просто Мира, ты у подножья Памира.

Памир! Великие, древние горы. Ты смотришь на горы, а они на тебя. Ты восхищаешься, а они усмехаются. Конечно они намного древней и разумней тебя. Посмотри на заснеженные склоны Памира, они не просто белые, они белее белого. А посмотри на звезды, которые ночью нависли над горами. Таких звезд ты нигде не увидишь.

А какие люди здесь живут. Смелые и отважные. Формально их считают таджиками, но это не так. Они даже таджикский язык практически не знают, они – потомки Македонского. Памир стал конечной точкой его похода. Похода Великого полководца. Именно здесь остались его последние верные воины.

Памирцы считают себя   потомками воинов Македонского. Они даже разговаривают на своем языке, языке воинов, который не имеет письменности и который чужак не понимает.

Прошло уже много веков, а они до сих пор почитают своего Великого полководца, воспитываются и живут как преданные ему воины.

Памир! Ах,  как хочется прикоснутся к белее белому.

Ура!

Проблема решена, проводник, за копейки найден, и я следую за ним. Мы долго идем. Долго, нудно, он не знает русский язык. Я не знаю его язык. Он всегда впереди. Я смотрю на его сутулю спину. Остановки, перекусы, разговоры на разных языках. Мы продвигаемся вперед, вперед, туда, где закончил свой поход Великий Александр Македонский.

Мы идем и идем. Нудно. Пытаемся петь. Забавно.

Стоп, говорит проводник. Мы пришли.

Посмотри на верх, - говорит проводник, видишь это белее белого. А теперь посмотри вниз, что ты видишь?

- Я вижу реку, за ней Афганистан.

- Ты прав, - сказал проводник, а почему ты туда не поехал?

- Я струсил, я просто струсил. Понимаешь, я приехал в военный городок с молодой женой. Мне тогда был всего двадцать один. Там мне сказали, что нужно ехать воевать в Афган. Мне еще посоветовали не говорить жене. Я не говорил. Я молчал, а она все узнала от офицерских жен. Жена плакала. Она плакала каждую ночь, она говорила, что не успела от меня родить ребенка. Она проклинала войну и всех моих командиров.

Я не боялся войны, но я ее очень боялся. Я не боялся воевать. Я не боялся умереть. Я боялся стать калекой.   Без руки, без ноги. Молодым инвалидом на всю жизнь. Страшно, жутко.

Я позвонил родителям, и они меня отмазали. Все, грязный поступок был совершен. Вместо меня, наверное, поехал воевать кто-то другой.

Да, сказал проводник, вместо тебя поехал другой офицер. Посмотри вниз, видишь ложбинку? Там стоял ваш лагерь. Когда начался вывод, лагерь подвергся бомбежке. Погибли все, кроме замполита, того, который поехал вместо тебя. Во время бомбежки он находился в другом месте. Он был в самоволке у женщины. Пожалуй, она его и сберегла.

Я посмотрел на горы, на снег, который белее белого…

Проводник исчез. Я кричал, я стирал в кровь ногти о камни в далекой, но близкой мне стране.

Мне стало как-то наплевать на все, то, что белее белого. Меня только волновал расстрельный душманами наш городок.

Я посмотрел на горы, на снег, который белее белого.

Я оттолкнулся и полетел туда, где меня когда-то ждали. Туда, где я никогда не был.

Раньше я очень переживал. Я боялся.

Теперь мне уже все равно. Для меня война закончена.

Так или иначе, заканчивается все. Заканчивается жизнь наших близких, заканчиваться и наша жизнь. Остается только вечность.

Пожалуй, вечность это - Памир, и снег, который белее белого.