Либеральный оскал гозманизма

Складывается впечатление об умышленном искажении смысла известной фразы журналистки.

                     Во-первых,  "приходится сожалеть"  значит не само сожаление, а лишь "вынуждение,  навязывание сожаления", то есть сожаления вопреки желанию. Поэтому  факта самого сожаления нет и может не быть вовсе. Вывод: упреки в сожалении обусловлены или демагогией, или незнанием  русского.

               Во-вторых, по смыслу фраза означает совсем не то,  как она  передергивается. Из нее не следует, что  г-н Гозман забыл об абажурах, сделанных эсэсовцами и, видимо, нуждается в освежении памяти, пострадавшей  из-за отсутствия таких "изделий" в достаточном количестве.  Типа вопроса: "Г-н Гозман, сколько вам требуется еще абажуров, чтобы вы помнили, что такое СС?"  Это - точный смысл фразы журналистки.  Как видим, ничего предосудительного в такой постановке вопрос нет, за исключением памяти г-на Гозмана. А также запредельно-истеричного уровня демагогического  воя в виде необоснованных обвинений в адрес журналистки.  

               Есть вариант этой же фразы, которая начинается  "Порой сожалеешь...". Но здесь еще звучнее условно-модальная нота, игнорировать которую могут только те, кто плохо понимает по- русски. Показательно, что либеральные поклепщики опускают начало фразы и вопиют : "Она   жалеет о том, что из предков сегодняшних либералов нацисты не наделали абажуров". Или еще показательнее: "Они жалеет, что из моей бабушки не сделали  абажур".   Хоть под лупу, хоть как разглядывай, но здравый ум не найдет  такой смысл в ее фразе. Объективно, логика фразы гласит: Гозман забыл о преступлениях нацизма. И сколько же еще жертв требуется Гозману, чтобы он не забывал?

             Высказывание Гозмана о том, что "Смерш" и СС - это одно и тоже, только эсэсовский мундир - красивее,  говорит и о нездоровой любви к эсэсовской  форме,  и о полном отсутствии  здравого ума и твердой памяти. Всем известно, что в начальный период ВОВ гитлеровцы полностью победили нас в разведывательно-диверсионной войне, из-за чего наши войска и тылы понесли огромные потери. У немцев не  было недостатка ни в чем:  традиции и отработанные методы работы, избыток личного состава, развитая инфраструктура, материальн-техническое обеспечение,  заранее созданные  и глубоко законспирированные диверсионные сети и т.д. Немецкие диверсанты и шпионы были полными хозяевами положения и перед войной, и сразу после начала военных действий.  Совокупный результат немцев в начале войны на 30% был получен  путем масштабных  диверсий и разведки в оперативной глубине приграничной зоны.

(небывалый показатель в военной истории).  Немецкие диверсанты были жестокие убийцы, которые использовали самые изощренные и бесчеловечные методы подрывной работы.  Гитлеровская диверсионная машина была детищем лучших умов и специалистов  третьего рейха -  огромная сила, противостоять которой, казалось, невозможно. Однако в кратчайшие сроки и в тяжелейших условиях была развернута наша  система противодействия. Практически на пустом месте и на голом энтузиазме. Но самое удивительное - наш "Смерш" с первых же дней смог существенно снизить диверсионный ущерб, а затем, неустанно наращивая  эффективность своих операций, практически нейтрализовал немецких шпионов и диверсантов. Более того, "Смерш" перешел из обороны в наступление и стал активно действовать в оперативной глубине противника. Нельзя без восхищения удивляться,  как "Смерш" положил на лопатки  хваленную и, казалось, непревзойденную немецкую диверсионную школу. Конечно, главную роль здесь играли люди, которые служили в "Смерш" - талантливые самородки-разведчики,  отдавшие борьбе с врагом  все свои силы.  Именно непревзойденные личные и профессиональные качества  личного состава "Смерш"  создали ту  непреодолимую плотину,  которая остановила поток немецких диверсий и убийств.

             Аргументы и высказывания Гозмана всегда представляют собой типичные либеральные идиотизмы.  Гадить личинками мух - вот вся философия гозманизма, который, ковыряясь в носу, вытаскивает оттуда "свежие факты" и выкладывает это на всеобщее обозрение.  Но какое удовольствие Гозман испытывает от своей безнравственности?  Такое же как от эсэсовского мундира, или глубже? Несомненно, что его, с позволения сказать, слова, так и высказывания журналистки достигли большой художественной впечатляемости.  Но реагаж был не одников: либералы, как жуки-короеды,  набросились грызть древо нашей истории и национального самосознания, а порядочная публика отметила, что особи типа Гозмана - подстать тем клиентам "Смерша". от которых не осталось и мокрого места. Поэтому они и подняли хай вселенского масштаба: оскорбили родственников и даже бабушек крупных чиновников, которые вдруг стали милы сердцу либерала.

Добрая память о "Смерше" сохранится на века. Наши потомки будут восхищаться мужеством и героизмом сотрудников "Смерша" и никогда не вспомнят Гозмана и Ко.  А журналистку будут вспоминать с уважением, если она не спасует и не будет поддаваться на провокации.