АУЕ навсегда: как выглядит настоящая молодежная политика

Отчаянными могут быть не только дети в Москве. Но локальные катастрофы власть не замечает Людям, которые сегодня в Кремле и около культивируют моду на «молодежную политику», челябинские новости должны прийтись как нельзя кстати – подростки бросаются на полицейскую машину, обливают ее краской, ругают полицейских матом и ведут себя так, что сомнений не остается: они не слышали последнего выступления Саши Спилберг в Госдуме, а клип Алисы Вокс «Малыш» их не тронул, и значит – надо больше видеоблогеров, больше клипов и больше денег, чтобы социальная группа «школота» наконец поняла, что государство рассчитывает на ее лояльность и готово тратить на ее завоевание свои значительные ресурсы.

Но что-то не складывается, и, скорее всего, кремлевские менеджеры и продюсеры пройдут мимо челябинского ЧП, да и полиция, которая в другой ситуации отреагировала бы очень нервно (см.

опыт «болотного дела» и продолжающихся сейчас процессов о московском митинге 26 марта с двумя уже вынесенными реальными приговорами и тремя ожидаемыми), комментирует случившееся сквозь зубы и в том духе, что массовых беспорядков удалось избежать и, кроме машины, никаких пострадавших нет.

Страшная тайна, которая на самом деле никакая не тайна – в политическом и неполитическом измерениях российской реальности жизнь устроена по-разному. И если в одном мире подростки митингуют против власти, потом по итогам митингов устраиваются громкие суды и осваиваются огромные бюджеты, то во втором мире нравы подростков гораздо жестче, а нравы властей – мягче.

И хотя второй мир, очевидно, гораздо более объемен и густонаселен, именно его стоит назвать маленьким миром, потому что большой мир – именно тот, в котором Администрация президента работает с молодежью, Следственный комитет расследует нападения на полицейских, а Басманный суд выносит приговоры.