Антология казахского лидера или Новое платье короля

Единогласное принятие обеими палатами казахстанского парламента закона «О лидере» нации если не сказать всколыхнуло общество, но дало большую пищу для размышлений. Власть лишний раз продемонстрировала свои несистемные подходы даже к такой хрупкой составляющей государственного управления как идеология. Инициатива о создании общественного института «Лидер нации» фактически превратилась в фарс, не учитывающий современные задачи и вызовы, стоящие перед Казахстаном. По сути материализовалось временное решение, не ставящее перед собой долгосрочные перспективы и действующее в весьма ограниченном историческом промежутке и разрушающе действующее на саму сакральность власти.

Гонка за лидером

Как известно формула «Лидер нации» появилась не вчера. В августе 2007 года в газете «Егемен Казакстан» была выпущена статья за авторством государственного секретаря Каната Саудабаева «Нурсултан Назарбаев – улт кошбасшысы» — «Нурсултан Назарбаев – лидер нации». Пробный шар запущенный из Акорды был не совсем удачен и не приобрел такого резонанса в обществе. Отчасти это могло быть связано с выборами в мажилис и скандалами вокруг президентской семьи. С другой стороны отсутствие резонанса могло свидетельствовать о молчаливом согласии общества, что естественно могло подвигнуть аналитиков Акорды к мнению о перспективности проекта «Лидер нации».

Осенью 2009 года после просьбы академика Байдосова к Нурсултану Назарбаеву оставаться Президентом пожизненно, первый заместитель партии «Нур Отан» Дархан Калетаев неожиданно объявил о предложении присвоить Главе государства статус «Лидер нации». Тогда же он в интервью партийным газетам дал свое видение данной инициативы. Если коротко, то Лидер нации – это надгосударственный общественный институт, один из символов современного государства, являющийся основополагающим фактором формирования нации в Казахстане.

Предложение вызвало широкий резонанс и полемику, которые сразу же прекратились после отставки Д. Калетаева. И теперь уже понятно, что это не была личная инициатива экс-зампреда, а спланированный план, где у него была своя роль. В Акорде сделали ошибочные замеры, демонстрирующие положительное восприятие введение статуса «Лидер нации» и запустили проект на финишную прямую на утверждение через парламент.

Предполагаем, что вероятно изначально присутствовало два направления развития проекта. Первый предусматривал именно ту модель, которую озвучил Калетаев, а именно преемственность политики Назарбаева и сакрализацию самого лидера, с тем чтобы формировать вокруг него единую нацию. Вторая концепция, если детально проанализировать происходящие действия, очевидно, предполагает фактическое введение пожизненного президентства и объявление непогрешимости Нурсултана Назарбаева. И здесь очевидно случился конфликт интересов, не зря Калетаев срочно выступил со своей инициативой сразу же после заявления Байдосова.

Справедливости ради нужно отметить, что очень трудно вывести очертания обеих концепций из общего хора славословий и дифирамбов в адрес Главы государства. Между тем, никто так детально и не пояснил что же это такое статус «Лидер нации». Было бы интересно в этом отношении послушать заместителя руководителя администрации Президента Маулена Ашимбаева или хотя бы Ермухаммета Ертысбаева. Пока выступил лишь Нигматжан Исингарин, который лишь озвучил желание элиты продолжать жить без изменений, даже если Нурсултана Абишевича не будет.

Все мероприятия, проводимые нынешним руководством Акорды по продвижению данной инициативы носят весьма краткосрочный характер, отвечая задачам только сегодняшнего временного промежутка.

На сегодняшний день можно констатировать, что информационно-пропагандистская кампания по положительному восприятию Проекта «Лидер нации» провалена. Вряд ли можно считать сильным разъяснительным ходом зачитанное с трудом престарелым писателем Нуршаиховым обращение к Президенту не стесняться принять на себя титул «Лидера». А также не менее престарелого писателя Щеголихина, заявившего, что Назарбаев ему как отец. Потом, очевидно, сравнив свой возраст и возраст Главы государства, он поправился и предложил называть Президента «Отцом народа».

С принятием закона, его популяризация и разъяснение среди населения вообще превратилась в фарс. Словно специально акцент делается на предоставлении гарантий защиты от уголовного преследования Главы государства и членов его семьи. Этим самым демонстрируется что у проекта «Лидер нации» нет иной цели чем защитить Нурсултана Назарбаева от уголовного преследования.

Бессистемность властных идеологов демонстрирует хотя бы то, что закон «О Лидере нации» фактически подтвердил закон «О первом президенте». Что лишний раз говорит, что авторы просто не знают чем занимаются и куда двигаются.

Уже после запущенной инфограммы о том, что статус Лидера нации нужен для защиты от уголовного преследования, в Аккорде 13 мая текущего года провели срочное совещание с руководителями СМИ и идеологических структур. Высокопоставленные аналитики потребовали от медийных работников срочно развернуть информационную картину в сторону детального разъяснения нового статуса Назарбаева. Но процесс уже запущен и если сейчас даже все партийные и акординские деятели бросятся кричать во всех газетах, что на самом деле задача стоит не в неприкосновенности Назарбаева, мнение в обществе уже укоренилось прочно.

Лидерская модель

Производя анализ действий производимых вокруг реализации проекта «Лидер нации» приходится констатировать, что политтехнологи избрали сингапурскую модель с небольшими вкраплениями почти идей чучхэ, но при этом без какого-либо учета казахстанской специфики, но с полным применением всех известных придворных технологий подхалимажа Акорды.

Сингапурская модель предоставляет министру-наставнику Ли Куан Ю как основателю государства гарантии неприкосновенности, но при этом данная привилегия является косвенной. Основная роль в конституционном статусе отводится незыблемости политики развития государства. Это управляемая демократия с жестким контролем населения, что в принципе возможно на такой небольшой территории, которая представляет собой портовый город с многочисленными пригородами. Специфика сингапурской модели в том, что министр-наставник не провозглашается Лидером нации или Отцом народов, но при этом имеет веское слово при проведении новых реформ и разработке программ развития.

Немного походит на нее малазийская модель, которая впрочем не выдержала испытания временем. Бывший премьер-министр Мохаммед Махатхир по существу стал главным автором государственной стратегии развития Малазийской Федерации и отцом «малазийского экономического чуда». Спустя более 30 лет пребывания на высшем посту в государстве он добровольно ушел в отставку передав власть преемнику. Ему были предоставлены гарантии неприкосновения, а также право наставничества. И если первые выполнялись, то реформы проводимые новой власть пошли вразрез с заветами доктора Махатхира. Возмущения экс-премьера никто не стал выслушивать и его даже провалили на выборах съезда правящей партии ОМНО. Вполне понятно, что данную модель в Акорде всерьез не рассматривали. Тем более, что лидером нации в Малайзии все же признан не конкретный человек, а целая партия – ОМНО, которая и обеспечивает преемственность политики развития. Вряд ли партия «Нур Отан» способна настоять на примирении Назарбаева с рядом бывших высокопоставленных чиновников, как это сделало ОМНО заставив прийти к компромиссу Махатхира и новое руководство страны.

Близка вышеперечисленным вариантам и китайская модель, опробованная на Дэн Сяопине. Престарелый патриарх-коммунист стал своего рода смотрящим за китайской политикой быстрого развития и отцом экономических реформ. Правда названий «Отца народов или Лидера нации» так и не получил. Звание Вождя так и осталось за Мао Цзэдуном, который своей политикой «Большого скачка» чуть было не привел китайское государство к коллапсу.

Возможно, не афишируя, в Акорде рассматривалась северокорейская модель, вернее отдельные ее аспекты. Так согласно законодательству Северной Кореи, Ким Ир Сен является вечным президентом и отцом нации. И никто после его смерти и на вечные времена не имеет права занимать данный пост.

Можно вспомнить и туркменскую модель, где нынешний президент Гурбангулы Бердымухаммедов тихой сапой ведет поэтапное развенчание культа своего предшественника Сапармурада Ниязова, заменяя его собственным более либеральным культом.

Особо в этом ряду стоит кемалистская модель, которую почему-то Акорда не рассмотрела всерьез. Ведь именно Турция близка по менталитету к Казахстану. И можно было бы приобрести немало полезного из ее опыта. Хотя бы незыблемость политики кемализма, выработанной Ататюрком стратегии «шести стрел» (alti ok). Со времени смерти Мустафы Кемаля прошло немало времени, его партия уже давно не является правящей, у власти находятся его политические противники, власть армии ослаблена, но тем не менее стратегия развития не меняется.

Очевидно, что у придворных идеологов Акорды несколько иное видение. Но, не создав вечных ценностей, связанных с государственной традицией и формирующих нацию, проект «Лидер нации» изначально ориентирован на неудачу.

Бессистемный подход к запуску данной технологии демонстрирует низкую профессиональную составляющую ее реализаторов. Объявление Назарбаева Лидером нации схоже с сюжетом из романа Антуана Сент-Экзьюпери «Маленький принц», где король в одиночестве сидит на астероиде и ждет — когда же у него появятся подданные. Нельзя игнорировать законы и аксиомы исторического развития. Не может быть Лидера нации, если не произошел процесс формирования самой нации.

Лидер без нации

Любому специалисту в области политической науки известно, что нация не создается директивами. В Казахстане процесс формирования нации закончился еще не начавшись. Иногда складывается ощущение, что такой уникальный феномен как формирование нации обошел нашу республику стороной. Попытки выработки общей идентичности для полиэтнического и мультикультурного населения Казахстана предпринимались с первых дней независимости. Достаточно отметить фундаментальный труд Назарбаева «Идейная консолидация общества как условие прогресса Казахстана», также создание прообраза нынешнего «Нур Отана» — Партии «Народное единство Казахстана». Перед руководством стояла задача объединения разношерстного населения, где титульный этнос составлял всего 38 проц. В единую гражданскую идентичность. К сожалению, занялись этим процессом очевидно те же самые люди что работали далеко не на первых ролях над процессом создания нации «советский народ». Сложилось подозрение, что эти специалисты даже не удосужились изучить мировую политическую науку, а просто повторили советскую модель, но у гротескной форме.

Вместо Совета национальностей — Ассамблея народов, определение «советский человек» заменили на «казахстанец». Более того провозглашено триединство языков, но при этом государственным является казахский, а официально действует русский. Вместе с лозунгами о единстве народа, проводится усиленная работа по усилению национально-культурных центров и увеличению их численности, что приводит большему размежеванию и обособленности населения по этническому признаку. А среди таких диаспор как узбекская и уйгурская и вовсе становятся заметны признаки субавтономизации. А русская диаспора вообще находится вне процессов, чувствуя себя частью исторической родины.

Такого противоречивого национального строительства давно не приходилось наблюдать. Даже в полиэтническом Пакистане, где проживает множество автохтонных этносов, не стали делить их на национально-культурные центры, все больше отдаляя от единого процесса. И заметьте пакистанская нация почти создана, если не считать сепаратистских тенденций среди отдельных пуштунских групп.

У нас же происходят непонятные вещи когда власть с одной стороны провозглашает возрождение казахского народа с другой декларирует создание казахстанской нации.

Вполне очевидно, что доктрина национального единства планировалась аналитиками Акорды как пролог к Лидеру нации. И тут было четко продемонстрировано что никакой нации в общемировом понимании у нас не существует. Казахские национал-патриотические круги резко возмутились против этого провокационного по своей сути документа и была разработана новая версия. В итоге получилась попытка описания того бардака, что творится в национальном строительстве, а доктрины так и нет. Как не впрочем и самой нации, а вот Лидер уже почти имеется. Дело осталось только за подписью под законопроектом самого кандидата на лидерство. Вот такие исторические псевдоморфозы, о которых писал еще Освальд Шпенглер.

Что такое нация?

Даже западные школы политической науки не определились между собой что считать нацией. Признается существование этнической нации (ethinicity) и нация объединенная в рамках конкретного государства (nation-state). Формирование государства (state-building) связано с организацией нации (nation-building). И естественно везде есть свои процессы этому соответствующие, так или иначе взаимосвязанные с друг другом.

В мире признаются за основу две основные модели нации: французская «гражданская» и немецкая «этнокультурная». Их охарактеризовал еще П. Серно. Согласно его определению «Французская нация представляет собой политический проект. Немецкая нация, наоборот, появилась сначала в трудах интеллектуалов-романтиков как вечный дар, основанный на общности языка и культуры. Для этих последних язык был сущностью нации, тогда как для французских революционеров он был средством достижения национального единства. Таким образом мы можем в общих чертах противопоставить два определения слова «нация», существовавшие в XIX веке. Во Франции под влиянием якобинской идеологии суверенный народ провозглашает существование единой и неделимой нации. Это государство, то есть политическая сущность, которая порождает нацию.

По немецкой романтической концепции нация, напротив, предшествует государству. «Volk» (это следовало бы перевести как этническая группа) представляет собой природное единство, основанное на общности языка и культуры. В соответствии с немецкой концепцией сначала был язык и культура, тогда как во французской концепции язык — лишь средство политической унификации. Немецкая идея «культуры» связана с традиционными культурными обычаями, прежде всего деревенскими, тогда как французская идея «цивилизации» скорее связана с городскими «буржуазными» ценностями, которые должны распространяться на всю национальную территорию в ущерб сельской культуре (местным диалектам, традиционному образу жизни и т.п.)». Трудно определить какую модель избрали в Казахстане, но судя по тому что мы сейчас наблюдаем получается некий дикий винегрет из обеих моделей плюс еще и наши доморощенные разработки.

Можно еще рассмотреть субмодели турецкую и сингапурскую, которые проистекали из французской и немецкой соответственно. Турецкая модель основывалась на общности сначала «тюркчюлюк» (тюркизм) с логическим переходом в «миллетчилик» (гражданство) с поглощением всех нетюркских этносов. Все граждане этой страны получили название «turk», за исключением откровенно христианских этносов. В присвоении Мустафе Кемалу Великим Национальным Собранием Турции звания «Отца турок» (Ататюрк) есть логика. Ведь именно Ататюрк сумел создать современную турецкую нацию.

Сингапурская модель отказалась от доминирования одного этноса и нивелировала их все сразу. Государственным языком стал английский не являющийся родным для всех четырех основных этнических групп. Правительство города-государства даже стало вводить новые культурные особенности, и даже поощрять появляющиеся внеэтнические традиции, стараясь избавиться от груза этнической обособленности. Учитывая тоталитарность сингапурского общества и жесткость правящего режима гражданскую нацию удалось создать за короткие сроки и Ли Куан Ю по праву является ее создателем.

Бездорожье в нацию

В Казахстане за неполные 20 лет независимости единая нация не создана. Реформы, как уже указывалось выше, в большой степени способствовали разобщению нежели интеграции в единую нацию .

Если рассмотреть реализацию задач по консолидации общества, то выводы оказываются неутешительными. Такой важный фактор как язык, до сих пор является проблемным. Власти не сумели ввести автохтонный казахский язык в качестве реально государственного, существенно модернизировав его для современных реалий, как это было сделано в Турции. При этом попытались ввести в качестве официального русский язык, по сути заменив его на государственный. При том, что масштабное внедрение казахского языка в делопроизводство все время откладывает из-за протестов русскоязычного населения откладывается, что в итоге вызывает справедливые протесты казахскоязычных.

Последний пример, демонстрирующий абсолютную непоследовательность власти. Аким Жамбылской области сначала вводит делопроизводство на казахском языке согласно плана мероприятий, а затем в связи с протестами русскоязычного населения его отменяет. Когда возмутятся казахоязычные, наверное, введет вновь.

Противоречия почти везде. Как уже указывалось, с одной стороны власти провозглашают возрождение казахского этноса, с другой поддержка создания автономных национальных центров. Понятие «национальный» относится только к казахам и не распространяется на этнические диаспоры. И без того что существует путаница с определением языка, с применением национальных особенностей для интеграции а не для размежевания, государство с огромной помпой финансирует газеты и школы малых этнических диаспор. Словно специально выискивает хотя бы 10-20 человек представителей какого-нибудь экзотического этноса для того, чтобы создать очередной национально-культурный центр.

Нет четких стратегий пути нации и перспектив ее развития. О доктрине национального единства мы уже говорили, что данный документ не является стратегией да и документом вообще. «Казахстан-2030» могущая стать истинной стратегией развития была недоработана и провалена в реализации самими разработчиками. Единственное философское обоснование понятия «казахстанец», сделанное в 2005 году Абдумаликом Нысанбаевым было сделано словно против воли автора и не содержало в себе каких-то серьезных описаний рычагов для формирования единой нации.

Несмотря на многочисленные предложения назвать единую нацию казахской не сделано ни одного исследования и стратегии для интеграции диаспор в казахский этнос.

Отсутствуют меры по консолидации населения. Здесь вводятся несоотносимые с реальностью идиологемы, которые все сводятся к одному человеку. Либо что еще более опасное просто используются российские идеологемы и технологии, что усугубляет процессы национального строительства. Освальд Шпенглер писал, что «Народ по стилю принадлежащий к одной культуре я называю нацией – это наизначительнешее из всех великих объединений внутренне сплачивается не только мощным чувством «мы». В основе нации лежит Идея». А идеи нет, идеологемы меняются ежегодно с каждым Посланием Президента. Несуществующая нация двигает несуществующую идею но с уже существующим лидером.
Лидерский путь

Так зачем нужно было проводить в жизнь проект «Лидер нации», абсолютно не подкрепленный ни технологически, ни стратегически, ни идеологически, ни ресурсно? Нам даже не довелось увидеть ни одного мало-мальски серьезного социологического исследования демонстрирующего уровень восприятия населением инициатив власти по увековечению непогрешимости Назарбаева.

Первая версия это конечно очередной подарок ближайшего окружения Президента к 70-летию. В таком случае это глупый подарок. Гораздо убедительнее версия о введении статуса «Лидер нации» для укрепления действующего режима. А также своего рода «проверка на вшивость» для властной элиты. Технология вполне в духе Аслана Мусина, возглавляющего ныне Акорду. И надо сказать проверку за исключением Ермухаммета Ертысбаева не выдержал никто. Боясь участи Калетаева, тему о лидере нации вообще старались не поднимать.

Теперь же когда официально принят закон «О Лидере нации», даже доселе хранивший молчание первый заместитель председателя партии «Нур Отан» Нурлан Нигматуллин резко и безоговорочно выразился в поддержку Проекта. Что уж говорить о других. Руководитель дежурной оппозиционной партии «Акжол» Алихан Байменов в прошлом году высказался против статуса «Лидер нации» а в этом году уже готов его поддержать. Заявления записных политологов Сатпаева, Карина, Кузьмина и др. вообще сродни флюгеру, который поворачивается в ту сторону откуда дует ветер из Аккорды.

Заявление Е. Ертысбаева в интервью информационному агентству «Интерфакс» о возможности ухода Нурсултана Назарбаева с поста Президента РК, задача из той же оперы. На наш взгляд, резонанс вокруг статуса определит для Главы государства кто есть кто среди элит.

С другой стороны, представляется целесообразным, что за принятием статуса «Лидер нации» последует референдум о продлении полномочий либо о пожизненном президентстве. Это необходимо для формализации статуса и возможности избежать падения рейтингов Назарбаева в связи с ухудшением социальной ситуации. Повторять ситуацию 2005 года с 91 процентом голосов «за» глупо, «уронить» данный показатель тоже нельзя. Остается лишь референдум. Либо упразднение поста президента, с приданием условных функций парламенту и сосредоточение всей власти у Лидера нации.

Учитывая молчание мирового сообщества, а тем более признание того, что Казахстан справляется с председательствованием в ОБСЕ, можно предположить что за рубежом эта тема неприятия не вызовет. Следует также отметить воодушевленное настроение вернувшегося с мирового ядерного форума Нурсултана Назарбаева. Вполне очевидно, что Президент Казахстана заручился поддержкой своего американского коллеги и получил карт-бланш на многие мероприятия, которые не противоречат интересам США. А интересов иных кроме контроля над энергоресурсами и стабильности в регионе нет.

Вполне уверенно можем заявить, что «Лидер нации» закончится очень быстро. Поскольку Назарбаевым за эти годы уже создан прецедент изменяемости законов и более того в обществе прочно закреплено устойчивое мнение об эфемерности Конституции. Которую как девку на продажу можно менять в зависимости от предпочтений клиента.

Общество воспримет любую инициативу по возвеличиванию Президента более чем равнодушно. Кажется, что даже назови его новой Мессией и то никто не возмутится. Поскольку за годы независимости у населения притупилось чувство восприятия. Как в романе самого культового на сегодняшний день западного писателя Бернхарда Шлинка «Чтец», где описывается концлагерь. В романе нет анализа каких-то трагедий или человеческих чувств. Надзиратели обыкновенные люди, которые делают обычную для них работу, жестокую, но работу. А узники даже не бунтуют, равнодушны к смертям, пыткам и новым извращенным методам управления руководства лагеря. Равнодушны ко всему, общество с притупленным чувством восприятия. Равно как и население Казахстана за 20 лет президентской власти, привыкло к одному солнцу на горизонте и проглотит все что угодно. Как и окружение Президента не думает о будущем, а просто методично выполняет свою работу. Не важно для чего, просто работа.

Остается лишь надеяться, что несмотря на верноподданнические акции окружения, восхваляющего новое обличье Главы государства, найдется человек, который воскликнет «А король-то голый!!!». Это будет не маленькая девочка, а сам Нурсултан Назарбаев. Ему-то уж точно не захочется остаться в истории прототипом модернизированной сказки Ганса Христиана Андерсена.