Детские дома в России хуже тюрем

Саше Самойлову в декабре исполнится 18 лет. Его отец погиб, когда Саше было всего три года, а мать умерла через 10 лет. Всё это время он жил у родной тёти Елены Балашовой. Жизнь, как видно, была не сахар, и Саша сам попросился в Кимовский детский дом (Тульская область). Но пробыл он там восемь месяцев.

По словам Саши, директор интерната Игорь Карпенко сразу невзлюбил его. «Были конфликты. Он с моей бабушкой раньше работал. Может быть, из-за неё. Я как сюда попал, начались какие-то разговоры. Я каждый день домой ходил. А когда возвращался, он на меня такой взгляд бросал, будто я ему что-то сделал», - рассказал Саша «Часкору». А осенью 2008 года парня поместили в психбольницу.

«Разбудили рано утром, сказали ехать в больницу, на обследование. В машине оказался милиционер. Я спросил, зачем он нужен, мне ответили, чтобы по пути подбросить. Под Тулой я уже увидел вывеску психбольницы», - говорит Саша.

По словам его адвоката Клары Воробьёвой, это обычная практика в детдоме. Детей вывозили в Петелинскую психбольницу под разными предлогами: «в санаторий», «в детскую больницу». Это делалось с ведома директора Карпенко и врача приюта Татаринова, который, как оказалось, не имел соответствующей квалификации и не мог поставить верный диагноз ребятам. Как считает Саша, директор так часто делал, чтобы запугать ребят: «Он вообще сказал, что надо одного туда послать, чтобы другие боялись». Таким образом, в психушке побывали три человека: Саша Самойлов, Ксения Кузнецова и Яков Лавров, которому директор угрожал аж третьей «ссылкой».

Согласно российским законам в психиатрическую лечебницу можно поместить пациента лишь в двух случаях: либо добровольно, либо решением суда. Саша Самойлов рассказал, что его заставляли ставить свою подпись на тех документах, где говорилось о том, что он помещён в лечебницу по собственному желанию: «Я ничего не подписывал. Сразу сказал - подписывать ничего не буду. А мне медсестра говорит, мол, по-хорошему не хочешь, мы тебе пару укольчиков сделаем, всё подпишешь».

В больнице его держали почти месяц. Кормили очень плохо, парень сильно похудел. «Лечение» заключалось в следующем: Саше давали сильнодействующие нейролептики в огромных дозах. «Сначала мне по два куба аминазина кололи, потом вообще четыре. Неулептила по 25 капель давали, потом по 30. Ходишь, голова кружится. Как зомби ведёшь себя. Обходились в психбольнице со мной не очень хорошо. Говорили, что нормальных тут не держат, тут все дебилы», - рассказывает Саша. Покинуть психушку подростку удалось обманом. Он спрятал мобильный телефон, а потом позвонил своей тёте, которая оформила опекунство на себя и увезла его домой.

«Приезжала с интерната медсестра, я сказал всем, что вещи, а также мобильник, отдам ей. А потом, когда увидели мой телефон, так сразу мне четыре куба аминазина как вкололи!» - вспоминает Саша.

По словам психиатра, который осматривал парня в мае 2009 года, необходимости в назначении столь интенсивной терапии не было. «У Саши я констатировала невротическое расстройство, а не психоз», - говорит наша собеседница, которая не захотела представляться. По мнению врача, пациент нуждается в тщательном обследовании, ведь здоровью мог быть нанесён огромный урон. Его мучают головные боли и бессонница.

Общественность и пресса никогда бы не узнали об этом, если бы не духовник детей - отец Сергий. Именно ему стали жаловаться ребята. В 2002 году он попросил благословление у митрополита Питирима, который дал согласие на строительство монашеского скита при условии, что будет спонсорская помощь. Среди прихожан храма, которые жертвовали деньги, оказался президент фонда «Гарант XXI», открытого при МВД.

По словам Клары Игоревны, «проверка, проводимая донской следственной прокуратурой, интересуется не столько почему дети оказались в психиатрической больницы, а каким образом отец Сергий строил скит». По её словам, следователь подозревает фонд в том, что он собирался вывезти детей за границу и «продать их на органы».

В июле 2009 была большая проверка Кимовского детского дома с участием больших чиновников. Представитель фракции «Единая Россия» задал вопрос заместителю директора Кимовского детского дома о Ксении Кузнецовой, которая якобы «гуляла два месяца по притонам». По словам Клары Игоревны, дознаватель не постеснялся сказать, что «она чуть ли не в брюки прыгнула к моему водителю». Как выяснилось, гинекологическое обследование доказало, что Кузнецова ещё девственница.

На самом деле Ксения уходила к матери и сестре, где её сотрудники органов опеки и попечительства даже не удосужились поискать, хотя по логике это надо было сделать в первую очередь. «Уйти из детского дома можно, лишь только если родители напишут заявление. Но так как они лишены родительских прав, то это сделать они не могут. Замкнутый круг получается», - говорит Клара Игоревна.

В июне было подано заявление о возбуждении уголовного дела сразу по нескольким уголовным статьям в отношение директора детского дома Карпенко Игоря Викторовича и врача-психотерапевта Татаринова.

По словам адвоката, уже несколько месяцев ничего не происходит, дело просто затягивается.

К сожалению, это не единичный случай. По словам Льва Пономарёва, подобная жалоба пришла из Ртищева. Только к незаконным помещениям в психиатрические лечебницы добавилась ещё и тяжба финансового характера: воспитанникам детского дома не выдают положенные им по льготам квартиры, а имущественный комплекс приюта будет использоваться для личной выгоды. Как пишут работники интерната, директор Анатолий Зайцев ведёт «политику по ликвидации детского дома», за время его руководства более половины детей были переведены «по искусственным причинам в другие детские дома, коррекционные школы, а абсолютно здоровые дети - в детские психиатрические больницы». Воспитанники детского дома опасаются, что льготное жильё они не получат в результате административных махинаций, ведь по закону квартиры положены только до 23 лет.

Как и в предыдущем эпизоде, директор якобы угрожал своими большими связями в администрации региона. Коллектив приюта получил уведомление от министерства образования Саратовской области о том, что детдом будет расформирован 9 августа. «Все полученные жалобы подтвердились - по жилью и переводу детей. Сейчас мы готовим заключение. Мы обратимся либо к главе субъекта, либо к прокурору. Что касается закрытия интерната, то здесь нельзя так однозначно говорить. Насчёт имущественного вопроса есть сомнения, надо выяснять», - прокомментировал ситуацию заместитель начальника управления по правам ребёнка Виктор Зубенко.

Из последних скандалов, связанных с детскими домами, на ум приходит шокирующая публикация местной газеты «Волховъ» под названием «В «доме Павлова» ставят криминальные опыты над детьми?» За эту статью руководство школы-интерната имени Якова Павлова подало в суд на издание и родителей приёмных мальчиков, которые якобы на протяжении нескольких лет подвергались изнасилованиям со стороны водителя детского дома. Оказалось, что интернат давно пользуется дурной славой.

В распоряжение «Часкора» попали документы, где воспитанники жалуются на администрацию приюта. Они считают, что директор Надежда Пояркова (оригинальная орфография сохранена) «путём обмана незаконно продовала закреплённе за воспитанниками дет.дома жил.площадь». Далее перечисляются потерпевшие, чьи имена мы не раскрываем. Таким образом директор якобы продала трёхкомнатную квартиру, отдав взамен комнату в коммуналке, непригодную для проживания, одному воспитаннику справила паспорт с ошибкой в прописке, чтобы завладеть льготным жильём.

Кроме того, упоминается о сокрытом случае изнасилования четырёх первоклашек, за который преступник был просто переведён в другой отряд. Воспитатели «избивали, унижали, оскорбляли, лишали едой» сирот. Работники приюта, которые вставали на защиту детей, сразу увольнялись.

Мы привыкли к дедовщине в армии, к тюремным ужасам, к милицейскому беспределу. Однако во всех случаях речь шла о взрослых людях, которые сами могут за себя постоять. У обитателей детских приютов отнюдь не детские проблемы - как они могут решить их сами? Это всего лишь дети, пусть даже трудные, из неблагополучных семей. Неужели мы опять пролетим мимо кукушкиного гнезда, бедлама, который творится в детских приютах?

Комментирует Лев Александрович Пономарёв, руководитель движения «За права человека»:

«Дети оказались более изолированными от общества, чем заключённые. К заключённым всегда может прийти адвокат с ордером. Казалось бы, за детскими домами наблюдает очень много людей: органы опеки, попечительский совет и т.д. Они все внутри государственной системы, они легко договариваются друг с другом. По тем жалобам, которые обнаружились, по одинаковым следам можно сказать, что все эти органы опеки либо не работают, либо в сговоре с руководством детских домов. Во всех трёх регионах дети направлялись в психушки, это стало практикой.

Нет закона о контроле общественности над детдомами. Мы получали конкретные заявления от выпускников московских интернатов. Дети до 21 года просто исчезают, потому что квартиры, которые они получают от государства, становятся желанной добычей для злоумышленников. Им навязывают несправедливый договор мены, заставляют подписывать его под угрозами, помещают в психушки. Органы опеки за этим не следят. Воспитанники детских домов не социализированы, они не знают законов, и вдруг к ним в руки попадают дорогие квартиры. Чиновники следят за каждым выпускником, чтобы отобрать у него жильё. Нужно разработать соответствующие законы, которые регулировали бы деятельность органов общественного контроля.

В конце концов, заключённый - взрослый человек. Он может жалобу написать. А дети ничего не знают. Они не могут сами себя защитить. Выходит, что ситуация в детдомах намного хуже, чем в колониях и тюрьмах».