Бизнес из-под государства. Кто заманивает инвесторов в Россию?

На модерации Отложенный Гарантии крупным иностранным инвесторам в России могут обеспечить только чиновники. Однако пока они принимают необходимые законы, свои услуги по ведению масштабных проектов готовы предоставить частные предприниматели. Основатель Национального агентства прямых инвестиций Игорь Вдовин рассказал "Ко" о том, как ему удается заниматься бизнесом от имени государства.

Семь лет назад Игорь Вдовин выступал посредником для иностранных игроков, скупающих активы в России. Затем понял, что профессиональное сопровождение инвесторов может принести гораздо более серьезные бонусы, но для этого необходимо заручиться поддержкой госчиновников. В 2001 году при содействии Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Вдовин основал некоммерческую организацию - Национальное агентство прямых инвестиций (НАПИ). Финансовые расходы по созданию структуры бизнесмен взял на себя, а глава РСПП Александр Шохин обеспечил поддержку проекта на госуровне. Глава НАПИ заявил, что сможет решить проблему дефицита прямых инвестиций в Россию. В 2005 году агентство приступило к созданию стратегий регионального развития регионов Южного федерального округа. Спустя два года появилась информация, что Вдовин может возглавить РСПП, но этого не произошло.

- Кто был автором идеи создания НАПИ?

- Идея подобного агентства принадлежит Александру Шохину, который убедил меня в перспективности такой структуры для России. Без его опыта работы в высших эшелонах власти и в бизнесе пришлось бы намного сложнее.

- А чем вы занимались до того?

- Инвестициями. Я работал в Западной Европе и занимался управлением активами, то есть приобретением компаний, их развитием и последующей продажей. Это была моя собственная структура, которая в разное время по-разному и называлась. Компания проводила сделки стоимостью до $100 млн. Для Европы это средний уровень бизнеса. В качестве управляющей компании мы, конечно, получали свой процент.

- Другими словами, помогали западным инвесторам приобретать активы в России?

- Именно так. Тогда наша страна считалась рискованным рынком, и инвесторы вели себя крайне осторожно. Обычно мы брали компанию, что называется, с нуля, привлекали специалистов, в итоге росла капитализация, и предприятие можно было продавать. Тогда же возникла идея того, что профессиональное сопровождение иностранных инвесторов - более востребованная услуга, нежели посредничество, и масштаб проектов может быть глобальным.

- Деятельность НАПИ похожа на то, чем вы занимались раньше?

- Основная миссия агентства - бизнес-консалтинг и экономическое зонирование территорий - денег не приносит. Для того чтобы не обращаться за помощью к бюджету, надо обязательно проводить активные операции, то есть заниматься инвестиционной деятельностью. Так что схожесть присутствует.

- Такого рода агентства обычно пользуются господдержкой в различных формах. Ваше - зарегистрировано как некоммерческая структура, бюджетных денег на свои проекты не получает. А хотелось бы?

- Не уверен, что это обоснованная потребность. В России уже были попытки создать подобные структуры по привлечению инвестиций: появлялись и исчезали департаменты, подчиненные министерствам и зарубежным торгпредствам, компании с маленькими бюджетами и слабой мотивацией для команды. Я знаю, что у Германа Грефа (экс-глава МЭРТ. - Прим. «Ко») всегда была идея создания агентства прямых инвестиций. Действительно, за рубежом такие структуры создаются с помощью бюджета, но впоследствии обходятся без госвливаний.

- То есть вы лично финансировали старт-ап НАПИ?

- Получилось так, что мы вошли в проект, а потом уже выяснилось, что государство не готово финансировать подобную деятельность. Пришлось многое делать на свои деньги. Сегодня наши подразделения действуют или создаются на территории всего юга России и в ряде других регионов. Например, агентство в Ростове, созданное при нашем участии, сумело выиграть тендер, чтобы представлять область на внешних рынках. Только за год они привлекли около $70 млн прямых инвестиций. Сейчас у них ежегодно инвестконтрактов почти на $1 млрд. В основном это западные компании, например, PepsiCo приняла решение вложить $150 млн в строительство завода в Ростовской области. Мы участвовали в этом проекте в качестве независимых консультантов. Пока подразделения НАПИ не берут комиссии с компаний, а действуют, как, к примеру, в том же Ростове, по контракту с администрацией, которая выплачивает им 30 млн рублей в год. Но думаю, что дальше агентства будут выходить на самоокупаемость, работать как инвестиционные бутики, то есть получать процент за свои консультационные услуги.

- Опишите сферу деятельности НАПИ.

- Во-первых, мы проводим маркетинг инвесторов. Агентство ведет поиск компаний, которые принимают решение об инвестициях в развивающиеся страны, в Восточную Европу, Индию, Китай, Бразилию и Юго-Восточную Азию, то есть исследуют эти регионы по десяткам критериев на предмет открытия производств. Обычно выясняется, что издержки там ниже, но культура ведения бизнеса слишком рискованна. Россия крайне неактивно действует на этом рынке, хотя может составить конкуренцию всем перечисленным странам. Причина - в пассивной инвестполитике. Например, у каждого штата США есть агентство, имеющее свои представительства по всему миру. Они проводят агрессивную маркетинговую политику, вовлекая инвесторов в проекты на своей территории. У российских регионов нет представительств, которые могли бы действовать как зарубежный фронт-офис. Скорее, есть подразделения в рамках партнерства с крупными компаниями, заинтересованными в инвестициях в определенную отрасль. В советские времена продвижением имиджа и инвестклиматом России занимались торгпредства. Затем мы на долгие годы выпали из этой системы. Только 2 - 3 года назад пришло осознание, что необходимо стимулировать иностранные инвестиции, но многие министерства и ведомства реформированы, им не до внешних рынков, разобраться бы во внутренних делах.

Другое направление деятельности НАПИ - корпоративное финансирование, управление активами, фондами прямых инвестиций, то есть инвестдеятельность, как таковая. И третье - стратегический консалтинг, разработка концепции развития макротерриторий. В начале 2008 года у нас будет готова концепция развития Южного федерального округа (ЮФО), которая фактически даст главам субъектов и инвесторам прямые рекомендации, куда лучше вкладывать средства. Например, Краснодарский край, в отличие от Кавказа, сегодня практически не нуждается в дотациях. Поэтому инвесторы должны понимать, что на Кавказе их ждут лучшие условия, вплоть до налоговых послаблений. Но готовых проектов для участия нет. Поэтому нужна выверенная и подтвержденная стратегия развития, и над ней сейчас постоянно работают более 150 человек. Это дорогое удовольствие - стоимость проекта более $2 млн, - но мы не полностью его финансируем.

- И кто еще в этом участвует?

- Партнерами по финансированию проекта выступили ВТБ и «ГидроОГК», РАО «ЕЭС» и НАПИ. Эти компании принимают точку зрения, что стратегия должна исходить от бизнеса, который знает, как будет развиваться та или иная территория в будущем. Пилотный проект, который можно будет применить и к другим территориям, решили сделать с ЮФО. На НАПИ лежит ответственность за управление и координацию. Например, мы провели опрос более 500 руководителей разных компаний, потому что во многих регионах стратегия развития есть только у них в головах. Как правило, директора ключевых предприятий с неохотой делятся информацией о возможных угрозах, а без их понимания работа по привлечению инвесторов тщетна. Но мы не планируем раскрывать чьих-то секретов. Полученная информация нужна, чтобы понять влияние решений этих людей на развитие того или иного региона. Нам пока не все по зубам, поэтому НАПИ несколько откладывает представление результатов.

- Оцените портфель проектов своего агентства.

- Объем портфеля инвестиций, которыми мы сейчас управляем, варьируется от $10 млрд до $12 млрд. Все проекты находятся в разной степени готовности. Например, проект, на который мы делаем ставку - строительство нового международного порта Оля, в Астраханской области на Каспии. Это будет крупный портовый и логистический комплекс на площади около 2500 га. Инвестиции составят $300 млн. Более того, мы хотим через закон о портовых зонах ввести там особый портовый режим.

Старт-ап и финансирование обеспечивает НАПИ. Другой проект касается острова площадью 243 га, тоже в Астраханской области. Превращение его в туристическую зону потребует минимум $350 млн.

- Насколько я понимаю, под каждый новый проект вы создаете юридические лица, которые управляют проектом до момента продажи стратегическим инвесторам. Это требует существенных вложений от НАПИ? Расскажите, сколько вы готовы вкладывать в проект и как долго ждать инвестора?

- Мы готовы вкладывать самостоятельно до 10 - 15% от всей суммы инвестиций в проект. На эти деньги НАПИ доводит проект, как минимум, до уровня, когда проведены проектные работы и получена исходно-разрешительная документация. Как долго? В тот момент, когда старт-ап переходит в продвинутую стадию, нужен более серьезный финансовый инвестор, например ЗПИФ.

- В октябре была завершена первая эмиссия создаваемого вами закрытого паевого инвестиционного фонда недвижимости «Развитие Юга России». Якорными пайщиками стали ВТБ, «УралСиб», МДМ. Почему именно ЗПИФ, ведь такой фонд в первую очередь ассоциируется с недвижимостью?

- В этот ЗПИФ можно инвестировать проекты, с недвижимостью никак не связанные. Такой фонд может вкладываться в любой проект на ранней стадии, и нет таких жестких ограничений, как в ЗПИФе прямых инвестиций. В фонде «Развитие Юга России» сейчас проектов на $50 млн, и ежедневно мы рассматриваем 20 - 30 потенциальных участников. Кстати, до конца года появится наш второй фонд, на этот раз - прямых инвестиций.

- Не боитесь, что крупные банки, имеющие большой опыт инвестиций, будут вмешиваться в стратегию управления средствами ЗПИФа?

- Согласно договоренностям, они станут совладельцами УК «Генеральная управляющая компания», которая будет управлять ЗПИФом «Развитие Юга России». Надо отметить, что банки - это не просто пайщики, но и серьезные источники проектного финансирования. Если мы проводим какое-то решение об участии в проекте через фонд, то оно автоматически становится решением кредитного комитета. Мы планируем, что ЗПИФ будет финансировать 30 - 35% стоимости проекта, остальное придется на кредиты.

- Как вам удалось привлечь такие крупные банки к сотрудничеству?

- Свою роль сыграл экс-полпред президента России в ЮФО Дмитрий Козак, который на встрече с крупным бизнесом Северного Кавказа высказал много идей относительно привлечения инвесторов в регион. Фонд получился раньше всех других инициатив. Многие говорят, что на бизнес было оказано давление. Ничего подобного! Скорее, был снят психологический барьер. Бизнес рассматривает Кавказ как поле для деятельности, но пока никто не делает первого шага.

- Почему инвесторы так неохотно идут в этот регион?

- Когда мы начинали свою деятельность в ЮФО, два года назад, то провели экспертизу более 2000 проектов - и не выбрали ни одного. За это время Кабардино-Балкария, Адыгея, Карачаево-Черкесия сделали большой шаг вперед. Теперь они серьезнее относятся к тому, что предлагают инвесторам. Правда, для этого нам пришлось проехать по всем республикам, пообщаться и с бизнесом, и с властью. В итоге к проекту горнолыжного курорта на Эльбрусе приступил совладелец «Норникеля» Владимир Потанин. А владелец Трубной металлургической компании Дмитрий Пумпянский начал инвестировать в горный курорт «Архыз» в Карачаево-Черкесии.

- Эксперты считают, что инвесторов тормозит отсутствие инфраструктуры в регионах Северного Кавказа?

- На пустом месте легче создать инфраструктуру, чем выселять людей и ломать построенное. Кроме того, например, средства на строительство инфраструктуры того же «Архыза» заложены в ФЦП «Юг России».

- То есть вы можете лоббировать участие проекта в ФЦП?

- Я бы не стал употреблять такие термины. Наша цель - показать чиновникам, что компании готовы к государственно-частному партнерству (ГЧП). Для бизнеса это означает увеличение доходности, которая без участия госбюджета составляет 11% в год, а с участием - увеличивается до 20 - 25%. НАПИ может помочь таким образом оформить инвестпроект, чтобы тот получил все шансы попасть в ФЦП. Например, «ГидроОГК» представляет проект по созданию малых ГЭС на Кавказе. Строительство инфраструктуры под эти объекты финансируется из ФЦП.

- Вы позиционируете себя как чиновник, являясь при этом частным предпринимателем. Ваш личный бизнес как-то пересекается с деятельностью НАПИ?

- Я всегда старался не допускать конфликта интересов НАПИ со своим бизнесом. Мои личные интересы не связаны с Кавказом, я не извлек никакой пользы от общения с первыми людьми здешних республик. Мы с Дмитрием Николаевичем (Козаком. - Прим. «Ко») так договаривались.

- С расширением полномочий Козака, который теперь стал главой Минрегионразвития, каких изменений вы ждете в своей деятельности?

- НАПИ завершает работу для ЮФО с точки зрения консультантов и стратегов и планирует приступить к новым территориям - Поволжью, Уралу, Сибири, ЦФО, чтобы перенести туда модель стратегии ЮФО.

- Есть аналог НАПИ в России?

- Думаю, в таком масштабе - нет, но подобные агентства на местах есть. Например, в том же Ростове похожую структуру с уровнем продаж более $0,5 млрд в год возглавляет крупный местный бизнесмен. Это никак не связано с его основной деятельностью вне агентства. Своего рода хобби, которое занимает много времени. Понятно, что это всегда вызывает удивление.

- Применительно к вашей структуре можно говорить об объеме продаж?

- Это $5 - 7 млн в год.

- НАПИ становится совладельцем проектов, где выполняет функции управляющей компании?

- Все зависит от конкретного проекта. Возможны варианты, когда НАПИ контролирует от 25% до 100% компаний, которые учреждаем и развиваем. Это нужно для того, чтобы влиять на стратегию и реализацию проектов. Когда мы видим, что проект может развиваться без нас, то выходим из него с хорошей дельтой. (Например, в порту Оля, по данным источников «Ко», пакет Вдовина близок к контрольному.)

- Какие у вас есть ресурсы, недоступные для крупных западных инвесторов на территории России?

- Основная проблема - плохое знание региональной специфики. Даже у крупнейших иностранных инвесторов, таких, как например, Baring Vostok Capital Partners, нет ресурсов, чтобы быть все время на месте. Учитывая сеть агентств, у НАПИ есть прямой доступ к информации, в том числе по персоналиям, управляющим бизнесом, который инвесторы планируют купить.

- В том числе миссия НАПИ заключается и в создании благоприятного имиджа российских регионов? Где именно(географически) бизнес хочет больше гарантий и почему?

- Например, в Ростове или Москве уже создана база для инвесторов, в отличие от Северного Кавказа, где таких условий нет. Думаю, что там должен быть применен мировой опыт. Так, Словения, чтобы привлечь инвесторов, полностью отменила налоги. В России есть опасения, что такой метод превратит регионы в «черные дыры». Но ведь есть инструментарий, благодаря которому в мире достигают существенных результатов. В той же Словении было построено 50 предприятий за три года на территориях, которые раньше считались отсталыми. По большому счету на Северном Кавказе вообще ничего не происходит. Хотя изменение фискального режима для развития территорий сегодня считается непопулярным методом, я думаю, что за ним будущее. Калмыкию не довести до уровня Краснодарского края, если не обеспечить инвесторам таких побудительных механизмов.

- Есть у вас проекты в Москве, Санкт-Петербурге или Сочи?

- Полтора года назад мы участвовали в разработке базового плана развития Сочи, у нас там даже был свой бизнес в сегменте стройматериалов. Но было принято решение о его продаже, потому что теперь в Сочи приходят крупные игроки. Мелкие компании не могут быть конкурентоспособны. Наше решение о продаже сочинского бизнеса - вопрос здравого смысла. Кроме того, у нас есть масштабный проект под Санкт-Петербургом. Я не хочу озвучивать деталей, но могу сказать, что это будет многофункциональный комплекс, включающий в себя развлекательную, коммерческую и жилую недвижимость. Над этим сейчас работают западные консультанты. Отечественных специалистов, способных эффективно спроектировать и так же управлять подобными проектами, в России практически нет.