Александр Подрабинек: Не все потеряно в России

Удивительно и отрадно – гражданское общество нарождается совсем не там, где его ожидали. Это хорошо, потому что новорожденного в объявленном месте ожидают с нетерпением не только заботливые акушеры с правозащитным блеском в глазах, но и профессиональные киллеры с голубыми и малиновыми погонами, в синих прокурорских кителях или просто в штатском.

Профессионалы протеста звали гражданское общество на Триумфальную площадь, но туда в большом количестве приходили только журналисты и омоновцы. Звали на суды, пикеты и марши «несогласных» – тщетно. Гражданское общество пробивается на свет Божий там, где его не ждали. Характерный признак – люди из бессмысленной толпы или покорного стада превращаются в осмысленное общество не по зову партийных активистов, не ради защиты прекрасных, но абстрактных идей, и даже не ради защиты свободы вообще, а потому что уже не могут молча мириться с несправедливостью в каких-то очень конкретных случаях. Возмущение ищет выхода. И находит его. Пока что, в основном, в интернет-пространстве.

Так произошло в прошлом году, когда общество встрепенулось и разразилось негодованием после бойни, учиненной самодовольным милиционером в московском супермаркете. Если бы не реакция блоггеров и читателей интернета, получил бы Евсюков свои 5 лет условно с двумя годами испытательного срока, как это сплошь и рядом случается в нынешней России, когда под суд попадают высокопоставленные вельможи или их обслуга из числа чиновников и милиционеров. Но тут общество, вполне гражданское по своей организованности и целям, не дало спуску - и Евсюков получил пожизненное.

Самоорганизация гражданского общества происходит на наших глазах. И опять – как следствие трагедии и высокомерного хамства «хозяев жизни». Смерть двух женщин в автокатастрофе на Ленинском проспекте в Москве вызвало в обществе не только жалость к погибшим, но и возмущение привилегиями, которые даруют себе с позволения властей денежные мешки и всякая околоправительственная шушера. В интернете начался розыск свидетелей происшествия, и небезуспешно. К делу подключилась Федерация автовладельцев России. Журналист Александр Рыклин предложил водителям встречать сигналами появление лимузинов и джипов с мигалками. Популярный музыкальный критик Артемий Троицкий призвал к бойкоту автозаправок «Лукойла», вице-президент которой Анатолий Барков и сидел в том лимузине. Известный московский рэппер Иван Алексеев из группы «Noize MC» сделал видеоклип с песней «Мерседес S 666» и разместил его в Интернете.

Клип пользуется необычайной популярностью. Десятки, если не сотни тысяч людей прониклись чувствами, которые отличают гражданина от холопа – состраданием и протестом. Возможно, за столкновением «Ситроена» с «Мерседесом» на Ленинском проспекте стоит будущее столкновение общества и власти.

Даже люди, далекие от политики, отмечают, что в стране что-то меняется. Общество начинает ощущать в себе силы и возможности влиять на события. После массовых антикоммунистических манифестаций конца 80-х – начала 90-х это чувство было утрачено, утоплено в борьбе за выживание и состоятельность. Этим не преминула воспользоваться власть, постепенно отобрав у общества инструменты гражданской активности. Теперь к обществу возвращается сознание собственной значимости. Пожалуй, это началось с протестов против «монетизации льгот», когда под давлением улицы правительство было вынуждено сделать несколько шагов назад. Это повторилось с большим или меньшим успехом с отменой запрета на праворульные автомобили, переносом строительства нефтепровода «Восточная Сибирь - Тихий океан» на 400 км севернее Байкала, отменой первоначальной схемы взимания транспортного налога.

Как это ни странно звучит по сегодняшним временам, но власть поддается общественной коррекции. Конечно, скорее, из страха перед массовыми волнениями, чем из желания соответствовать требованиям избирателей. При этом антиобщественный настрой власти никуда не исчезает. Он, как всегда, вместе с нами и проявляется время от времени то в судебных преследованиях оппозиционных активистов, то в принятии невероятных антидемократических законов, то в угрозах и военных действиях против соседних государств. Но все чаще, как только голос общественного протеста внутри страны становится ясным и хорошо слышным в Кремле, власть склоняется к уступкам и предпочитает вести дело к компромиссам, а не к конфликтам.

Похоже, еще не все потеряно. Сегодня обществу удается влиять на власть в отдельных случаях. Это ощущение и этот опыт необходимо сохранить. Когда общество осознает, что его интересы ущемляются не только безнаказанной расправой над невинными, но и узурпацией политической власти в стране, тогда можно будет вздохнуть с облегчением и констатировать, что гражданской общество в России существует. И демократия возможна.