Интервью с моим отцом

Незадолго перед смертью ( он умер в августе 2013 года на 95 году жизни. Это после голодного детства в Поволжье, плена, двух контузий и ранения на фронте!)мой отец дал интеревью корреспонденту одной из Подмосковных газет. Публикую его без изменений

— Историками не записано того, что я видел. Настоящей истории нигде нет, а те, кто о ней писали – то ли врали, то ли не были на фронтах.

Война куда страшнее, чем о ней рассказывают в книгах и фильмах. Один Калининский фронт чего стоил, и я не слышал, чтоб кто-то говорил правду о том, что там было на самом деле.

Мне повезло, я остался жив, хоть и вернулся домой инвалидом; неоднократно находился на волосок от гибели, бывал ранен. А там, на Калининском фронте, сотни трупов наших солдат мы укладывали в бруствер вдоль дороги, и на три километра тянулась эта траншея, наполненная человеческими останками.

Однажды привезли целый полк девушек-санитарок, они вытаскивали раненных с поля боя под пулями, и почти все погибли. Было много напрасных жертв, наш народ никто не жалел. Не то что немцы, они своих берегли. Нас же расстреливали за кусочек мяса, отрезанный от убитой лошади… А какой был голод! Голод очень трудно перенести…

— Людей насильно гнали на фронт, на верную и напрасную гибель?

— Нет, мы осознанно шли на защиту Отечества, были патриотами. Мы знали, что можем погибнуть, хотя каждый надеялся вернуться живым. А если бы людей гнали насильно, то никто не совершал бы подвигов, и страну бы не освободили. Я видел на фронте много хороших людей и много подвигов. У деревни Семенцово наш политрук бросился под танк со связкой гранат. Танки были остановлены, деревню взяли, но какой ценой – в Семенцово земли нет, там одни кости человеческие. Страшно рассказывать… В Люберцах формировался наш полк, а под Семенцово из 800 человек осталось 55 и два командира. Я был контужен, попал в госпиталь, затем – в армию Рокоссовского. Освободили Гомель. У нас был командир роты Голованов, лучше отца жалел солдат, оплакивал каждого погибшего… Любили мы родину, после войны все вернулись на родину, хотя в Европе жили лучше. Я был ранен в Восточной Пруссии в апреле 1945, и после госпиталя, инвалидом, хотел возвращаться домой. Но командир мне сказал: не торопись, там голод, подлечись как следует, здесь поработай. И оставил меня – ох, хорошо я питался там – сало, пирожки всякие. Потому, и выжил. Да…Страшная война, а морально на фронте мне было лучше.

— Почему?

— Сейчас не слышно песен, кругом заборы и железные двери, закрыты все фабрики и заводы. Продукты не пойми из чего сделаны – молоко-не молоко, хлеб-не хлеб, а все сырки эти — их просто есть нельзя. Люди пьют, девушки продаются, моральное разложение, все друг друга ненавидят, нет уважения друг к другу, работы нет.

— Кто хочет, находит работу…

— Да разве это работа в конторах сидеть, или перепродавать что-нибудь, переливать из пустого в порожнее. А в это время земля кругом по России березняком зарастает. Никто не сеет не жнет. Пять лет назад был у себя на родине в Пензенской области – из 800 домов осталось 300, а теперь, наверное, еще меньше.

Пережили раскулачивание,репрессии, но дома стояли. Сейчас три совхоза немец купил, а остальные поля березняком заросли, кабаны развелись, реки высохли, жаворонки пропали. Страшно испортили природу. После войны было тоже тяжело, но морально опять же гораздо лучше, спокойнее.

— А как же Сталинские репрессии?

— Никто и не говорит, что было легко. Про Сталина много чего рассказывают, но кто рассказывает-то? Радио «Свобода»? Те, кто сам не воевал, в тылу отсиживался? А Сталин не один управлял, вокруг него много всяких было. Однако мы при нем своей земли никому не продавали, ее не хватало, от зарослей расчищали, неудобья использовали. Сохой пахали, но всегда была надежда на лучшее, и мы с каждым днем убеждались, что становится лучше – техника появлялась, мы сами строились, школы строили, производства. Враги сейчас продают наши земли иностранцам, а у меня теперь нет никаких прав, чтоб теперь защитить землю от распродажи. У меня нет даже возможности получить клочок собственной земли. Несколько лет назад, пошёл к мэру, а он говорит: зачем тебе, все равно скоро умрешь. Я настаивал, в результате, мне инвалиду фронта предложили 6 соток под городской свалкой. Издевательство! Не стал брать. Простым людям трудно получить и даже оформить свою землю — какие деньги дерут! А то хоть бы питались со своих огородов. Про миллиардеров говорят – он заработал, а я кровь проливал и то не заработал, за весь фронт и всю войну не заработал… Мы бесправны, и никому ничего нельзя доказать. А чиновники разбогатели за счет жителей, среди которых живут. Чиновников теперь много – раньше в Собесе было 7 человек, а теперь 170 и все ни о чем не думают, ничего не понимают. Говорят, человек высшее создание, а он глуп. Все равно умрешь, куда тебе столько?! Лучше, чем своих же обдирать, помогал бы всем, раз у власти поставлен. Мы должны быть братьями и сестрами, а стали врагами. Не мог я предвидеть такого. За что воевал?

— Считаете, зря воевали?

— Когда бежала армия Власова, они много наших поубивали. Я сам снимал этот власовский триколор, а теперь он у нас над Кремлем. Если б такое предвидеть, к немцам побежишь. Украинцы многие сбежали, их и в армии Власова хватало. Да нет, не жалею я ни о чем, за что воевал. Я за Родину воевал. И за Советскую власть воевал – при ней так не было. Медицинскую помощь получали, работа была настоящая, питались качественными продуктами, надежда была на будущее, страна жила. Я троих детей вырастил, все бесплатно получили высшее образование. Конечно, всякого и тогда хватало, но теперь – разложение… Иногда думаешь, проклята Россия, что ли? Мне не долго жить осталось, а вас жалко.

Не бросайте землю! Спасайте свою землю! Газ, нефть кончатся, землю продадите или лесом зарастет, голодовать будете, опилками питаться. А все эти разговоры не слушайте – у нас каждая новая власть обгаживает предыдущую, историю переписывают. Не Советская власть виновата в нынешних бедах, а те люди, что теперь к власти пришли.