Коммунисты и вооруженная борьба

Одной из «горячих» тем антикоммунистической пропаганды является вооруженная деятельность революционных партий в России начала XX в. Экспроприации и прочие насильственные действия становятся поводом для обвинения революционеров в «бандитизме», для параллелей между ними и современным исламскими террористами, действующими во всем мире, в том числе и в Российской Федерации. Как известно, вооруженную борьбу с царским режимом вела и партия большевиков, приведшая трудящихся к победе в 1917 г. Таким образом, антикоммунисты пытаются бросить тень на советский строй, созданный, по их мнению, «уголовниками-грабителями».

Какую же действительную роль играли экспроприации в деятельность РСДРП(б)? И какого было действительное отношение большевиков к таким формам борьбы? Об этом можно узнать из статьи В.И. Ленина «Партизанская война», написанной в сентябре 1906 г., в период Первой русской революции, когда вооруженные схватки трудящихся с правительством стали повседневной реальностью.

«…марксизм требует, безусловно, исторического рассмотрения вопроса о формах борьбы. Ставить этот вопрос вне исторически-конкретной обстановки значит не понимать азбуки диалектического материализма. В различные моменты экономической эволюции, в зависимости от различных условий политических, национально-культурных, бытовых и т. д., различные формы борьбы выдвигаются на первый план, становятся главными формами борьбы, а в связи с этим, в свою очередь, видоизменяются и второстепенные, побочные формы борьбы. Пытаться ответить да или нет на вопрос об определенном средстве борьбы, не рассматривая детально конкретной обстановки данного движения на данной ступени его развития — значит покидать совершенно почву марксизма».-утверждает Ленин. И действительно, отношение к вооруженной борьбе определяется обстановкой, в которой она происходит. Например, буржуазная диктатура, фашистский режим, не оставляет своим противникам никаких других методов борьбы, кроме насильственных. В таких условиях вооруженная борьба становится необходимой. Не удивительно поэтому, что в условиях гитлеровской Германии террористическую деятельность осуществляли даже правые политические деятели, пытавшиеся избавиться от Гитлера (в частности, знаменитое покушение 20 июля 1944 года). Но вряд ли кто-то возьмется осуждать такой «терроризм».

И в царской России также для марксистской партии было очень мало возможностей легальной деятельности. Все организации, выступавшие против самодержавия, были запрещены, преследовалось даже само членство в них. Поэтому революционеров правящий режим вынуждал прибегать к вооруженной борьбе, в том числе и к экспроприациям государственных и частных (принадлежащих крупным собственникам) денежных средств. Ведь  любой политической партии нужны финансы, а легально получать средства от своих сторонников организации, загнанные в подполье, не имели возможности. Однако большевистская партия, исходя из имевшихся условий, вплоть до возникновения революционной ситуации в 1905 г. не призывала к вооруженной борьбе. В ходе же революции вооруженные столкновения происходили во многом независимо от большевиков и других революционных партий, став одним из неизбежных элементов политической борьбы.

«Интересующее нас явление есть вооруженная борьба. Ведут ее отдельные лица и небольшие группы лиц. Частью они принадлежат к революционным организациям, частью (в некоторых местностях России большею частью) не принадлежат ни к какой революционной организации. Вооруженная борьба преследует две различные цели, которые необходимо строго отличать одну от другой; — именно, борьба эта направлена, во-первых, на убийство отдельных лиц, начальников и подчиненных военно-полицейской службы; — во-вторых, на конфискацию денежных средств, как у правительства, так и частных лиц. Конфискуемые средства частью идут на партию, частью специально на вооружение и подготовку восстания, частью на содержание лиц, ведущих характеризуемую нами борьбу. Крупные экспроприации (кавказская в 200 с лишним тысяч рублей, московская 875 тысяч рублей) шли именно на революционные партии в первую голову, — мелкие экспроприации идут прежде всего, а иногда и всецело на содержание «экспроприаторов». Широкое развитие и распространение получила эта форма борьбы, несомненно, лишь в 1906 году, т. е. после декабрьского восстания. Обострение политического кризиса до степени вооруженной борьбы и в особенности обострение нужды, голодовки и безработицы в деревнях и в городах играли крупную роль в числе причин, вызвавших описываемую борьбу. Как преимущественную и даже исключительную форму социальной борьбы, эту форму борьбы восприняли босяческие элементы населения, люмпены и анархистские группы. Как «ответную» форму борьбы со стороны самодержавия следует рассматривать военное положение, мобилизацию новых войск, черносотенные погромы (Седлец), военно-полевые суды».- писал Ленин. Таким образом, большевики также не могли избежать вооруженной борьбы, в ситуации, когда ее применяли все противоборствующие силы. При этом, в отличие от мелкобуржуазных партий (социалистов-революционеров, анархистов) вооруженные действия никогда не стояли у большевиков на первом плане, являясь лишь необходимым дополнительным элементом в период революционной ситуации. Можно вспомнить, что контрреволюционеры, черносотенцы, прибегали к систематическим насильственным действиям еще с 1903 г., когда при благосклонном отношении властей ими был организован еврейский погром в Кишиневе.

При этом большевики противостояли и однозначному осуждению вооруженной борьбы, на котором настаивали правые реформисты (в частности, меньшевики). Как известно, на IV и V съездах РСДРП в 1906 и 1907 гг. под давлением меньшевиков были приняты резолюции, осуждавшие экспроприации. По мнению меньшевиков, экспроприации только дискредитировали революционеров, являлись проявлениями «анархизма». Ленин боролся с подобными представлениями как с недостойным марксиста лицемерием и чистоплюйством. В  частности, он приводил такой пример:

«Чтобы проверить это, возьмем местность с наибольшим развитием рассматриваемой формы борьбы — Латышский край. Вот как жалуется на деятельность Латышской социал-демократии газета «Новое Время» (от 9-го и 12-го сентября). Латышская социал-демократическая рабочая партия (часть РСДРП) правильно выпускает в 30 000 экземплярах свою газету. В официальном отделе печатаются списки шпионов, уничтожение которых есть обязанность каждого честного человека. Содействующие полиции объявляются «противниками революции» и подлежат казни, отвечая кроме того своим имуществом. Деньги для партии с.-д. приказывают населению передавать лишь по предъявлении квитанции с печатью. В последнем отчете партии среди 48 000 руб. дохода за год значится 5600 руб. от Либавского отделения на оружие, добытые путем экспроприации»

Как видим, экспроприации не были для большевиков основным источником финансирования. Занимались ими только несколько вооруженных групп на всю огромную российскую империю. Кроме латышской, известны также группы знаменитого «Камо» (Семена Тер-Петросяна) в Закавказье, братьев Кадомцевых на Урале. В большинстве случаев экспроприации проводились в тех регионах, где фактически шла гражданская война, и захват денег противника был вполне естественным. Большевистские экспроприации в более «спокойных» условиях носили единичный характер. Одна из немногих – знаменитых «тифлисский экс» группы Камо, к которой был причастен Иосиф Сталин. Причем со спадом революционной ситуации Ленин и вообще большевистское руководство настаивало на все более осторожном отношении к экспроприациям, признавая их возможными только в самых крайних случаях. Побуждало к этому и то обстоятельство, что добытые путем экспроприаций деньги было нелегко использовать. Например, после тифлисской экспроприации«проблема заключалась в том, что из экспроприированных денег 100 тысяч были в 500-рублевых билетах двух серий, известных полиции, номера которых незамедлительно были опубликованы в газетах. Весь июль и первую половину августа 1907 года в Финляндии, на даче «Ваза» в Куоккале, где в то время жил Ленин, шли непрерывные совещания. Решался вопрос, каким способом ввести деньги в легальный оборот»[1].

Немаловажно и то, что большевики всегда противопоставляли свои вооруженные действия заговорщической, авантюристической тактике эсеров и анархистов, повторявших ошибки партии «Народная воля». Однако в условиях массовой революционной борьбы, открытого столкновения народа с правительством ситуация становится совсем другой:

«Старый русский терроризм был делом интеллигента-заговорщика; теперь партизанскую борьбу ведет, по общему правилу, рабочий боевик или просто безработный рабочий. Бланкизм и анархизм легко приходят в голову людям, склонным к шаблонам, но в обстановке восстания, столь ясной в Латышском крае, непригодность этих заученных ярлычков бьет в глаза…

По всей стране идут вооруженные стычки и схватки черносотенного правительства с населением.

Это явление абсолютно неизбежное на данной ступени развития революции. Население стихийно, неорганизованно — и именно поэтому часто в неудачных и дурных формах — реагирует на это явление тоже вооруженными стычками и нападениями. Я понимаю, что мы в силу слабости и неподготовленности нашей организации можем отказаться в данной местности и в данный момент от партийного руководства этой стихийной борьбой. Я понимаю, что этот вопрос должны решать местные практики, что переработка слабых и неподготовленных организаций дело нелегкое. Но когда я вижу у теоретика или публициста социал-демократии не чувство печали по поводу этой неподготовленности, а горделивое самодовольство и нарциссовски-восхищенное повторение заученных в ранней молодости фраз об анархизме, бланкизме, терроризме, тогда мне становится обидно за унижение самой революционной в мире доктрины».

Конечно, специфика вооруженной борьбы зачастую влияла на революционеров не лучшим образом. В частности, многие анархистские группы в ходе революции выродились в обычные шайки уголовников. Отдельные негативные примеры такого рода были и среди большевиков. Однако, как подчеркивал в связи с этим Ленин:

«отсюда следует только то, что никогда партия пролетариата не может считать партизанской войны единственным или даже главным средством борьбы; что это средство должно быть подчинено другим, должно быть соразмерено с главными средствами борьбы, облагорожено просветительным и организующим влиянием социализма. А без этого последнего условия все, решительно все средства борьбы в буржуазном обществе приближают пролетариат к различным непролетарским слоям вверху или внизу от него и, будучи предоставлены стихийному ходу вещей, истрепываются, извращаются, проституируются. Стачки, предоставленные стихийному ходу вещей, извращаются в «Alliances» — соглашения рабочих с хозяевами против потребителей. Парламент извращается в публичный дом, где шайка буржуазных политиканов торгует оптом и в розницу «народной свободой», «либерализмом», «демократией», республиканизмом, антиклерикализмом, социализмом и всеми прочими ходкими товарами».

Стихийная вооруженная борьба, порождение бунтарей-одиночек, неизбежно вырождается и не приносит пользу делу коммунизма. Однако то же самое происходит и с любой другой формой борьбы. Задача же марксистов в том, чтобы любые действия подчинить научному мировоззрению и использовать те или иные формы борьбы в соответствие с объективной оценкой обстоятельств. Поэтому большевики, как и вообще коммунисты в любой стране и в любую эпоху, никогда не проводили вооруженных акций против мирного населения. Их объектом всегда был главный враг – эксплуататорское государство, его военные, административные и полицейские структуры. Террористические акции, в ходе которых страдали простые труженики, были уделом либо мелкобуржуазных радикалов (анархистов), либо еще чаще, ультрареакционных сил – черносотенцев в царской России, фашистов и неофашистов в других странах. Именно так сейчас действуют и исламистские фанатики, которые являются, по сути, фашистами в религиозной, архаичной оболочке.

«Мы не имеем ни малейших претензий на то, чтобы навязывать практикам какую-нибудь сочиненную форму борьбы, или даже на то, чтобы решать из кабинета вопрос о роли тех или иных форм партизанской войны в общем ходе гражданской войны в России. Мы далеки от мысли видеть в конкретной оценке тех или иных партизанских выступлений вопрос направления в социал-демократии. Но мы видим свою задачу в том, чтобы помочь по мере сил правильной теоретической оценке новых форм борьбы, выдвигаемых жизнью». – эти слова резюмируют статью Ленина «Партизанская война». Марксистский анализ вооруженной борьбы, проведенный Лениным более 100 лет назад, сохраняет актуальность и сегодня.

Коммунисты не имеют ничего общего с морализаторскими рассуждениями о «неприменимости насилия». Существующий капиталистический строй ежедневно применяет насилие против народных масс с помощью своего государства. И ликвидация этого строя также не обойдется без насилия, в том числе, возможно, вооруженного. Однако такая форма борьбы применима только в условиях революционной ситуации. Все призывы к оружию в то время, когда революционного подъема нет, и коммунисты могут действовать легально, являются по сути провокаторскими. Около 10 назад группа провокаторов, выступавшая от имени т.н. «Реввоенсовета РСФСР», пыталась поставить под  удар российское коммунистическое движение, пропагандируя индивидуальный террор. Несколько наивных товарищей в результате попали в тюрьму. Борьба с подобным авантюризмом – также одна из задач марксистов на сегодня.

Как и 100 лет назад, борьба трудящегося населения против эксплуататоров имеет  и будет иметь самые разные формы. Стихийное недовольство приводит к стихийным же, зачастую бессмысленным и несвоевременным  формам сопротивления. Таковыми являются голодовки, драки с милицией, пропагандируемые различными «ультрарадикалами», а также призывы к «партизанским действиям». Все это в сегодняшних может нанести ущерб только самим трудящимся, привести к бесполезной потере здоровья и жизни людей, которые могли бы приносить пользу делу коммунизма.

Марксизм-ленинизм дает научные знания о борьбе против капитализма, о путях достижения нового общества. Руководствуясь им, трудящиеся будут иметь успех, независимо от условий и форм борьбы. Главной из заслуг партии большевиков явилось то, что будучи партией научного мировоззрения, РСДРП(б) в специфических российских условиях смогла выработать победоносную стратегию революционной борьбы. Для этого большевики преодолели как реформистский «легализм», так и революционный авантюризм оппортунистов всякого рода. Одним из проявлений этого стала марксистская позиция по поводу вооруженной борьбы, выработанная Лениным и сохранившая свою актуальность для борьбы коммунистов XXI века.