Террор против белорусов под советским флагом

Сразу договоримся, что под термином "белорусы" в контексте данной статьи мы будем понимать не конкретную национальность, а совокупность всех людей, проживающих в советское время на территории, очерченной современными границами Республики Беларусь.

Итак, во второй половине 2020 года в рунете и на улицах белорусских городов разразилась ожесточенная борьба вокруг двух типов белорусских флагов: бело-красно-белого (национального)


и красно-зеленого (советского, он имел разные варианты - сначала красный, потом красно-зеленый). Красно-зеленый вариант считается государственным флагом Республики Беларусь при президенте Лукашенко.


В общем, основная обвинительная активность идет со стороны сторонников советского варианта, так как бело-красно-белый флаг они ассоциируют с деятельностью коллаборационистов в период оккупации Советской Белоруссии немецкими нацистами. Да, нацистам удалось привлечь на свою сторону некоторую часть белорусов и они работали в оккупационной администрации, служили в полиции, терроризировали население. Впрочем, так было во всех странах, оккупированных вермахтом, но никто почему-то национальные флаги не отменил после победы. Некоторые части русских коллаборационистов (в частности, 1-й Гвардейская бригада РОА, Русский Охранный Корпус, 1-я РНА генерала Смысловского) действовали по бело-сине-красным государственным флагом, так что, теперь россиянам свой флаг отменить? Попробуйте им предложить. Предложите украинцам и литовцам, национальные подразделения которых были задействованы в карательных операциях нацистов в том числе и в Белоруссии, отменить свои национальные флаги.

А давайте посмотрим, как действовали сторонники коммунистического флага в Советской Белоруссии? Поскольку архивы силовых структур времен СССР открыты (в Украине полностью, в России - частично) фактов на эту тему имеется предостаточно.

Начнем с кампании раскулачивания. Согласно данным из этого источника из Советской Белоруссии (далее - СБ) с 1929 по 1934 было выслано 18246 семей, или 85928 человека. Этих белорусских крестьян лишали полностью всего имущества, за небольшим исключением, и в нечеловеческих условиях отправляли в совершенно не приспособленные для жизни места Крайнего Севера и Сибири. На тему существования так называемых "спецпереселенцев" (термин, придуманный большевиками) в поселках особого типа сегодня имеется достаточно материала, но раз уже зашел об этом разговор, приведем конкретные цифры:
В Архангельске за март и 10 дней апреля из 8000 детей заболело 6007. Из них скарлатиной — 199, корью — 1154, гриппом и воспалением легких — 4238, дифтерией — 21. Умерло 587. В Северо-Двинском округе края из 784 умерших 634 были дети. В Вологодском округе только за одни сутки умерли 162 ребенка. Разными болезнями болело 85 процентов детей. В крае умирал каждый 4-й заболевший ребенок, а в Архангельске — почти каждый второй.

Еще цифры:
По статистике ГУЛАГа в течении 1932 года смертность в переселенческих комендатурах составила около 70 человек на тысячу; в северных же комендатурах СибЛАГа (Нарымский край) с июня 1931 года по июль 1932 года умирали около 110 человек на тысячу, а в отдельных случаях -120—150. Для сравнения: эти цифры по спецкомендатурам СибЛАГа за 1931—1932 годы почти вдвое выше, чем смертность от голода на Украине в 1932—1933 годах.

Из воспоминаний белорусов.
Янина Лиходиевская (источник):
- Родилась я в 60 километрах от Минска, в 1923 году. Мы были тогда и не русские, и не белорусы, сами не знали, кто мы были. Моего отца в 1929 году забрали и выслали в Вологду. Когда пришли к нам Советы – мне рассказывал дедушка, – заставили снять все иконы, объяснив, что Бога нет, это опиум для народа. Мама, помню, плакала, но снимала. Начали организовывать колхозы. Вернулся мой отец к этому времени. Нам объявили: всё имущество в колхоз. Конечно, отец стал сопротивляться. Он говорил: "Три года меня не было, жена сохранила хотя бы что-то. Была одна лошадь, корова и мелочь остальная". Но сопротивляться ему долго не пришлось, через пару дней приезжает целый обоз с винтовками. Объявляют: "Забираем в колхоз с конфискацией всего имущества". Всё у нас выносят, а мы сидим на русской печке: я, моя сестра и мой маленький брат. А за спиной у нас стоит медный самовар, его спрятали за нашу спину. Так он с нами и остался. А мы только смотрим, как это все уносят. Мама плачет, кричит. Сказали: "Все, мы закрываем дом на замок". Дедушка говорит: "Куда же пойду со своими детками?" – "А ты же был лесничий, иди к волкам". Раскулачили, а всю нашу обстановку поставили в сельсовет. В 1937 году ночью пришли, забрали отца. А мы еще спали, ничего не знали. Только утром узнали, что отца нет. Целых 10 лет мы ничего не знали. Он вернулся в 1946 году больным стариком...

Зинаида Тарасевич (источник). Родилась в спецпоселке для раскулаченных в Архангельской области. Мать жила в Чижовке Минского района, арестована в ночь с 3 на 4 марта 1930 года. Выслана в «административном порядке» в Архангельскую область, в спецпоселение для раскулаченных. Вместе с ней были репрессированы братья, сестры, мать, племянница — вся семья из 11 человек.
- Когда я родилась, мама долго подбирала мне имя. В семье были Тани, Марии, Натальи и все умерли… Позже рассказывала: «Зиночка, может, тебе и не нравится это имя, но другого я не могла дать, чтобы ты не повторила их судьбу…» Как я появилась на свет? Мать была в спецпоселке для раскулаченных, отец тоже. И мать сказала ему: «Нам нужен ребенок». Отец говорит: «Дура ты, что ж мы натворим?

Как это дитя выживет?» Однако мама настаивала, мол, мы умрем, а ребенок вырастет и расскажет. Вот так: под елкой я делалась, под елкой и родилась. Восьмимесячная была, про меня сказали: «Может, до вечера и доживет». Однако вот, живая… И правду рассказываю...


Террор 1937-1938гг на территории Советской Белоруссии.

Обратимся снова к цифрам (источник):
На 30 июля 1937 г. квота на аресты по Белоруссии составляла 2 тыс. (1-я категория, расстрел) и 10 тыс. (2-я категория, "посадка"). Но квоты регулярно росли, к примеру, на 1 января 1938 г. уже соответственно 6 тыс. и 14,5 тыс. По БССР в период так называемого Большого террора было осуждено только по приказу НКВД №00447 (кулацкая операция) 24 209 человек, из них 6869 приговорено к смертной казни. Однако сюда не входят те белорусы, кто был репрессирован не на территории БССР, а находился в лагерях, тюрьмах за пределами республики, в спецпоселках.
Один из руководящих работников аппарата НКВД разъяснял позднее: «Я точно знаю, что эти лимиты становились предметом своеобразного соревнования между многими начальниками НКВД. Вокруг этих лимитов в наркомате была создана такая атмосфера — тот из начальников, кто скорее реализовывал данный ему лимит в столько-то тысяч человек, получал от наркома новый, дополнительный лимит и рассматривался как лучший работник, который лучше и быстрее выполнял и перевыполнял директивы Н.И. Ежова по разгрому контр­революции».

Гораздо больше белорусов пострадало в период так называемой "польской операции" НКВД, а их была не одна, а несколько. В особой мере удар пришелся по приграничным районам, сельской местности, дело доходило до того, что здесь арестовывали почти все мужское население!
Так, в одной из деревень Туровского района (80 дворов) после арестов осталось трое мужчин; в колхозе «Красноармеец» Плещеницкого района из 29 мужчин в конце 1937 года — начале 1938 года были арестованы 23… В бывших пограничных деревнях Лепельского района, рассказывали старожилы, всех мужчин арестовали за одну ночь как «польских шпионов».

Начальник Речицкого райотделения УГБ Воловик на совещании оперативных работников сообщил, что району доведено задание обнаружить и арестовать 300 человек поляков, латышей, немцев и др., «для чего дал задание выявить по предприятиям и сельсоветам таких лиц»; начальник 3 отдела УГБ НКВД БССР Гепштейн «в сентябре 1937 г. по телефону дал указание, что Витебск должен арестовать 300 человек поляков» и т.д.

Удивительная история из тех страшных времен: мужа Марии Машуковой - учительницы из-под Орши – расстреляли. Машукова была не согласна с приговором, о чем по секрету рассказала лучшей подруге. Та на следующий день написала донос в НКВД — «злобная клевета на советский суд». На допросах в НКВД Машукова ни в чем не призналась и ни на кого не показала, что было в те времена большой редкостью. А на суде и вовсе устроила беспрецедентный фурор: прокляла прилюдно всех чекистов, а заодно советский суд и советскую прокуратуру. Сколько дали? Всего пять лет. И проклятие подействовало: вскоре наркома НКВД СССР Ежова, а также местных следователя и прокурора расстреляли как троцкистов и заговорщиков. А Маша Машукова пережила их всех.
Другой пример - противоположный: 1938 год, директор Нежинского сельскохозяйственного техникума, этнический белорус из Гродненской области еще до первого допроса написал письмо начальнику УНКВД с благодарностью за то, что его арестовали и не дали встать на путь вооруженной борьбы против советской власти. После чего сам назвал более пятидесяти фамилий «участников правотроцкистской антисоветской организации» (включая сослуживцев, родственников, жену и ее родственников, и даже свою родную мать, которая жила в тогдашней Польше, под Гродно). Доносчик был расстрелян через два месяца после ареста. Так же, как и большинство из тех, кого он оклеветал.
(источник)

Всего с июля 1937 г. до ноября 1938 г. НКВД БССР арестовал 54 845 человек, из них 27 391 было расстреляно.

Тут важно отметить, что всем сторонникам красно-зеленого флага во главе с Лукашенко глубочайше наплевать на десятки тысяч казненных, замученных в лагерях и спецпоселках белорусов. Они не хотят их ни знать, ни помнить. Только сторонники бело-красно-белого флага за свой счет ставят кресты на местах массовых захоронений убитых при "красной" власти белорусов, приходят их помянуть.


Еще интересно, что сам Александр Лукашенко постоянно путается в своем понимании роли белорусов в Великой Отечественной войне. Например, вот что он заявил в одном интервью (источник): «Все эти войны — не наши войны. Отечественная война восемьсот двенадцатого года. Наполеон прошелся за Москву и обратно вернулся — через Беларусь. Все разграблено, все было уничтожено. Потом первая мировая война. Дошли до того, что от Белоруссии осталась только узенькая полосочка. Часть восточных губерний отошла к России, а до Минска — отошли к Польше по Рижскому договору. Потом вторая мировая война, у нас — Великая Отечественная война. Полностью Беларусь стерли с лица земли. Это не наши были войны.»

Интересно, господин Путин, который обещал прислать в Республику Беларусь войска для подавления протестов в 2020 году, в курсе, что Лукашенко считает Великую Отечественную "не нашей войной"?

В любом случае мы должны помнить всех белорусов, сложивших свои головы, не деля их на категории, как делалось при Сталине и как делается сейчас при Лукашенко.