Страна незаданных вопросов

Светлана Лолаева – о том, почему в России нельзя спрашивать о волнующих всех вещах

 Скандал вокруг ставшего уже притчей во языцех «блокадного» вопроса телеканала «Дождь» высветил одну из главных политических особенностей современной России.

Здесь не принято задавать неправильных, несогласованных вопросов. И совершенно неважно, о чем идет речь – о показавшемся кому-то кощунственным, оскорбительным, антиисторичным (нужное – подставить) вопросе о войне, о коррупции или о личной жизни президента. И опять же все равно, задан ли этот неуместный вопрос в СМИ, руководство которого не ходит в Кремль на регулярные сеансы политического ориентирования, или на пресс-конференции высокопоставленного чиновника.

Так повелось, что«неудобные» вопросы отечественным руководителям, как правило, задают иностранные журналисты. А самые «неудобные»- чаще всего за рубежом. И понятно почему: сложно заранее согласовывать обсуждаемые темы с журналистами изданий, на руководителей или владельцев которых нет рычагов давления. Приходится отвечать и на вопросы, которые хотелось бы никогда не слышать. Изворачиваться, порою говорить откровенные глупости, хамить, врать, но – отвечать!

Со своими проще. Не то пишешь? Не то спрашиваешь? Больше не пригласят на важную пресс-конференцию, чиновные ньюсмейкеры откажутся с тобой общаться, то есть – будешь отключен от информации.

В России за последние годы «построили» даже западных журналистов: хочешь получить интервью у важного лица – давай заранее очертим круг тем. Управа на тех, кто выходит за этот самый круг, есть – все тот же недопуск к важным телам, а то и вовсе лишение мидовской аккредитации. Езжай к себе и задавай неудобные вопросы там! Впрочем, для того чтобы стать журналистом нон грата, необязательно разозлить вип-персону бестактным вопросом, довольно написать статью, которую сочтут злопыхательской и враждебной.

Не надо думать, что все вышесказанное касается только первых лиц государства. Конечно, вопрос «Дождя» так срезонировал, потому что «попал» в место, время, персону: президент Путин на юбилейных торжествах чтит память героев-блокадников, а телеканал сомневается, нужен ли был этот подвиг ценой сотен тысяч жизней. Чиновники, надзирающие за чистотой журналистских рядов, не могли не воспользоваться этим поводом, чтобы пнуть одно из последних неподконтрольных СМИ в стране.

Но и по куда более локальным поводам, затрагивающим интересы чиновников куда более низкого ранга, журналистам, которые суют свой нос куда не надо, объявляют настоящие войны. Историй про увольнения, уголовные дела, избиения, убийства журналистов, не угодивших начальникам, за последние годы множество.

Отказ чиновников от общения, игнорирование или отписки министерств и ведомств на официальные запросы редакций; разбитые теле- и фотокамеры, отнятые диктофоны; выдворения с помощью охраны, а то и избиения задающих «некорректные» вопросы корреспондентов – это журналистская повседневность.

И это было бы проблемой самого журналистского сообщества, издержками профессии, иллюстрацией к шутке «тяжела и неказиста жизнь простого журналиста», если бы не одно но. Журналисты задают свои вопросы – умные, глупые, провокационные, неприличные, кощунственные – вовсе не ради удовлетворения своего собственного любопытства.

Это школьницы, дрожа парадными белыми бантиками на головах от рассказов о жизни в блокадном Ленинграде, шепчутся: «А может, всем надо было просто уехать из города?» Это молодая женщина, услышав рассказ писателя Даниила Гранина о блокадной матери, которая спасла от голодной смерти дочь, отрезая каждый день по кусочку от трупа умершего сына, прижимает к себе своих малышей и спрашивает: «А может, нужно было сдать Ленинград?»

Нелепые, антиисторичные, святотатственные - это вопросы, которые возникают у обычных простых людей, которые хотят получить на них ответы.

Прочитать о том, почему этого нельзя было делать, или почему это не было сделано, в газете, услышать по телевизору не анафему в адрес оппозиционных манкуртов, а аргументированные объяснения историков, военных, политиков.

Точно так же, задолго до того, как президент в плохо срежиссированном сюжете сообщил согражданам, что развелся с женой, потому что слишком много работает и не имеет времени на семейную жизнь, обыватели по всей стране вопрошали: а где же он прячет свою супругу? и делились самыми невероятными рассказами о личной жизни Владимира Путина.

И судачат на эту тему до сих пор, что является свидетельством того, что официальной информации о жизни и деятельности главы нашего государства недостаточно для удовлетворения интереса граждан.

Именно граждан, а потом уже журналистов интересует, кому принадлежит олимпийское шале в районе Красной Поляны; правда ли, что на олимпийском строительстве украли больше, чем в него вложили; на какие деньги губернатор N-ской области кутил за границей со всей своей администрацией; откуда чиновник А. списал свою диссертацию; за какие заслуги юный отпрыск высокопоставленного чиновника получил высокий пост в госкомпании. И еще много всяких вопросов задают граждане без всякой надежды получить на них ответ.

Количество невысказанных обывателями вопросов растет пропорционально разбуханию перечня тем, которые не должны затрагивать журналисты.

«Почему ваш корреспондент задает на пресс-конференции президента восьмой по счету вопрос о законе Димы Яковлева? Он другого придумать не может?» - негодует на встрече с сотрудниками редакции акционер.

«Как вы посмели опубликовать непроверенный материал со ссылками на каких-то блогеров о даче чиновника президентской администрации! Вам писать больше не о чем?» - рычит на главного редактора смотрящий от акционера.

«Какого … вы написали, что президент запинался, а галстук у него съехал набок! Вы что, хотите, чтобы нас лишили аккредитации!?» - шипит на начальника отдела заместитель главного редактора.

«Как вы посмели задать такой кощунственный вопрос?!» - вопит журналистское сообщество. Журналисты шагнувшего не в ногу СМИ снимают опрос и извиняются и каются, каются и извиняются.

И самоцензура начинает включаться даже в тех случаях, когда никто не рычит, не шипит и не дает никаких указаний. И находятся и другие темы, и другие вопросы. А марево невысказанных слов заволакивает страну все больше и больше…