Кто продолжает воевать с партизанами

st1\:*{behavior:url(#ieooui) }

Война народная, священная война

С командиром одного из отрядов, действовавших недалеко от этих мест, Анатолием Михайловичем Олейником я встретился в его минской квартире. Тяжело раненный в первом бою под Гродно, он пережил всё — даже свою смерть. Хотя и минуло уже, считай, 69 лет, события той страшной поры помнит Анатолий Михайлович до мельчайших подробностей. И как в братской могиле, куда бездыханным положили его крестьянки, собиравшие погибших красноармейцев, словно сквозь сон, услышал приглушённый голос: «А солдатик-то жив». И как, выхоженный простой белорусской женщиной, пробирался через леса на восток. Под Дукорой, деревней Пуховичского района, с такими же, как сам, «окруженцами» и местными жителями создал партизанский отряд. И после нескольких небольших операций 18 марта 1942 года, сделав 20-километровый ночной бросок, разгромили они полицейский гарнизон в минском предместье Тростенце.

— По округе тогда разнёсся слух: «Партизаны в Минске!» — и к нам в отряд потянулись люди.

Анатолий Михайлович показывает фотографии, донесения, схемы — и перед глазами встаёт картина тех грозных дней. Громили гарнизоны, пускали под откос поезда — сапёр по военной специальности, он сам возглавлял диверсионные группы. А в мае 1943 года пришлось выдержать самое тяжкое испытание: немцы блокировали их на главной базе — острове Волчий. Против 65 партизан и двенадцати вошедших в состав отряда десантников Главного разведуправления Генерального штаба — четыре тысячи гитлеровцев и полицейских. Отступать было некуда. Из траншей, дзотов, лесных укрытий, оборудованных своими военспецами, вели огонь по цепям противника — 36 часов, не стихая, шёл бой. Отряд выстоял, уничтожив 42 карателя. Партизаны потеряли четырёх человек.

В том бою погиб их комиссар Ким Лещинский — отец троих детей, младшему не было ещё и года. До войны Лещинский работал на хлебозаводе в Минске. После того как партизаны разгромили в Тростенце полицаев, гестапо арестовало и зверски замучило его жену Софью.

— Никогда не забуду, как он просил перед смертью: «Хлопчики, спасите моих детей, расскажите им, как погибли их мать и отец», — Анатолий Михайлович замолчал, пауза затянулась надолго. — Сберегли мы их — по деревням прятали, помогал весь народ. А как же иначе? Люди видели в партизанах своих защитников. Когда немцы начали вывозить молодёжь в Германию, Вера Куницкая из Дукоры привела к нам двух дочек и сына: «Толик, возьми моих детей — пусть воюют». Много было таких примеров. Федоренко Иван Демьянович, тоже дукорский, привёл в отряд семь дочерей и зятя.

— Детей и женщин мы берегли, занимались они хозяйством, ухаживали за больными и ранеными, помогали на кухне.

Анатолий Михайлович вспоминает, как ночью 1 января 1943 года (в 0 часов 10 минут) рота Петра Сачка напала на имение родственника гауляйтера Белоруссии Кубэ — Кайзера, получившего «на вечные времена» опытное хозяйство «Зазерье». В гарнизоне, расквартированном здесь, было сорок немцев и столько же полицейских. Казармы огорожены китайской, как прозвали её партизаны, бревенчато-земляной стеной и колючей проволокой, ночная охрана — шесть постов. Захват был проведен молниеносно и грамотно. Уничтожили 16 гитлеровских солдат и двух полицейских, взяли в плен ефрейтора, остальные, в исподнем, разбежались кто куда мог. Увозили трофеи на нескольких подводах. Здесь было аккуратно уложенное оружие: два немецких станковых пулемёта и один ручной, три автомата, 23 винтовки и 8000 патронов, пять ящиков гранат, 18 пулемётных дисков. Всего разгромили они 16 гарнизонов.

— Входили мы тогда в бригаду Леонида Иосифовича Сороко, семьсот человек в ней было. Лагерь — больше иной деревни. Вот, посмотрите, схема,— говорит  А.М. Олейник.

Штаб бригады, штабы четырёх отрядов, землянка подготовки агентуры разведки, радиопередатчики, разведка общевойсковая, хозвзвод, взвод артиллерийский, санчасть, баня и мыловарня, пекарня, кухня, навес-столовая, колодец, запасные окопы, навес для лошадей, гужевой транспорт, место учебных занятий, посты внутренней охраны, лагерный патруль и — мельница на автомашине.

— Это наше, как принято сейчас говорить, говорить, ноу-хау.

Анатолий Михайлович показывает уже тронутую временем фотографию: «ЗИС-5» без кабины и кузова. Сиденье для шофёра, руль, а сзади, на раме,— газогенераторная установка.

— Эта мельница привела колонну немецких машин к Минску.

Случай был, как говорится, из ряда вон. После встречи с танкистами Красной Армии, совершавшими бросок к белорусской столице, отряд по приказу командования остался в засаде. На него и напоролись вырывавшиеся из котла гитлеровцы. Попав под перекрёстный огонь из автоматов, пулемётов и единственной партизанской пушки, они сразу выбросили белый флаг. Пятьсот солдат, офицеров во главе с генералом, начальником штаба 260-й дивизии, поместили под охраной в песчаный карьер и, выбрав 18 исправных автомобилей, двинулись к Минску. А чтобы наши самолёты не разбомбили колонну из немецких машин, впереди пустили машину с мельницей. Над ней развевалось Красное знаменя.

— Ехала она перед нашим отрядом имени Калинина и на параде белорусских партизан в Минске.

Партизанский парад этот, первый и единственный в мировой истории, на который он вместе со своими товарищами вышел при теснившихся на гимнастёрке орденах и медалях, стал для него самой большой наградой.

— И подумать не мог, что на всё это кто-то поднимет руку,— в голосе Анатолия Михайловича чувствовались недоумение и горечь,— а нам придётся и за живых, и за мёртвых доказывать, что то была народная война.

Последний бой партизан

Я понимал, что он имеет в виду. Незадолго до нашей встречи ветераны провели в Минске пикет перед редакцией «Народной воли». Главный печатный орган прозападной оппозиции, газета и раньше пыталась, как точно подметил Анатолий Михайлович, вымазать дёгтем партизанское движение. А перед

65-й годовщиной Победы почти в полутора десятках номеров опубликовала «мемуары» одного из тутэйшых, местных, значит, «демократов».

В его «исследовании» (так оценил свой опус сам автор) партизаны представлены провокаторами, которые заставили «цивилизованных» и «пристойно ведущих себя» немцев начать массовое уничтожение белорусского народа. «Бесчеловечный план разрабатывался в Центральном штабе партизанского движения,— пишет «демократический» исследователь. — Сначала был составлен список деревень, которые подлежали уничтожению… Немцы приняли правила игры, разработанные Кремлём, и начали выполнять этот бесчеловечный план… По вине партизан запылали деревни».

Даже гауляйтера Белоруссии Кубэ, по чьему приказу расстреливали и вешали патриотов, живьём сжигали детей, стариков и женщин, он называет мягким либеральным интеллигентом, который «был не способен на роль палача». «Мягкость» его вызывала, мол, недовольство и в Москве, «желавшей большей жестокости» от немцев, и в Берлине. «Против Кубэ, — делится своим выводом «исследователь», — была детально подготовлена и осуществлена совместная террористическая операция гестапо и НКВД».

Ветераны пикетировали «Народную волю» с плакатами: «Нацизм не пройдёт!», «Клеветников — к ответу!», «Мы подарили вам мир — вы причинили нам боль».

— Я позвонил в городской Совет ветеранов, спрашиваю: «Почему не сказали мне о пикете?» Да подумали, говорят, что здоровье, мол, не ахти какое, ходишь после своих ран и контузий с палочкой, и решили не беспокоить, — Анатолий Михайлович не может сдержать обиду. — Да не надо мне спокойствия, я хотел посмотреть этим «исследователям» в глаза — люди они или нелюди…

Среди тех, кто стоял в пикете, был мой давний знакомый Александр Иванович Слобода. Уроженец Витебщины, Герой Социалистического Труда и, как представляется иногда журналистам, окопник-партизан. Отступая, прошёл он через кромешный ад боёв под Могилёвом, на Буйничском поле, под Смоленском, Ельней, Москвой, получил два ордена Красного Знамени и в декабре 1942-го направлен был в тыл противника. На родной Витебщине возглавил партизанский отряд, успешно громивший врага. И выступление «демократической» газеты, признался мне, ударило в самое сердце:

— Не ожидал, что у нас в республике кто-то станет распространять такую заразу.

Здесь, в Белоруссии, всё, что связано с партизанским прошлым, воспринимается с особой остротой. Потому что поднялся тогда на борьбу с врагом весь народ. В партизанских отрядах, напоминает Александр Иванович, сражались 370 тысяч человек из всех республик Советского Союза. Уже к осени 1943 года более чем 60 процентов белорусской земли было освобождёно от гитлеровцев, здесь восстановили Советскую власть, стали жить по советским законам.

— Хотят вытравить, стереть из сознания всё, чем народ должен гордиться. Расчёт, конечно, на молодёжь.

Не только его — тревожит это всех ветеранов. Генерал-лейтенант Евгений Васильевич Микульчик, председатель республиканского Союза офицеров, детство которого прошло в партизанской зоне, встречался недавно с преподавателями и студентами Белгосуниверситета.

— И сейчас не могу прийти в себя. Вы представляете, там крутят ролик, изготовленный в Польше: белорусские партизаны — грабители и бандиты, хуже немцев.

В общем-то, ничего нового. «Демократические» СМИ России уже давно объявили: «Партизанский отряд — это хорошо организованная банда». Но и они не могут претендовать на право авторства. В экспозиции Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны есть документ — цитирую его полностью:

«Очередной приказ № 12. Минск, август 1942 г.

1. Борьба с партизанами. Имперский начальник охранных отрядов СС и начальник немецкой полиции желает, чтобы в будущем вместо названия «партизаны» говорили «бандиты» или «банда грабителей». Я прошу о соответствующих наставлениях.

Ценнер, генерал-майор войск СС и полиции».

Начальником охранных отрядов СС и немецкой полиции был Гиммлер. Именно его, Гиммлера, пожелание выполняется новыми «демократическими исследователями», против которых идут в свой последний бой бывшие партизаны.

Вдохновители новых зондеркоманд

Все ветераны, с которыми довелось беседовать в эти дни, говорили, что публиковать такие «исследования» в Белоруссии, тем более накануне юбилея Великой Победы, без поддержки никто не осмелился бы. И поддержку эту оказывает не только Запад. Не случайно ведь главный редактор «Народной воли» Иосиф Середич удостоился встречи с Дмитрием Медведевым.

Вместе со своими единомышленниками-«демократами» он был среди белорусских журналистов, приглашённых на интервью президента России. Не меньше вдохновило их и то, что Медведев, выступая в Испании, приравнял СССР к фашистскому государству. Это же старается сейчас доказать и «Народная воля».

— А помните, Путин, ещё президентом, возложил в Варшаве венки на мемориал Армии Крайовой? — напоминает А.И. Слобода. — Той, что залила Белоруссию кровью партизан и подпольщиков.

Вот лишь один документ: донесение командира партизанской бригады имени Щорса Ключника и его заместителя по разведке Моисеева уполномоченному Центрального штаба партизанского движения по Барановичской области генерал-майору Чернышёву (Платону): «Доношу, что 3 марта с.г. (1944 г. — О.С.) в 16 час. легионеры въехали в район действия нашей бригады, окружили д. Лукаши Заславского района, расстреляли 25 мирных граждан: стариков, матерей и детей… Легионеры издевались не только над взрослыми, они убивали грудных детей, выбрасывали из квартир голыми на снег». За полгода легионеры лишь одного Столбцовского объединения Армии Крайовой убили около шести тысяч советских граждан.

— Неужели за это возложил венки Путин? — Нина Викентьевна Павловская, жена Слободы, тоже бывшая партизанка, не скрывает волнения. — Вы ж посмотрите, какая муть идёт с российских каналов. О том, что и на фронте, и в партизанском тылу все мы поднимались в атаку со словами «За Родину! За Сталина!», ни слова. Выдумывают, плетут небылицы, чтобы опорочить всё наше, советское. Добивают нас, так и напишите. И молодёжь развращают, обманывают.

Я чувствовал: оттого, что новые зондеркоманды, как назвал их Александр Иванович, хотят окончательно убить правду о войне и о партизанском движении, ветеранам больно и горько. Но ещё больше оттого, что вдохновляет и поддерживает эти зондеркоманды Кремль.

Но правду и память о прошлом не выкорчевать. Как и могучий, кряжистый дуб в партизанском лагере возле деревни Станьково.