Екатерина Фурцева

ЕКАТЕРИНА ФУРЦЕВА

Первый канал начинает показ сериала о министре культуры СССР. Фурцева — женщина, сделавшая себя сама. Она не была профессионалом в области искусства, но очень его любила и прошла сложный путь от ткачихи в Высшем Волочке до министра культуры. Фурцева осталась в истории СССР единственной женщиной, занимавшей столь высокий руководящий пост в государстве.

Первый канал.

Это анонс очередного сериала про СССР, который выдаёт на экран Первый канал спустя 20 лет после исчезновения СССР в пучине междоусобиц партийных элит. Сама себя Фурцева сделала или её сделал министром культуры Хрущёв, или её, Фурцеву, сделала Фурцевой партия, это не предмет дискуссии. Нынче также не профессионалы в здравоохранении или в атомных  реакциях руководят министерствами и агентствами. Да и так ли культурны некоторые деятели культуры, так ли профессиональны профессионалы? Вот как вспоминает о Фурцевой  мировая известность советской культуры, профессионал в области культуры  Майя Плесецкая:

«Начну с фамилии. Внешность у нее была самая славянская. Но фамилия редкая, вроде пришлая, чужеземная. Много раз, особливо после спиртных возлияний на артистических банкетах, она любила в окружении подобострастной, рты пораскрывавшей российской толпы мило, обаятельно побахвалиться, как всеми любима. Но больше всего, говорила она, любят меня в Германии. Немцы толпами собираются вокруг, я как магнит их притягиваю, все улыбаются, рассказывала, ручки мне целуют, госпожа Фурцева, госпожа Фурцева... Не решились ее министерские оруженосцы изящно уговорить своего Министра пореже ездить в Германию. Прозрачно намекнуть, дескать, что фамилия Фурцева для немцев не самая благозвучная. Отвратить от нее посмешище. Не выставлять на глумление и позор. Открою словарь и процитирую: "FURZEN" переводится как "испускать ветры", "пердеть" ("пернуть"). Это русско-немецкий словарь Лангенштайдта. Страница 220. Самый распространенный. Желтый с синим. На каждом углу в Германии продающийся. Ан был кто-то у министра в роду из крепостных, батрачивший у немецкого, предположу, помещика. Злоупотреблял предок некими звуками, и прозвал его немецкий колонист Фурцевым...»

Не правда ли очень культурна дама от искусства?  Так и хочется перекреститься, что подобные профессионалы не руководят культурой в государственном масштабе, да и вовсе никак не руководят.  Отличный исполнитель  не всегда даже хороший руководитель. А Фурцева была именно руководитель.  По современному выражаясь, топ-менеджер.

Становление Фурцевой пришлось на оттепель Хрущева, на пятидесятые годы, после того как она начала работать во  Фрунзенский райком партии Москвы.
Непосредственным начальником Фурцевой - первым секретарем райкома - был Петр Владимирович Богуславский. С ним у нее завязались особые отношения. Служебный роман - что-то вроде отдушины. К тому времени её успел бросить муж, оставив одну  с дочкой.  Однажды  во время партийного концерта за кулисами Большого театра Николай Шверник устроил ей аудиенцию с Хозяином. Сталину она понравилась. Живого бога она видела в первый и последний раз, но для его острого глаза - это достаточно. умысла. И ее замечают. Встреча со Сталиным дала свой результат. В начале 1950 года она переехала в здание на Старой площади, в кабинет второго секретаря Московского горкома партии. Через пару месяцев пал жертвой борьбы с космополитизмом ее верный друг Петр Владимирович Богуславский, научивший партийным тонкостям. Роман закончился сам собой.
С 1950 по 1954 год Фурцева близко сталкивается с Хрущевым. Ходили слухи об их романе. Сразу после смерти Сталина она стала первым секретарем горкома партии. Теперь под ее началом была вся Москва. На Хрущева она произвела сильное впечатление. 

Оттепель Хрущева  позволила   Фурцевой  разбить брак, что прежде вовсе никому не было  позволительно, о дальнейшей карьере мечтать было не возможно, если бы не  личные симпатии  Первого секретаря Московского  горкома  КПСС   Хрущева  к Фурцевой. Что бы  разговоры  о контактах  Хрущева и Фурцевой, не состоящей в браке  партийным работником  не   разрастались всё более и более, ей было рекомендовано выйти замуж.  Кандидатуру нашли  тут же в Московском Горкоме партии, который возглавлял тогда  Хрущев.  Статный красавец  секретарь МГК Фирюбин, правда, был женат. И до 19951 года Фурцева и Фирюбин встречались тайно, вместе только проводили отпуск в Сочи. С таким  покровителем как  Никита Сергеевич Хрущёв, можно было не опасаться, что ей займётся тогда комиссия по этике.  Не подвергся опале и оформивший развод с супругой ражи  брака  с Фурцевой  Фирюбин. А ведь в браке у него было  двое маленьких детей. В партийных кругах, брак конечно же, принят весьма прохладно.  Ни подруг ни друзей  у Фурцевой  не наблюдалось.  Мать Фурцевой   Матреной Николаевной брак дочери не приняла.  Она до конца своих дней будет отрезать зятя с фотографий.

25 февраля 1956 года  прозвучал доклад Хрущева о культе личности Сталина на закрытом заседании ХХ съезда.  Фурцева была причастна к подготовке доклада. Она пропадала на работе в действующей в ЦК комиссии сутки напролёт. Как партийный функционер её мало заботила правильность или неправильность  действий  Хрущева , она  была солдатом партии и работала там, куда её посылали и делала то, что велели руководители, фанатично внемля каждому слову. Если нужно развенчать культ личности Сталина, значит надо. Хрущев  двигал на руководящие посты в партии именно таких людей.  Фурцева была в числе докладчиков съезда. После монотонных  невзрачных докладов по бумажке, её речь  выглядела блестяще. Никаких смысловых  нагрузок в той речи не было, но здравницы в адрес партии  были произнесены так чётко и уверенно, без бумажки, с особой жестикуляцией, как у Хрущёва. Фурцева подражала Никите Сергеевичу.  Он грохнул в конце речи «Моя школа».  Съезд стал огромным событием и в жизни Екатерины Фурцевой, подняв ее до предпоследней ступеньки на вершине партийной иерархии.  Бывший секретарь  района столицы, затем Первый секретарь МГК партии, становится  кандидатом в члены Политбюро (Президиум ЦК КПСС). Именно в этом качестве она восходит на мраморную трибуну Мавзолея, откуда два раза в год, в дни главных праздников страны — 1 мая и 7 ноября, — принимается военный парад и демонстрация народного ликования. 

На этом посту она быстро усваивает как надо восторгаться творческими людьми, когда им благоволит верховная власть и как нужно быстро менять свои предпочтения, когда человек попадает в опалу по одному только навету.  После ХХ  съезда  в немилость попадает «маршал советской литературы»  Александр Фадеев.  Еще недавно чествовавшая писателя на вечере, посвященном  его  50-летию , Фурцева  громит его за  приверженность к авторитаризму. Она вычеркивает писателя из всех президиумов, отстраняет от участия во всех  совещаниях писательских коллективов. Писателю не дают высказаться, отвести наветы и хулу. На ХХ съезде досталось и ему.  Вскоре последовало самоубийство  бывшего «маршала», автора знаменитых тогда  романов «Разгром» и «Молодая гвардия», руководителя Союза писателей СССР. Фурцева стояла в почетном карауле.

Посеянное сомнение в правильности действий Сталина,  которое за рубежом было воспринято как реформами в  системе, отступлениям от коммунистической идеологии, повлекло волнения в странах «народной демократии».  Субъективизм в оценке деятельности партийных лидеров и непредсказуемые выпады в адрес писателей, учёных и интеллигенции отталкивали народ от партии.

К 1957 году  у членов  Политбюро к Хрущеву накопилось немало претензий. Они не видели более Хрущева  во главе государства.  И не только    Молотов,  Каганович и Маленков.  Семь из одиннадцати. Они  уговаривают Хрущева возглавить сельское хозяйство,  открыто критикуют   его  целинную эпопею, прямо заявляя об ущербности  планов освоения целины, что гораздо толковее и правильнее направить средства не на распахивание целины, а на русскую деревню, в Нечерноземье, не увлекаться  лозунгами  («Следующее поколение будет жить при коммунизме»), не обещать молочные реки и кисельные берега и  вести себя спокойнее на международной арене.  Отвечали Молотову и Когановичу только сам Хрущев, иногда Микоян.  Фурцева, обязанная всем прежде всего лично Хрущеву, а не партии,  понимает важность момента. Она часто выходит  из кабинета , где проводятся заседания.  Как потом выяснилось, она обзванивала  верных Хрущеву секретарей ЦК с целью провести завтрашний пленум  ЦК КПСС в пользу  Хрущева. «Идут нападки на Никиту Сергеевича. Нужно его поддержать…» Позвонила Игнатову, председателю КГБ Серову, потом остальным.  В ком сомневалась не звонила. Их не приглашали. На следующий день после заседания Политбюро (Президиума ЦК КПСС) , где  Молотов и  Коганович  демократично  согласились продолжить разговор, состоялся Пленум  ЦК и Хрущева отстояли с помощью верных ему людей. Секретари  ЦК с мест были созваны ею как по военной тревоге. Генерал Серов и маршал Жуков помогли с самолетами, численный перевес членов ЦК, выступающих за Хрущева, повернул ход Пленума ему навстречу, и в результате Хрущев победил.

29 июня 1957 года Фурцева и Жуков становятся членами Политбюро, взамен выведенных из его состава Молотова, Кагановича и Маленкова. На юбилей Ленинграда Фурцева приезжает уже в свите Хрущева. В открытой машине она едет по Невскому сквозь ликующий строй встречающих. Теперь Фурцева всегда следует за Хрущевым, который приблизил Фурцеву еще больше и  наградил за преданность орденом Ленина.

Так Фурцева помогла подвергнуть опале и снятию со всех постов совершенно недемократичным способом наиболее демократично популярных руководителей. По результатам выборов в Верховный Совет  РСФСР в 1955 году симпатии избирателей были не на стороне Никиты  Хрущева  и  Екатерины Фурцевой.  За Молотова было отдано 99,92 % голосов, это первое место. На втором месте был часто критикуемый Фурцевой министр культуры Александров – 99,91 % голосов,  на третьем Булганин – министр вооруженных сил СССР. Хрущев  был на  4 месте по отданным голосам. Фурцева была на 9 месте.  Сегодня кроме знаменитого коктейля Молотова , пожалуй, мы не знаем о Молотове ничего.   Немногие даже знают, что до 1957 года  город Пермь  областного значения  носила имя  Молотов.

Жуков  пострадал так же не без участия  Фурцевой. Вместе с Жуковым еще в 50-е годы она занималась проектом строительства мемориала у Поклонной горы. Жуков  очень хотел создать мемориал в память о подвиге советского солдата, к которому всегда с благодарностью относился Жуков.  Но 7 ноября 1957 года Жукова уже не было на Мавзолее. Его реплика на июньском Пленуме ЦК о том, что ни один танк не тронется без его приказа, повергла в смятение Хрущева. И уже на октябрьском Пленуме  министра обороны и героя Великой Отечественной обвинили в насаждении культа его личности в армии, потере партийной скромности, грубом нарушении ленинских принципов руководства. Ровно через 4 месяца после июньского «спасения» Хрущева Жуков был смещен с поста министра обороны, выведен из Политбюро и ЦК. Фурцева не только не проронила ни слова в его защиту, но и присоединила свой голос к хору осуждения маршала. Она уже окончательно  приняла правила игры в большие партийные  игры, хотя и тяготилась этим.

За развенчание культа  Сталина на ХХ съезде  партии вскорости приходится отвечать.  Наступила реакция. Испуг  Хрущева  по поводу того, что критика сталинизма превращается в критику режима, заставляет Фурцеву как партийного лидера все чаще давать назидания тем, чьи книги, песни и картины знает вся страна. 3 января 1958 года создается Идеологическая комиссия ЦК, где главные роли — за Сусловым и Фурцевой. На каждом документе комиссии значится «Совершенно секретно». И первой ее заботой становится кампания против присуждения Нобелевской премии Борису Пастернаку. Хотя до этого  уже за плечами Фурцевой был и разгром преподавательского состава  института иностранных языков , который особенно не любила Фурцева за то, что учатся там дети номенклатуры.    И  увольнение  руководства центрального телевидения  за попытку создать либеральную передачу «Вечер весёлых вопросов».  Обещая помочь устранить в биографии  Твардовского  запись о происхождении, где Твардовский фигурировал как сын кулака, Фурцева  столкнула  поэта с Хрущевым, что повлекло отстранения  Твардовского от руководства журналом «Новый мир» и забытьё.  А когда  Хрущеву понадобился свой  гимн взамен сталинского,  Твардовский  снова оказался востребован. Гимн он так и не написал, но  в беседах  с Хрущёвым обратил внимание на Фурцеву.

На ХХII съезде КПСС Фурцева делала доклад о преступлениях  Кагановича и Молотова. Тех самых, от кого она спасала Хрущева в 1957 году. Но  на съезде кандидатура Фурцевой в члены Президиума ЦК КПСС выдвинута не была.  Сказалось приверженность Хрущева к коллегиальным органам власти. Нужно было жертвовать. У Фурцевой в борьбе за Хрущева и его стиль руководства уже было не мало врагов внутри советских и партийных органов. Она восприняла этот жест как личное предательство Хрущева. Но Хрущев также и мог сделать гораздо более страшные вещи, когда ему доложили, что Фурцева в знак протеста, что её просто оставили в членах ЦК, но не членах Президиума, вскрыла себе вены, а её муж не явился на завершающие заседания съезда. Были предложения вывести Фурцеву и Фирюбина, ставшим заместителем министра иностранных дел СССР, из членов ЦК. Но Хрущев, со слов современников, высказался так:

— Поступок сложный, — говорил Хрущев о Фурцевой. — Я понимаю ее огорчение, когда на съезде не избрали в президиум. Но люди оценили ее поступок как протест против партии. По работе — ничего плохого не скажу. В острых вопросах всегда держалась. Характер, правда, неважный. Я говорил ей: «то вы с Жуковым, то с Булганиным, то с Молотовым».

Фурцева не потеряла должность Министра культуры и проработала на этой должности до своей внезапной смерти в 1974 году. Более всего она тяготилась работой советского, а не партийного чиновника.  Хотя и тут приняла правила игры.  К концу своей карьеры она обзавелась огромной роскошной дачей, больше похожей на  дворец. Её не скромный образ жизни стал предметом обсуждения органов партийного контроля и вставал вопрос о смещении её с должности министра. Хотя всего 10 лет назад Фурцева нещадно громила «дачников», коммунистов, которые привозят из загранкомандировок дорогие подарки, тратят деньги на предметы быта, непозволительные для народа.

 Фурцева более  известна как министр культуры СССР, нежели член Президиума ЦК КПСС. И она усвоила для себя один большой урок, который ей преподнесли однажды. Можно сколько угодно отыгрываться на непризнанных талантах, рвущихся к самовыражению, а значит к антикоммунизму, можно приписывать им самые яркие ярлыки антисоветчиков, но нельзя  трогать  признанных режимом интеллигентов. В разное время  поддерживала Олега Ефремова,  боготворила Муслима Магомаева, обожала великого пианиста Святослава Рихтера.

Только Фурцевой Москва обязана тем, что целую неделю в Музее изобразительных искусств имени Пушкина была выставлена "Мона Лиза" Леонардо да Винчи. Екатерина Алексеевна договорилась с французским послом, чтобы великую картину задержали по пути из Японии в Париж. Добилась, чтобы военные сделали для неe уникальную капсулу. Риск был огромным, но "Мона Лиза" явила Москве свой загадочный лик.

Международный конкурс Чайковского – тоже еe победа. А то, что Ван Клиберн получил первое место - особая. Потому что не полагалось иностранцу побеждать в Москве. Но Фурцева уже понимала: престиж конкурса создаeтся компетентностью и независимостью оценок. Рождение "Театра на Таганке", возобновление Международного Московского кинофестиваля, Международный конкурс артистов балета вряд ли были возможны без ее участия.  При ней гастроли артистов - наших за рубежом и зарубежных у нас - перестали быть редкостью. Неслучайно до сих пор Фурцеву с благодарностью вспоминают Олег Табаков, Галина Волчек, Игорь Кваша, Майя Плисецкая и другие, которые помнят ее, не забыли и до сих пор благодарны ей за то, что она для них сделала.

А Галина Вишневскую она просто взяла в опеку.  И звание народной прежде всех. И рекомендовала в зарубежные поездки, хотя другие годами ждали. И в 1971 году подписывает  представление на орден Ленина. Что потом после смерти Фурцевой не помешало  в своей книге отозваться о ней, как о запойной пьянице. Ведь Растропович в течение многих лет не мог выступать на главных музыкальных сценах страны.

И Владимир Высоцкий не появлялся на экране. И радио и телевидение не  знакомило нас с его ранним творчеством также из-за Фурцевой. Установка не показывать Высоцкого в положительном образе была императивной. Следующий за  Фурцевой министр культуры СССР Пётр Демичев наследно также не жаловал Высоцкого.  В культовом фильме «Место встречи изменить незьзя» роль капитана Жеглова не была положительной. Праведный, но вольно обращающийся с законом Жеглов олицетворял старую кагорту зубодробильных  силовиков, на смену которым должны были придти толковые и грамотные, ловкие сыщики, а не статисты. Но Высоцкий очень выгодно и обаятельно сыграл Жеглова за счёт своей харизмы, что его неуклюжесть и манера не особо возиться с доказательствами вины, без которой не бывает наказаний,  покорила зрителя, выказывая в герое правильное происхождение и правильный ход мысли.

 А вот проработавшая больше 10 лет в ранге министра Фурцева уже как бы и  совсем забыла  о своём происхождении. Это происхождение, ранее так выгодно дававшее ей проходные баллы в карьерном росте, нынче же бывало объектом насмешек. Она тяготилась им.  И оторвалась от  корней.  Наступала время номенклатуры. Хотя  постоянное общение с творческой интеллигенцией заставило Фурцеву особенно тщательно следить за своей внешностью. Она одевается по последней моде,  соблюдает диету, занимается спортом и даже делает подтяжку лица. Но принять номенклатурный, фальшивый образ жизни она всё же  до конца не смогла, слишком была честолюбивой, оттого одинокой. Кроме певицы Л.Зыкиной она ни с кем практически не общалась.   Последние годы жизни Фурцевой были особенно тяжелыми.  

(с использованием  работ  кандидат исторических наук  Е.В. Таранова  и Галины Долматовской и других авторов)