Никто из нас этого не поймёт, пока сам там не окажется

На модерации Отложенный

В ставшей штабом школе №7, во дворе «Зимней вишни», совсем немного людей. Родственники погибших собрались в спортивном зале и столовой. В общей сложности – несколько десятков человек. По словам сотрудников МЧС, с родственниками работают 44 психолога – кемеровских, московских и красноярских. Разговаривают тихо, и это гнетёт, — как будто пришёл незваным на чужие поминки.

Пока я препирался с полицейскими, оцепление прорвали трое нетрезвых молодых людей. Один из них плакал навзрыд. Сотрудники МЧС и сержант полиции бежали за парнями до самого штаба. Скоро парни вышли, и такие же взвинченные быстрым шагом отправились в сторону проспекта Ленина.

Рядом с «Зимней вишней» — огромная толпа. Люди кладут цветы на импровизированный мемориал, зажигают одинаковые свечи, плачут. Не меньше половины – подростки, многие с родителями. Свечи и цветы не умещаются на скамейках, стоят на снегу.

Много белых воздушных шаров. Некоторые с надписями. «Помним, скорбим» и «Простите нас, дети».

— Я только обернулась, а там уже вспыхнуло. Не задымилось, а сразу пламя появилось. Мы ломанулись к выходу, — две девушки лет шестнадцати рассказывают друг другу о вчерашнем дне.

— Девчонки, вы там были? – Спрашиваю у них тихо. Здесь тоже все разговаривают тихо.

— Да, я была, — отвечает одна.

— В кинотеатре?

— Нет, в кафе.

— И рядом с тобой огонь вспыхнул?

— Не рядом, в игровой зоне, я увидела и убежала. Там все побежали.

Тут я делаю ошибку и представляюсь журналистом.

— Ой, извините, нам нельзя давать комментарии прессе, — внезапно девушки переходят на канцелярит.

— Почему нельзя?

— Нам запретили?

— Кто?

— Извините.

* * *

Женщина средних лет рассказывает о погибшем соседском мальчике. Другая женщина настойчиво сыплет цитатами из Библии. «Вы же знаете, что Господь принимает даже заблудших…»

— Он хороший был парень, не заблудший, — возражает «соседка». Собеседница вновь повторяет свой текст, вспоминает, что приняты были и раскаявшаяся блудница, и разбойник.

Вклиниваюсь в разговор и спрашиваю о соседском мальчике.

— Хулиганистый был, — улыбается женщина, — но вообще хороший парень.

— А вам это зачем? – С пристрастием спрашивает набожная. Помню, что нельзя разговаривать с неизвестными журналистами, отхожу в сторону.

Во дворе курит компания подростков. Судя по оживлённому разговору, были вчера в «Зимней вишне», и ушли, потому что «начали всех выгонять». Ни огня, ни дыма они не видели.

Подумал, что бойким ребятам не могли ничего запретить.

Срочно прошу у приятеля сигарету, закуриваю рядом, представляюсь.

— Мы не даём комментарии прессе, — как под копирку выдаёт заводила. Троица отходит в сторону.

Безнадёжное положение спасает друг Миша. С ним пытались разговаривать журналисты, но он их «послал».

— Тебе запретили давать комментарии?

— Мне бы никто не запретил, но вы же всё переврёте, а я только время зря потрачу.

— Расскажешь?

— Тебе расскажу. Возгорание началось с батута.

— Это и так все знают.

— Нет. Никто не знает. Короче, у меня дочка провалилась в этот поролон. Там такой поролоновый батут, дети на нём скачут. Представь – пятилётний ребёнок проваливается почти с головой в этот грёбаный поролон и не может вылезти. Там было столько поролона, что если он вспыхнет – мало не покажется.

— Много там было детей?

— На батуте? Немного. Короче, дочь нажала на часах SOS. У неё специальные детские часы с тревожной кнопкой. Я получил сигнал и подошёл. Чтобы её увидеть, прошёл в узкий технический коридор между батутом и автоматами…

— Ты со всеми тремя детьми был? – У Миши трое детей.

— Не перебивай, а то и тебе не расскажу. Я был со старшей дочкой и её двоюродной сестрой. Так вот, я протиснулся в этот коридор, он сантиметров 70 шириной. И там увидел МЧС-ника. То есть стоит мужик в зелёной униформе. Думаю, что тут делает МЧС-ник. Пригляделся: нет, это просто рабочий.

— Местный?

— Не знаю, какая там униформа у местных рабочих, может быть, нанятый. Но это не был посетитель. Он стоял в этом закутке в зелёной куртке, а на полу валялись кучи проводов. И ещё рядом стояла подставка от электрочайника и микроволновка. Сложи в уме дважды два – униформа, микроволновка, чайник, большие мотки проводов.

Вывод – там велись какие-то работы.

— Сварочные?

— Нет. Это были обычные электрические провода, вроде домашней «переноски», но их было много, бесформенная куча на полу.

— Ты с этим мужиком в зелёной куртке не разговаривал?

— На хрена он мне сдался? Я окликнул дочку, и попросил старших девочек её вытащить. Они вытащили и продолжили прыгать, а я разозлился, забрал дочку и ушёл.

— Людей много было?

— Очень много. Как обычно по воскресеньям. И ещё не было билетов в кинотеатр. Мы хотели сходить, но жена не смогла купить билеты, то есть кинозалы были забиты под завязку.

— Ты же сам строитель, думаешь, могло коротнуть в этих проводах?

— Я думаю, что не стал бы сваливать кучу проводов, ставить чайник с микроволновкой возле огромной горы поролона. Там ещё была какая-то техническая дверь, и провода уходили под неё, были пережаты дверью.

Миша предприниматель, занимается строительством и производством, с электричеством на «ты». Спрашиваю его уже как эксперта, с какой долей вероятности могла случиться вспышка от короткого замыкания.

— Мотки проводов я видел, подставку для чайника и микроволновку видел, и детей нормальных, в основном девочек, тоже видел. А зажигалки у девочек не видел. Так что не знаю. Непонятно, почему версия замыкания так не нравится следствию. Вернее, мне понятно. Я бы тоже сваливал на поджог или террористов, чтобы избежать наказания.

Миша с женой и детьми ушли за полчаса до пожара.

* * *

Во дворе школы номер семь развёрнуты два белых шатра МЧС. В одном – пресса, в другом – сотрудники. Начальник пресс-службы Виктория говорит о 64 погибших. Спрашиваю: быть может пока я ходил и пытался поговорить с людьми возле «Зимней вишни», разрешился вопрос со списками пропавших без вести?

— Да, нашли все 64 тела, — отвечает Виктория.

— Но были ещё списки, более 70 пропавших, с именами и фамилиями.

— Это в соцсетях сплетничают…

— Нет, в федеральных СМИ.

— СМИ берут информацию из соцсетей, потом она идёт обратно в соцсети, круговорот такой. Изначально было 64 заявления о пропавших без вести. Все тела нашли. Никаких списков больше не существует.

— А когда был сформирован этот список из 64-х?

Виктория ненадолго задумывается.

— Вчера ещё? – Подсказываю.

— Вы знаете, вчера было таким долгим и разным… Нет, список был сформирован ночью, даже ближе к утру. И все тела были найдены.

— Есть угроза обрушения здания?

— Идёт разбор завалов внутри, — осторожно отвечает Виктория.

Снаружи «Зимняя вишня» выглядит так, будто никакого пожара не было. С некоторых ракурсов невозможно заметить даже копоти – видны только призывные рекламные баннеры.

В школьном спортзале, где собрались родственники погибших, накрыты столы с чаем и едой. К ним никто не подходит. Люди тихо разговаривают между собой или сидят и стоят молча. Иногда они собираются возле вышедшего к ним сотрудника одного из ведомств, разместившихся в другом крыле школы, и внимательно его выслушивают.

Баскетбольные корзины нависают нелепыми пустыми ртами.

С утра воскресенья мы с дочерью решили пойти в кино, в «Зимнюю вишню». Последний сеанс выбранного нами фильма приходился на 14.40, мы опаздывали и решили выбрать другое место отдыха. Таких историй много. Таксист Вадик рассказал, что ехал с женой в «Вишню» за покупками, но уже на подъезде они решили, что выберут торговый центр подешевле и развернулись.

В 64 погибших Вадик не верит. Вообще в Кемерове не стоит называть эту цифру – люди отчего-то становятся злыми и рассказывают истории от своих знакомых про согнанные в половине шестого к ТРЦ машины «Скорой» и «Спецбюро».

— Никто из нас этого не поймёт, пока сам там не окажется, — сказал мне Вадик.

На киносеансы привезли четыре автобуса с ребятишками из разных районов области.

С понедельника в «Зимней вишне» должен был начать работу детский школьный лагерь. Школьники на каникулах проводили бы здесь всё своё свободное время – с утра и до вечера. И понедельник мог ничем не отличаться от людного воскресенья. Только взрослых рядом не было бы вовсе – кроме персонала.

— Охранник увидел, что пожар, развернулся и ушёл, — рассказывали первые подслушанные мной девочки.

Говорят, другой охранник в одиночку спас несколько десятков детей.