История с "Мистралями" полна "двусмысленностями"

Скользкая позиция Франции по этому вопросу вызывает явное недоумение.

Тема «Мистралей» занимает какое-то особенно скандальное место в рамках освещения реализации санкционного наказания Российской Федерации якобы за Украину даже на фоне других, казалось бы, более серьёзных поводов, как, например, катастрофа Боинга малазийской компании над территорией Украины.

Начнём с того, что всё, что касается «Мистралей»: история заключения контракта, ход строительства, нынешняя ситуация, - полна совершенно «недвусмысленных двусмысленностей». Достаточно сказать, что в российском обществе до сих пор с восторгом обсуждают как то, что «Мистрали» крайне необходимы военно-морскому флоту, так и то, что эти устаревшие корабли  не позволят ВМФ встать на какой-то новый уровень оперативно-стратегической готовности.

Такая двусмысленность свойственна вообще всем сделкам по покупке кораблей за всю российскую историю. Если порыться в соответствующей документации, монографиях и воспоминаниях, то всплывёт потрясающе интересная картина, которая началась ещё с тех времён, когда Пётр I приказал своим выехавшим в Европу соратникам за некую царскую благосклонность покупать и экипировать военные корабли за собственный счёт, поскольку на тот момент стояла острая необходимость в создании нормального российского военного флота. 

Вообще проблема флота в российской, советской, а теперь и в новейшей российской истории всегда была страшно двусмысленной. Только мы создадим хороший большой флот, который может кому-то противостоять, так его тут же топят, уничтожают, сжигают или продают. Любое создание нового флота – это, в первую очередь, гигантское напряжение для экономики и общественных сил.

Что касается «Мистралей», то их заказ являл собой крупный, но самый стандартный контракт на закупку оружия. Он ничем не отличается от покупки пары винтовок с оптическим прицелом во Франции, и, соответственно, действует по тем же принципам. Принцип, по которому действует вся торговля оружием, заключается в одном простом факте: это дело двусторонних отношений. Если это не запрещено международным законодательством, как ядерное оружие или элементы, на основе которых можно создать химическое или биологическое оружие, то никому нет никакого дела до того, как страна А договорилась со страной Б купить у неё товар из оружейного комплекса. Есть такая тонкая категория: военно-техническое сотрудничество, в которую никто не лезет, и которая регулируется только двусторонними отношениями.

Я всё время привожу простой факт, как, фактически в открытую готовясь к войне с Советским союзом, Гитлер продал Сталину тяжёлый крейсер Лютцов, позже переименованный в Петропавловск, который через четыре года после того, как немецкие буксиры протащили его в Ленинград, разнёс своей тяжёлой артиллерией все укрепления немцев при прорыве обороны Ленинграда.

Но те 106 золотых рейхсмарок, которые Сталин заплатил Гитлеру, были немцам на тот момент гораздо важнее, чем мысли о том, когда и в каком объёме этот крейсер нанесёт ущерб ВМФ третьего рейха. Поэтому как только контракт заключён, как только к вящей радости местных докёров они получили работу, то данная ситуация более не подлежит никаким критиканским наскокам и никоим образом не должна использоваться в политической жизни и для политического давления. Это закон военно-технического сотрудничества.

В этой связи отметим тот факт, что до украинских событий и до решений санкционных наказаний России контракт выполнялся как из пушки, неоднократно возникали политические мотивы о том, что как бы негоже странам НАТО вооружать Россию. Безусловно, в прессе наблюдалось какое-то шевеление, но на политическом уровне оно либо игнорировалось, либо резко пресекалось, как неизбежная пена, которая используется во внутриполитической борьбе в любом государстве. Тем не менее, никто не посягал на то, чтобы запретить или отложить контракт. Всё в корне изменилось после украинских событий. Очевидно, попытки каким-то образом наказать Россию оказались настолько необходимыми, что было разрешено использовать даже самое святое – военно-техническое сотрудничество.  С этой точки зрения можно смело сказать, что на моей памяти этот случай является беспрецедентным проявлением политического хамства, демонстративного унижения РФ в лице не только её лидеров, властного класса, элиты и руководства, а всего российского народа.

Несмотря ни на что, я никогда не верил, что нам не отдадут этот несчастный «Мистраль». Памятуя об истории с Гитлером, я был полностью уверен, что в данном случае это была просто политическая беспардонность, и все контракты должны быть соблюдены, иначе нарушаются правила игры. Нельзя играть в шахматы со всеми, заявляя, что с нами мы играем в шашки. Двусмысленная, скользкая позиция Франции по этому вопросу вызывает явное недоумение – то министр обороны Франции опровергает Олланда, то наоборот, то они предлагают нам взамен поставки «Мистралей» строить круизные лайнеры. Вся эта двойственная позиция носит характер не военной дипломатии, а просто грязных пропагандистских компаний. Видимо, нам не дадут «Мистрали» до тех пор, пока не будут урегулированы политические разногласия более высокого порядка. Теперь вопрос только в том, как долго они будут испытывать наше терпение, и как далеко будет распространяться это политическое жульничество, благодаря которому стали возможными такие ранее недопустимые вещи.