Мораль советского дефицита: как рождаются мифы

«Особенность любого времени: «раньше жили лучше» – и с этим трудно не согласится, наблюдая за дискуссией о прошедших советских временах. Так уж устроена человеческая психика, что плохое забывается скорее, чем хорошее, а в настоящем времени трудности и сложности кажутся невыносимыми. И это не только наш феномен. Не случайно, почти у всех народов есть мифы и легенды о былом «золотом веке» И не зря, когда вводилось евро, было сделано все возможное, чтобы переход прошел безболезненно: на ценниках в течение нескольких лет и до, и после введения наличного евро цены были указаны в двух номиналах: к примеру, в марках в Германии и евро, пользоваться обеими валютами в магазинах можно было в течение трех месяцев.

Но все равно убежденность в том, что стоившее 10 марок теперь стоит 10 евро, что все (!) цены поднялись ровно в два раза, а доходы остались прежними, приняла в Германии в течении первых месяцев после реформы характер национальной эпидемии! Ситуация стала, естественно, предметом обсуждения в СМИ; – кто-то винил недобросовестных торговцев, правительство ссылалось на официальные цифры инфляции, не выходящей за «естественные» значения, а его критики считали, что «дыма без огня не бывает» и отмечали, что в соседних странах подобных настроений не замечено.

На мой же взгляд, все это объясняется очень просто – немецкая марка была самой весомой из поглощенных Евро валют. Впрочем, многие в Германии свято убеждены в двукратном ограблении до сих пор, а особенно те, кто приехал в страну уже после введения Евро и судит о происходившем тогда по рассказам очевидцев.

Автор этих строк в то время жил в Германии и располагал весьма скромными доходами (на уровне официального немецкого прожиточного минимума), и особого удара по своему кошельку при введении Евро не ощутил. А дискуссии с «ограбленными» обычно оканчивались «неоспоримым аргументом» с их стороны: «Видел туфли в магазине за углом за 10 Евро, но точно помню, что до реформы они стоили 10 марок». Естественно, их оппонент (в лице вашего покорного слуги) дореформенной цены данных конкретных туфель вспомнить не мог, а мнение, что не единым артикулом обуви «сыт человек» воспринималось с чудовищной обидой.

Повторюсь, речь об «эпохе», имевшей место несколько месяцев назад. Что же тогда говорить о регулярно возникающей в СМИ дискуссии о советском времени, от которого нас отделяет уже более 20 лет.

Избранные «документы эпохи»

Вот, к примеру, Сергей Манукян в статье «Ирония нашей судьбы» (№48 (584) 2 - 8 декабря 2011 г.) пишет: Фильм Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром» — по сути документ той эпохи. Двое получают квартиры — бесплатно. Заметьте, один из них врач поликлиники, другая — учительница в школе. И им всего по 30 с небольшим. Зарплата же позволяет покупать французские духи и летать самолетом.

Избирательность мышления в этом фрагменте видна уже в том, что в качестве «документа эпохи» автор избрал «Иронию судьбы», а не снятый теми же авторами два года спустя «Служебный роман», главный герой которого в исполнении того же Андрея Мягкова (т.е. чуть старше, чем в «Иронии…»), но обремененный двумя детьми, вечно «стреляет» пятерку-десятку у сослуживцев, да и живет в непрезентабельном старом фонде. Тем более, не является для Сергея Манукяна «документом эпохи» остросатирический «Гараж».

Что-же касается самой трактовки культового фильма, то по свидетельству самого Эльдара Рязанова, авиатранспорт авторы фильма «предоставили» Жене Лукашину для того, чтобы он не успел протрезветь в пути. Для большей же правдоподобности ситуации героев сделали новоселами (необжитую квартиру легче не узнать, плюс везде нераскованные вещи), а действие фильма окунули в новогоднюю атмосферу – ведь пик сдачи объектов часто приходился именно на конец года, и такое очередное совпадение казалось не столь невероятным.

Самое же главное, – Женя и Надя получили свои квартиры вместе с мамами, и очевидно именно они были очередниками и «квартирополучателями», ведь, говоря казенным языком, «потребность в улучшении жилищных условий» возникла у них наверняка до того, как главные герои фильма отучились в школе, институте и устроились на работу, где могли бы встать в жилищную очередь.

Рискну даже предположить, что потому авторы и снабдили героев совместно проживающими мамами, что получение квартиры одинокими врачом и учительницей выглядело бы совершенной фантастикой.

А французские духи дарит Наде Ипполит, явно не простой учитель, а весьма преуспевающий человек, имеющий не просто машину (чем тогда могли похвастать не более 10% советских семей), а дорогую и весьма престижную по тем временам (1975 год), только появившуюся в продаже третью модель (вечный сюжет «не за богатого, а по любви» явственно присутствует в фильме). И подарок подчеркивает его «возможности» («Они же такие дорогие!» – восклицает Надя). На мой же взгляд (можно с ним не соглашаться), флакончик с пахучей жидкостью в качестве подарка женщине, которой собрался сделать предложение, (как показатель «крутизны» жениха), говорит о советской действительности не самым лестным образом. В целом же из патетической тирады нашего читателя, давшей название его материалу, соответствующим советским реалиям можно признать только доступность авиабилетов.

Сравним расходы и доходы

Явно избирательный подход проявил Сергей Манукян проявил и в «ключевом» вопросе – о «доходах и расходах» в те и нынешние времена. Он пишет: В Советском Союзе 70-х были бесплатное жилье и условная плата за коммунальные услуги, 3 коп. стоил билет на трамвай, 20 коп. — буханка хлеба, за 15 коп. можно было сходить в кино.

Конечно, цены в «копейках» более привлекательны, чем цены в гривнах, но давайте сделаем объективный анализ, исходя из реальных соотношений между ценами и зарплатой по максимально широкому ассортименту, а не выбирая отдельные, наиболее «выигрышные» для спорщика позиции. Итак, средняя зарплата в СССР в 1985 году (берем последний предреформенный год) составила 174 рубля, средняя пенсия 1985 года - 72 рубля, максимальная, кроме «специальных» – 132 (если честно, перед тем, как начать искать статистические данные для этого материала, я думал, что советские пенсии были повыше – 90-100 руб).

Отметим и то, что в СССР доходы граждан учитывались по двум категориям: «рабочих и служащих» (именно этот показатель обычно используют при сравнительном анализе) и «колхозников». У последних средняя зарплата составляла 110-120 рублей, средняя пенсия колхозника в РСФСР (по Украине я данных не нашел, но не думаю, что они сильно отличаются) в 1985г. – 47,5 руб., а, к слову, в 1970 – всего 14,1 руб. .
Достойность и достаточность таких сумм, надеюсь «оценят» и самые убежденные «ностальгирующие», отмечу лишь, что реальные средние зарплаты и пенсии в СССР были еще на 10–15% меньше общепринятых цифр (а вот нынешние официальные цифры средней зарплаты не учитывают реальные объемы «зарплат в конвертах»).

Итак, сегодня в Украине средняя зарплата 2700; средняя пенсия – 1200 гривен, итого: 2700/174=15,51; 1200/72=16,66. Для простоты расчета немного округляем в «пользу» советских цен и получаем коэффициент 15, по которому я и буду их сравнивать. И «булка хлеба по 20 коп.» получается соответствующей нынешним 3 гривнам (в нашем городе хлеб стоит 3,3 грн.). Впрочем и советскую цену на хлеб я помню, как 26 коп. Конечно, субъективный фактор в моих расчётах присутствует, в частности в том, что из советских цен я будут выбирать те, которые точно помню. И тем не менее, смотрим дальше…

Хлебобулочные изделия: пирожные, стоившие «тогда» 22 коп., нынче стоят, по моим наблюдениям 2,60-3,50 грн. Такое же соотношение (около 1/15) и на более дешевые коржики и т.п. 23 грн. стоят леденцы типа советского «Барбариса», стоившего 1,80 руб. В такой же пропорции цены и на другие весовые конфеты. А вот сахар в советское время стоил 78 коп., его же средняя цена за последние годы (даже не будем брать нынешнюю цену – 6,50) составляла порядка 7–9 гривен.

Теперь «второй хлеб» – картофель. Снова цену берем не сегодняшнюю пиково-низкую, а среднюю за последние годы – около 4 гривен. В СССР же картошка стоила (опять, таки в среднем, в зависимости от урожая) порядка 40 коп. Да, в госторговле её стоимость 10 коп. (кажется), но «почему-то» подавляющее большинство предпочитало покупать втридорога (в буквальном смысле) на рынке. Среди прочего этот «феномен» объяснялся тем, что весь мало-мальски качественный картофель, поступавший в города по линии централизованного снабжения, все равно оказывался на рынке.

Из других продуктов плодоовощной группы могу вспомнить клубнику, которая в сезон в Херсоне стоила 3-3,5 руб (в редкие дни – 2,5), в минувшем же году она опускалась до 18 грн. Также отмечу цитрусовые, которые нынче стоят от 10 до 16 гривен, а в советское время даже в госторговле (где они были очень редкими гостями) стоили около 2 руб.

Сделаем еще несколько сравнений: яйца куриные – в СССР 0,8–1,2 руб., ныне – 5–10 грн.(в зависимости от сезона); «сардины в масле» тогда – 1 руб., сейчас – 7–9 грн.; легендарные «кильки в томате» – 33 коп., теперь – 3,50 грн.; масло растительное – 1,60 руб. – 15–17 грн.; майонез 0,250 грамм – 49 коп.; сегодня упаковка 200 грамм высококалорийного майонеза стоит 4,5–5 грн., но ведь можно покупать и в более экономной расфасовке: 0,5 л – 7–8 грн, 1 л – 11–12 грн.

Если не принимать в расчет нынешние «эксклюзивные» сорта и «теоретическую» советскую цену на мясо в районе 2 руб. (ведь и в советское время была «кооперативная» колбаса от 5 руб. и выше), то пропорция 1/15 примерно соблюдается и в ценах на мясо-колбасные изделия, ведь сегодня цены на колбасы начинаются с 30 грн., а мясо вполне можно приобрести по 50 грн. (в советские времена оно реально стоило 4,5-5 руб.)

Пожалуй, единственная продовольственная группа товаров, цены на которую выходят за коэффициент 15, это молочные изделия: 1 л. молока стоил 49 коп, ныне около 7 грн.; сыры твердые: тогда – 2,90-3,10, ныне – от 50 грн.; масло сливочное, 200 грамм: в советские времена – 70 коп., сейчас – 14 грн. Правда, есть и «спрэды» по 7 грн., которые, видимо, идентичны советскому «маслу бутербродному» по 62 коп.

В целом, с моей точки зрения, среднестатистическому работнику или пенсионеру сегодня, по меньшей мере, не приходится отдавать за продукты питания бо́льшую, чем в советские времена, часть своего дохода, а ведь это самая значительная часть расходов среднего человека.

О каких ценах предпочитают не вспоминать

Но не «хлебом единым» жив человек. И что характерно, ни один из ностальгирующих не вспоминает о «доступности» такого, не многим менее важного, чем питание, предмета потребления, как одежда. Что же, восполним этот пробел и напомним: «сорочка мужская» стоила 16 руб., синтетические носки – 2,50 руб., туфли женские и мужские – 30-40 руб., сапоги женские – 70 руб., от этой же цифры начинались цены на куртки, пальто. Умножим на пятнадцать и, наверно, ужаснемся! А ведь для женщин (и не только для них) одежда нужна не только как средство прикрытия тела (а 90% продукции советского легпрома годилось только для этого). Хочется (и нужно) выглядеть стильной, модной, красивой! Вот и приходилось отдавать свою месячную зарплату (а то и больше) за модную блузку у спекулянтов или легендарные джинсы.

Не вспоминает Сергей Манукян и его единомышленники и советские цены на предметы длительного пользования, а ведь цветной телевизор стоил 850 руб., однокамерный холодильник около 400, стиральная машина «Вятка-автомат» –500 руб., 200 рублей стоил самый дешевый магнитофон. Мебель также тогда явно была «тяжелее» по отношению к доходам, чем ныне – аналог фигурирующего в «Иронии Судьбы» польского гарнитура за «830 рублей + 20 сверху», сегодня стоит явно меньше 16 тыс. гривен (считаем 1/20, поскольку в 1975 году средняя зарплата составляла 133 рубля, а цены на «предметы роскоши» росли быстрей зарплат, компенсируя «стабильность» цен на основные продукты)

Зато, в отличии от одежды и телевизоров, практически каждый, говоря о советских временах, обязательно укажет на «условную плату за коммунальные услуги». Но так ли она была «условна»?

Все-таки, 10-15 рублей за двухкомнатную квартиру отдавать приходилось, а это, с одной стороны – да, всего лишь 4-6 пар синтетических носков, но с другой – 5-8% тогдашней средней зарплаты и около 20% средней пенсии (а ведь жилищных субсидий тогда не существовало). Ныне же ваш покорный слуга платит за стандартную «двушку» (без электричества) около 150 гривен летом и плюс 200-300 грн. в сезон за отопление. Итого, в среднем около 300 грн. в месяц или 11% от средней зарплаты, что, конечно, несколько больше, чем в советские времена, но еще раз напомню про жилищные субсидии. Электричество же я выделил отдельной строкой, чтобы напомнить, что в СССР оно стоило 4 коп. за кВт/ч, а ныне – около 30 коп.

Нельзя однозначно говорить и о «условности» цен на медпрепараты. И тогда лекарства (особенно импортные) стоили 10-20-30 рублей (а еще их нужно было «достать» даже за такие деньги), а «копеечные» цитрамон, аспирин и т.п. и сегодня более чем доступны по цене. Сравнение тогдашних и нынешних цен можно продолжать и продолжать, хотя меня, наверняка, обвинят в предвзятости и односторонности. Но разве не грешат тем же защитники преимуществ социалистического строя, выбирая наиболее выигрышные для себя позиции, типа билетов в кино? Впрочем, и их по 15 коп. я не припоминаю, 10 коп. стоили детские билеты, взрослые - от 25 до 70 коп, а если фильм был двухсерийный (т.е. более двух часов длительностью), то эти цифры, естественно, умножались на два.

В общем и целом очевидно, что однозначно говорить о более «благоприятном», чем ныне, соотношении цены-зарплаты, не приходится. Поэтому, знаю по опыту, что когда ценовые аргументы иссякают, в ход идут два «убойных» козыря: сегодняшние средние зарплаты – это «средняя температура по больнице» и «несоизмеримое» качество нынешних и советских продуктов, которые делались по ГОСТам в условиях строжайшего контроля. Помимо абсолютной субъективности восприятия качества продуктов и их вкуса, этот аргумент особенно хорош тем, что в отличии от той покупательной способности зарплаты, не поддается никакой объективной оценке – нет машины времени, чтобы смотаться в советские времена, купить колбасы по 2,20 и сравнить с сегодняшними аналогами.

«Ка́кчество» и «ко́ликчество» – понятия несовместимые (Аркадий Райкин)

Поэтому могу лишь сослаться на свой личный опыт. В конце 90-х мне довелось поработать на «буржуев» на двух малых предприятиях, производивших макаронные изделия. И смею заверить, качеству продукции на них уделялось первейшее внимание – иначе ведь её брать не будут! Именно из-за все возраставших требований (не ГОСТов, а реального рынка) к качеству, и чтобы не отставать от конкурентов приходилось закупать новое оборудование, и беспощадно списывать в утиль «старое», проработавшее всего два-три года.

А вот в советское время я трудился на «почтовом ящике» электронной промышленности и смею заверить, вопрос качества сводился только к тому, чтобы «сдать» продукцию и не более того. Уже на производственной практике, на участке испытаний готовых изделий, опытные коллеги быстро научили меня, что загружать микросхемы в установку нужно не по семь, как требует технология, а по 20-30 (быстрее ведь). Причем было на предприятии и «представительство заказчика», но ведь военпреды все время «над душой» не стояли, да и тоже «были людьми», с которыми начальство умело «решать вопросы» с помощью «жидкой валюты», которой у нас было в достатке.

Поскольку говорю я о военном предприятии, то мне просто смешно читать и слушать о «строжайшем контроле качества» в советском пищепроме, от которого требовалось только одно – «план по валу», чтобы чем угодно и как угодно закрыть пустые прилавки. Отдельная тема – тотальное воровство на предприятиях, масштабы которого хорошо показывает один юмористический рассказ советских времен из «Крокодила» (автора, конечно, я уже не помню). По его сюжету, честный человек устроился на мясокомбинат и его так достали «понимающие» улыбки соседей, знакомых, что он не выдержал и действительно попытался стащить через проходную кусок мяса. А ведь несмотря на «несунов», советские предприятия из получаемого сырья производили ровно столько продукции, сколько требовали те самые ГОСТы!

Много говорят сейчас и об использовании пальмового масла при изготовлении молочной продукции, но и Советский Союз зачем-то тратил драгоценную валюту на его закупки. Точные цифры найти сейчас, конечно, сложно, но помню пожар на груженном им теплоходе «Партизан Баневур» в Херсонском порту в 1982 году. Хорошо помню и то, что проданные в 1989 году Малайзии 20 МИГ-29 (это был первый выход советских оружейников на нетрадиционные для них рынки, о котором много писали в прессе), на самом деле «бартеровались» на пальмовое масло – т.е. речь шла о закупках на сотни миллионов долларов в ценах того времени.

О средней зарплате и растущем благосостоянии

А термин «средняя температура по больнице» вполне подходил и к советским зарплатам. И заключалось это не только в том, что санитарка или библиотекарь получали 80–90 руб. На том же заводе полупроводниковых приборов, который я упоминал выше, были очень неплохие по тем временам зарплаты – рабочие основного производства (главным образом – женщины), получали от 200 руб. и выше. И помню мое изумление, когда мне рассказали, что на филиале в Скадовске (т.е. за одну и ту же работу) зарплаты не превышают 120-130 руб.? «Кто же работает за такие деньги?» – подивился я. «А больше в городе негде работать» – ответили мне. Так что и тогда зарплаты порядком зависели от конъюнктуры на рынке труда и отличались достаточно сильно.

И совсем смешными мне кажутся стенания по советской стабильности. Какая же стабильность, если все в конце концов рухнуло?! Кажущаяся – пожалуй, да. Впрочем, и эту «стабильность» мы видим ныне «задним числом». А тогда ощущения «жизнь становится лучше, жить становится веселей» у меня не было. По официальным данным средняя зарплата в стране выросла с 1975 по 1985 годы с 133 до 174 рублей, около 30%. Вроде немало, но ведь и инфляция, которой «не было», на самом деле была.

Помню, какой фантастикой звучали для меня в начале 80-х рассказы о ценах на товары длительного пользования, имевших место в 60–70 годы. Великолепный гарнитур, купленный родителями в 1970 году за 500 рублей (как папа «достал» его в Киеве и организовал транспортировку в Херсон – отдельная семейная легенда) в 80-м менее, чем на 2000 руб. не потянул бы. Поражали меня и цены, выбитые на книгах, купленных в 60-е годы (выросли в 3–4 раза за 10–15 лет, причем сами книги, - если не авторства Яворивского - были страшным дефицитом). «Ползуче», но весьма ощутимо, путем смены «артикулов», росли цены на одежду и другие промтовары. В 8 раз (!), с 5 до 40 копеек, за десять лет подорожал бензин.

«Стабильными» оставались цены на основные продукты питания, но расплатой за эту стабильность становились растущие дефицит и дисбаланс денежного обращения. Почему-то из воспоминаний раннего детства в памяти отпечатались круги сыра в магазине возле дома, в который мы переехали в 1972 году. Но уже в 75–76 годах сыр в Херсоне перестали «выбрасывать». Приходилось привозить его, при случае, из более крупных центров. Так я, учась в Одессе, «затаривался» им в специализированном магазине на ул. Чкалова. Там нужно было час-другой подождать завоза, потом еще отстоять в очереди, но достаточно гарантированно купить.

По аналогичной «процедуре» в Херсоне в специализированном магазине «Колбасы» можно было купить соответствующий продукт. Но в начале 80-х местные власти сочли, что для горожан на этом месте куда более актуален павильон «Соки-Воды». «Доверительно», на встречах с народом объяснялось, что, дескать – «центральная улица, иностранцы ходят, а там постоянные очереди…» Еще более доверительно сообщали, что «Херсон переведен со второй на третью категорию снабжения» (очевидно, по причине все более успешного и стабильного развития страны). А ведь юг Украины у жителей большей части тогда единой страны считался продовольственным раем, предметом вполне справедливой зависти.

«А ты, Борис, посадил область на талоны!» – упрекал Егор Лигачев Ельцина (напомним, речь шла о работе последнего руководителем Свердловской области до 1985 года, т.е. – до начала перестройки). Но именно введение талонов (аналога отмененных в 1947 году продовольственных карточек), дававших возможность приобрести пусть скромное, но гарантированное количество необходимых продуктов, среди прочего, сделали Ельцина настолько популярным среди свердловчан, что они просили секретаря ЦК Лигачева не забирать его в столицу.

И если необходимость введения карточек, возникшая после сорока лет мирной жизни при растущих каждый год закупках продовольствия за рубежом – показатель того, что «жизнь становилась все лучше», то насколько бы она стала еще «лучше», не случись «подброшенной врагами» перестройки? И разве тотальный дефицит, часы, складывающиеся в годы жизни, проводимые в очередях, не нивелировали (и это очень мягко сказано) те «доступные цены», о которых с такой тоской вспоминают многие?

«Облико моралес» человека нового типа

Впрочем, мне хотелось взглянуть на проблему дефицита с несколько нетрадиционной стороны – с моральной. Ведь о якобы высоких моральных стандартах советского общества, об атмосфере всеобщего братства и любви любят говорить его приверженцы, противопоставляя нынешнему «культу денег». Не спорю, погоня за «дензнаками», часто в конкуренции с «ближним», отнюдь не способствует моральному росту человека. Но советскому человеку приходилось выдерживать не менее, а часто и более жесткую конкуренцию за доступ к бесчисленным дефицитам.

Какие «битвы» разыгрывались между теми, кто в конце очереди («не больше кило в руки!») и теми, кто уже приблизился к вожделенному прилавку («что, мы ради одного килограмма два часа простояли? Все равно всем не хватит!»). Причем, естественно, и те, и другие считали своё мнение справедливым, но завтра, в другой очереди, в зависимости от персональной позиции, понятие о справедливости менялось на 180 градусов (очень показательный пример того, насколько относительно само понятие «справедливость», о наличии которой в советские времена так любят рассказывать ностальгирующие).

А какими эпитетами и «пожеланиями» награждала толпа ветеранов войны, имевших право покупать товары вне очереди, что сделало главными «добытчиками» в своих семьях. Популярный анекдот о том, что «ветеранам предоставили новые льготы: право переходить улицу на красный цвет и заплывать за буйки» тоже кое-кто говорит о «высотах» советского общества.

И ведь по-другому и не могло быть в обществе, где блага распределяются административным способом, и доступ к рычагам такого распределения становится главным мерилом жизненного успеха. «Блат» – одно из самых ходовых и советских слов, и так ли уж плохо, с нравственной точки зрения, - что ныне оно почти вышло из употребления. Очень наглядно влияние советской системы распределения на общественную мораль показано в фильме «Гараж», который, повторюсь, куда более «Иронии Судьбы» заслуживает называться документом эпохи, хотя бы потому, что в основу его сюжета положено совершенно реальное собрание гаражного кооператива, в котором участвовал Эльдар Рязанов – только в жизни за обиженных никто не заступился, проголосовали «как надо» и разошлись по домам.

И еще в сравнение материальных и нематериальных сторон советского и нынешнего бытия. Один за моих оппонентов, Тарас Шмиль записал всех не разделяющих его тоску по советским временам в «боимассу» и «партию думающих только желудками» (правда, признав, что в последней состоит 90% населения любой страны). 

Только вот, хотя я, может и из «думающих желудком», но возможность свободного доступа к любой информации без чуткого пригляда «родной партии», право отстаивать свое мнение, в том числе и на страницах независимых СМИ, даже если оно идет вразрез с линией власти (любой) значит для меня достаточно много, чтобы не тосковать по тем временам. Настолько много, что я не променяю её ни на трамвайные билеты по 3 коп, ни на билеты в кино за 15 коп., ни на спички за 1 коп., даже при теперешних (по номиналу) зарплатах.