Оппозиционеры опасаются второго вала уголовных дел

Законодательство по борьбе с противниками спецоперации укладывают в логику статьи 58 УК СССР

Как и предполагала «НГ», карательная практика в отношении пацифистской оппозиции явно стала более точечной. Например, законом о военных фейках власти бьют в основном по профессиональным несогласным, хотя есть и случаи коврового применения. Кейс же новгородского яблочника Виктора Шалякина вообще показывает, что силовикам теперь и не нужно изобретать поводы для посадки оппозиционеров. А те ожидают нового вала дел после появления второго пакета спецоперационного законодательства о деятельности, направленной против безопасности государства. Вся правовая база, похоже, выстраивается в логике известной ст. 58 УК СССР: многочисленные пункты и подпункты – это попытка предусмотреть любые возможные варианты. Однако эксперт указал, что если по форме сходство и имеется, то по духу нынешним законам еще далеко до перечня антисоветских преступлений.

С одной стороны, ситуация вокруг главы новгородского горотделения «Яблока» выглядит некой частичной амнистией. В отношении Шалякина райсудом отменено постановление мирового судьи о привлечении к административной ответственности за нарушение правил предвыборной агитации. Напомним, что яблочника наказали за плакат с именем кандидата, указанием, что тот выступает за мир, и изображением голубя мира. При этом суд второй инстанции указал на целую гроздь нарушений, допущенных инстанцией первой. Среди них главное: Шалякину поставили в вину, что тот не выполнил требований закона об иноагентах в связи с выборами, но он сам ни в каких выборах не участвовал. С другой стороны, отправка данного кейса на пересмотр может означать и указание на тот факт, что за Шалякиным и так числится множество правонарушений, которые нет нужды изобретать. Например, с момента начала спецоперации яблочника уже дважды наказали по закону о военных фейках.

Кстати, сама партия продолжает жестко придерживаться пацифистского курса, скажем, на яблочных ресурсах подробно излагается, как Заксобрание Петербурга побоялось рассматривать проект заявления, подготовленный «Яблоком», о защите свободы информации в условиях спецоперации (см. «НГ» от 07.05.22). Депутаты Борис Вишневский и Александр Шишлов предлагали коллегам выразить протест против ограничений, потребовать незамедлительной отмены законодательных запретов для граждан распространять какую-либо информацию о происходящем в Украине, кроме официальной. Напомним, что, по подсчетам партии, от этого уже пострадали десятки ее активистов, а двое сейчас под уголовным преследованием.

Правозащитный юрист Павел Чиков как раз проанализировал статистику на этот счет. По его данным, всего в России заведено 53 уголовных дела по «заведомо ложным сведениям о действиях ВС РФ» (ст. 207 УК РФ). «Всего дела «о военных фейках» расследуются в 27 регионах. 13 обвиняемых находятся под стражей. Еще 12 фигурантов находятся не в России», – указал Чиков. И, по его данным, первые уголовные дела уже направлены в суды. Большинство из них расследуется по п. «д» ч. 2 ст. 207, то есть в связи с мотивами политической ненависти или вражды.

Напомним, что 25 мая в Госдуму поступил законопроект, который грозит высокими штрафами и различными сроками – вплоть до 20 лет – за «деятельность, направленную против безопасности государства». Это и приравнивание к госизмене факта перехода на сторону противника во время боевых действий, в которых участвует Россия, или публичные призывы, подрывающие безопасность страны. Глава комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев появление законопроекта как раз и объяснил необходимостью преодолеть возникающие угрозы этой безопасности. Однако формулировки, примененные в новых поправках к УК, настолько широки, что понятно: речь идет исключительно о борьбе с информационными потоками, которые власть считает недопустимыми во время спецоперации. Например, вполне очевидно, что можно как угодно трактовать, скажем, такую фразу: «Публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности РФ, либо к воспрепятствованию исполнения органами власти и их должностными лицами своих полномочий по обеспечению безопасности РФ». Сюда вообще можно будет притянуть любую критику в адрес не только Кремля, но и низового силовика.

Между тем, как уже писала «НГ», вал преследований «за дискредитацию армии» не то чтобы ослабевает, но сосредотачивается в отношении трех групп риска – это журналисты, политактивисты и публичные люди (см. «НГ» от 24.05.22). Будет ли второй пакет спецоперационного законодательства применяться столь же выборочно и точечно, пока не совсем ясно.

Эксперты сказали «НГ», что во многом это окажется зависимым от хода и успехов спецоперации. К примеру, руководитель аналитического Центра КПРФ Сергей Обухов пояснил: «Естественно, инициатива обоснована самыми благими намерениями, но известно, куда они часто ведут. У нас в стране есть печальная традиция, когда под хорошими лозунгами о безопасности государства жертвуют фундаментальными правами и свободами. Еще в ковидную пандемию власти научились их отменять по директивам, приходящим сверху. Например, до сих пор не отменены все ограничения, остались запреты на митинги». Коммунист заявил: «Вы честно скажите, что у нас чрезвычайное положение в стране и принимайте меры. Но сейчас никакого ни чрезвычайного, ни военного положения не объявлено, зато часто фигурирует понятие «гибридная битва РФ и Запада». Поэтому и законодательство, видимо, готовят не конкретное, а столь же гибридное». Обухов при этом допустил, что под новые статьи УК могут попасть и левые активисты.

Член политкомитета «Яблока» Эмилия Слабунова заметила «НГ», что именно активисты «Яблока» как последовательной оппозиционной и пацифистской партии оказываются под ударами. И выразила опасение, что теоретически новые статьи могут применяться так же массово, как первоначально и закон «о военных фейках», Кстати, отдельные факты коврового применения имеются и до сих пор. Так, в Карелии – в городе Лахденпохьяза – буквально только что присудили штраф в 30 тыс. руб. женщине – инвалиду 1-й группы за пацифистский комментарий под чужим постом. «Новая инициатива – это реакция власти на меняющиеся настроения в обществе, которые становятся все более протестными. Это превентивная мера, которая призвана запугать людей. А вот то, как она будет применяться, во многом зависит и от хода спецоперации, и от развития внутреннего экономического и политического кризиса», – подчеркнула Слабунова. По ее мнению, новые статьи УК в принципе напоминают ст. 58 УК СССР об антисоветской деятельности и ее многочисленные ответвления. «Хотя это и не полный аналог, но он тоже носит репрессивный характер, призванный умалить гражданское достоинство и снизить политическую активность», – заметила яблочница.

Член бюро «Яблока» Григорий Гришин, напомнив «НГ», что два последних десятилетия партия занимает протестную позицию по отношению к власти, подчеркнул, что оппоненты существующего политического режима всегда оказываются под ударом. Но новые репрессивные нормы, по его словам, угрожают уже не только активистам, но и всем гражданам. «Сперва был принят закон о запрете определенного слова, которое в названии своего романа указал Лев Толстой, а теперь вот статья о национальной безопасности. Главная проблема в том, что все подобные статьи трактуются так, как на ситуацию смотрит группа лиц, руководящая страной, а применяется либо массово, либо точечно, либо не применяется совсем», – пояснил Гришин.

Глава Политической экспертной группы Константин Калачев указал «НГ», что явно в последнее время выяснилось, что «статьи за дискредитацию армии не покрывают все возможные болезненные для власти точки и все возможные риски протеста». Так что новый законопроект расширяет возможности правоохранителей по преследованию несогласных со спецоперацией, «вот толкование и предусмотрено самое широкое, может быть, даже с перегибом – такими темпами скоро и за геополитические прогнозы будут преследовать». Однако эксперт считает, что хотя новая статья УК по своему характеру чем-то и напоминает советскую 58-ю статью, но все же ситуацию драматизировать не стоит. Новые нормы выглядят не настолько жесткими и категоричными, как их предшественники: «Сейчас свобода слова хотя и ограничена, но коридор возможностей для того, чтобы говорить о том, что происходит в стране и мире, остается. Наверное, статья специально так написана, чтобы оставалась возможность произвольно трактовать любое неосторожно сказанное слово, а приговор зависел только от политической воли. При этом ожидать вала дел, который последовал сразу после статей о дискредитации армии, все-таки не стоит. Власть уже выявила те три группы «агнцов», из которые будут и дальше выбираться фигуранты административных и уголовных процессов. Для остальных статьи в защиту безопасности скорее всего будут иметь профилактический характер, чтобы люди, как говорится в некоторых кругах, «фильтровали базар», то есть сто раз подумали, что писать и писать ли вообще».