Притча от Руми: поручение попугая

На модерации Отложенный
 
Притча от Руми.
 
 Иран, Персия, литература, Руми, Поручение попугая
История о купце, который отправился в Индостан, и о поручении, которое дал ему попугай.

За то купец один был уважаем,
Что он владел учёным попугаем.

Однажды, собираясь в дальний путь,
Купец из Индостана что-нибудь

В дар по желанию и по заслугам
Замыслил привезти родным и слугам.

Он домочадцев вопросил и чад,
Чему особо был бы каждый рад?

И каждый высказал своё желанье
Хозяину в печальный час прощанья,

Желанье высказал и попугай:
«Когда приедешь ты в мой отчий край,

Скажи всем индостанским попугаям,
Что я разлукой нашею терзаем.

Что, думая о них в своей неволе,
От горя я страдаю и от боли.

Скажи, что я от них совета жду,
Как пересилить мне свою беду?»

«Ты передай им,— продолжала птица,—
В неволе может всякое случиться.

Судьба не равно одарила нас,
И попугаи в свой счастливый час

Пусть, как о преждевременной утрате,
Воспоминают о своём собрате.

О тех, кто страждет, вспоминает друг,
Им облегчает бремя бед и мук.

Особо если друга звать Лейлою,
Что о Маджнуне думает порою.

Там где-то и кумир мой пестрокрылый,
Она, кого я звал своею милой.

Я, вспоминая о её любови,
Пью чашу полную своей же крови.

Пусть, обещанью данному верна,
Меня воспоминает и она.

Пусть в час веселья в память обо мне
Она слезу обронит в тишине».

Купец исполнить просьбу попугая
Поклялся, отчий край свой покидая.

И вот, когда тяжёлый караван
Путь одолел и прибыл в Индостан,

Купец увидел птиц счастливых стаю
И вспомнил то, в чём клялся попугаю.

И от того им передал привет,
Кто их не видел много-много лет.

Одна из птиц, исторгнув крик из горла,
Упала вдруг и крылья распростёрла.

Решил купец: «В том есть моя вина —
У них два тела, а душа одна.

Во мне несчастья этого причина,
Хоть в том моё незнание повинно.

Зачем никто не вразумил меня,
Что птица павшая — моей родня.

Напрасно я исполнил порученье,
Принёс невинным птицам огорченье».

Язык людей — железо, слово — камень,
От их касанья возникает пламень.

Mеж ними нам нельзя вносить раздора
Бахвальства ради или ради спора.

Пусть слово — благо, всё же иногда
От слова меньше пользы, чем вреда.

Хоть в поле хлопковом темно, а всё ж
Не зажигай огня, иль всё сожжёшь.

Речь не обдумывают лишь тираны,
Словами подданным наносят раны.

Ведь слово может мёртвых оживить
И целый мир в пустыню превратить.

Бывает, что одно и то же слово
Терзает одного, целит другого.

Чем путь земной твой ни был бы отмечен,
Воздержан будь во всем, тем боле в речи...

Mеж тем торговлю завершил купец
И в отчий край вернулся наконец.

Припомнил он пред тем, как возвращаться,
Желания всех чад и домочадцев.

«Свершил ли то, что я тебя просил?» —
Так попугай хозяина спросил.

Сказал хозяин: «Что просил, свершилось,
Хоть ваша тайна мне и не открылась.

А сам я каюсь, что дурную весть
В край индостанский взялся я принесть.

О том, как сердце у тебя томится,
Тебе подобным рассказал я птицам.

И, сострадая боли и неволе,
Одна из птиц, упав, не встала боле.

Как бы о птице я ни сожалел,
Что мог я сделать, глуп и неумел?


Пустивши слово, как стрелу из лука,
Ни смысла нам не возвратить, ни звука.

Нам удаётся обуздать обвал
В горах, пока он силы не набрал».

Рассказ услышав, попугай учёный
Поник внезапно в клетке золочёной.

Он задрожал, упал и замер странно,
Как родственник его из Индостана.

Узрев, что птице наступил конец,
Чалму поспешно размотал купец.

И, потеряв последнюю надежду,
Он с горя начал раздирать одежду

И причитать: «Ты был сладкоголос,
Зачем же нынче горе мне принес?

Ужель теперь вовек мне не случится
Твоё услышать пение, о птица?

О мой любимец, о мой райский сад,
Ужель, уйдя, ты не придешь назад?

Таких, как ты, созданий без изъяна
Быть не могло и в рощах Солеймана.

Хоть я тебя задешево купил,
Ты был и дорог мне, и сердцу мил.

Недаром говорят: у дурака
Нет горя больше, как от языка.

О мой язык, страдаю каждый день я,
Но исполняю все твои веленья.

Ты — и добро, что дом мой наполняет,
И кара, что огнём его сжигает.

Ты иногда мой самый первый друг,
И иногда — беда моя, недуг.

Губящий и спасающий меня
Сам и добыча ты, и западня.

Порой посредник ты, стена порою
Меж истиною и моей душою.

Ты, натянувши ненависти лук,
Мне в грудь свою стрелу направил вдруг,

Когда в саду разлуки и насилья
У бедной птицы опустились крылья!

Иль скрылась птица на пути далёком
Oт завершенья странствия к истокам?

Она отвергла совершенства путь,
Где познаётся жизни смысл и суть.

Я понимаю: в том моя вина,
Зашла за тучи ясная луна.

А возжелавший крови лев разлуки,
Её забрав, меня обрёек на муки».

Купец, лия потоки горьких слёз,
Немало слов невнятных произнес.

Бывает: чтоб на дне не очутиться,
За щепку тонущий готов схватиться.

Он тщится руки из воды тянуть,
Надеясь, что поможет кто-нибудь.

И правда, лучше биться безнадежно,
Чем с тем смириться, что принять неможно.

Весь день слезами исходил купец,
Но всё ж угомонился наконец.

От мёртвой птицы он очистил клетку,
А та возьми да и вспорхни на ветку!

Так высоко, что солнце в изумленье
Вдруг замерло, прервав круговращенье.

И сам купец остолбенел в тот миг,
Но тайны попугая не постиг.

Спросил купец: «Скажи, какою ловкой
Ты ныне ослепил меня уловкой?

Какой тебе, затмив пред нами свет,
Собрат из Индостана дал совет,

Что сам принес я, сто стерпев невзгод,
Себе в убыток, а тебе в доход?»

«Мне весть из дальних стран прислали братья,
Чтоб перестал вас пеньем услаждать я.

Закон для попугаев с давних пор:
Чем звонче голос, тем прочней запор.

И, мёртвым притворившись, может быть,
Дал знак мне брат, как должно поступить.

Прощай, хозяин мой, твоя забота
Меня от пут избавила и гнёта».

Сказал купец: «И ты передо мной
Открыл своим поступком путь иной.

За то храни тебя Господня милость,
Что предо мною Истина открылась.

Ты дал урок мне, а теперь прощай,
Мой в Индостан летящий попугай!»

Перевод: Наума Гребнева
 

Мавлана Джалал ад-дин Муххамад Руми

Поэзия Ирана. Мевлана Руми. Бесконечная жизнь

Притча от Руми. Мнительный учитель

Притча от Руми. Рассказ о винограде