Право учиться на своих ошибках

Вопрос «памятникопада» должны решать граждане тех стран, где он происходит.

Те же памятники конфедератам были поставлены в основном век назад — как символ заживления ран Гражданской войны и примирения сторон. Свою терапевтическую роль они выполнили, и почти сто лет их никто не трогал.

Сейчас тренд поменялся, и, возможно, по крайней мере часть из них также потребуется принести в жертву для примирения уже следующих групп населения. То, что в их защиту почти никто не выступает, говорит о том, что их примиряющая роль сильно меньше, чем раздражающая. И политики, население Штатов вправе решить, польза от какого действия — сноса или отказа от такового — больше.

И не стоит говорить, что сторонники Конфедерации или потомки генералов сидят по домам в страхе. Если бы вопрос касался чего-то более для них животрепещущего, вроде роста налогов, — высыпали бы, как выходят на многочисленные митинги поддержки Трампа. Просто тема себя изжила и более не актуальна. Для них, но не для потомков рабов, которым нужна очередная символическая победа.

Причем Колумба или «отцов-основателей», с моей точки зрения (а только про нее я и могу писать), снос касаться не должен. Они жили в другие эпохи, когда еще и рабство, и завоевательные колониальные походы были приемлемыми и нормальными. Дети своего времени, которых нельзя за это судить. Причем они — далеко не главные злодеи среди современников.

Конфедераты же и жили, и воевали во время, когда рабовладельческий уклад уже был осужден практически всем миром, кроме арабских монархий и Бразилии, и отчаянно бились за него, зная, что даже большинство граждан их собственной страны выступает против них. Да, причин Гражданской войны было множество. И, кстати, вопрос рабства там далеко не самый главный. Но он был, и люди пошли на мятеж, сражались в том числе и за него, при том, что никак не могли не знать про осуждение рабовладения практически всем миром. И при всем героизме «кавалеров в сером», при их яростной борьбе и яркости их образов в литературе и на экране, они бились за дурное, осужденное уже дело, бились в мечте завести собственную плантацию с живым скотом и наживать на нем деньги. А потом, после поражения, так же упорно цеплялись за остатки своего образа жизни, продавив практику сегрегации, линчеваний, «Ку-клукс-клана».

Все для того, чтобы последний запойный бедняк с белым цветом кожи чувствовал себя важнее самого лучшего черного.

Я могу с удовольствием пересмотреть «Унесенных ветром» или прочитать героическую историю Джексона Каменной Стены, но никак не могу осудить тех, кто смотрит на конфедератов как на людей, готовых пролить свою и чужую кровь, только чтобы одна раса продолжала угнетать и держать в железе другую. Хоть и много политики и спекуляции в этом вопросе, но люди имеют право на свое мнение.

И я не могу осуждать людей, желающих убрать это пятно не из истории, но с видного и почетного места, ни как человек, обладающий толикой эмпатии, ни как гражданин другой страны, которая воевала с памятниками на протяжении последнего века, ни как понимающий, что если бы где-то у нас водрузили статую барина, поднявшего восстание за дворянские вольности и право пороть мою прапрабабку и менять ее на борзых щенков, то сам бы встал с требованием снести это к чертям.

Последнее: к борьбе против истории происходящее не имеет отношения, история остается такой, какая она есть. А вот регулярное переосмысление, с изменением понятий того, что прилично, допустимо, правильно — должно быть, поскольку эволюционирует и само человечество. Историю нужно учить, знать и давать ей оценку, хотя бы для того, чтобы прошлое зло не повторилось снова.

И генерал Ли, и президент Девис, и остальные будут продолжать жить в памяти и учебниках. Но не как незабытые праведники и герои, а как разные, хорошие и плохие, но сошедшие с правильного и праведного пути люди. Упорствующие в сохранении и поклонении старому злу.

Единственное, чего здесь не должно быть, — излишней политизации, яростного радикального угара, когда под гребенку стригутся все, всех эпох, виноватые только в том, что ходили в париках или имели неосторожность принадлежать к неправильным сословиям и цветам кожи. Впрочем, поскольку речь не о моей стране, которая уже переживала подобное, то граждане других государств все равно имеют право заблуждаться, ошибаться — хотя бы для того, чтобы научиться на своих ошибках.