США готовят против России немецкие штыки

Сравнительно недавно по историческим меркам, в 2014 году, Россия совершила в Крыму то, что подавляющим большинством западных политиков упорно трактуется как «захват территории суверенного государства». Спустя четыре года после этого события наша страна вновь взбудоражила мировое сообщество, приступив к активному формированию мобилизационного резерва. Видимо, посчитали за рубежом, «русский медведь» всерьез и надолго намеревается наложить свои лапы на весь цивилизованный мир. И решили дать «симметричный ответ».

Немецкое издание Die Welt со ссылкой на неназванные высокопоставленные чины блока НАТО сообщило, что альянс в скором времени планирует создать некий войсковой резерв, чья главная задача — оперативное отражение вероятного вторжения российских войск на территорию стран-союзников. Издательство уточняет, что численность формирования, основная роль в котором отводится Германии, составит 30 тысяч человек (в дополнение к уже существующим двадцатитысячным оперативным силам NATO Force Response), также в его состав планируется включить несколько сотен кораблей и самолетов-истребителей. Предполагается, что при необходимости этот резерв, инициатива создания которого исходила от Вашингтона, будет приведен в состояние боевой готовности в течение 30 дней.

После того, как эту новость воспроизвели отечественные новостные агентства, далекие от военной тематики обыватели разразились градом ура-патриотичных комментариев из серии «они там все на Западе с ума посходили, на кой России сдалась эта Европа». Однако знатоки военных вопросов считают, что это, в общем-то, довольно обычная для любого оборонного ведомства практика.

— Ну приняли на Западе, и приняли, что с того? Таким образом строятся вообще любые вооруженные силы, — считает бывший начальник Главного управления Сухопутных войск ВС России, генерал-полковник Юрий Букреев. — Резервы на подобный случай есть и у нас.

— Даже при очень богатой фантазии, — развивает мысль капитан внутренних войск в запасе Роман Назимов, — представить себе, что на территорию натовских союзников вступят регулярные войска Ирана или Китая, а тем паче — какие-нибудь экстремистские организации любого толка или десант не пошедшей на переговоры Северной Кореи, практически невозможно. Поэтому в качестве вероятного захватчика и выбирается обычно Россия, как наиболее сильное в военном плане государство-сосед. Точно так же в период моей службы на учениях российских военных характеристики соединений условного противника максимально совпадали с действующими натовскими и американскими подразделениями.

Но несмотря на то, что все подобные «придумки» в массе своей — вполне обыденное с точки зрения военных явление, в данном случае за новостью о создании натовского «антироссийского резерва» видится весьма интересный экономический след.

— Весьма творчески притянув за уши мысль о том, что Россия намеревается вторгнуться в Евросоюз, Америка пытается заставить своих европейских партнеров по альянсу заплатить столько, сколько ей нужно, — считает политолог, американист, публицист Михаил Синельников-Оришак.

«СП»: — Платить за что?

— За содержание огромного количества военных баз с соответствующей инфраструктурой, которые в свое время США раскидали в самых разных уголках мира. Содержать все это барахло теперь для них стало элементарно дорого. И перевешивают они эту гирю на шеи своих европейских партнеров всеми правдами и неправдами. Что касается Германии, та, конечно, понимает, что какими красками Россию ни малюй, она вряд ли в обозримой перспективе будет Европе угрожать, поэтому платить не хочет. Однако страны помельче такого развития событий все же опасаются и поднимают по этому поводу вой.

«СП»: — А не прослеживается ли связь между вашингтонской инициативой о создании натовского резерва с заявлениями ряда европейских политиков о необходимости разворота Евросоюза в сторону России и отмены антироссийских санкций?

— Это все разговоры и сплошное лицемерие. Выйти из-под влияния Америки у европейцев, что называется, кишка тонка. А вот погрозить — если вы, мол, будете нас своим протекционизмом давить, мы переметнемся к России — вполне можно. Примерно то же самое делает батька Лукашенко. Несмотря на громкие заявления о «присвоении победы» и закрытии границ, он, как умный человек, прекрасно понимает, что рвать связи с Россией никак нельзя. Беларусь сразу же превратится в подобие Молдавии или даже чего похуже. Так и европейцы демонстрируют подобный политический люфт, пытаясь выторговать для себя какие-то преференции.

И обманываться, ожидая радостного бросания Европы в российские объятия, на этот счет не стоит. Взять хоть те же антироссийские санкции. Достаточно всего лишь одной европейской стране от них отказаться, и все — де-юре они сразу же перестанут существовать, поскольку необходимо полное согласие всех стран-участниц. Но ведь не отказывается никто. Да, отдельные заявления проскакивают, но не более. Слова есть, а дел нет.

«СП»: — Понятно, что Лукашенко своей риторикой пытается что-то выторговать у России в обмен. А что может выцыганить Европа у США в этом случае?

— Дело в том, что большинство европейских стран может сохранить комфортность своего существования только при том порядке, который сложился. Все наши познания о «работящей, чистой, светлой» Европе — они позавчерашние, у многих этих стран нет сейчас ничего. Не будет США с их торговлей — многим станет, так сказать, кисло. И когда к власти пришел Дональд Трамп и заявил, что надо договариваться не со всей, так сказать, кучкой, а с каждым по отдельности, это стало для европейцев острым ножом, поскольку означало изменение порядка мировой торговли, а к такому повороту событий Европа не готова, отвыкнув существовать самостоятельно. Европе же не нужен суверенитет, им нужна просто сытная жизнь, обеспеченная Америкой.

«СП»: — А США не готовы скинуть с себя такую обузу?

— Понимаете, с боем завоеванные позиции во имя каких-то высших идеалов и мировой справедливости отдал в свое время только Советский Союз. Отказаться от Европы Америка не готова, потому что это приведет к обрушению «хрустального дома» ее экономики, который выстраивался на протяжении восьмидесятых, девяностых и нулевых годов. Вашингтон хочет сохранить свое влияние в Европе, но с минимальными потерями. Он посылает Старому Свету некий сигнал — мы уже не можем содержать вас полностью, мы не потянем в одиночку весь мир. Начните уже сами что-то делать. Например, тратиться на свою собственную безопасность. Это раньше США были этакой маткой, которую можно бесконечно сосать, а сейчас матка чувствует, что ее силы не безграничны. Поэтому они и выбирают в диалоге с Европой тактику — мы вам придумаем угрозу, вы только платите. Если надо, вместо России пойдут разговоры об угрозе из космоса какой-нибудь, об атаках астероидов.

«СП»: — Следовательно, экономика США, получается, уже все?

— Когда мир стал жить по финансовым законам, деньги превратились в виртуальные сервера, наполненные цифрами. И даже США, которые контролируют большинство этих серверов, сталкиваются с тем, что контролировать их все труднее и труднее. И сами же попадают в зависимость от этой системы, потому что в погоне за сверхприбылями вывели из страны практически все производство. А это лишает страну статуса сверхдержавы.

«СП»: — Так можно же вернуть производство обратно.

— Это очень проблематично для США. Потому что там нет квалифицированной рабочей силы, нет инженеров. Взять тот же «айфон». Производить его в Америке можно, но вот подготовить там порядка 250 тысяч квалифицированных инженеров и рабочих, которые сейчас делают это в Китае, очень проблематично. Для этого потребуется огромное количество времени, а пока это будет сделано, конкуренты уйдут уже далеко вперед и «айфон» уже никому не будет нужен. Но и существующая модель — пусть на нас работают за копейки всякие голодранцы, которым не нужно ни выходных, ни проходных, а мы будем получать доход — тоже перестает работать. Поэтому Трамп, поднимая, например, те же самые ввозные пошлины на сталь, заботится о сохранении за Америкой статуса сверхдержавы. И весь мир тут почему-то удивился — мы же, дескать, уже решили жить одним общим колхозом, чего это ты тут свое хозяйство отделяешь? Но вся соль в том, что идея глобальной экономики уже становится чем-то сродни коммунизму, превращается в утопию.

«СП»: — То есть разговоры о грядущем новом экономическом кризисе не беспочвенны?

— В самих кризисах как таковых ничего страшного нет, это все естественно — кто-то разоряется, кто-то поднимается. Да, это неприятно, больно. Но при этом сохраняются некие глобальные, фундаментальные экономические правила. Сейчас же речь идет о том, что они вполне могут стать другими. И если это произойдет, любой экономический кризис покажется легким приключением. Это событие сродни превращению обезьяны в человека, то есть полное переформатирование.