Национальной идеей россиян стало желание пережить эту власть

Чего мы все могли ожидать от послания президента Федеральному собранию? Понятно ведь было, что президент не отменит пенсионную реформу, ничего в стране не поменяет. Но кое-что нищему народу подкинут, ресурсы правительство возьмет при весенних корректировках бюджета. Это, как сказал Силуанов, будет нетрудно, ведь профицит бюджета 3 трлн. рублей.

Словом, крохи с барского стола, а вообще-то из наших кошельков. В комментариях наши читатели пишут: «Почуяли, что жареным запахло… Для сохранения власти выкинут денег, чтобы погасить массовое недовольство. А потом антинародная буржуазная политика будет продолжаться». «Потом гайки сильней затянут, возможно, и не открутишь». «Они мониторят ситуацию, деньгами гасят недовольство народа».

— Это реальные настроения людей, — говорит фермер, председатель Федерального сельсовета Василий Мельниченко. - Народ нищает, подачками не довольствуется. Если судить объективно, у нас сегодня 50 миллионов бедных и очень бедных людей. Президент это частично осознал в послании, чему я откровенно удивлен. Президент говорит, что дела в экономике плохие и очень плохие, в России много бедных людей, и проблему надо решать. Для этого, оказывается, будем развивать искусственный интеллект. Это меня насторожило. По-моему, для большинства сидящих в зале, слово «интеллект» — это что-то такое, как новый сорт керамической плитки из Испании. Кабмин интеллектом не обременен. Можно представить, что натворит нам искусственный, если и эти-то не смогли наладить нормальную экономику, привели к деградации процентов 70 — 80, то есть абсолютное большинство, сельских территорий и малых городов России.

«СП»: — Когда-то Борис Гребенщиков заметил, что сегодня дела в России еще хуже, чем при «советских идиотах». Соглашусь со словами мэтра наполовину: вот уже который год снижаются доходы россиян, чего не было даже в 90-е годы. Беда, что власть при этом регулирует и слух, и зрение. Президент доволен работой, как вы говорите, неинтеллектуального правительства. Способно оно реализовать нацпроекты стоимостью более 25 триллионов рублей, чтобы реально улучшить жизнь россиян?

— Ключевое слово здесь — триллионы рублей. Ведь до этого момента многие в зале откровенно клевали носом. Как только президент сказал, что будем делить деньги, все мгновенно проснулись, проявился интерес. Судьба дележки триллионов — это единственное из послания, что волновало присутствующих в зале депутатов, чиновников, бизнесменов… Простых россиян там не было, да и само послание президента было не к народу России, а именно к власти. И в этом — его неискренность. Нежели ни сам президент, ни сидящие в зале, не знают, кто развалил экономику, ограбил народ, привел к деградации сельские территории? Послание — это не более чем очередные директивные требования, которые никто и не собирается выполнять. Так было и будет, потому что для экономики нужно прогнозирование, а не планирование. А в послании, кроме обещания «виртуальных пряников», я ничего не услышал. К примеру, поручения президента от 6 мая 2014 года о развитии сельских территорий. Выполнили, хотя прошло уже 5 лет? Нет. Президент вновь вернулся к этому же вопросу, вновь говорит, что «будем развивать сельские территории». А как, если в нынешних национальных проектах вообще забыли про село написать. Хотя по его же обещаниям, в течение 2019 года якобы должна быть разработана программа развития сельских территорий, и ее начнут выполнять уже с 1 января 2020 года. Но эту программу, которую сегодня совместно готовят Министерство сельского хозяйства с Министерством экономики, наш Федеральный сельсовет не поддерживает категорически, дав отрицательную оценку по всем пунктам. Программа не даст прорыва, роста. Хотя именно сельские территории, малые города могли бы стать драйвером роста благосостояния России. Я две недели назад был в Вилегодском районе Архангельской области, кстати, родине семьи Патрушевых. Район большой, 4 000 кв. километров, где было более 160 сел и деревень. На сегодняшний день, за последние 18 лет осталось 52 села, больше нет и деревни. Остальные в стагнации полной. Районный центр как-то еще держится, но работы нет, зарплаты низкие. Как собирается Владимир Владимирович с этой своей командой бороться с бедностью? Директивами, пряниками? Ни один банк на развитие села, деревни денег не дает. Вот и получается, что обещанные триллионы — это не для развития сельских территорий и малых городов. Судя по возбужденным, с горящими глазами лицам слушателей послания, видно, что эти деньги они уже распилили себе наперед.

Проблема — как задержать, заинтересовать молодежь, чтобы она осталась работать на селе, чтобы мы могли демографическую ситуацию поправлять. Ведь первое, с чего начал президент — это демографическая ситуация. И как власть собирается решать ее? Там что, будут семидесятилетние бабушки и дедушки рожать? Так что, слова власти о селе — основе демографического, подъема, культурного наследия, ничем материально не подкреплены. Она, власть, не бывает в наших русских селах и деревнях. Там, по сути, никакого уже наследия не осталось, никакой демографической ситуации, кроме катастрофы ничего не может быть. Вот если бы реально была бы работа, а уровень зарплаты — 50 тысяч рублей минимальных. Но этого президент не сказал, как и не сказал, а чем заниматься должны люди в селах, деревнях? Что и как должны производить, выращивать? Нет никаких типовых моделей развития этих территорий. Времени на то, чтобы это разрабатывать и делать, у правительства нет, желания тем более нет, поэтому в той программе, которую они готовят 18 марта озвучить, мы ничего конкретного, прогрессивного не увидим. Уж лучше развить программу поддержки сельского хозяйства, написанную в 2014 году. Там предусмотрено было развитие кооперации, местного самоуправления. Пример — грудининский подмосковный совхоз имени Ленина, где единение работы местной власти и коммерческих структур как раз действует на благо развития территории, на благо людей. Какая должна быть зарплата, как должны работать сельсовет, коммерческие организации на благо людей. Этого по всей России практически нет. Мы можем найти небольшие точки такого сохранения или, будем говорить, роста взаимодействия власти и коммерческих структур на благо своей территории в Солгоне Красноярского края, это Звениговский, еще несколько таких предприятий и производств. Всё остальное не работает. Как раз этой аналитики и нет в послании президента, нет путей решения вопросов, а уж в указах вообще ничего не предусмотрено. Просто цифры понаписывали: столько-то больниц, школ открыть, столько-то закрыть… Предположим, по селу они нарисовали: 126 тысяч новых крестьянско-фермерских хозяйств получат поддержку за период до 2024 года. Но абсолютно никакой аналитики нет ни у Министерства сельского хозяйства, ни в правительстве в целом, а почему закрылись сотни тысяч до того производственных предприятий. Какой смысл новые производственные предприятия сейчас создавать, если старые не могут работать? Смысл — все должны умереть, в селах никто не должен работать. Это задача власти, вот что я слышу в послании. У нас лекарство становится уже едой, а не еда — нашим лекарством.

«СП»: — Как бы хорошо или плохо ни была бы написана программа, с ваших слов, реализуется она всегда плохо.

— Она вообще не реализуется. Слово президента для нашего правительства, для чиновников, в принципе, ничего не значит. Скорее всего, это для «публики», которая должна слушать красивые слова, байки, не вникая ни в цифры, ни в суть сказанного. Ну, обещали подкинуть нуждающимся 5−10 тысяч рублей. И что? По большому счету, когда нет работы, когда люди в абсолютной нищете, если есть какие-то деньги на очень плохую еду, то можно сказать: «Ну и молодцы, хоть это дали, и 10 тысяч для этой семьи в месяц будет какая-то помощь». Но это ничего не даст для развития, благополучия семьи. Оно не дает оснований чувствовать себя мужиком главе семейства, потому что он должен зарабатывать деньги, иметь те самые минимальные 50 тысяч рублей, и только тогда не нужны будут подачки-пряники.

Нужны высокотехнологические, современные рабочие места, но это — прожекты, власть на это не пойдет, потому что не в состоянии сегодня внедрить хорошие высокие технологии. Я бы начал с примитивного: давайте научимся хотя бы нормально выращивать картошку, осваивать территории. В Федеральном сельсовете, понимая саму ситуацию, мы вернулись к тому, что разработали безубыточные типовые модели крестьянско-фермерских хозяйств: какие сейчас нужны культуры, что нужно сеять, что внедрять. Вы думаете, наши предложения кому-то нужны? Правительство поставило себе задачу довести экспорт сельхозпродукции до $ 45 миллиардов. А что продавать? У нас роста резервов больше нет. Рыбы мы вряд ли больше будем ловить, чем сегодня, которую они тоже вписывают в сельское хозяйство. Масло растительное немножко увеличим, иначе мы подсолнечником просто всё засеем. Зерно уперлось у нас в возможности реализации на зарубежный рынок, рост, если будет — ну 2 миллиона тонн дополнительных, ну 10, это тоже не дает ничего крестьянам. То есть сам по себе прямой рост, эти рекорды роста экспорта не дают нам денег. Мы вернулись к тому, что можем производить совсем другие технические культуры, которые не будут влиять на ресурсы южных регионов, но всё Нечерноземье может завтра начинать работать, производить отличную продукцию, и рост экспорта будет, точно. Но главное не экспорт и не цифры правительства, а доходность самих жителей сел и деревень. Вот что нас бы больше всего интересовало, но президент об этом молчит, хотя вроде обеспокоен на словах демографией, занятостью, ликвидацией бедности. Всё взаимосвязано. Обеспеченные семьи, люди будут думать о продолжении рода своего. А живущие в нищете, подумают: «А куда рожать? Нам-то жизни нет, а детям нашим и подавно не будет». Поэтому вот такая ситуация, такое отношение у меня к поручениям президента, к посланию. Не скажу, что оно слабое или сильное: смысла я не видел. Читал и зрение терял.

«СП»: — Где выход из кризиса?

— Выход — это изменение экономического курса кабмина, кардинальный кадровый пересмотр всего экономического, финансового блока. Об этом столько говорено-переговорено, но президент на этот шаг не решится. Это слишком сильно, как было бы сильно отмени он в послании пенсионную реформу. Кстати, этого многие ждали, многие надеялись. Впрочем, мы уже привыкли, что все наши надежды от посланий президента, а у него оно не первое, от всевозможных обещаний цифровых экономик и тому подобное, это всего лишь наши надежды — отложенные разочарования. Пример, указы 2012 года. Что выполнили? Ничего. Так что, все наши надежды — это разочарования. И люди это почувствовали. Не надейтесь ни на что. Без смены экономического курса, без внедрения разумной аграрно-промышленной политики в стране никакого роста не предвидится, никакого рывка не предвидится. Не может этого быть, в бедной стране не может быть никакого рывка. Мы бедная, обкраденная страна. Какая-то неловкость, что президент фактически раздавал деньги бедным, малообеспеченным семьям, понимая, что его рейтинг падает. Только не было сказано, откуда эти деньги возьмут. Но вы заметили, что все его обещания крутились возле мусора, холодных школьных туалетов на улице, без канализации. То есть президент говорил о несвойственных этой должности вообще делах, потому что школьными туалетами, мусором должны заниматься, наверное, мэры, местная администрация. А потом, всё, что он обещал раздать бедным — обещать не значит жениться, тем более, он холостой, как вы видите. Не верьте этому, ничего людям не перепадет из этих всех обещаний. Те, которые сидели в зале, сделают всё, чтобы не допустить, чтобы из тех обещанных денег хоть какие-то прорвались за пределы московского кольца. Все деньги пропадут в России, конкретно в Москве. Потом вы их найдете в Монако, Лондоне, Майами, Флориде… Деньги будут выводить с бешеной скоростью. Возможно, боясь своего конца, возможно, боясь каких-то перемен. Вот эти перемены как раз и реальнее. Не зря многие говорят, что чувствуется запах каких-то революций, протестов у нас. А я бы хотел почувствовать запах роста экономики, благосостояния людей. Для этого всего лишь необходимо начать работать, и такой генеральный план развития страны есть, называется он «Укоренение народа на земле». Мы, жители сел и деревень, мы основные заказчики роста экономики. Как ныне говорят, мы — основной драйвер роста экономики России, благополучия, ее величия. Не потому, что произведем на килограмм больше или меньше мяса или надоим молока, а потому, что обеспечим всю промышленность заказами на десятилетия вперед: не в две смены работы, не в три, а в четыре. Круглосуточно, безостановочно, без выходных нам нужно, чтобы начала промышленность наша работать. Нам нужны тракторы, машины, оборудование, десятки тысяч заводов новых. Вот это всё то, что должен город, Россия нам поставить и предоставить, мы всё сделаем и обеспечим всех работой. Это мы, крестьяне России. Берегите крестьянство, чтобы еда вам была лекарством, пока лекарство не стало вашей едой. Это мы только способны сделать здоровую нацию, больше никто.

Но такой цели, повторю, у нынешней власти нет, иначе бы в послании прозвучал бы ответ и на ключевой для страны вопрос — это работающие бедные. Выгодно иметь бедное население: больное и безработное. Вот тогда можно спокойно, хоть в послании, хоть в указе любого из властителя, подкинуть 5 тысяч дополнительных денег. Понимаете, если я буду зарабатывать приличные деньги, те же 60 — 70 тысяч, для села, малого города — очень большие, то буду очень самостоятельным человеком. Буду себя чувствовать мужиком, мужчиной, человеком! Но люди с достоинством, со своим мышлением нынешней власти не нужны.

«СП»: — Насколько сельскохозяйственная отрасль обеспечивает сегодня продовольственную безопасность страны?

— Надо бы говорить не о продовольственной безопасности, а о безопасности продовольствия. От того, сколько мы произведем зерна или мяса, людям лучше не стало. Поэтому для меня, допустим, никакого интереса в процентах нет. Если мы живем бедно, то мне плевать на какую-то безопасность. Вот основное. Да, по зерну мы себя обеспечиваем. Если бы у нас еще было развитое животноводство, которое должно поедать это зерно, то мы бы, конечно, не пихали это зерно во все страны в кредит, бесплатно, в подарок и тому подобное, мы бы его не раздавали, а работали здесь на благо своих людей.

Безопасность продовольствия невозможна без развития крестьянских хозяйств, чего не обеспечивают, на мой взгляд, агрохолдинги. Они выполнили свою задачу: произвели много всякой продукции, скажем, сомнительного качества. Хороших продуктов питания сегодня в магазинах нет. Это результат вложения денег в агрохолдинги, где интерес не в высококачественной продукции, а в получении денег. Деньги дают быстрорастущие птица, свиньи благодаря анаболикам: напихали, накололи, за 90 дней свинья выросла. Природу вы не обманете, а будете есть очень плохие продукты. Разумности в аграрно-промышленной политике у нас нет.

«СП»: — У вас свое собственное хозяйство. Послание гарантирует какую-то помощь и подъем сельского хозяйства? В частности, вашего хозяйства?

— Слово хорошее сказали, «подъем». Вот нас уже столько «поднимали» за эти годы, что мы просто теперь зависли полностью в воздухе. Ни на что мы не рассчитываем. Я приводил пример Архангельской области, где ни рывок, ни развитие в этих условиях невозможны. Денежных средств, запланированных, не просто недостаточно, а очень мало. Во-вторых, по последним заключениям Счетной палаты, из всех сельхозпроизводителей Российской Федерации лишь 2% получили поддержку государства в виде грантов, субсидий, дотаций. Из них 90% субсидий и дотаций отдано 30 агрохолдингам. Крестьяне России довольствовались только обещаниями, имитацией поддержки государства. Думаю, надежда на всеобщее благосостояние, на светлое завтра заблудилось за горизонтом. Национальной идеей россиян становится желание пережить эту власть.