Минск vs Москва: Лукашенко придумал, как разбогатеть на российской нефти

Белоруссия собирается почти на четверть поднять тарифы на транзит российской нефти через свою территорию. Об этом заявил президент «Транснефти» Николай Токарев. На вопрос, на сколько Белоруссия предлагает повысить тариф, он ответил: «я так понимаю, на 23%, но это переговорная позиция, которая требует уточнений».

По словам президента «Транснефти», предложение увеличить тариф на прокачку через трубопровод «Дружба» — обычная процедура.

«У нас есть методика, согласовывается тариф, и сейчас площадка переговоров об этом будет в правительстве», — подчеркнул он, добавив, что «повышение на 23% — это переговорная позиция Минска, и «довольно спорная».

Тарифы по транзиту нефти по магистральным трубопроводам в Белоруссии регулируются межправительственным соглашением от 2010 года, которое допускает плановый и внеплановый пересмотр тарифов.

Для внепланового пересмотра белорусскими организациями трубопроводного транспорта должны быть предложены обоснованные предложения, после чего их передают на согласование в Россию. Если не удается достигнуть договоренности о размере повышения, то новый тариф определяется уполномоченными органами стран (в частности, ФАС России) при участии транспортных организаций.

Напомним также, что с начала года российские власти приступили к завершению т.н. «налогового маневра» в нефтяной отрасли. Реформа предполагает снижение экспортной пошлины на нефть с нынешних 30% до 0% в течение шести лет, начиная с 2019 года, при одновременном повышении налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на нефть в течение трех лет. Из-за этого Минск лишается значительной прибыли с нефтяных пошлин при продаже российской нефти за рубеж.

— Известно, что наличие у какой-либо страны сырьевых ресурсов, в особенности— нефти и газа, развращает её элиты, — отмечает директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин.

— Последние перестают думать, точнее — начинают думать только в одном направлении: как бы больше продать углеводородов за рубеж и понастроить для этого побольше трубопроводов. Но еще больше развращает «сырьевая игла» элиты транзитных государств. В Сирии часть элиты, захотевшая получать доходы от прокладки по территории этой страны катарского газопровода, устроила гражданскую войну, чуть было не уничтожившую до основания это древнейшее государство. На Украине борьба олигархических кланов за трубу (за халявные сверхдоходы) привела к «Майдану» и последующей утрате Крыма и части Донбасса. На эти же грабли, похоже, решило наступить и белорусское руководство, приступившее к шантажу России повышением платы за транзит через свою территорию российской нефти.

В целом ряде своих статей на тему российско-белорусских конфликтов последних лет я писал, что российские газовые и нефтяные олигархи, поназаключавшие в 90-е годы выгодные для себя, но невыгодные для России договоры с Украиной и Беларусью, загнали себя, по сути, в тупик — в экономическую зависимость от этих стран. Установив невыгодные для РФ (но выгодные для менеджмента и владельцев российских углеводородных компаний) соглашения, предусматривающие чрезвычайно заниженные цены на поставляемые в сопредельные страны газ и нефтепродукты, «Газпром» и иные подобные компании пожинают сегодня закономерный урожай: капитализация «Газпрома» падает, убытки нарастают, конкурентоспособность этой компании на европейских рынках снижается.

В таких условиях счетоводы «Газпрома» и российского Минфина начинают, наконец, более или менее внимательно подсчитывать сальдо. Но поздно: и Украина, и Беларусь вывели проблему взаиморасчетов по транзиту газа и нефти в политическое поле.

У той же Беларуси сегодня имеются все возможности модернизировать свою экономику с тем, чтобы доля доходов госбюджета, формируемая за счет платы российской стороны за транзит по территории РБ углеводородов, как минимум, не доминировала. Но развращенное нефтегазовой дармовщинкой руководство этой страны предпочитает действовать старым проверенным способом: на любое решение России и российских компаний установить более или менее обоснованные цены на отпускаемый Беларуси газ, а также сократить те или иные преференции белорусскому партнеру (например, по поставкам нефти на Мозырьский НПЗ) оно попросту повышает стоимость транзита углеводородов через свою территорию, мотивируя это разного рода бредом про рост экологической опасности и т. п. И неважно, что большая часть белорусских трубопроводов принадлежит российской стороне, за счет этой стороны содержится и модернизируется: лежат-то ведь трубы на белорусской земле. И поделать с этим Россия ничего не может: любые Страсбургские или Стокгольмские суды заведомо на стороне российских оппонентов — в случае, если российские компании будут искать защиту от шантажистов в суде. Полная зависимость «Газпрома» и российской нефтянки от стран-транзитеров и зарубежных потребителей — такова закономерная расплата за стремление отечественных олигархов как можно быстрее нажиться на экспорте углеводородов без учета долгосрочных трендов и интересов собственной страны.

«СП»: — А Минск не много на себя берет?

— Понятно, что белорусское руководство, в одностороннем порядке повышая цену за транзит, играет с огнем. У загоняемой в угол российской стороны растут искушения, связанные с сокращением объемов транзита своих углеводородов через Беларусь и сворачиванием отношений приоритетного партнерства к РБ в других сферах экономики, в том числе — с закрытием российского рынка для белорусских товаров.

Разумеется, подобное развитие событий активно поддерживается в Беларуси проамериканским и проевропейским лобби, заинтересованным не только в том, чтобы развалить Союзное государство РБ и РФ, но и воспрепятствовать транзиту в Европу российского газа. А то, что количество таких лоббистов в окружении Лукашенко нарастает — ни для кого не секрет.

— Инициатива Минска это, в первую очередь, попытка компенсировать выпадающие доходы от проведения в России налогового манёвра, — считает политолог Иван Лизан.

— При этом компенсируют данные доходы как за счёт союзника, так и за счёт своего же населения — в РБ уже чуть ли не еженедельно растут ставки акцизов на светлые нефтепродукты.

С другой стороны, это можно назвать приглашением к диалогу по тому же налоговому манёвру, но, следует отметить, что ставка тарифа ещё не поднята: это только намерение, которое будет согласовываться с российской стороной. Перед РБ стоит задача компенсировать выпадающие доходы, чтобы не свалиться в рецессию и выплатить внешние долги в этом году.

«СП»: — Насколько адекватно предложение Минска насчет 23 процентов? Каким будет ответ Москвы?

— Любой пересмотр тарифов не понравится, тем более сразу на 23%, так что РБ и РФ будут вести переговоры и попытаются решить этот вопрос путём компромисса. А вот отвечать на повышение какими-то политическими шагами Москва не будет — здесь прекрасно понимают, что это только навредит, равно как и рассуждения в логике кормильца и нахлебника.

«СП»: — Кому вообще больше нужен этот транзит? Кто с него больше зарабатывает?

— Речь не о том, кто больше или меньше зарабатывает. Это опять логика кормильца и нахлебника. Речь об устоявшихся кооперационных связях в сфере трубопроводного транспорта, от которых выигрывают обе стороны. И разрыв отношений в этой сфере никому на пользу не пойдёт.

«СП»: — В начале марта Александр Лукашенко заявил, что в конце 2019 года в стране завершится модернизация нефтеперерабатывающих заводов. Тогда, по его словам, Белоруссия сможет покупать не только российскую нефть. Как понимать это заявление? У кого еще Минск сможет покупать нефть, зачем для этого нужна модернизация НПЗ? Для переработки российской нефти она не требовалась? Как бы на такие покупки отреагировали в Москве?

— Нефть бывает разной: лёгкой, тяжёлой, в ней разное содержание серы и парафина. Соответственно, для переработки тяжёлой нефти нужно больше звеньев в технологической цепочке. Кроме того, модернизация НПЗ позволяет увеличить выход светлых нефтепродуктов, то есть зарабатывать на каждой тонне нефти больше. Сама же модернизация НПЗ — а их в РБ два — в стране идёт примерно с 2012 года — это долгое и очень дорогое мероприятие. Идёт модернизация НПЗ и в России, к слову, налоговый манёвр придуман именно для того, чтобы ускорить модернизацию российских НПЗ, в РБ их модернизировали и без манёвра.

РБ закупала в 2008—2009 годах венесуэльскую нефть и перерабатывала её, качалась нефти и по нефтепроводу «Одесса-Броды», у российской стороны нет возражений против поставок нефти из других стран в РБ — об этом неоднократно говорил посол РФ в РБ Михаил Бабич. У России логика простая: нужно интегрироваться, систематизировать кооперационные связи, гармонизировать законодательство, а если союзник нашёл дополнительный способ заработка, то это хорошо — РБ неплохо научилась зарабатывать на Украине.

— Минск маневрирует в ответ на манёвры Москвы, пытаясь найти оптимальный для себя вариант взаимодействия с Россией в условиях ухудшающейся конъюнктуры и перспектив потери части нефтяных доходов. Действия Минска в этом смысле достаточно прозрачны, — соглашается исполнительный директор международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.

«СП»: — Как отреагирует Москва? Вообще возможен ли тут компромисс?

— В денежных вопросах, тем более касающихся взаимных интересов, компромисс всегда возможен. Собственно, топ-менеджеры соответствующих компаний получают сверхвысокие зарплаты в том числе за то, что умеют добиваться максимума из переговоров со своими визави. Другой вопрос, что в рамках свободных межгосударственных отношений переговоры — это процесс, который никогда не заканчивается насовсем.

«СП»: — Кому вообще больше нужен этот транзит? Кто больше готов к компромиссу?

— Готовы обе стороны. А вот однозначно ответить на вопрос, кому больше нужен транзит, трудно. С одной стороны, у России существуют другие способы транзита нефти на Запад. С другой, отношения Москвы и Минска строятся не только и не столько на пресловутой «трубе». Вместе с тем, оставаясь суверенными государствами, Россия и Белоруссия могут расходиться во мнениях по любым поводам, здесь нет поводов для алармизма.

«СП»: — У нас вроде как союзное государство, почему вообще возможны такие вещи? Кому это выгодно?

— Согласно некоей усреднённой точке зрения российских комментаторов, проблемы находятся на белорусской стороне и связаны с желанием Минска получить максимум от Москвы, при этом со своей стороны соглашаясь на минимально возможные уступки или даже сохраняя статус-кво. Усреднённая же позиция белорусских комментаторов упирает на наличие в России олигархов, которые вместо следования интересам страны и Союзного государства заняты исключительно своекорыстными целями, связанными с максимизацией собственных прибылей. Есть, правда, мнение, что сколь-либо серьёзное влияние олигархического фактора на Кремль закончилось в октябре 2003 года со взятием под стражу Михаила Ходорковского.

На мой взгляд, базовая проблема построения Союзного государства Белоруссии и России заключается в отсутствии чёткого понимания конечных целей интеграционного процесса. Половинчатость, неопределённость, туман в этом вопросе представляют благодатную почву для непонимания, взаимных обвинений, склок и словесной эквилибристики. Получается такая дурная бесконечность: в одних случаях идёт апелляция к Союзному государству, в других — к собственным интересам как отдельной суверенной единицы.

«СП»: — Когда, по-вашему, прекратятся эти «торговые войны» между Москвой и Минском? Чего для этого не хватает?

— Не хватает Союзного государства в единственном числе и в настоящем смысле слова, определённом уже давно существующими документами. Когда и если такое государство случится в реальности, значительная часть периодически всплывающих сейчас вопросов будет снята. Пока же имеем то, что имеем, и исходим из функционирования двух отдельных государств с собственными, далеко не всегда совпадающими интересами. В таком половинчатом формате сосуществования противоречия никуда не исчезают.