Франк Рибери: Долги чуть не погубили

На модерации Отложенный Франк Рибери стал самым дорогим игроком в истории бундеслиги (25 млн евро), однако сразу же пришелся ко двору, став в августе лучшим футболистом чемпионата. Путь к успеху у 24-летнего француза оказался тернистым. В интервью еженедельнику «Шпортбильд» он рассказывает о своей нелегкой юности, исламе и целях, которых он хочет достичь в Мюнхене. А в роли переводчика выступил его одноклубник — бельгиец Даниэль ван Бёйтен.

— Первый вопрос в виде исключения адресуется переводчику. Герр Ван Бёйтен, вы уже получили надбавку к окладу?

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Вы помогаете Рибери на тренировках, пресс-конференциях и даже показали ему город.

— Вот вы о чем. В таком случае мне придется провести переговоры с менеджером (смеется). Если серьезно: одно лишь общение с Франком уже доставляет удовольствие. Это своего рода компенсация. Он действительно настоящий весельчак.

— Герр Рибери, вся команда в восторге от вашего юмора, но в первую очередь — Лукас Подольски, хотя из-за языкового барьера вы не понимаете друг друга.

— Когда люди чувствуют симпатию друг к другу, то это сразу становится заметным. Когда я впервые пожал Польди руку, то мы оба засмеялись, как будто были знакомы целую вечность. Мы с ним, скорее, родственные души.

— Вы любите смеяться, хотя ваша карьера не всегда складывалась удачно.

— У меня действительно были трудные периоды. Однако я благодарен судьбе за жизненный опыт. В то время когда у меня ничего не было, кроме долгов, я познакомился со своей будущей женой. Тогда у нас не было денег на свадьбу, и Вахиба здорово поддерживала меня в то время.

— У вашего партнера по команде Луки Тони путь к успеху тоже не был устлан розами. Одно время он даже хотел завершить карьеру профессионального футболиста. Не возникало ли у вас подобного желания?

— А я уже завязывал с футболом. Когда мне было 19 лет, я играл в 3-й лиге за «Олимпик» (Алез) и зарабатывал совсем немного. В один прекрасный день долгов у меня накопилось столько, что банк прекратил давать мне деньги. Мне не оставалось ничего другого, как искать другую работу.

— Какую именно?

— Я стал дорожником, как и мой отец. Разбивал асфальт и засыпал потом отремонтированные участки улицы. На этой работе пришлось попотеть. Когда через пять месяцев я расплатился с долгами, отец сказал мне: «Теперь тебе опять надо браться за футбол. Я подыщу тебе клуб».

— Не он ли приобщил вас к исламу?

— Нет. Мои родители не являются мусульманами. Я сам принял это решение, когда мне было 15 лет. Я вырос в микрорайоне, где преобладали муниципальные дома, в которых жило много мусульман. Я чувствовал, что ислам отвечает моим представлениям, при этом мне почти ничего не требовалось менять в своей жизни. Я не употребляю алкоголь, не ем мяса. Это такая же часть моей жизни, как и футбол.

— После проблемного периода в Алезе вы играли за «Брест», потом за «Мец», после чего оказались в стамбульском «Галатасарае», где опять возникли проблемы с деньгами.

— Это был зигзаг в моей карьере, однако не такой трудный, как первый. Несмотря на то что я хорошо зарабатывал, мне просто перестали платить. После того как задержка в выплате достигла трех месяцев, ФИФА разрешила мне уйти из клуба без выплаты отступных. Вот так в 2005-м я и оказался в «Марселе».

— Этот этап тоже оказался непростым.

— От марсельского криминала не отмахнешься. Это счастье, что народ полюбил меня. Наблюдая за своими партнерами, я убедился, что все может быть совсем по-другому. Если фанаты были недовольны игрой кого-нибудь из них, то, например, по возвращении с игры на выезде некоторые игроки могли застать свои квартиры обчищенными.

— В Германии, напротив, все пока складывается для вас хорошо. Сначала в составе сборной Франции вы сильно провели ЧМ-2006, потом перешли в «Баварию».

— На самом деле в Германии мне сопутствует удача, а в Мюнхене я чувствую себя в безопасности. Моей дочке два года, и я рад, что не испытываю чувства страха за семью.

— Тем не менее вы не спешили сказать «да» «Баварии».

— Да, это так. Я хотел выступать за клуб, который играет в Лиге чемпионов, а «Бавария» туда не попала. Я немного опасался, что могу потерять место в сборной.

— Что же вас переубедило?

— Селекционная политика клуба и цели, которые обозначены на ближайшие годы. «Бавария» хочет не просто участвовать в Лиге чемпионов, а победить, причем уже в следующем сезоне.

— Вы могли также оказаться в мадридском «Реале».

— Такая возможность присутствовала. Но почему надо было отдать предпочтение «Реалу»? Я считаю «Баварию» таким же великим клубом. В «Реале» всегда существует опасность возникновения группировок или интриг внутри команды, а «Бавария» — это одна семья...

— ...в которой, несмотря на рекордную сумму трансфера, вас не будут ограждать от борьбы за место в основном составе. Кто будет составлять вам конкуренцию?

— Она будет всегда, но я перешел сюда, чтобы играть, хотя как раз на флангах действуют очень сильные футболисты. Дриблер Швайни похож по манере на меня, Соса, напротив, пасом может вывести партнера на голевую позицию.

— Зинеддин Зидан недавно сказал, что он с удовольствием поиграл бы в «Баварии». Теперь в этом клубе играет человек, о котором во Франции говорят как о возможном преемнике Зидана.

— Подобное сравнение вызывает у меня чувство гордости. Зидан — один из великих — и как игрок, и как человек. Я имею основание сказать, что обладаю талантом.

— Что вы сотворите для нас в Мюнхене?

— Что-то необычайное! Вы позволите поделиться с вами?

— Будьте так любезны, мы просим вас.

— Я во второй раз стану отцом. Моя жена — на третьем месяце беременности, и вполне может быть, что малыш станет настоящим мюнхенцем. Однако заранее хочу предупредить: если родится сын, то он будет играть за Францию.