Не бойтесь! К вам идет милиционер новой формации

Ну, вот и пришел на нашу улицу праздник. Как и следовало ожидать, пришел он в милицейской форме. Однако не в виде милиционера старой формации, созданного по заветам поэта В.К. Тредиаковского: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». А в обличье служителя закона нового образца, ладно скроенного и красиво сшитого по лекалам утвержденного на этих днях МВД РФ Кодекса профессиональной этики сотрудника внутренних дел.

Чеканные строки этого документа предписывают милиционеру мужского пола со вкусом одеваться и умеренно использовать парфюмерию, а милиционеру-женщине — соблюдать скромность в ношении украшений. Без указания половых различий сотрудникам не рекомендуется отращивать бороду, длинные бакенбарды, а также выбривать голову. Иными словами, ни с Толстого, ни с Пушкина, ни даже с Федора Бондарчука пример милиционеру новой волны брать не следует. Пожалуй, даже кандидатура Ф.Э. Дзержинского выглядит в свете вышеуказанных этических норм несколько сомнительной. Неэтичным отныне считается также «делать татуировки, носить пирсинг, держать руки в карманах, ходить в нечищеной и стоптанной обуви». Кроме того, сотрудникам внутренних дел вменено в обязанность не сутулиться, что абсолютно справедливо. Сутулый милиционер не только производит отталкивающее впечатление, но и наряду с горбатым прокурором являет собою зримое искривление властной вертикали.

Принимая посетителя, милиционер теперь должен «предложить ему присесть», затем, не перебивая его в грубой форме, уяснить суть проблемы и, невзирая на чрезвычайные обстоятельства, воздержаться от пыток. Применение последних почти столь же недопустимо, как разговор по телефону в общественном транспорте.

Милиционеру-мужчине рекомендуется «по отношению к женщинам проявлять благородство, особую учтивость, внимание и такт». Эти почти неуловимые нюансы человеческих взаимоотношений более детально истолкованы в отдельном параграфе кодекса, где говорится о нежелательности «беспорядочных половых связей». Конечно, эти связи нуждаются в упорядочении.

По алфавиту или, предположим, по ранжиру, в зависимости от конкретной житейской ситуации. Но, во всяком случае, действовать нужно внимательно и тактично.

Некоторые сомнения вызывает разве что параграф, запрещающий «связи с людьми, имеющими отрицательную репутацию, криминальное прошлое и настоящее». Следует ли из этого, что милиционер, заметив хулигана, бандита или старшего по званию, должен бежать от него со всех ног?

Зато всяческой поддержки заслуживает другое положение кодекса. В нем, вероятно, впервые сформулировано то казавшееся прежде спорным утверждение, что милиционеру доступна так называемая вторая сигнальная система. Иными словами, с внешним миром он способен общаться не только посредством свистка, но и с помощью членораздельной речи. Впрочем, тут составители документа зашли, похоже, слишком далеко. В их представлении, «милиционер должен говорить ясно, грамотно, содержательно, логично, лаконично». При этом воздерживаться «от грубых шуток и злой иронии». Тогда это будет уже не милиционер, а какой-то Демосфен в фуражке.

Разумным представляется также запрет на посещение «рынков, магазинов, ресторанов, казино», а равно ношение «сумок, пакетов и коробок». Важная оговорка: это не рекомендуется делать в форме. И правильно. Подошел, например, к ресторану, форму снял, положил ее в коробку — и заходи. Пусть все видят органы твоих внутренних дел.

Так что, граждане, если теперь увидите где-нибудь в темном переулке небритого, сутулого, обкуренного, разящего парфюмом субъекта с пирсингом, коробкой, татуировкой, в стоптанных башмаках, отпускающего грубые шутки, — скрывайтесь в складках местности. Ибо, скорее всего, это милиционер, выпущенный в свет до появления этического кодекса, и вы рискуете получить от него по голове дубинкой.

Совсем другое дело — если вас в вежливой и тактичной форме, не унижающей вашего человеческого достоинства, без какой бы то ни было иронии, доброжелательно и открыто отметелит милиционер новой генерации.