«Долгое сиротство». Тридцать пять лет без Высоцкого

                           Певец и российская демократия: как Поэт воспринял бы нашу действительность

     «Долгое сиротство». Лучше журналиста «МК» Александра Минкина не скажешь. И время не излечивает эту кровоточащую рану. И с каждым годом становится только больней. Тяжело без Вас, Владимир Семенович...

Высоцкому предрекали быстрое забвение при жизни. Потом после смерти. Многие. Много раз. И в восьмидесятые, и девяностые, и нулевые... Не только враги, но и «друзья». Сначала говорили про дешевую популярность, потом — про сильную привязку его творчества к советскому времени. Сейчас говорят про иную молодежь, которой «это» не интересно. Но Высоцкий по-прежнему живой.

     Вслед за попытками забыть Поэта (когда в течение ряда лет в памятные даты — 25 января и 25 июля — о Высоцком на официальном телевидении не вспоминали), пришла практика массированного официозного восхваления. Две излишние крайности. Но ни попытки забыть, ни чрезмерная «аллилуйя» не уменьшают значимость его творчества. Может быть потому, что он сам идет к каждому из своих слушателей, читателей и зрителей.

     Высоцкому очень понравился роман братьев Вайнеров «Эра милосердия». Он инициировал съемки фильма, хотел сыграть и сыграл роль капитана милиции Жеглова. Этот образ был максимально созвучен его творческому кредо: отсутствие какого-либо шкурничества, абсолютное бескорыстие, стремление помочь и облегчить жизнь простому человеку.

      Конечно, есть и отличия между Высоцким и литературным героем. Жеглова многие упрекают в нечестных методах борьбы со злом, предвзятости, субъективности. И ведь действительно это плохо. Кто не без греха? Владимир Семенович в обыденной жизни тоже мог совершать далеко не идеальные поступки. Но это не относится к его творчеству. Максимальная интеллектуальная честность, отсутствие какого-либо жульничества, категоричность вечных нравственных императивов, сострадание — вот те качества, которые сделали Высоцкого воистину всенародным Поэтом.

     Владимира Семеновича многие ошибочно причисляют к «шестидесятникам». Молодые, наверное, не знают, что было такое массовое движение интеллигенции. «Шестидесятников» породила хрущёвская оттепель. Популярность и значимость их была велика. Поэты-шестидесятники собирали целые стадионы. И тысячи людей, затаив дыхание, слушали стихи: Вознесенский, Евтушенко, Окуджава во многом были властителями дум и могли себе позволить значительно больше, чем простые советские люди. Основной посыл «шестидесятничества» — обличение Сталина и его изуверов, восхваление Революции, большевиков, Ленина и его репрессированных в тридцатые годы соратников (ленинской гвардии).

     «Шестидесятики» Высоцкого особо не жаловали, хоть и не ругали. Скорее — одобрительно кивали головой, иногда соглашались помочь (допустим, напечатать стихи) — и, по большому счету, кидали. Хоть имели определенные регалии, звания и государственные награды. Да и Высоцкий никому не навязывал свое общение. Несмотря на огромную любовь народа, он ожидал какой-то поддержки от своих, пусть частично, но все же единомышленников из среды творческой интеллигенции. Уже в конце жизни Владимир Семенович напишет стихотворение, которое именно после упоминания поэтов-шестидесятников достигает максимального надрыва:

И мне давали добрые советы,

Чуть свысока похлопав по плечу,

Мои друзья — известные поэты:

Не стоит рифмовать «кричу— торчу».

И лопнула во мне терпенья жила —

И я со смертью перешел на ты,

Она давно возле меня кружила,

Побаивалась только хрипоты...

     Свою «Притчу о Правде и Лжи» Высоцкий посвятил Булату Окуджаве. Именно это стихотворение объясняет причину скрытого антагонизма между Поэтом и «шестидесятниками»:

Некий чудак и поныне за Правду воюет, —

Правда, в речах его правды— на ломаный грош:

«Чистая Правда со временем восторжествует, —

Если проделает то же, что явная Ложь!»

     Именно это неприятие Высоцкого нечестных интеллектуальных методов «известных поэтов» и сделали его чужим в данном лагере. В отличие от Владимира Семёновича, мы воочию увидели «эволюцию» этого «замечательного» движения. И убедились, что жульничество, пусть и интеллектуальное, до добра не доводит.

     Я не хочу очернять десятки тысяч человек, причастных к «шестидесятничеству». Ведь среди них много честных людей. Кто-то выбрал «свою колею». Но в «чистом» виде все произошло по следующей схеме: при изменении политической конъюнктуры «любимые» «шестидесятниками» большевики во главе с Лениным были одномоментно втоптаны в грязь, возник новый незыблемый идеал — Запад с его изобилием и свободой рынка.

     Как следствие — было одобрено и спровоцировано насильственное свержение Советской власти с расстрелом первого в России демократически избранного парламента. Горячо поддержано становление по сути бандитского олигархического режима, варварское ограбление собственного народа кучкой проходимцев и ворюг. В настоящее время произошло раздвоение движения. Одни «шестидесятники» горячо поддерживают Путина, получая новые регалии, награды и подачки. Другие яро клянут Президента, тоскуя по ельцинской «свободе». Очень часто, при этом, получая подачки из рук того же «проклятого режима»...

     Высоцкий считал жадность одним из самых больших пороков.

Спекулянтка была номер перший —

Ни соседей, ни бога не труся,

Жизнь закончила миллионершей —

Пересветова тетя Маруся.

У Маруси за стенкой говели, —

И она там втихую пила...

А упала она — возле двери, —

Некрасиво так, зло умерла.

Нажива — как наркотика, —

Не выдержала этого

Богатенькая тётенька

Маруся Пересветова.

     Говорил Поэт о неприятии жадности и открытым текстом. В этой позиции он был абсолютно солидарен с Жегловым.

Для Владимира Семеновича всегда примером для подражания были люди героических опасных профессий — шахтеры, геологи, летчики, космонавты, моряки, военные. Люди, которые жили и вкалывали для России.

И шлю депеши в центр из Тюмени я:

«Дела идут, все боле-менее».

Мне отвечают, что у них сложилось мнение,

Что меньше «более» у нас, а больше «менее».

Пустой рюкзак

Доели снедь.

А с нефтью как?—

Да будет нефть!

И нефть пошла, мы, по болотам рыская,

Не на пол-литра выиграли спор!

Тюмень, Сибирь, земля Ханты-Мансийская

Сквозила нефтью из открытых пор...

     Наше торгашеское время с его презрением к честному труду Высоцкий однозначно бы не воспринял. Хоть и понимал, что брежневский застой ведет страну к катастрофе:

Я вам расскажу про то, что будет,

Вам такие приоткрою дали!..

Пусть меня историки осудят

За непонимание спирали...

Упадут огромной силы токи

Со стальной коломенской версты,

И высоковольтные потоки

Станут током низкой частоты...

В скрипе, стуке, скрежете и гуде

Слышно, как клевещут и судачат.

Если плачут северные люди,

Значит, скоро южные заплачут.

     Значимость нравственных вечных ценностей, несмотря на грядущие катастрофические изменения, для Высоцкого была неизменной:

Пусть впереди большие перемены,

Я это никогда не полюблю.

     Владимир Семенович имел возможность видеть, как там у них, на Западе. И капиталистическая действительность его абсолютно не радовала:

Не верь, старик, что мы за все в ответе,

Что где-то дети гибнут — те, не эти:

Чуть-чуть задуматься — хоть вниз с обрыва, —

А жить-то надо, надо жить красиво!

     Но он отвергал и революционный фанатизм:

Слушаю полубезумных ораторов:

«Экспроприация экспроприаторов...»

Вижу портреты над клубами пара —

Мао, Дзержинский и Че Гевара.

Не разобраться, где левые, правые...

Знаю, что власть — это дело кровавое.

Что же, валяйте, затычками в дырках,

Вам бы полгодика, — только в Бутырках!

     Нравственные вечные критерии в концентрированной форме Высоцкий отразил в своих балладах к фильму «Стрелы Робин Гуда».

Если мяса с ножа

Ты не ел ни куска,

Если руки сложа

Наблюдал свысока,

И в борьбу не вступил

С подлецом, с палачом, —

Значит, в жизни ты был

Ни пpи чём, ни пpи чём!

Если, путь пpоpубая отцовским мечом,

Ты соленые слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал - что почём,-

Значит, нужные книги ты в детстве читал!..

Как у Вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!

Ведьмы вас не пугают шабашем?

Но не правда ли, зло называется злом

Даже там — в добром будущем вашем?

     Этот вопрос относится ко всем нам. Не так ли мы, как в свое время «шестидесятники», занимаемся интеллектуальным жульничеством, оправдываем зло во имя политической целесообразности, называем чёрное белым?

     Владимир Семенович был ярым противником примитивизации сознания. Пропаганда и политические ярлыки им беспощадно высмеивались.

Нынче очень сложный век.

Вот — прохожий... Кто же он?

Может, просто человек,

Ну а может быть, шпион!..

Больно бьют по нашим душам голоса за тыщи миль,

Мы зря Америку не глушим, ой, зря не давим Израиль!

Всей своей враждебной сутью подрывают и вредят,

Кормят, поят нас бермутью про таинственный квадрат...

И такое рассказал, До того красиво! —

Что я чуть было не попал В лапы Тель-Авива.

     «Шестидесятники» часто давали нравоучения и советы, которым сами же и не следовали. Вот, допустим, совет Булата Окуджавы:

Совесть, Благородство и Достоинство - вот оно, святое наше воинство...

Посвяти ему свой краткий век.

Может, и не станешь победителем, но зато умрешь, как человек.

     Как мы знаем, свою заповедь вышеуказанный бард не выполнил, запятнав себя поддержкой преступных действий ельцинского режима. Владимир Семёнович не любил нравоучений, не давал публичных обещаний, в отличие от того же Е.Евтушенко («Умру, солдат штрафного батальона, за Родину...). Помимо отстаивания нравственных вечных ценностей, он нас учил самим искать ответы на поставленные вопросы. И, что еще важнее, ставить нужные вопросы.

     Высоцкий любил говорить, что на его выступлениях зрители должны работать вместе с ним. И ведь действительно — невозможно прописать готовые рецепты от всех бед. Всем своим творчеством борясь со штампами, с интеллектуальным жульничеством, он учил освобождать наше сознание от тоталитаризма, думать самостоятельно и объемно. Очень легко все свои беды объяснять наличием врагов, всевозможными происками, давать простые однозначные ответы на сложные вопросы. Очень легко следовать алгоритму:

Не надо думать — с нами тот,

Кто все за нас решит.

     Такому алгоритму следует, по всей видимости, известная партия «Единая Россия», очень просто разместив в 2011 году на своем сайте следующее высказывание: «Предвыборной программой Партии являются выступления президента РФ Дмитрия Медведева и премьер-министра России Владимира Путина».

     Люди непартийные, наверное, высказываются так: «За меня думает и решает мой директор. Доклад директора — мой план». И ведь действительно, не придерешься — с тоталитарным сознанием жить значительно проще!

     Высоцкий не любил лицемерных и продажных чиновников. И чиновники пытаются мстить. До сих пор. Как не плевок можно расценить присвоение НАРОДНОМУ ПОЭТУ и АРТИСТУ звания ЗАСЛУЖЕННОГО через несколько лет после смерти? Или переименование спустя 35 лет в его «честь» двух маленьких тупиков в Москве, где никто не живет?

     Владимир Семенович прекрасно понимал, что путь к свободе сложен и чреват многочисленными бедами. Но другого пути для думающего человека не существует. В одном из своих стихотворений Поэт сравнивает себя с врачом-реаниматором:

Девушка под поезд — всё бывает, -

Тут уж — истери не истери, -

И реаниматор причитает :

«Милая, хорошая, умри!

Что ты будешь делать, век больная,

Если б даже я чего и смог?!

И нужна ли ты кому такая —

Без всего, и без обеих ног!»

Выглядел он жутко и космато,

Он старался — за нее дышать, —

Потому что врач-реаниматор -

Это значит: должен оживлять!..

Я — из хирургических отсеков,

Из полузапретных катакомб,

Там, где оживляют человеков, -

Если вы слыхали о таком...

     И свою работу по «оживлению человеков» Владимир Семенович выполнял прекрасно.

Всех нас зовут зазывалы из пекла

Выпить на празднике пыли и пепла,

Потанцевать с одноглазым циклопом,

Понаблюдать за Всемирным Потопом...

Бей же, звонарь, разбуди полусонных!

Предупреди беззаботных влюбленных,

Что хорошо будет в мире сожженном

Лишь мертвецам и еще нерожденным.

     К сожалению, нас бывает очень трудно добудиться. Тоталитарное сознание водит по одному замкнутому кругу. Как-то внезапно мы оказались в системе координат сорокалетней давности. Одна довлеющая над всем партия, ни в чем не перечащая Кремлю (вот тебе, бабушка, разделение властей!), добровольно-принудительные выборы с календариками и СМС-ками, один, уже стареющий, но мудрый и никем не заменимый руководитель, и остальной «тупой» и «враждебный» мир, трясущийся от страха и гадающий во время внезапного отсутствия национального лидера: инсульт, инфаркт, пластическая операция, заговор?

      Неправедные суды, оправдывающие ворюг и сводящие в могилу честных людей. Руководители регионов, готовые беззаветно служить любимой партии и любимому вождю. И высокая (как нигде в мире!) «духовность», позволяющая не замечать тяжело больных, нищих стариков и бездомных детей. И «миллиарды выпитых стаканов», затопляющих нашу грешную землю. Ну что тут говорить:

Пророков нет в отечестве своем, —

Но и в других отечествах - не густо.

     Нет, пророк есть. Вам слово, Владимир Семенович!

Мосты сгорели, углубились броды,

И тесно — видим только черепа,И перекрыты выходы и входы,

И путь один — туда, куда толпа.

И парами коней, привыкших к цугу,

Наглядно доказав, как тесен мир,

Толпа идет по замкнутому кругу —

И круг велик, и сбит ориентир...

Ничье безумье или вдохновенье

Круговращенье это не прервет.

Но есть ли это — вечное движенье,

Тот самый бесконечный путь вперед?

     А что еще можно сказать про нас?

Живёт больное всё бодрей,Всё злей и бесполезней —

И наслаждается своейИсторией болезни...

     Это точно. И чувствуешь себя порой, как загнанный волк:

Те, кто жив, затаились на том берегу.

Что могу я один? Ничего не могу!

Отказали глаза, притупилось чутье....

     Но Высоцкий бы не был Высоцким, если бы не давал надежды:

Улыбаюсь я волчьей улыбкой врагу,

Обнажаю гнилые осколки.

Но— на татуированном кровью снегу

Тает роспись: мы больше не волки!

     Зло не на века! И ведь правда, Земля живая и ее не убить:

Она вынесет все, переждет.

Не записывай Землю в калеки.

Кто сказал, что Земля не поет,

Что она замолчала навеки?

     35 лет без Высоцкого. Но с его душой, с его стихами и песнями, с его неповторимым актёрским талантом. И с годами боль не притупляется. Творчество Высоцкого помогает  не предать, прежде всего, самого себя, не скурвиться. 

     Но за все в этой жизни своя плата. И порой сжимает сердце и наворачиваются на глазах слезы. Долгое сиротство. Как мы без Вас, Владимир Семенович?

Написано специально для «УралДейли.ру».

Перепечатка разрешается без согласия автора. Вадим Баранов