***КИЕВ*** (наброски)

Урок литературы в 8-ом классе.
Учитель Валентина Тимофеевна читает классу "Бабий Яр". В классе мертвая тишина и только по всхлипываниям можно понять, что класс плачет. Сопереживание и сострадание сплачивали нас. Мы чувствовали себя частью народа,победившего это страшное зло - фашизм. Мы постигали азы любви
к Родине, осознавали себя народом...

Пролетели года...
Я собираюсь в Киев.Во - первых, давно мечтала побывать там. Во-вторых, мне надо исчезнуть из дому на три дня, чтобы отлучить младшую дочь от груди.

Вокзал.
В смятении смотрю на уплывающий город, где оставался муж с двумя дочерьми. Я впервые
оставляла семью.

Киев.
Наша туристическая группа отправилась в Киево - Печерскую Лавру. Экскурсовод водил нас
по дальним и ближним пещерам. Мою грудь ломило от молока, а душа, как чаша, наполнялась
до краев. Духом тех святых, мощи которых покоились в Лавре. От силы впечатлений и физических страданий у меня кружилась голова.

Обзорная экскурсия по городу.
У меня все сильнее ломило грудь, болела голова, душа изнемогала от переполняющих ее чувств.

Бабий Яр.
О массовых уничтожениях в Бабьем Яру 100 тысяч граждан во время Великой Отечественной войны
я знала со школьной скамьи. Экскурсовод подвела нашу группу к памятнику расстрелянным...
Я увидела женщину-мать с обнаженной грудью. Из ее рук падал младенец, падал со всеми в ров...
В глазах матери ужас...Она в последнем порыве стремиться к ребенку, но вечность и смерть уже
разделяет их.

Видение духом.
Я не могла отвести взгляд... Наша группа пошла дальше...Я же не могла шевельнуться. Передо
мной, как-будто открылся временной портал... Мимо меня шли удлиненные тени расстрелянных...
шли старики, женщины, дети...Я слышала звуки толпы...Я чувствовала страх и такую материнскую
жалость к ним, что слезы потоком лились из глаз моих. А грудь выталкивала упорно из себя молоко,
я плакала в четыре ручья... Мое молоко было молоком тех матерей падающих с младенцами на окровавленную Землю.Как же мне хотелось броситься к ним туда и отдать все свое молоко до
капельки.Как хотелось защитить их, но нас разделяло пространство и время.

Чаша.
Чаша наполненная до краев в Лавре, излилась обильными слезами соучастия и сострадания, слезами
немощи моей что-либо изменить. Из меня бил неиссякаемый родник слез и материнского молока...
В таком плачевном состоянии застала меня моя попутчица. Она помогла мне дойти до автобуса.
Я уезжала из Киева, оставляя частицу своей души в этом древнем святом городе. Теперь я понимала
почему мне было определено украинское имя Оксана.

Ксения.
Через несколько лет после той поездки я получила второе имя Ксения. Это имя мне дал старец
Иероним Санаксарский. Я была принята им в его келье с моей младшей дочерью и племянницей.