Патриотизм без собственных средств производства – пустое шапкозакидательство

Нынче большой спрос на всё героическое. С какой радостью наши люди ловят вести о новой боевой технике, что начали делать наши заводы, о новых разработках, которые на подходе. Даже мои продавщицы, женщины мирные и в летах – и те всё чаще говорят о минах и авианосцах. Старшеклассники мечтают служить в армии

Прежде такого не было.

И это понятно: никогда на нашей памяти наше противостояние Западу не было столь явным и откровенным. Особенно это ощущается в контрасте: всем памятны времена, когда многие искренне верили, что у нас нет ни одного врага, в крайнем случае – "образ врага" придуман злыми коммуняками. А потому все были готовы перековать мечи на орала. Ведь Карибского кризиса почти никто из ныне живущих в сознательном возрасте не застал, да и разговоры о "звёздных войнах" помнят разве что пожилые. А молодёжь выросла в обстановке расслабляющего пацифизма.

Но теперь вдруг всё переменилось в корне. Значит, рано перековывать мечи: могут пригодиться. И народу, естественно, хочется верить: если что – отобьёмся. Одолеем любого врага.

Вера – великая вещь, она подлинно движет горами. И боевой дух не только армии, но всего народа – дело стратегически важное. Не зря Наполеон говорил, что сражения выигрываются лишь на треть пушками и ружьями, а на две трети – боевым духом.

Но есть в нашем патриотическом подъёме и такое, с чем не хочется соглашаться, что вызывает острое неприятие. И не только эстетическое – когда неумеренная похвальба и гордость вызываются не свершившимся фактом, а лишь чаемым и предполагаемым. Не зря говорит пословица: не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати…

Ну да ладно, бог с ней, с эстетикой. Поговорим о деле. Даже неловко напоминать, что все современные войны (да и не современные тоже) – это, в первую голову, соперничество экономик. То бишь как сумеют хозяйства воюющих стран мобилизоваться и устоять. Что у нас с этим? Я имею в виду настоящую экономику, жизненную, практическую, где варят сталь, растят зерно и делают нужные вещи – а не тот виртуал, где крутится паразитический банковский сектор.

И с экономикой, понимаемой таким дедовским образом, у нас сегодня плоховато. Пускай мы даже производим отличное вооружение – я не обсуждаю вопрос о том, в достаточном ли количестве и ассортименте. Никто, помимо высшего командования, этого не знает.

Но допустим, производим все, что надо – и в достаточных объемах.

Но на каких станках, какими инструментами? А вот тут ничего тайного: по преимуществу на всем иностранном. Потому что от собственного станкостроения у нас осталось всего процентов десять. Значит, достаточно не поставить нам что-то важное – и пиши пропало. И я даже не касаюсь тут конспирологических гипотез про вредоносную "закладку" в программное обеспечение наших автоматических линий.

А ведь советское станкостроение было вторым в мире. Мы поставляли свои станки даже в ФРГ – не говоря уже о странах "народной демократии" и "третьего мира". После победы нашей антинародной демократии станкостроение погибло первым. Начальник моей мамы А.Федотов, инженер-станкостроитель, работавший и на заводах, и в министерстве, опубликовал не так давно свои "воспоминания очевидца". Август 1991‑го, демократия победила. Тут же появляются молодые ребята и начинают крушить сложнейшие станки с ЧПУ, автоматические линии. Крушат их кувалдой…

И сегодня на месте, например, московского завода автоматических линий им. Серго Орджоникидзе – торговый центр. На месте снесённого завода спецсплавов "Серп и молот" возводится стильный квартал, спроектированный модными иностранными архитекторами. Прочее – в том же духе.

Если этот наш развал был кем-то организован – его организатор мыслил в вышей степени перспективно: производство средств производства – основа технической независимости страны. И сегодня мы опасно зависимы от нашего геополитического противника.

Успешная война с ним ещё требует и самообеспечение едой. Я, как сельский товаропроизводитель, всякий раз непроизвольно морщусь, когда слышу разговоры об успехах нашего сельского хозяйства. Кое-что сделано, но наш АПК – не автономен. Мы почти полностью зависимы по семенам овощей, по агрохимии, по ветпрепаратам и белково-витаминным добавкам в корм скоту. У нас заброшена селекционная работа. Мы гордимся, что вывозим зерно – но по-прежнему ввозим провианта больше, чем вывозим.

Про то, что по-прежнему большинство выпускников школ получают бесполезные для дела специальности, я и не говорю. Так что никакой существенной мобилизации пока нет.

Поэтому патриотически гордясь вооружёнными силами и боевой техникой, нам надо бы сосредоточиться на "тыловой" практической работе. Без нее все песни про "могучий удар малой кровью" – дешевое и опасное шапкозакидательство.

Татьяна Воеводина