Трудный выбор канцлера

Госпожа федеральный канцлер остается в одиночестве, пусть даже и отказывается в это верить. Даже товарищи по партии ХДС — не говоря уже о «братьях» из ХСС и партнерах по коалиции из СДПГ — день ото дня все больше отворачиваются от нее. Среди общественности лишь около трети сограждан поддерживают ее. На смену гостеприимству по отношению к беженцам, наблюдавшемуся летом прошлого года, пришел страх перед возможной немощью собственного государства и общества. Лозунг Ангелы Меркель «Мы справимся с этим!» больше не убедителен — ввиду трудностей, с которыми связано его воплощение в жизнь, особенно если поток беженцев в новом году не ослабеет.

Однако не только в Германии, но и в рамках Европейского Союза Меркель теряет партнеров. Датчане уже перекрыли границу, то же самое также были вынуждены сделать шведы. А буквально на днях Австрия ввела лимит на прием просителей убежища: в этом году их будет не более 37 500 человек. (Если спроецировать это количество на Германию, то эта цифра составила бы 400 тысяч — вдвое больше, чем «хотелось» бы премьер-министру Баварии Хорсту Зеехоферу (Horst Seehofer). Австрийцы также закроют свою границу — это однозначно, а британцы готовы принять до 2020 года аж целых 20 тысяч беженцев.

А для американцев, нерасчетливая политика которых в Ираке и столкнула весь Ближний Восток в бездну хаоса, и 10 тысяч мигрантов, на приеме которых настаивает президент Барак Обама, кажутся чрезмерно большим количеством. Рим, в свою очередь, настаивает на отмене Дублинского соглашения, согласно которому, беженцы должны подавать прошение о предоставлении убежища исключительно в стране въезда на территорию ЕС — для Италии (а также для Греции) это неподъемная ноша. Что же получается — Германия осталась совсем одна? Что ж, это действительно так.

«Канцлерин» пока еще делает ставку на единую Европу, чтобы достичь трех целей: распределения беженцев среди всех 28 стран-членов ЕС, чтобы как можно лучше защитить внешние границы Союза и чтобы бороться с причинами, вызвавшими наплыв беженцев. Но постепенно ей, должно быть, становится понятно, что тот, кто полагается на Европу, в итоге останется в одиночестве.

Честному распределению квот на беженцев противятся все — и это притом, что речь идет «всего лишь» о 160 тысячах человек, а вовсе не о миллионе вновь прибывших. С защитой внешних границ дела обстоят не лучше. Главная надежда в этой связи возлагается на Турцию, от которой ожидают более надежной охраны морских границ и размещения мигрантов на своей территории. Однако из трех миллиардов евро, обещанных за это Анкаре, в «копилке» ЕС есть лишь 81 миллион. По поводу же остальных средств между членами ЕС идет ожесточенная дискуссия. Да и долгожданные «хотспоты» — центры регистрации беженцев — в Греции не спешат открывать свои двери для них.

В то же время реальной борьбы с причинами миграционной волны — урегулирование ситуации в Сирии и Ираке — до сих пор не ведется. Долгожданные мирные переговоры между сторонами сирийского конфликта оказались под угрозой из-за обострения отношений между Саудовской Аравией и Ираном, а также из-за изначальных противоречий между русскими и американцами. Если и удастся достичь каких-то договоренностей, то произойдет это не скоро, а уж о воплощении их в жизнь на «заминированном» Ближнем и Среднем Востоке и говорить не приходится. Вице-канцлер Германии Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel) — далеко не единственный политик в Старом Свете, который больше не верит в способность европейцев найти какой-то выход и сложившейся ситуации.

Ангела Меркель, между тем, поняла, что у нее остается совсем мало времени на то, чтобы сделать необходимые выводы.

Пока еще она выступает против верхних лимитов, контингентов и приблизительных ограничительных рамок. Но, как бы то ни было, она согласилась с утверждением, что поток беженцев должен быть, по меньшей мере, ограничен. Еще в своем новогоднем обращении к согражданам она предупредила, что это будет стоить им «времени, сил и денег».

По ее словам, говорить о смене курса не приходится — «канцлерин» настаивает на необходимости воплощении в жизнь ее «основных установок». Но она уже сделала первый шаг к осознанию того, что мы не можем дружелюбно улыбаться каждому вновь прибывающему иноземцу, что безграничный гуманизм таит в себе опасность для гражданского спокойствия и грозит уничтожить демократию, и, наконец, что упрямая самостоятельность немцев может взорвать Европейский Союз.

В своей оставшейся скорее незамеченной широкой публикой речи в ходе Давосского экономического форума федеральный президент Йоахим Гаук (Joachim Gauck) вынужден был сообщить госпоже «канцлерин» несколько нелицеприятных истин. Вот они вкратце:

— «Задача политиков состоит в том, чтобы объединить заинтересованность граждан в дальнейшем существовании работоспособного общества с гуманным стремлением помочь всем нуждающимся в защите. В данном случае это означает, что политики должны разработать и воплотить в жизнь ограничительные стратегии».

— «Ограничительную стратегию, с моральной и политической точки зрения, можно разработать с целью поддержания дееспособности государства. Ее можно также разработать, чтобы обеспечить поддержку большей частью общества идеи дружелюбного приема беженцев. С этой точки зрения, ограничение само по себе не является неэтичным: ограничение помогает добиться одобрения этой идеи большинством».

— «Возможно, именно потому, что мы хотим обеспечить защиту как можно большему количеству беженцев, мы, как бы проблематично и печально это ни было, не можем принять всех. И есть еще один момент: если демократы не захотят говорить об ограничениях, то вместо них придут популисты и ксенофобы».

Однако как можно добиться существенного ограничения притока беженцев? В Берлине кое у кого уже «закипают» мозги в размышлениях о том, каким после краха меркелевского «Плана А» мог бы быть «План А-2» или «План Б». Нужно ли создать для этого некий европейский фонд для решения проблем миграции? Или некий «мини-Шенген» на случай, если не сработает идея с защитой внешних границ? Или нужно все же закрыть границы? Или нужно потребовать заявления стран Магриба по поводу так называемых безопасных стран?

Или все же, как уже успели подумать некоторые особо смелые прогнозисты, Германия заплатит за все и пойдет дальше в одиночку, если не удастся найти надежные европейские источники финансирования? Она заплатит Турции, а также Ливану и Иордании, где тоже есть лагеря беженцев. Кроме того, она берет на себя слишком большие расходы на максимально быструю интеграцию беженцев — на их обучение немецкому языку, на их культурную адаптацию, а также на их обеспечение всевозможными пособиями.

После саммита ЕС, запланированного на середину февраля (за четыре недели до парламентских выборов в трех федеральных землях), Ангела Меркель собирается подвести «промежуточный баланс». Но «промежуточного» будет недостаточно — госпоже «канцлерин» придется принять ряд решений относительно новой миграционной политики. И времени у нее совсем немного.

Проблема беженцев станет для «канцлерин» настоящей проверкой на прочность. Ей предстоит самый трудный выбор, перед которым только может встать политик: отказаться от своего мнения или распроститься с карьерой.
Тео Зоммер (Theo Sommer)