Как на Руси здоровались

Приветствие у наших предков всегда считалось обязательным знаком уважения к ближнему. В крестьянском быту было принято здороваться с первым встречным незнакомцем, не говоря уже о родственниках и соседях. Даже если крестьяне в ссоре, в большинстве случаев они удостаивали друг друга приветствием. Исключением была лишь откровенная вражда. Во многих губерниях поселяне соблюдали естественный и органичный обычай поздороваться и остановиться ненадолго, чтобы перекинуться друг с другом парой слов. Чаще всего это были шутки.

Б. Кустодиев "Христосование" 1916

Форм приветствия на Руси было несколько, но смысл у них оставался один – при встрече люди желали друг другу здоровья, мира, благополучия и христианского спасения.

Здрав буди, боярин!

Современная форма «здравствуй» образовалась от словосочетаний «будь здрав», «здравия желаю», «доброго здравия». Самый древний «былинный» вариант - «гой еси», что по сути означало то же самое – живи и здравствуй. Последнее слово происходит от праславянского «сдорв», что обозначает «хорошее дерево». То есть под «здоровьем» подразумевается крепость, твердость, выносливость – символом всего этого у наших предков было дерево.

Бог в помощь

Кроме того, в крестьянском быту широко использовались христианские приветствия. На возглас «Бог в помощь!» отвечали «Во славу Божию!» или «Слава Богу», на фразу «Христос посреди нас!» отзывались «Есть и будет!». А более длинное приветствие в форме законченной молитвы до сих пор в ходу в наших монастырях: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных!», на что человек ответствовал «Аминь!».

Н. Перов "Смотрины невесты" 1861

Челом бьём

Приходя в гости в чужую избу, поселяне снимали в сенях шапку и, кланяясь в пояс, громко возглашали: «Мир вашему дому!» Такое приветствие должны были услышать все, кто находился в доме, поэтому его почти выкрикивали.

Приветствия в адрес особо уважаемых людей, дворян, представителей высших сословий, священников и стариков у крестьян также сопровождались поясным поклоном.

Иногда при этом касались рукой сердца и опускали её вниз. Иногда кланялись до земли, трогая её руками.

Рукопожатия и объятия

Рукопожатия в значительной степени прижились в основном в дворянской среде и у городских жителей. Изначально открытая ладонь воина означала добрые намерения и отсутствие в руках оружия. В древности кроме традиционного рукопожатия, у витязей было принято обхватывать друг у другу запястья.

А вот объятия «сердцем к сердцу» были распространены и у крестьян. Конечно, чаще всего таким образом братались при встрече родственники после долгой разлуки, но во многих губерниях односельчане обнимались в храме перед исповедью, испрашивая друг у друга прощения.

М. Нестеров "Путник" 1921

Христосования

В течение сорока дней после светлого праздника Пасхи наши предки при встрече в обязательном порядке христосовались. Вместо повседневных приветствий и стар и млад произносил «Христос воскресе!», на что следовал ответ «Воистину воскресе!», а потом люди троекратно целовали друг друга в щёки. Обычно в первую очередь приветствие начинал младший по чину или возрасту человек, а старший произносил в вторую его часть.

Кроме того, вне зависимости от календаря, троекратные поцелуи позволяли себе при встречах родные и близкие, а также духовные лица. Обычно это сопровождалось объятиями и рукопожатиями.

Представители всех сословий при встрече со священником обычно испрашивали у него благословения, при котором было принято целовать его руку или наперсный крест. А традиция лобызать мужчинами дамские ручки при встрече пришла к нам из Европы и распространилась лишь в дворянской и мещанской среде.

«Не поздороваться при встрече даже с неприятным для тебя человеком было просто немыслимо, а поздоровавшись, нельзя не остановиться хотя бы на минуту и не обменяться несколькими, чаще всего шутливыми словами. Занятость или дорожная обстановка освобождала от развернутого диалога, разговора. Но не поговорить при благоприятных обстоятельствах считалось чем-то неловким, неприличным, обязывающим к последующему объяснению». Василий Белов «Лад»