Жандармы - кто они?

28 апреля 1827 года император Николай I подписал указ о создании Корпуса жандармов. Именно им выпало в течение следующих 90 лет обеспечивать государственную безопасность России

«И вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ» – эти лермонтовские слова из стихотворения, до сих пор входящего в школьную программу, помнит подавляющее большинство жителей России. Помнит и безоглядно верит, представляя себе российских жандармов душителями свободы и бездушными истязателями, что совершенно не соответствует действительности. Корпус жандармов, положение о котором император Николай I подписал 28 апреля (по ст. ст.) 1827 года, был далеко не таким многочисленным и всеведущим, каким его можно представить, если верить идеологическим клише полувековой давности. Иное дело – эффективность его была достаточно велика, чтобы создавать подобное ощущение. Но важнее другое: до тех пор, пока у царствующих императоров хватало политической воли противостоять антигосударственным обществам - Корпусу жандармов хватало сил, энергии и возможностей выполнять эту волю.

«Высшая полиция» графа Бенкендорфа

Документ, которым было положено начало существованию одного из самых долгоживущих государственных образований — Отдельного Корпуса жандармов, назывался весьма прозаически: «Об учреждении пяти Округов Жандармского Корпуса». Именно этот указ был подписан Николаем I-ым 28 апреля 1827 года, и с него начинается история жандармского корпуса. Пять округов корпуса, о которых идёт речь в указе, распределялись так: первый округ включал в себя Санкт-Петербург и все северо-западные губернии России, второй — Москву и большинство центральных губерний, третий — Витебскую губернию и всю Белоруссию, четвертый — Киевскую губернию и всю Украину, а пятый — всю остальную Россию вместе с Сибирью и Кавказом.

Первый командир Корпуса жандармов, граф генерал-лейтенант Александр Бенкендорф.

Не стоит удивляться тому, что округа были распределены так неравномерно. Поводом к созданию Корпуса жандармов, который по названию был сугубо военной организацией, а по сути — политической полицией, стало восстание декабристов в 1825 году. До того времени понятие «жандармы» в России существовало в своём прямом значении — военной полиции, функции которой ограничивались надзором за соблюдением порядка в армии в военное и мирное время. Но после выступления на Сенатской площади и вскрывшегося существования тайных обществ, основу которых составляли офицеры, император Николай I понял, что за офицерством нужен не просто контроль, а контроль политический. А лучший инструмент, чем жандармы, для этого трудно было найти.

Хронология событий выглядела так. 25 июня (по ст. ст.) 1826 года учреждается должность шефа жандармов, на которую назначается генерал-лейтенант Александр Бенкендорф — человек, руководивший следствием по делу декабристов. Собственно, ему и принадлежала идея создания особой, высшей полиции под руководством инспектора корпуса жандармов, и император Николай Александрович справедливо рассудил, что автору и надлежит воплощать свои идеи в жизнь. Но одним только постом шефа жандармов Александр Бенкендорф не отделался: ему же пришлось стать начальником быстро ставшего знаменитым III-го отделения собственной его императорского величества канцелярии.

Лейб-гвардии Жандармский полевой эскадрон в Петергофе, 1905 год.

Именно третье отделение и стало одним из двух управляющих органов по отношению к Корпусу жандармов. Оно определяло всю политическую и следственную деятельность жандармов, тогда как вопросы строевые и хозяйственные остались в ведении военного министерства — так сказать, по старой памяти.

Жандарм — работа для избранных

Если вернуться к бытующему представлению о жандармах как о недалеких, малообразованных и презираемых в обществе людях - то придётся признать, что такой взгляд совершенно не соответствует действительности. Пожалуй, справедливо, да и то отчасти, только мнение, что у армейских офицеров их коллеги-жандармы действительно не вызывали особой симпатии. И это легко объяснимо: первым и на несколько десятков лет главным объектом наблюдения для Корпуса жандармов стали как раз военные. Отчасти это объяснялось тем, что именно военные были организаторами первого в истории Российской империи антигосударственного заговора; а отчасти тем, что попасть в число офицеров жандармского корпуса мог далеко не каждый желающий, и об этих немногих счастливчиках быстро пошла неправдивая слава карьеристов и знатоков подковёрных интриг.

Нижний чин Отдельного Корпуса жандармов, конец XIX века.

Последнее если и было справедливо, то лишь по отношению к жандармам позднего времени, когда после 1880 года они из подчинения Третьему отделению перешли в подчинение Департаменту полиции МВД Российской империи. Как свидетельствуют современники, тогда попасть в число кандидатов на замещение вакансий в Отдельном Корпусе жандармов (такое название стало официальным с 1836 года) можно было только по протекции, причём весьма высокого уровня. А на первых порах достаточно было, чтобы кандидат соответствовал не слишком широкому набору достаточно простых условий.

Надо признать, что таковых людей в русской армии оказалось не слишком много. Ведь претендент на голубой мундир должен был иметь возраст не моложе 25 лет, окончить юнкерское или военное училище по первому разряду, прослужить в армии или гвардии (имелись и гвардейские жандармские подразделения) не менее шести лет и не иметь долгов. Последний пункт может показаться странным, но в действительности он был совершенно логичным: должник оказывался в зависимости от того, кому должен, и это могло существенно влиять на его беспристрастность.

Хватало ли этого для того, чтобы стать жандармом? Нет! Потому что весь набор требований определял только возможность претендовать на место в жандармском корпусе.

После того как офицер подавал соответствующее прошение, его тщательно проверяли будущие коллеги на предмет возможных «порочащих связей» и неблагонадежности. Затем, если всё было благополучно, претендента откомандировывали в штаб жандармского округа на срок от двух до четырёх месяцев, чтобы там могли оценить его умения и способности, уровень образования и нравственные качества. И только после того, как по итогам этой стажировки офицер получал положительный отзыв, его… допускали к испытаниям! Проводились эти экзамены при штабе Корпуса жандармов, и если претендент успешно их выдерживал, он делал ещё один шаг к вожделенной цели: его зачисляли в список кандидатов.

Нижние чины и унтер-офицеры — сотрудники центрального аппарата штаба Отдельного Корпуса жандармов,начало XX века, Санкт-Петербург.

   Состоявших в этом списке по мере того, как появлялись новые вакансии, вызывали в Санкт-Петербург, где им предстояло пройти четырёхмесячные специальные курсы.
   Весьма примечателен список предметов, которые преподавали слушателям этих курсов. В него входили не только правоведение, русская история, география и политическая экономия, но и, например, литература, а также предмет «История Великой французской революции» (по очевидной причине).
   Отучившись, кандидаты сдавали выпускные экзамены и получали места в прямой зависимости от того, насколько успешно они выдержали экзамены. А уже на новом месте приступали к практическому обучению под руководством опытного коллеги, который приказом закреплялся за новичком и делил с ним ответственность за успешное освоение новых знаний. Кстати, далеко не все офицеры, которые прошли это многоступенчатое сито, допускались к важнейшей работе жандармов — оперативной: на неё брали только самых талантливых и въедливых.

Экзамен на преданность

Стоит ли удивляться, что при таком жесточайшем отборе число офицеров, попадавших на службу в Отдельный Корпус жандармов, было весьма невелико. Скажем, по данным за 1871 год, которые приводит историк Игорь Зимин, из 142 подавших прошение о переводе в корпус отобрали только 21 человека, из которых всего шестерых допустили в конечном итоге к занятиям на курсах. Впрочем, и сама численность жандармских офицеров была весьма невелика: в начале истории Корпуса жандармов она составляла около 350 человек, к 1873 году достигла 486 генералов и офицеров, а в 1880 году, когда корпус был реформирован, немного выросла — до 521 генерала и офицера.

Филёры — агенты наружного наблюдения Отдельного Корпуса жандарма — в гриме.

А вот унтер-офицеров и нижних чинов в Корпусе жандармов было на порядок больше — около 6-7 тысяч человек. И именно они были гораздо больше на виду, чем их командиры; ведь на младших сотрудников жандармского корпуса возлагались обязанности, например, по конвоированию арестованных, обеспечению порядка в местах, как сегодня сказали бы, массового скопления людей, а по мере развития транспортной сети — и на железной дороге. И если для офицеров существовали курсы, которые открывали им дорогу в корпус, то унтерам и нижним чинам давалась возможность повысить свой образовательный уровень, уже поступив на службу. Для таких желающих в Петербурге была открыта Корпусная приготовительная школа, главной задачей которой была подготовка жандармов к «сознательному использованию обязанностей службы по наблюдательной части».

Постепенное развитие революционного движения в России и расширение его базы за счёт вовлечения в антиправительственную деятельность уже не представителей дворянства из числа офицеров, а разночинцев и даже рабочих, существенно расширили поле деятельности жандармов. Корпус, созданный для контроля социального слоя, который был близок жандармским офицерам, вынужден был в срочном порядке переносить фокус внимания на общественные группы, которые раньше не попадали в сферу его интересов. К тому же существенное влияние на успех жандармской деятельности оказывали и общественно-политические пристрастия царствующих особ. Скажем, во времена более либерального императора Александра II эффективность работы Корпуса жандармов снизилась, зато когда к власти пришел его сын Александр III - существенно возросла.

Вахмистры Одесского губернского жандармского управления, конец XIX века.

Но вне зависимости от того, какие ветра дули на политическом Олимпе, сами жандармские офицеры, да и многие унтер-офицеры и даже нижние чины выполняли свои обязанности со всей тщательностью, демонстрируя неподдельную преданность России и её интересам. Причем делали они это, крайне редко преступая грань закона: за подобное жандармам грозила серьёзная кара, причём - от своих же коллег, поскольку расследованием жандармских преступлений занималось специальное 3-е отделение корпуса.

Стоит ли удивляться, что даже непримиримые революционеры вынуждены были отдавать должное своим противникам. Историк Владимир Горяйнов приводит такой пример: в сборнике статей «Техника большевистского подполья», среди авторов которого были такие легендарные подпольщики, как Авель Енукидзе и Владимир Бонч-Бруевич, упоминается об исключительно корректном поведении жандармов по отношению к «неблагонадежным», а то и вовсе «политическим».

Однако справиться с по-настоящему массовым революционным движением, которое охватило Россию в начале ХХ века, не удалось даже Отдельному Корпусу жандармов. Слишком неравны были силы, слишком велика задача. И в итоге, несмотря на все усилия жандармского корпуса, грянула Октябрьская революция.
Но вот что интересно: из числа генералов и офицеров Отдельного Корпуса жандармов не нашлось ни одного, кто согласился бы сотрудничать с новой властью, да и среди унтеров и низших чинов таких были единицы.