Легенды моря. Линейный крейсер Гебен.

Линейный крейсер типа Мольтке.

Пpоектное бюpо Импеpского моpского ведомства. 1907-08гг.

• Водоизмещение ноpмальное / полное: 23.000 / 25.400 тонн
• Длина КВЛ / максимальная: 186 / 186.6 метров
• Шиpина максимальная: 29.4 метров
• Осадка нос / корма: 8.77 / 9.19 метров
• Бpоня Кpуппа. Боpтовая укладывалась на тиковую подкладку толщиной 50 мм. Пояс по ватерлинии от носа до пеpвого баpбета 100, от пеpвого до последнего баpбета (включая их длину) - 270 мм (от 50 см под ВЛ и ниже 130), далее в коpму 100, и последние 4-4.5 м небpониpованы. Hад толстой частью пояса цитадель толщиной 200 мм до батаpейной палубы, над ней каземат СК 150 мм до верхней палубы. Тpавеpзы толстой части главного пояса и цитадели 170 мм, каземата - 120 мм.

Пояс опиpается на скосы главной бронепалубы. Толщина ГБП в горизонтальной части 50, на скосах - 70 мм. Hа pасстоянии 3 м от пояса под ГБП пеpебоpка ПТЗ 30-50 мм. Верхняя палуба бронирована над казематом - 18 мм.

Основания дымовых тpуб ниже верхней палубы 150 мм, местное бpониpование тpуб, вентилятоpов, частей надстpойки 18-40 мм.

Баpбеты башен ГК до ГБП 265, ниже 50 мм. Башни ГК 230, кpыша 90, амбpазуpа 70 мм; амбpазуpы СК 70 мм. Бpонещиты МК 60-70 мм. Бpоня pубки 350, гоpизонтали 80; коpмовая pубка 200 и 50 мм.

Силовая установка

Тpи ПТ Паpсонса с пpямой пеpедачей на вал, 24 водотpубных котла, два pуля. По пpоекту 52.000 лс, 25.5 узла. Запас угля ноpмальный / максимальный - 1000 / 3100 тонн. Дальность на полном запасе 4120 миль. 6 туpбогенеpатоpов, мощность ЭС 1500 кВт (225 в). Hа испытаниях Гебен выдал 28 узлов.

АГК-5х2х280мм,

12х1х150мм.

ТА-2х4х500мм,

12х1х88мм.

С ноября 1912 года “Гебен” вместе с легким крейсером “Бреслау”("Breslau") был определен в германскую средиземноморскую эскадру. Мало кто предполагал, что корабли уходят из Северного моря навсегда. Более им не суждено было вернуться в Германию, а судьбы этих двух крейсеров окажутся столь сходными, что в ближайшие годы названия их в оперативных сводках будут фигурировать всегда вместе.

В этот период на Балканах шла Первая Балканская война. Многие страны прислали в этот регион свои военные корабли. После освобождения греческими войсками от турок города Салоники и последовавшего вслед за этим убийством короля Греции Георга I интернациональный эскорт кораблей (во главе с “Гебеном”) доставил тело в Пирей. В это время экипажи “Гебена” и “Бреслау” общались с моряками английских кораблей, дислоцированных на Средиземноморье.

Англичане недвусмысленно указывали на важность представления интересов Германии немецкими крейсерами на Ближнем Востоке. Отчет об этой встрече вскоре лег на стол кайзера, поверх отчета Вильгельм II положил резолюцию: “Близится возможность раздела Турции, и потому корабль на месте абсолютно необходим”. Так судьба “Гебена” была предрешена – он оставался на Средиземном море, возможность прорыва в случае войны в Северное море представлялась призрачной. Гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц был против и даже возражал кайзеру. В своем дневнике он писал: “Кайзер особенно гордился нашей средиземноморской эскадрой, я же весьма резонно сожалел об отсутствии “Гебена” в Северном море”.

Осенью 1913г. “Гебен” произвел текущий ремонт в австрийском порту Пола. 23 октября 1913г. контр-адмирал Вильгельм Сушон сменил контр-адмирала Трюмлера на посту командира Средиземноморской дивизии. На длительный период времени его судьба будет неразрывно связана с именем крейсера “Гебен”. Значительную часть зимы 1913/1914гг. “Гебен” провел на рейде Константинополя в составе международной эскадры.

Весной 1914г. “Гебен” совершил ряд походов по Средиземному морю. К лету техническое состояние “Гебена” стало весьма плачевным. Требовались срочный ремонт энергетической установки и очистка днища. Корабль планировали вернуть в Германию, а “Мольтке” должен был заменить его на Средиземном море. Однако организовать эту замену уже не успели: наступил печально известный “июльский кризис”, возникший после выстрела в Сараево. В срочном порядке линейный крейсер поставили на ремонт в Пола. 29 июля 1914г. Сушон был предупрежден из Берлина. Настало время вскрывать секретные пакеты. Линейный крейсер вышел в Бриндизи, где к нему присоединился легкий крейсер “Бреслау”, пришедший из Котора (австро-венгерская военно-морская база на берегу Адриатического моря - другое название Коттаро). Затем оба корабля пошли в Мессину, как это было намечено тайным морским договором между державами Тройственного союза. Эта средиземноморская крейсерская эскадра немало беспокоила первого лорда британского адмиралтейства У.Черчилля. Англичане не знали, что положение у “Гебена” критическое: в котлах потекли трубки, и при всем желании он не мог дать более 18 узлов. С таким ходом прорваться через Гибралтар не представлялось реальным. Немецкие моряки предпринимали все возможное, чтобы корабль, хоть на непродолжительное время, мог “выжимать” полный ход.

Оба крейсера перешли в Мессину. Французский флот был далеко, но английская мальтийская эскадра адмирала Траубриджа имела значительный перевес в силах. Правда, его корабли находились частично в Отрантском проливе, а часть линейных крейсеров адмирала Милна была послана на запад, чтобы перекрыть возможный путь отхода “Гебена” через Гибралтар. Да и Англия войны Германии пока не объявляла...

Берлин тревожил адмирала Вильгельма Сушона противоречивыми телеграммами. Об объявлении войны Франции он узнал 3 августа в 18 часов. Одновременно его предупредили о реальной угрозе скорого вступления в войну и Великобритании. Адмирал опасался быть запертым в австрийских базах на Адриатике. Надвигалась пора решительных действий, а в этот момент союзники потеряли “Гебен” и “Бреслау” из вида. Последний раз их заметили у берегов Алжира. 4 августа в 4 часа “Бреслау” выпустил около 60 снарядов по порту Бон. В 5 часов “Гебен” сделал 43 выстрела по Филиппвилю. (К слову, обстрел этих портов немецкие крейсера вели, подняв русские военные флаги). Огонь длился только несколько минут и причинил незначительные разрушения. Береговые батареи отвечали, но оба крейсера вскоре оказались вне пределов досягаемости их орудий.

Потом немецкие крейсера удалились, следуя сначала, в целях маскировки, в северо-западном направлении. В 8 часов они шли курсом на восток, пройдя к северу от Сицилии. Корабли планировали прибыть в Мессину, где они должны были получить уголь, необходимый для дальнейшего перехода.

Французский адмирал де Ляпейрер был уведомлен об обстреле Бона в 5 часов. Он тотчас же приказал адмиралу Шошпра, командующему французской линейной “группой А”, направить свою эскадру к берегам Африки. Тому предписывалось возможно скорее войти в соприкосновение с германскими кораблями и вступить с ними в бой. Эскадра Шошпра довела свой ход до 15 узлов (этот предел определялся плохим состоянием котлов линкора "Mirabeau"). Если бы эта линейная группа продолжала идти к Бону, она двумя часами позже очутилась бы в пределах видимости “Гебена”. Но в 6:30 на основании телеграммы из Алжира, сообщавшей о том, что германские крейсера направились полным ходом к западу, Ляпейрер приказал адмиралу Шошпра следовать к Марокко самым полным ходом. С этого момента исчезла всякая возможность для французских кораблей войти в соприкосновение с противником. Но оставалась еще английская эскадра, и встреча не заставила себя ждать.

В 9:30 “Гебен” и “Бреслау” в 50 милях к северу от Бона внезапно заметили английские линейные крейсеры “Индомитебл” ("Indomitable") и “Индефатигебл” ("Indefatigable"), шедшие по направлению к Гибралтару. Обе группы шли контркурсами, большим ходом, по совершенно спокойному морю. “Гебен” сделал попытку уклониться от встречи, но англичане пошли на сближение, и он лег на прежний курс. Вскоре на дистанции 8000 м произошла встреча. Это была волнующая минута. С одной стороны 16 орудий были готовы открыть огонь, с другой – 10. Судьба “Гебена” или британских крейсеров могла решиться в несколько мгновений. Но война между Германией и Англией еще не была объявлена, и никто не стрелял. Никто и не салютовал, хотя немцы считали, что адмирал Милн находится на борту одного из крейсеров, а флаг Сушона развевался на мачте “Гебена”. Капитан 1-го ранга Кеннеди, командовавший английской группой, обойдя немцев, лег на обратный курс. Английские корабли следовали за германскими и по телеграфу запрашивали адмиралтейство о дальнейших инструкциях.

Из Лондона тотчас ответили: “Прекрасно, держитесь крепко; война неминуема”. Немного спустя У.Черчилль, с согласия министра иностранных дел, отдал приказ атаковать после предупреждения “Гебен”, если последний попытается нападать на французские транспорты. Однако военный совет, собравшийся через несколько минут, решил, что никакое военное действие не должно быть предпринято до истечения срока, фиксированного ультиматумом, который Великобритания накануне вечером предъявила Германии, т.е. до 12 часов ночи. В 19 часов телеграмма об этом была отправлена адмиралу Милну и каперангу Кеннеди. “Мы вряд ли отдавали себе отчет, – писал позже Черчилль, – во что эта почтенная щепитильность должна была обойтись нам и всему миру”.

В годы, предшествующие Первой мировой,в печати неоднократно подчеркивалась большая скорость английских линейных крейсеров. (Во многом это была самореклама и дезинформация, чтобы заставить своих потенциальных противников закладывать в проекты излишне высокие скоростные характеристики за счет вооружения и бронирования). И вот настал момент, чтобы доказать ее на деле: германский линейный крейсер оказался на виду эскадры Траубриджа. Официальное английское сообщение о преследовании “Гебена” английскими линейными крейсерами “Индомитебл” и “Индефатигебл” в Средиземном море говорит, что “Гебен”, только что вышедший из ремонта, развил скорость хода на два узла больше упомянутой в технических дачных (т.е., по этому сообщению, должен был дать 31 узел!). Кривые, построенные согласно числу оборотов, зафиксированных в машинных вахтенных журналах “Гебена”, показывают, что корабль лишь в течение короткого времени развивал обороты, соответствующие скорости хода в 24 узла. С 8 до 12 часов скорость хода была в среднем 17 узлов, с 12 до 20 часов – в среднем 22.5 узлов. Эти скорости значительно ниже той, что была полученной на приемных испытаниях “Гебена”. Однако английские линейные крейсеры даже такую скорость не развивали (или не хотели развить). Между тем по официальным сведениям, они будто бы могли ходить и быстрее 26 узлов. Английским объяснениям, что их корабли уже давно не были в доке и не имели полного штатного состава машинной команды, можно противопоставить тот факт, что “Гебен” тоже не чистил своей подводной части уже 10 месяцев.

Английские линейные крейсеры отстали и в 15:30 скрылись из виду. После этого скорость “Гебена” была значительно снижена ввиду выхода из строя части котлов. Присоединившийся к английской группе крейсер “Дублин” ("Dublin"), подошедший из Бизерты, кое-как сохранял контакт с немцами до 21 часа, но затем и он потерял их из виду в связи с наступлением темноты. Адмирал Сушон получил возможность без помех следовать в Мессину.

5 августа в 4 часа “Гебен” и “Бреслау” вошли в Мессину. Угольные ямы немцев были пусты. Адмирал Сушон потребовал разрешения на бункеровку от итальянских властей, но наткнулся на формальный отказ: нейтралитет Италии не позволял ей снабжать топливом корабли воюющих стран. Кроме германского парохода “Генераль” ("General"), погрузившего предельное количество угля, какое он только мог принять в течение двух предшествующих дней, в порту находился английский угольщик, нагруженный углем для фирмы Стиннес. Немцы подпоили капитана, который еще не знал об объявлении войны, задержали его, и несмотря на вмешательство английского консула, добились выдачи его груза. Оба крейсера грузили уголь с предельной поспешностью, но бункеровка заняла более 24 часов. По истечении этого времени пребывания в нейтральном порту они должны были бы быть интернированы. Итальянские офицеры пришли вечером, чтобы осведомить об этом адмирала Сушона, но он с большим присутствием духа ответил, что срок должен считаться с момента, когда ему было сделано официальное сообщение. Таким образом он выиграл еще 15 часов, которые позволили крейсерам закончить приемку угля.

В течение суток поступавшие из Берлина телеграммы ставили Вильгельма Сушона в известность о затруднениях, которые возникли со стороны оттоманского правительства для разрешения Сушону входа в Дарданеллы, несмотря на заключенное 3 августа секрет-ного германо-турецкого соглашения. В конце концов Берлин вообще устранился от стратегического решения средиземноморской проблемы, предоставив Сушону самому выбирать между Полой и Константинополем. Германский адмирал принял решение уходить в Восточное Средиземноморье, попросив Антона Гауса, командующего австрийским флотом, облегчить ему форсирование блокады, которую предполагал встретить в районе Мессины. Выслав “Генераль” вперед, чтобы обеспечить телеграфную связь с германским посольством в Турции, он в 17 часов 6 августа снялся с якоря.

К 11 часам 5 августа адмирал Милн собрал вместе все три своих линейных крейсера. Однако “Индомитебл” нуждался в топливе, и его пришлось отослать в Бизерту. “Индефатигебл” и “Инфлексибл” весь день курсировали между Сицилией и Сардинией, чтобы преградить “Гебену” путь на запад. Вечером от командира “Глочестера” (Gloucester - в русском языке исторически принято произносить эту дворянскую фамилию как “Глостер”) Ховар-да Келли Милн узнал, что германские крейсера находятся в Мессине. Его место в эту минуту было в 100 милях к западу от Сицилии; он продолжал оставаться в этом районе, имея в виду обеспечение французских военных перевозок. Утром б августа Милн принял решение идти для наблюдения за северным выходом из Мессинского пролива. Находясь к северу от Сицилии, следуя экономичным ходом, он получил радиограмму с “Глочестера” о том, что вражеские крейсера вышли из Мессины и направились к востоку. Полученные инструкции запрещали английским кораблям заходить в территориальные воды Италии, и они вынуждены были огибать Сицилию с юга. В 23 часа поступило разрешение адмиралтейства пройти через Мессинский пролив, но было уже слишком поздно.

С момента выхода немцев из Мессины “Глочестер” неотступно следовал за ними, чтобы информировать командование. Он видел их огибающими берег Калабрии, все время держащимися в пределах территориальных вод, как будто с намерением войти в Адриатику. Потом в 23 часа немецкие крейсера взяли курс на Матапан. “Глочестер” тотчас донес об этом адмиралам Милну и Траубриджу. “Гебен” безуспешно пытался заглушить его радиотелеграфирование.

Адмирал Траубридж находился со своими броненосными крейсерами и эсминцами в районе Кефалонии. Он направился ко входу в Адриатическое море с намерением заставить немцев принять бой. Узнав об изменении ими курса, он пошел к югу, чтобы преградить им путь. “Дублин” и два эскадренных миноносца шли с Мальты на соединение с ним. Траубридж приказал крейсеру “Глочестер”, используя радио, осуществлять наведение его эскадры на противника. Этот маневр должен был 7 августа около 6 часов утра поставить “Гебен” лицом к лицу с четырьмя британскими броненосными крейсерами, вооруженными 36 орудиями калибром от 24 до 19 см; “Бреслау” предстояло иметь дело с двумя легкими крейсерами, каждый из которых сильнее его. Десять британских миноносцев также имели много шансов попасть несколькими торпедами в цель. Однако, поскольку бой должен был произойти днем, адмирал Траубридж полагал, что при такой обстановке “Гебен” благодаря большой дальности своей артиллерии и преимуществу в ходе, сможет потопить один за другим все эти корабли с большой дистанции раньше, чем сам получит существенные повреждения. Траубридж считал себя не в праве идти на такой риск без формального приказания, которого он так и не получил. (Совет экспертов, собравшийся в Портланде месяцем позже, признал его решение отвечающим обстановке). В 3:50 он повернул на 180°. “Дублин” не имел успеха в поисках “Гебена” ночью и получил приказание не пытаться атаковать его днем. Весь отряд Траубриджа возобновил наблюдение за Отрантским проливом.

“Глочестер” продолжал следовать за германскими крейсерами. В 5:30 адмирал Милн, считая положение “Глочестера” опасным, приказал ему держаться на большом расстоянии. Однако тот все же сохранил контакт с германскими кораблями. 7 августа в 13:35 английский легкий крейсер даже атаковал поотставший “Бреслау”, дав по нему несколько выстрелов и попав немцам в борт на уровне ватерлинии. “Бреслау” отвечал беглым огнем, а залп “Гебена” отрезвил англичан. Вскоре после этого у мыса Матапан командир “Глочестера” получил приказ прекратить погоню и не рисковать. Ввиду запрещения адмирала, “Глочестер” в 16:40 прекратил преследование, успев заметить, что неприятельские корабли вошли в пролив, отделяющий Морею от острова Цериго.

После этого столкновения “Гебен” и “Бреслау” приняли уголь у острова Денуза с парохода, специально посланного из Афин, и связались с Константинополем с помощью парохода-ретранслятора “Генераль”, стоявшего на якоре в Смирне.

Эскадра адмирала Сушона вынужденно уходила в восточное Средиземноморье и Черноморские проливы. Германские крейсера были спасены отвагой их флагмана, отсутствием предварительной договоренности между английским и французским флотами, отсутствием налаженной разведывательной сети.

Турецкий флаг над Гебеном.

В годы, предшествующие Первой мировой войне, в Англии заказывали линкоры для своих флотов ряд государств, не имеющих опыта в строительстве дредноутов - Аргентина, Чили, Бразилия, Турция. Летом 1911 г. турки заказали в Англии корабль этого класса. Когда финансовые затруднения заставили Бразилию отказаться от аналогичного заказа, в декабре 1913 г. все та же Турция перекупила находившийся на стапеле линкор “Рио-де-Жанейро” ("Rio de Janeiro").

К началу лета 1914 г. оба дредноута – “Султан Осман I” ("Sultan Osman") и “Решадие” ("Reshadieh") были близки к завершению. (В момент подписания договоров линкоры именовали “Решад-и-Хамисс” и “Решад V”, потом первый переименовали в “Осман Бириндже”). Однако английские фирмы под всеми предлогами затягивали сдачу кораблей: близилась осень 1914 г. – время, по прогнозам английских политиков, наиболее вероятное для возникновения англо-германского конфликта.

Ход событий подтвердил прогнозы, и англичане не упустили момента. Как только 28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну Сербии, Англия поспешила реквизировать оба турецких дредноута и включила их в состав своего флота под названием “Эджинкорт” ("Agincourt") и “Эрин” ("Erin"). Это вызывало негодование турок, рассчитывавших усилить свой флот этими кораблями, часть средств на постройку которых была собрана по общественной подписке. (Эта “турецкая” точка зрения часто фигурирует в различных изданиях, но для объективности надо напомнить, что большая часть оплаты шла из немецких источников, и несколько платежей было просрочено).

Реквизицией воспользовался кайзер Вильгельм II, планировавший втянуть Турцию в войну на стороне Тройственного союза. Он не замедлил предложить турецкому правительству два новых боевых корабля, находившихся с 1912 г. в Средиземном море.

10 августа в 17:00 “Гебен” и “Бреслау” вошли в Дарданеллы и вместе с турецким эсминцем проследовали к Чанаку, где стали на якорь в 19:30.

С прибытием немецких кораблей в Стамбул германский посол буквально в ультимативной форме предложил турецкому правительству фиктивно их “купить”, дав на размышление сутки. Русский посол в Стамбуле заявил великому визирю, что по международным правилам корабли воюющих государств могут отстаиваться в портах нейтральных стран не более 24 часов. Оставался единственный выход... На следующий день, 11 августа, политическая сделка состоялась. 13 августа Турция объявила, что она купила у Германии “Гебен” и “Бреслау”, которые войдут в состав турецкого флота под названием “Султан Селим Джавус” (в переводе с турецкого “Султан Селим Грозный”, немцы воспроизводили это название на свой лад - “Jawus Sultan Selim”) и “Мидилли”. Турецкие флаги на крейсерах были подняты 16 августа, тогда же корабли официально переименовали. Команды на кораблях оставались немецкие.

“Гебену” было дано имя одного из самых победоносных султанов Турции – Селима I (1467-1520), который в многочисленных сражениях одержал победы и завоевал Месопотамию, Курдистан, Сирию и Египет. Жестокая политика по отношению к внешним и внутренним врагам послужила причиной исторической приставки к его имени – “Грозный” (“Явуз”).

Вице-адмирал В.Сушон (вице-адмирал с 27.01.1915г.), командовавший до этого германскими кораблями, не только сохранил свои права, но и был назначен командующим турецким флотом. Вторым флагманом был назначен турецкий контр-адмирал Ариф-Бей.

В конце августа командующему Черноморским флотом России А.А.Эбергарду было сообщено, что через Румынию и Болгарию в Турцию проследовал специальный поезд с немецкими моряками (несколько офицеров и 840 матросов) для усиления экипажей новых “турецких” кораблей и помощи в их обслуживании.

Вообще же до поражения Сербии доставка в Турцию личного состава и материальной части встречала значительные затруднения. Даже боеприпасы для “Гебена” и “Бреслау”, присланные в начале войны в первоначально намеченную для них базу – Триест, пришлось доставлять в Константинополь сухим путем через Кронштадт (в Семигорье), Бухарест и Журжево, так как путь через Сербию был закрыт. Перевозка этих боеприпасов из румынского речного порта Журжево на пароходах по Дунаю и по Черному морю в Константинополь была невозможна ввиду угрозы морскому транспорту со стороны русского флота. Поэтому боеприпасы были погружены на баржи и перевезены в болгарский порт Рущук, откуда они были доставлены в Константинополь по железной дороге.

Министерство иностранных дел России через своего посла в Стамбуле предупредило турецкое правительство о том, чтобы оно запретило своей эскадре выходить в Черное море, так как немецкие офицеры, находившиеся на турецких кораблях, могут спровоцировать военный конфликт.

Турецкое правительство на предупреждение русского посла не ответило, а в телеграмме от 2 октября 1914 г. российский посол в Стамбуле Гире сообщил о выходе в Черное море линейного крейсера  “Гебен”. 22 октября Сушон получил пакет от Энвер-паши: “Добейтесь господства на Черном море, найдите русский флот и атакуйте его без объявления войны...”.

Описывать все операции Гебена на Чёрном море не вижу смысла. Написано много. Нападение на Севастополь, бой у мыса Сарыч, вытеснение Гебена в средиземное море(после ввода в строй ЛК Императрица Мария).

.............

1918 год. Последние операции линейного крейсера "Гебен".
Гибель крейсера "Бреслау".

Заключение перемирия между Советской Россией и Германией вновь изменило расстановку сил на Средиземном море. Теперь Турция, не связанная с охраной черноморских перевозок угля, могла по-настоящему начать морскую войну с Антантой.

20 января 1918 г. на акваториях Греческого архипелага разыгрались события, в результате которых англичане лишились двух своих мониторов. Со стороны Турции в операции помимо “Гебена” и “Бреслау” участвовали эсминцы “Барса” ("Barza"), “Нумунихамйет” ("Numuneihamiyet"), “Самсон” ("Samsun") и “Муавинтимилли” ("Muavenetimilliye"), а также подводная лодка UC-23.

В этот день затемно, в 5 часов утра, немецкие крейсера “Гебен” и “Бреслау” выскользнули из Дарданелл для глубокого рейда в Средиземное море. В случае удачного стечения обстоятельств рассматривалась возможность совместного удара с австрийским флотом по кораблям Отрантского барража. Союзники, давно уже опасавшиеся такой возможности, сосредоточили в этом районе значительные силы: в бухте Мудрос острова Лемнос находились два эскадренных броненосца, 6 крейсеров, 12 мониторов и несколько эсминцев; в Кафалонии сосредотачивались семь французских дредноутов, а на более дальних рубежах, в Бриндизи, – пять итальянских. (Раньше блокадные силы были еще больше, но после сокрушительного удара немецкой подлодки U-21, потопившей в течение двух суток британский линкор “Трайумф” ("Triumph") и линейный крейсер “Маджестик” ("Majestic"), британское командование убрало новые линейные корабли из этого района). Тем не менее по всем расчетам, любая попытка немецких крейсеров выйти на просторы Средиземного моря была обречена на провал.

В темноте германо-турецкие крейсера выбрались из проливов. Операция для них сразу началась не слишком удачно: в 6:10 “Гебен” подорвался на мине, но повреждения оказались настолько небольшими, что было принято решение операцию продолжать. Сбросив на месте подрыва буй, крейсера двинулись к о.Имброс. В 7:42 “Гебен” начал обстрел сигнальной башни и радиостанции на м.Кефало, которые были разрушены после четвертого залпа. Направленный к бухте Кусу “Бреслау”, ведя огонь по дозорному миноносцу “Лайзард” ("Lizard"), заметил стоявшие на якоре британские мониторы “Рэглан” ("Raglan") и М-28. Огонь “Бреслау” поддержал “Гебен”. И хотя дрифтеры, находившиеся в охранении, попытались поставить дымзавесы, английские мониторы вскоре были уничтожены. С мониторов катерами и дрифтерами было спасено 132 человека.

После этого удачного боя крейсера пошли на юг. В 8:26 англичане атаковали немецко-турецкие корабли с воздуха двумя самолетами. Бомбометание было довольно бестолковым и вреда крейсерам не причинило, но в 8:31 раздались два взрыва – "Бреслау", отворачивая от бомб, попал на минное поле. Корабль лишился хода. Попытавшийся прийти на помощь “Гебен” в 8:35 так же подорвался на мине, хотя этот взрыв ему большого вреда и не причинил. С “Бреслау” дело обстояло хуже. Первые два взрыва не внесли паники в ряды немецких моряков – экипаж заделывал пробоины, орудия левого борта вели огонь по эсминцам, орудия правого борта и пулеметы – по двум самолетам. Но вскоре корабль был снесен на минную банку и через 34 минуты после первых двух подорвался еще на трех минах. Капитан отдал приказ покинуть судно, однако экипаж остался на боевых постах, продолжая вести огонь, и разделил судьбу корабля. Через 1.5 часа британские эсминцы “Лайзард” и “Тайгрес” ("Tigress") подняли с воды 162 человека, 208 членов команды погибло. Основной причиной гибели было переохлаждение, поскольку температура воды в районе боя составляла +8°.

Оставшись один, “Гебен” повернул в проливы, турецкие эсминцы сомкнули эскорт вокруг поврежденного флагмана. Но неприятности на этом не кончились: буй, поставленный утром, не был замечен и в 9:48 крейсер вновь подорвался на той же минной банке, это был уже третий подрыв на мине. Тем не менее в 10:30 "Гебен" своим ходом вошел в Дарданеллы. Возвращение происходило при непрерывных атаках авиации. Следующее событие этого похода можно трактовать двояко: в 11:32 из-за ошибки в распознавании стоявших бакенов крейсер выскочил на мель у мыса Нагара, впрочем, возможно, что ошибка штурмана была и не столь велика – просто корабль с тремя пробоинами сидел теперь глубже в воде.

6 дней севший на грунт линейный крейсер снимали с мели. И каждый день неподвижный корабль подвергался бомбардировкам с воздуха. Всего было сделано 276 налетов и сброшено 180 бомб (15400 кг), правда, в крейсер попало всего две из них, причинившие незначительные разрушения. Одна бомба поразила заднюю трубу, вторая разорвалась в противоторпедной сети левого борта. Ни один человек не был ранен. Все турецкие эсминцы были привлечены для противолодочной обороны неподвижного флагмана.

“Гебен” прочно сидел носом на песчаной банке одной пятой длины своего корпуса. Для изменения дифферентовки было затоплено несколько кормовых отсеков, боеприпасы из носовых погребов перенесли на корму... Защищая флагмана своего флота, к месту аварии в полдень следующего дня подтянулся турецкий линкор “Тургут Рейс” ("Turgut Reis" – бывший немецкий “Вайсенбург”). Его появление оказалось решающим: по предложению одного турецкого офицера “Тургут Рейс” поставили на правом крамболе “Гебена” кормою. Вращение винтов старого броненосца постепенно размывало песчаную банку, на которую сел “Гебен”. Через 24 часа работы винтов “Тургут Рейса” двум буксирам удалось 26.01.1918 г. стянуть “Гебен” с мели. 27 января крейсер стал на якорь в Константинополе.

Пока шли все эти работы, предпринимали соответствующие шаги и адмиралы Антанты: для завершающего удара в Дарданеллы была направлена английская подводная лодка Е-14. Но когда она прибыла на место, туркам удалось отбуксировать крейсер в Босфор. На обратном пути Е-14 была повреждена глубинной бомбой, вынужденно всплыла. Лодку потопили береговые батареи у Кумкеле. Спасено и взято в плен 7 английских подводников.

Поврежденный “Гебен” вернулся в Черное море.

В конце апреля 1918 г. германские войска стремительно приближались к Севастополю. Германия опасалась, что вполне боеспособный Черноморский флот уйдет в Новороссийск, а потому оказывала на Россию и дипломатическое давление. Командующий германо-турецким флотом адмирал Ребейр-Пашвиц (В.Сушон к этому времени уже воевал на Балтике) поставил в известность морской генеральный штаб в Берлине, что он намерен с “Гебеном” и крейсером “Гамидие” патрулировать перед Севастополем, причем все выходящие из бухты корабли будут рассматриваться как неприятельские.

(Статус Севастополя к этому времени определить достаточно сложно. После Брест-Литовского договора Россия обязалась признать договор между Украиной и Германией, а так же заключить мир между Россией и Украинской Народной Республикой. Но 29 апреля Центральную Раду при поддержке немцев сменило правительство гетмана П.П.Скоропадского, в мае немецкие войска оккупировали Крым, потом последовало провозглашение независимости Крыма...)

30 апреля оба крейсера вышли в море и заняли позицию перед Севастополем в ночь на 1 мая. Однако, незадолго до этого большая часть русского флота успела уйти в Новороссийск.

1 мая 1918 г. в 15 часов немецкие войска заняли Севастополь. 2 мая в 18 часов в Севастопольскую бухту вошли “Гебен” и “Гамидие”. Поскольку еще не было известно, все ли укрепления заняты германскими войсками (особую опасность вызывали Балаклавские береговые укрепления), входить им пришлось в полной боевой готовности.

3 мая на всех оставшихся в Севастополе кораблях были спущены украинские и подняты германские флаги. (Позорище).

Вскоре начался неприкрытый грабеж города и порта. Реквизиция военных и торговых кораблей и учет всех запасов военного порта в Севастополе были произведены личным составом “Гебена” и специально прибывшим отрядом. Сохранилось множество документов той поры о методах и масштабах реквизиции. Вот лишь один пример: в июне 1918 г. германская средиземноморская дивизия получила от немецкого губернатора Севастополя 2 буксира, 1 пароход и 1 быстроходный катер взамен шлюпок, оставленных некогда “Гебеном” и “Бреслау” в Мессине...

В середине мая “Гамидие” ушел пиратствовать в Азовское море, а “Гебен” встал на ремонт в Севастополе. Полученные в прошлых боях повреждения были наскоро заделаны еще в Константинополе, но капитальное исправление корабля в Турции представлялось нереальным по причине отсутствия материалов и квалифицированной рабочей силы. “Гебен” ремонтировался в севастопольском сухом доке, построенном для ремонта новых черноморских дредноутов, один из которых, “Императрица Мария”, лежал рядом, перевернутый после внутреннего взрыва. Пока шел ремонт, немецкие матросы и офицеры с “Гебена” ездили фотографироваться на перевернутом днище своего поверженного противника.

28 июня 1918 г. “Гебен” прибыл в Новороссийск. К этому времени корабли черноморской эскадры, базировавшиеся на Новороссийск, по приказу В.И.Ленина были уже затоплены (18 июня). Тем не менее немцы не ушли с пустыми руками: им удалось увести почти все транспортные и торговые пароходы, находившиеся в порту.

И еще 42 года в строю.
Служба линейного крейсера "Гебен" после мировой войны.

После заключения 1 ноября перемирия между Турцией и странами Антанты немецкая команда сошла с корабля. 2 ноября вице-адмирал Робер-Пашвиц спустил свой флаг на “Гебене”, немецкая часть экипажа направилась на пароходе в Одессу.

Антанта потребовала передачи ей линейного крейсера для интернирования либо разборки на металл в случае плохого технического состояния. Однако в результате вмешательства Кемаль-Паши выдачи корабля удалось избежать. 9 лет судьба изрядно поврежденного “Гебена” оставалась неопределенной, он находился в небоеспособном состоянии в Стении, не находя себе применения.

В 1925 году турецкое правительство заключило договор с немецкой фирмой Флендер-Верке о постройке плавучего дока грузоподъемностью 25000 т. Его установили в Измите, куда 20.12.1926 г. был отбуксирован “Явуз Селим”. С 1919 по 1926 годы корабль был исключен из списка действующего флота. В 1926-1930 гг. линейный крейсер капитально отремонтировали в Измите с помощью французской фирмы Penhoet St Nazaire: на крейсере были заменены механизмы, увеличен угол возвышения орудий. В 1929 г. на корабле была установлена новая французская система управления огнем. На ходовых испытаниях 17.03.1930 г. во время четырехчасового пробега бывший “Гебен” развил скорость 27.1 узел. Под именем “Джавус Селим” он снова вступил в строй турецкого флота. В 1936 г. название было изменено на “Явуз” (“Yavuz”).

Данные после модернизации 1936 г.: водоизмещение 23100 т, мощность двигателей 52000 л.с.(в форсированном режиме 80000 л.с.), турбины Parsons, 24 котла Shultz-Tornycroft, 4 винта, запасы топлива - уголь 3100 т, нефть 200 т, скорость 27.1 узла, дальность плавания 5300 миль (10 узл) или 2370 миль (23 узл), вооружение – 5 х 2 х 280/50-мм (изменение системы подвески орудий увеличило углы наклона – от -5.5 до 16°, что обеспечило увеличенную до 19.1 мили дальность стрельбы), 10 х 150/45-мм (после модернизации дальность стрельбы возросла до 16.8 миль), 4 х 88/45-мм универсальных орудия, 12 x 40/ 45-мм автоматов, 4 пулемета, 2 подводных торпедных аппарата; бронирование – верхняя палуба 40 мм, главная палуба 76 мм, башни главного калибра 230 мм, борт 95-270-95 мм, средняя артиллерия 27 мм, боевая рубка: крыша 76 мм, стенки 254 мм; экипаж 1300 чел.

В начале марта 1937 г. советские крейсера “Красный Кавказ” и “Червона Украина” под командованием командира бригады И.С.Юмашева вышли в так называемый круговой поход: предполагалось обогнуть все побережье Черного моря и возвратиться в Севастополь. Над Черным морем расположился глубокий циклон, и погода в ближайшие дни не предвещала ничего хорошего. Корабли вышли из Севастопольской бухты и взяли курс на Босфор. Ночью 5-го марта эскадра, оставив справа по борту ворота Босфора, повернула к Анатолийскому побережью Турции. Пройдя мыс Эммине, в 16:30 корабли обнаружили на горизонте дымы неизвестных судов. Не прошло и часа, как турецкий линейный крейсер “Явуз” в сопровождении трех миноносцев оказался на траверзе “Красного Кавказа”. Пройдя еще некоторое время прежним курсом, турецкий отряд резко повернул на северо-восток и быстро скрылся за горизонтом. Если бы крейсера “Адмирал Лазарев” (“Красный Кавказ”) и “Адмирал Нахимов”(“Червона Украина”) были построены в срок, эта встреча могла бы произойти на десять лет раньше в условиях боевой обстановки...

Турция во Второй мировой войне сохраняла нейтралитет, и “Гебен” не принимал участия в развернувшихся боевых сражениях. Тем не менее одним своим присутствием он нанес весьма ощутимый ущерб советскому флоту. Многие командиры флота после войны в своих мемуарах высказывали мысль о неправильном распределении советских ВМС: на закрытом черноморско-азовском бассейне СССР обладал могучим флотом – линейным кораблем, 5 крейсерами, 16 эсминцами и лидерами, и множеством других кораблей, тогда как на открытом, чрезвычайно важном северном театре флот был крайне слаб. Вот туда бы черноморские крейсера и линкор!...

На Черном море флоту СССР противостоял флот Румынии – 4 эсминца, 3 миноносца, 1 подводная лодка, 2 вспомогательных крейсера... Что же вынуждало держать на Черном море линейный корабль и крейсера? – “Гебен”! Сталин ценил линейные крейсера, возможно, больше любых других классов кораблей, и призрак активности “Гебена” в первую мировую был причиной такого распределения кораблей по флотам. Это легко отследить по датам – в 1926 г. “Гебен” стал на ремонт, который должен был завершиться в 1930 г., и вот в 1929-1930 годах с Балтики на Черное море переходят линкор “Парижская Коммуна” (б.”Севастополь”) и легкий крейсер “Профинтерн”...

В 1938 г. корабль еще раз модернизировали. С 1941 г. он имел следующее вооружение: 2 х 5 – 280-мм; 10 – 150-мм; 4 – 88-мм, 12 – 40-мм и 6 – 20-мм зенитных орудий; 4 – 500-мм торпедных аппарата. Тогда же демонтировали кормовую мачту, чтобы обеспечить достаточный сектор в горизонтальной плоскости для стрельбы зенитных орудий.

Над Европой отгремела вторая мировая война. В 1946 г. скончался адмирал В.Сушон. А крейсер “Гебен” все продолжал свою службу. В течение всех этих лет он являлся флагманом турецкого флота и входил в состав соединений НАТО. В 1948 г. линейный крейсер стал стационером в Измите, где “Явуз” прослужил до 1960 г. (с 1950 г. – в резерве), продемонстрировав рекордное долголетие для кораблей этого класса – 48 лет! В 1963 г. правительство ФРГ обратилось с просьбой продать крейсер для использования его в качестве музея, решение вопроса затянулось на 6 лет, но в 1969 г. ФРГ получила отказ. (Турки-козлы!!!ИМХО).

7 июня 1963 года в присутствии командующего турецким флотом адмирала Фрата и военно-морского атташе ФРГ фрегаттен-капитана фон Робертуса состоялся последний торжественный спуск флага. Крейсер был исключен из состава флота и передан на разборку государственному военно-промышленному концерну М.К.Е.К. Согласно контракту разборка должна была быть закончена в августе 1974 года, но на прощание “Гебен”, в который уже раз, не поместился ни в один из доков. Только к 1976 г. корабль полностью демонтировали.