На каком языке говорили строители Вавилонской башни?

Вопрос, на который вы прочитаете ответ, задал 10-летний ребенок. Но точно также он регулярно возникает и у взрослых людей, читающих Священное Писание.

Отвечает протоиерей Димитрий Юревич, зав. кафедры библеистики Санкт-Петербургской духовной академии, настоятель храма святителя Николая Чудотворца в Павловске.

В этом вопросе, если приглядеться, содержатся два вопроса. Первый— это о чем, собственно, говорится в 11-й главе книги Бытия, в чем главный смысл истории про Вавилонскую башню. А второй — это как современное языкознание представляет себе развитие языков.

Вавилонская башня, Питер Брейгель Старший. 

Начнем с того, что же, собственно, случилось в те древние времена в городе Вавилон, в долине Сеннаар, в Месопотамии. Об этом мы читаем в первых девяти стихах 11-й главы книги Бытия. А как нам понять, что именно в этих девяти стихах самое главное? Оказывается, вовсе не смешение языков. Самое главное — то, что стоит в центре повествования. Это слова

«И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие».

Почему же именно эти слова мы должны считать самыми главными? А потому, что в этих девяти стихах использован прием, очень характерный и для Библии, и вообще для литературы Ближнего востока. Прием этот называется хиазм, и заключается он в том, что самое главное говорится в середине текста, а то, что идет раньше и позже, только поясняет это самое главное. Причем поясняет как бы параллельно, то есть начало текста и его конец похожи, чуть по-разному они говорят об одном и том же.

Так вот, попробуем понять смысл всей этой истории. Во- первых, что же такое они, вавилоняне, строили? Что это за башня до небес? Сейчас, благодаря археологическим открытиям, мы понимаем, что речь идет о зиккурате. Зиккураты — это ступенчатые пирамиды, которые строились в городах Месопотамии начиная с V тысячелетия до Рождества Христова. На сегодняшний день найдено 30 зиккуратов, самому древнему более шести тысяч лет, а самому «молодому» около 2300 лет.

Во-вторых, зачем древние обитатели Месопотамии строили эти зиккураты? С самого начала историки понимали, что у зиккуратов было какое-то религиозное назначение. А какое именно — узнали уже в XX веке, когда смогли прочитать вавилонские тексты, относящиеся к более позднему времени, чем Вавилонская башня, а именно — к первому тысячелетию до Рождества Христова. Оказалось, что каждый зиккурат имел свое название, и судя по этим названиям, считался лестницей от земли до неба, по этой лестнице должны были сходить вниз языческие боги. Один зиккурат так и назывался «Лестница от земли до неба», другой назывался «Основание неба и земли».

Говоря современным языком, зиккурат считался порталом для перехода из нашего мира в иной мир, где обитают боги. Вот этот иной мир и назывался «небом», а вовсе не обычное небо, где плывут облака. И вот жители Вавилона (а кстати, само название Вавилон переводится как «врата богов») решили построить портал к языческим богам. И это было бы очень плохо, потому что если бы они такой портал построили, это привело бы к тому, что язычество в Месопотамии восторжествовало. А торжество язычества в тот момент помешает распространению истинного знания о Боге, которое сохранилось от Адама. Но результат оказался совершенно неожиданным для вавилонян.

Они-то думали, что через построенную ими башню-зиккурат к ним сойдут языческие боги (то есть, как мы, христиане, понимаем, демоны, которые притворяются богами), а вместо этого к ним сходит истинный Бог. И сходит именно для того, чтобы воспрепятствовать их попыткам установить контакт с демонами. Вот что главное.

А смешение языков — это лишь конкретный способ им воспрепятствовать.

Вавилоняне перестали друг друга понимать, поэтому строительство башни и города прекратилось. А теперь разберемся с тем, чем было это «смешение языков», и для этого воспользуемся таким разделом науки, как историческое языкознание. Оно изучает, как меняются разные языки со временем и как влияют друг на друга. Так вот, все современные языки группируются по так называемым языковым семьям. Их несколько. Например, все славянские языки, романские, германские относятся к индоевропейской семье. А есть еще афро-азиатская языковая семья, есть китайско- тибетская, и другие. Встает вопрос: а может, все языки внутри той или иной языковой семьи имеют общего предка? Этот общий предок называется праязык. И действительно, для индоевропейской языковой семьи такой праязык удалось реконструировать, сравнивая между собой разные языки внутри семьи и зная закономерности, по которым любой язык меняется с течением времени.

Но тут возникает вопрос: если такие праязыки возможны внутри языковых семей, то, может быть, существовал такой праязык вообще для всей Земли?

Сразу скажу: окончательного ответа на этот вопрос нет. Одни ученые считают, что такой праязык был, другие в этом сомневаются. Вроде бы что-то общее есть и между разными языковыми семьями, но вдруг такое сходство объясняется другими причинами? Могут же быть и случайные совпадения. Например, в таких очень непохожих друг на друга языках, как английский и персидский, слово «плохой» звучит одинаково: «бэд». Так вот, зная все это, задумаемся, что же именно случилось тогда в Вавилоне? Если тогда люди на всей Земле говорили на одном и том же языке (как об этом говорится в начале 11 главы книги Бытия: «На всей земле был один язык и одно наречие»), то «смешение языков» — это разделение на разные языковые семьи? Или просто возникли разные диалекты одного и того же языка? То есть из единого языка образовалась одна языковая семья? Скорее всего, дело было именно так. То, что случилось в Вавилоне, было локальным событием, оно не затрагивало все континенты земного шара. Потому что задача-то какая была? Воспрепятствовать развитию данного города, Вавилона. Для этого вовсе не обязательно влиять на языки жителей Америки или Австралии. То есть общий для всех вавилонян язык распался на разные диалекты, в чем-то похожие, но все-таки понять друг друга стало уже очень трудно. Представьте группу людей, где кто-то владеет только русским языком, кто-то украинским, кто-то сербским, кто-то болгарским. Это всё славянские языки, в них много общего, но если люди и будут друг друга понимать, то едва- едва. И все-таки вопрос остается: а на каком же именно языке говорили вавилоняне до того, как Господь сошел с неба? И более того, на каком языке говорили Адам и Ева? Ведь они же говорили на каком-то конкретном языке…

Некоторые христианские и иудейские богословы утверждают, будто этим языком был древнееврейский. Обосновывают свою мысль тем, что сами слова «Адам» и «Ева» — это слова древнееврейского языка. Но с точки зрения современной науки это совершенно невозможно. Дело в том, что любой язык развивается и меняется, не существует застывших языков (если, конечно, не брать «мертвые» языки, то есть те, на которых уже вообще давно никто не говорит). И тот язык, на котором говорили Адам и Ева, тоже должен был развиваться, и в своем развитии он никак не мог совпасть ни с одним из современных языков, да и с древнееврейским тоже. Между прочим, древнееврейский язык тоже менялся со временем, что видно и по книгам Ветхого Завета. Самые ранние его книги, то есть Пятикнижие Моисеево, написанное в XV-XIV веках до Рождества Христова, по лексике и грамматике очень заметно отличается от, например, пророческих книг, написанных в первом тысячелетии до Рождества Христова. Отсюда вывод: ни один из древних и тем более современных языков не мог быть тем языком, на котором говорили Адам и Ева. Может быть, они говорили на праязыке, родоначальнике всех более поздних языков. Но доказать, что праязык действительно существовал, наука пока не в состоянии.