Жена познаётся в бедности?

Один мой старший товарищ получил весьма оригинальный подарок от супруги к 28-й годовщине свадьбы. Иск о разводе и разделе совместно нажитого…

Не сказать, чтобы это оказалось полной неожиданностью: пусть и скупо, но о своих неурядицах он рассказывал во время периодических мужских посиделок. Тем не менее, надежда, что все образуется, тлела долго. Даже когда пришлось по требованию дражайшей половины собирать чемодан и снимать квартиру.

Тлела, тлела – и погасла…

Семейная лодка товарища разбилась совсем не о быт. И не о то, что психологи деликатно именуют кризисом среднего возраста, а русская поговорка выражает лапидарно «седина в бороду – бес в ребро». Проклятый капитализм все испортил.

Мой товарищ долгое время кормился на непыльной должности и некислой зарплате в одной хорошей компании, возглавляемой институтским приятелем. Звезд с неба не хватал, но доходов хватало на то, чтобы жена сидела дома, занимаясь безделием рукоделием. Дети росли, яблони на даче цвели, общее будущее казалось безоблачным.

2008-й год все сломал. Когда заокеанские финансисты устроили идеальный шторм на мировых рынках, товарищ не слишком напрягся: в сбережениях он отдавал приоритет американской валюте над российской, а в акции не вкладывался вовсе.

Но год спустя одна из волн кризиса докатилась и до его компании. Убедившись в том, что Россия – ни разу не «остров стабильности», владелец продал свой бизнес и «свалил». Новый собственник, естественно, поменял топ-менеждмент, а новые боссы затеяли лотерею под названием «оптимизация персонала». В конце 2010 года, несчастливый билет вытянул и мой товарищ.

Было ему в ту пору под 50. Не самый конкурентоспособный возраст на рынке труда, прямо скажем. Те места, что ему предлагали газеты вакансий, означали вдвое больше работы за втрое меньшую зарплату. Возможно, он и смирил бы гордыню, но случился второй поворот в семейной жизни.

У жены рукоделие внезапно задалось. То ли мода поменялась, то ли практика сказалась – на ее поделки вдруг образовался спрос.

В семье опять появились деньги. Чтобы их ручеек не иссяк, муж волей-неволей взял на себя функции шофера-грузчика-администратора и повара-посудомойки. Все в интересах нарождающегося семейного бизнеса.

Однако осознав себя успешной бизнес-вумен, а мужа – рядовым персоналом, жена стала круто натягивать вожжи и в семейных отношениях. Фамильный бюджет и прежде был в ее руках, но тогда товарищ мог с полным правом оставить часть денег себе, теперь же ему приходилось буквально выпрашивать сотню-другую на пиво и сигареты. Судя по некоторым репликам, сделать это было ничуть не проще, чем получить от государства возврат экспортного НДС. Плюс жена взяла под жесткий контроль не только мужнины финансы, но и его свободное время, хобби, круг общения и т.п.

Товарищ сделал пару неубедительных попыток отстоять свои права мужчины и человека, но в конце концов капитулировал. Увы, воцарение тотального матриархата не добавило прочности семье. Старший сын, выиграв какой-то грант, уехал учиться за рубеж с твердым намерением не возвращаться к родным пенатам даже на День благодарения. Дочь, пока еще школьница, ушла с головой в учебу и даже переехала к бабушке с дедушкой под предлогом того, что до них ближе возвращаться с вечерних курсов по психологии и математике.

Возникший дефицит семейного общения – ибо с мужем к тому времени у нее уже был разговор короткий – жена заполнила неоригинальным способом. Благо возраст «ягодка опять» славится резким снижением рациональности женских решений в межличностных отношениях. Насколько я мог судить по недомолвкам товарища, перепробовав нескольких бойфрендов, его жена остановила выбор на горячем восточном хлопчике.

Выяснение с ней отношений закончилось выбрасыванием чемодана с бритвой, трусами и рубашками на лестничную клетку, а «мужской» разговор с жиголо – переломом носа и неприятным разговором с участковым. Ни гендерной солидарности, ни человеческого участия тот не проявил, и собрав остатки сбережений, товарищ переместился на съемную квартиру в захолустье. Там его и нашел вызов в суд на предмет развода…