Река вспять не потечёт

ПРЕДИСЛОВИЕ

   По ограде течет вода. А снаружи о штакетник бьются льдины и под давлением быстрого течения наползают одна на другую. Течением их уносит дальше, однако за ними следуют другие льдины, выползающие откуда-то из-за  кустов, и тоже бьются о штакетник прежде, чем уплыть в реку.

     Холодно. Девочка лет шести зябко кутается в старенькое пальто, наблюдая за тем, как вода ступенька за ступенькой поглощает крыльцо, на котором она стоит.

     За оградой на огромной куче застаревшего от времени навоза топчется корова. Беспокойно прядя ушами и оглядываясь по сторонам, она как будто ищет что-то, какой-нибудь хотя бы маленький клочок суши, куда можно было бы перебраться с ненавистной кучи

     Куры беснуются на насестах внутри сарая и, боясь свалиться в воду, кудахчут шумно и настойчиво, словно призывая людей на помощь

      Лучше всех, пожалуй, устроилась лошадь. Стоя на деревянном плоту, привязанном хозяином к столбу для того, чтобы его не унесло течением, она спокойно ест сено, брошенное ей тем же хозяином.

      Наводнение. На острове это не такая уж редкость, чтобы хозяин мог растеряться. Прилагая немалые физические усилия, он хорошенько укрепляет на бревнах доски, доделывая плот еще и для овец, тревожно блеющих  в сарае. Воды уже выше колен, но хозяину удается пока еще не зачерпнуть ее в резиновые сапоги-бродни, натянутые им до самых бедер. Прирожденный охотник и рыболов он знает по наитию, как и что необходимо делать в той или иной непредсказуемой ситуации, а потому движения его точны и благоразумны, со всей очевидностью указывающие на неоспоримое его мастерство во всем, чего бы это ни касалось.

       Привлекает внимание возникший откуда-то отдаленный монотонный гул. Отрывая взгляд от воды, девочка поднимает вверх голову. По небу стаями бродят тучи, но ни молнии, ни грома они не предвещают.

       Прислушиваясь к назойливому звуку, лошадь перестает жевать. Будто рой пчел, угрожающе гудя, кружится где-то поблизости и лошадь трясет головой, фыркает и беспокойно переступает с ноги на ногу.

        Гул плавно нарастает, приближаясь к дому. В испуге девочка срывается с места и вбегает в избу.

       -Мам, мам, там что-то гудит на улице. Мне страшно, - и она кутается в материн подол.

       Братику ее Ване чуть больше трех, но серьезный и деловой он храбро выходит на крыльцо. Вода тонкими червячками ползает уже по верхней его площадке. Прямо босиком Ваня с интересом топчется по воде. Вдруг слышит гул. Поднимает глаза, но все те же тучи громоздятся на небе, скрывая от солнца землю.

       Обеспокоенная отсутствием братика, сестра снова выскакивает на крыльцо. Воздух в тот же момент словно взрывается от страшного гула и из-за верхушек тополей с оглушительным ревом выныривает вертолет. Ветер, вой, грохот…- все смешалось в единый хаос, превращая округу в ад. Затыкая уши и жмурясь от ужаса, дети бросаются в избу.  

      -Мама! Там страшный паук на небе!- кричит девочка, стремясь перекричать гул.

      -Ларчик, это вертолет. Щас улетит и все стихнет.

      Лишь ненадолго вертолет зависает над домом и улетает, едва не задевая верхушек тополей.

      Осмотрев весь остров и ледяной затор, образовавшийся за островом ниже по течению реки Оби, летчики возвращаются обратно к дому.

     -Да!- кричит один в ухо другому, приподнявшему наушники,- остров Даниловский- это он и есть. Вон транспарант висит… «МИРУ-МИР»- видите?

     - На воротах… Да, да, вижу.

- Ну вот… Это хозяин повесил его. По нему и узнают, что здесь Алешков живёт. Чудной человек. Короче, спасать будем. Их тут пятеро вместе с детьми. И больше на острове никто не живёт- сами видели. А вода так и прет… Вот- вот здесь всё снесёт к чёртовой матери. Так что, ребята,  поспешить надо.

    Вертолёт зависает над домом, на воротах которого крупными буквами написано : «МИРУ-МИР».Хозяин что-то кричит, придерживая одной рукой форменную фуражку бакенщика, другой указывая на мечущуюся на плоту лошадь. Поняв, в чём дело, лётчики поднимают вертолёт выше и отлетают от дома. Теперь вертолёт зависает прямо над рекой. Хозяин на моторной лодке направляется туда же.

     Посреди водной стихии лодка выглядит беспомощной щепкой, болтающейся на волнах из стороны в сторону. Её то и гляди либо перевернёт, либо захлестнёт водой.

      С вертолёта сбрасывают верёвочную лестницу. По ней медленно спускается человек.

В лодке хозяин встаёт на ноги, придерживая на голове фуражку, но лодку швыряет в сторону, он теряет равновесие и упускает фуражку. Подхваченная ветром от вертолёта, она летит далеко в сторону и падает в воду. Недовольный подобным обстоятельством хозяин, тем не менее, сохраняет присутствие духа и спокойно поджидает спускающегося лётчика.

     - Алешков Николай?- спрашивает лётчик, свисая с лестницы.

     -Ну допустим. А чего надо? 

     -Семья дома?

     -Конечно. Куда б они делись - кругом вода?

     -Собирай всех- нам спасти вас приказано от наводнения.

     -Да сами мы спасёмся,- усмехается Николай.- Не первый раз.

     -Некогда рассуждать,- обрывает его спасатель. Мы тут не в кошки- мышки прилетели играть. В низовьях  реки ледяной затор образовался. В верховьях- тоже. Если в верховьях прорвёт раньше, вам тут не сдобровать.

     Обескураженный подобной осведомлённостью, Николай не стал спорить, хотя повод для этого был и остаётся сейчас. Чуть раньше них он и сам изучил сложившуюся обстановку и понял, что если даже и прорвёт верхний затор раньше нижнего, то вода попрёт всё равно по наименьшему сопротивлению, а именно туда, где по счастливой случайности русло реки по другую сторону острова до сих пор остаётся чистым и с островом в данном случае ничего плохого случиться не может. 

        Вертолёт снова взмывает вверх. Николай в то же самое время заводит мотор и спешит к дому.

       -Леночка,- по обыкновению с ласковой шутливостью обращается он к жене, - собирай-ка быстренько ребятишек, за нами вертолёт прилетел.

       Сидя за швейной машинкой, Лена озабоченно глядит на мужа.

      -Давай, давай, чё сидишь-то? А то вертолёт в воду упадёт.

       За шутливостью мужа Лена ясно различает серьёзность ситуации и поспешно встаёт из-за машинки.

       -Куда собирать? А почему вертолёт-то в воду упадёт?

      -Потому что у него солома может закончиться.

      -Причём тут солома?- не понимает Лена, а сама уже суетится, собирая вещи.- На пимы Ваньке.

      -А где он?- Николай крутит головой.

      -Сам ищи. Я к Серёжке…- и бросается в ту комнату, где в деревянной качалке за печкой спит безмятежным сном ничего не подозревающий годовалый ребёнок.

      -Ванька, да где ты?- продолжает искать его отец и заглядывает под койку

      -Пап, он там, - и Лариса показывает под печку, где имеется небольшой проход в  форме овальной арки.

      -Понятно. Иди пока сама-то одевайся, и наклоняется к проёму внизу печи. Оттуда доносятся жалобные всхлипывания ребёнка.- Ванька, а ну вылазь! – говорит отец, стремясь весёлым голосом подбодрить ребёнка,- ты же мужик. Не стыдно будет, если я начну кочергой тебя оттуда выцарапывать?

       Задетое самолюбие сыграло свою роль и, шмыгая носом и сопя, Ваня вылезает из  под печки.

       -Я его сама соберу,- и Лена отдаёт одетого, как медвежонка, Серёжку мужу.- Иди пока с ним, а я уже остальных приведу. Вань, одевай носки и, оглядываясь, опять не находит Ваню.

      - Мам, он опять под печку залез,- обуваясь в валенки, сообщает сестра.

     - О, господи! – Лена заглядывает в проём. Шарит там рукой и, зацепив Ваню за край одежды, вытаскивает его кричащего и отбивающегося  от неё изо всех своих детских силёнок наружу.

     В лодке, подогнанной прямо к крыльцу, Николай сидит с ребёнком на руках в ожидании остальных членов своей семьи. Овец он уже успел разместить на новом плоту и они теперь благодарно поглядывают на него, а на крыльцо, покрытое водой, он положил доски, чтобы при ходьбе не промочить ноги.

   Вертолёт так и кружится над рекой. 

  За обе руки мама с сестрёнкой вытаскивают упирающегося Ваню на крыльцо.     

   - Сильный какой!- удивляется сестра.

   Отец выруливает на реку и вертолёт опускается ниже. Лодку от ветра едва ни захлёстывает водой. По верёвочной лестнице спускается спасатель. Первым Николай подаёт младшего Серёжку, самого, пожалуй, спокойного из всей семьи. Ему, собственно, так и по статусу  положено благоразумней остальных быть- младенцам несвойственно паниковать попусту.

  Затем Лена взбирается на нижнюю ступеньку, ускользающей из под ног веревочной лестницы, и Николай помогает ей. Такая маленькая и хрупкая она медленно передвигается вверх и из уст ее в то же самое время извергается поток таких отборных русских матов, что сравниться с ней мог бы разве что какой-нибудь пьяница из-под  забора. Из-за шума и грохота ее вряд ли кто мог услышать, зато наклонившемуся к ней спасателю, что помогал ей влезть в вертолет, она, по-видимому, высказала все и, если судить по существующему выражению его лица, то вряд ли можно подумать, что ее слова он принял как бесконечную благодарность за помощь.

            Николай крепко держит вырывающегося из рук и визжащего Ваню. Пытаясь передать его в руки спасателя наиболее безопасным путем, ему приходится с ним на руках подниматься по веревочной лестнице на две ступеньки вперед. Спасатель подхватывает Ваню прямо за шиворот и тащит вверх. И уже дотащил было его почти до самого вертолета, как вдруг он вырывается у него из рук и летит вниз, крича и болтая ногами. Однако, как оказалось на поверку, не такой уж этот ребенок и неудачник, потому что упал не в ледяную воду быстротечной реки, а на край лодки, качнувшейся в этот момент именно в ту сторону, куда и норовил упасть Ваня. Лишь  валенок, чуть ранее соскользнувший с его ноги во время падения с высоты, упал как  раз  за борт лодки и, унесенный быстрым течением в пучину волн, скрылся из глаз. Погрузить в вертолет Ваню пришлось лишь в одном валенке, а другая нога оказалась голой и даже без носка.

            Вопреки правилам джентльменства Ларису поднимают на вертолет последней.

            Но прежде чем закрылся люк, спасатель кричит что-то неразборчивое, обращаясь к Николаю, и, размахивая рукой, пытается обратить его внимание на что-то весьма значительное, если судить по  серьезному и достаточно озабоченному выражению его лица.

            Николай оглядывается. Его неуправляемую  лодку несет течением прямо на ледяные глыбы затора, о которые лодку расшибет в щепки буквально в считанные секунды. Даже если не расшибет, все равно оторваться от затора ему уже ни за что не удастся по причине неукротимой силы течения реки, которая будет прижимать  лодку к затору. Более того, если еще и принесет льдину сверху по течению, что совершенно не исключено в условиях шуги, то уже тогда точно беды будет не миновать.

            Две или три минуты, которыми располагал Николай, уходят на то, чтобы сшибая на ходу скамейки, опрометью броситься к корме лодки и завести мотор.

            Мотор заводится лишь с третьего раза.  Прибавляя скорость, Николай с невыразимым облегчением вытирает со лба пот. Катастрофы не произошло, а почему ? – одному богу известно, и сколько бы ни задавал Николай себе этот вопрос, ответа на него не находил.

            Водички еще добавилось. Но не так страшен черт, как его малюют, и Николай с усердием принялся кормить проголодавшийся скот. Раздав всем сена, задумался о том, как накормить курей, сидевших над водой на  насестах. Да, не часто бывало за эти годы, чтобы так сильно топило остров.

            Готовый уже приземлиться, вертолет вновь взимается вверх. Невозможно приземлится, чтобы не подавить народ, кучей столпившийся на посадочной площадке. Через сто метро он вновь готовится к приземлению, не пробежав стометровку на одном духу, народ снова толпится под вертолетом.

            Задрав головы и придерживая от ветра головные уборы, люди наблюдают за тем, как вертолет вновь набирает высоту. Самые дотошные из них в  попытке угадать, где на этот раз приземлится вертолет, уже бегут вперед, рассчитывая  на удачу. За ними мчится и вся толпа. Сделав круг-другой на полем и окончательно запутав людей, вертолет благополучно приземляется на ровной пустынной площадке. Но не успели еще выгрузиться пассажиры, как толпа снова набежала и сердобольные женщины давай расхваливать детишек, кто кого вперед успеет схватить. Шум, гам, ветер от работающего пропеллера… С растрепавшимися из-под шали волосами и с нарастающей тревогой в сердце, Лена бегает в толпе в поисках своих детей, расталкивая людей локтями.

            Это страшно, когда толпа. Люди непроизвольно превращаются в стадо баранов и творят, что хотят, где каждый стремится опередить другого во всех даже самых диких и нелепых начинаниях.

            - Мать вашу растак! – кричит Лена, выражаясь, разумеется, не этими вполне безобидными словами, а покрепче, чтобы уже наверняка достучаться до разума людей. – верните мне детей! Да что ж вы делаете…..- и дальше сыпятся самые что ни на есть трехэтажные матерки, вполне соответствующие темпераменту матери, растерявшей своих детей.

            Мужчина подводит к ней девочку.

            - Доченька ! – мать бросается к Ларисе и обнимает за голову. – А где же Ванечка, где Сережа? У Ванечки ноги голые, он же потерял валенки. Простудиться может.

            Тот же мужчина снова пробивается сквозь толпу, неся на руках теперь уже Ваню. На одной ноге у Вани одет его родной валенок, а на другой – целых два шерстяных носка, натянутых один на другой.

            - Ваня ! – и в порыве нескончаемой радости Лена  протягивает к ребенку руки. – О, спасибо большое, - одновременно благодарит она мужчину.

            Но мужчин не спешит отдавать сына матери.

            - Он тяжелый, - оценивая визуально силы маленькой  симпатичной женщины, говорит мужчина. – Давайте, я сам его понесу.

            - Петр, - громко зовет одна из женщин, столпившихся вокруг Лены – неси его прямо ко мне. Давай, давай….. И девочку веди.

            - нет, Петь, - кричит другая женщина, пробиваясь сквозь толпу. – неси ко мне, я первая мальчика взяла.

- У нее холодно в избе, - возбужденно возражает та.

- А у тебя своих голодранцев хоть отбавляй, - не менее возбужденно возражает другая. – А я натоплю щас.

- Но где Сереженька ? – голос матери срывается на нотки отчаяния.

- Его Иванашиха к себе унесла.

- О, господи! Мне ж его покормить  грудью надо.

- Не расстраивайтесь, - успокаивает кто-то из толпы.

- Идемте, а то холодно. Щас все уладим.

            В избе, куда их привели, было действительно холодно.

- Меня теть Груней зовут, - говорит женщина, скидывая пальто и разматывая на голове шаль. – Петь, тащи дрова. Щас мы натопим. Вот Валеночки Ване, -  и Груня достает с печки  детские валенки. – Это Ванины….

- Она с улыбкой смотрит на Лену. – У меня сын тоже Ваня. Ему семь лет. Он в школе сейчас.

- Грунь, - говорит Лена, - отвела бы ты меня к Сережёньке, его грудью кормить пора. Плачет поди.

- А вот Пётр, - отзывается женщина, растапливая в печке дрова, - щас он придет да и проводит тебя.

            Всё, однако, получилось по – другому и Иванашиха, что забрала к себе Сережу, сама принесла его к Груне, взамен увела Ваню. Тот ничему уже не удивлялся и никому не сопротивлялся, благоразумно положившись на судьбу.

            Хлебая суп, Лариса неотрывно смотрит на Петра – мужа Груни, - тоже сидящего за столом и рассказывающего всякие шутки-прибаутки.

Какой он красивый, -  думала  она, почувствовав, пожалуй, впервые необъяснимую радость в общении с чужим мужчиной.

            После ужина Петр садит   девочку к себе на колени и, потряхивая ее

то вверх, то вниз, ведет разговоры о жизни.

- А где ты будешь учиться, если живешь на необитаемом острове?

Лариса молчит, счастливая одним лишь тем, что на нее обратили внимание.

            Не дождавшись ответа, Петр продолжает:

- Переезжай к нам в Володарку. Будешь вместе с нашим Ванькой в школу ходить.

            И опять в ответ лишь чарующая тишина.

- Однако, ты разговорчивая…

            Лена смеётся, глядя на дочь.

- Просто, она не привыкла так много разговаривать.

- Да как много-то? – искренне удивляется Пётр. – Слова еще не вымолвила. Эй, Ларчик! – заглядывает в ясные голубые глаза радостно – смущённой девочки, - тебя что, разговаривать не научили? Или тебе корова язык отжевала?

- Расскажи дяде Пете, - не выдерживает ее молчания мать, - как вы с Ваней на огороде спрятались, а я вас долго искала.

            У Ларисы оживленно загораются глаза.

- Мы яму в снегу выкопали. Длинную такую и глубокую. И нас не видно.

- Понятно. А летом вы, чем на острове занимаетесь?

- Купаемся, - растягивая звуки произносит Лариса.

- И всё? – и в ожидании дальнейших рассказов Пётр гладит девочку по голове, чем и смущает ее ещё больше. – Ой, а волосики, какие мягкие! Добрая значит. И белые, как лён. – Затем поднимает глаза на Лену. – Мамаша, почему не подстрижёшь девочку? Смотри, какие длинные волосы. А со стрижкой она бы красавицей стала.

- Её просто причесать надо.

- Ну и ладно. Природная красота еще лучше. Но на тебя она не похожа.

- Она – вылетая отец. Даже характером.

  А уже через год с небольшим Сережа топал своими ножками самостоятельно.

            Заслыша  звук моторки все втроем они бегут на берег встречать родителей. Заломное – так называется небольшое поселение в бору в пять-семь дворов на другом берегу реки Оби. Туда они и уехали сегодня с утра, чтобы погостить у своего родственника Дядивана.

            Чтобы увидеть лодку из далека, Лариса встала на одно из брёвен, которые лежали тут же  на берегу. Бревно покачнулось и некрепко воткнутый в его кору  топор падает в траву.

            Ване четыре года. Возраст куда как мудрый, для таких диких мест, как этот остров Даниловский на великой реке Оби. Он подбирает топор и по – хозяйски отправляется с ним к огромной чурке, недорубленной на дрова отцом. 

            Обличённая ответственностью за малышей, Лариса спрыгивает с бревна и, подойдя к чурке, которую собирается рубить  Ваня, забирает у него топор.

Подумав, куда бы его спрятать от  брата, она не может придумать ничего другого, кроме как покрепче вонзить его в бревно. Она делает это с успехом и со спокойной душой, вновь встаёт на бревно.

            Ваня подходит к топору. Поразмыслив секунду-другую, берет его за ручку и легко выдёргивает из бревна. Лариса снова забирает  топор и старается теперь уже посильней вонзить его в тоже место. И в этот самый момент Ваня наклоняет голову, видимо для того, чтобы получше рассмотреть что-то. Удар топора приходится Ване в районе виска.

            При работающем моторе не слышны звуки извне.

- Там что-то случилось, - вытягивая шею, говорит Лена рядом сидевшему в лодке Дадивану. Решив совершить ответный визит, он едет в гости к  Николаю с Леной.

- Щё там может слущиться? – на своем наречье отзывается Дядиван,  закуривая с самым серьёзным видом самокрутку с табаком. Он сам выращивает листья табака на своём огороде и очень гордится, что и зимой и летом у него всегда есть что закурить. – Ох и шубутные вы, бабы, щестное слово.

- Да посомтри вон… по – моему, Ванька стоит с растопыренными руками и что – там красное у него.

- Замолщь, судорога, накаркаешь ! – Затем, прищурившись, вглядывается вдаль. – Ларка там стоит в красно платье.

- Ларка, да.. Но и Ванька в чем-то красном. А он голый был. С  Сережкой они ж все лето нагишом по острову бегают.

- Ще, одежды жалко?

- Коль! – не отвечая Дадивану, зовёт Лена и в тревоге оглядывается на мужа, - давай побыстрей. Смотри, там что-то с Ванькой….

            И только заглушив у берега мотор, все услышали одновременный плач обоих ребятишек. Весь в крови Ваня стоит голый, растопырив руки. Ларисы нигде не видно.

            Без памяти мать  бросается к сыну. Не поймешь, откуда кровь, потому что в крови он весь.

            Николай хватает его на руки. Несет к дому. Лена, обезумевшая от горя, спотыкаясь, бежит рядом, придерживая плачущего ребёнка за ножики.

            И лишь через час, когда  рана была обработана, а  голова полностью забинтована бинтами, которых хватило в доме в достатке, как у баконщиков, Лена вспомнила о дочери.

- Никто не видел? – она с надеждой смотрит на Дядивана.

- не видал. – Сидя на стуле, он расправляет на колене клочок бумаги. Чтобы скрутить самокрутку . Рука его все еще дрожит от волнения – ведь рана у ребенка оказалась рядом с виском. Пришелся бы удар на сантиметр ниже, ребенку была бы смерть. Убил бы таких родителей, которые бросают детей одних.

- Ванюшка, ну что же случилось? – рыдая, спрашивает мать, когда перебинтованный он лежит на койке бледный  и несчастный.

- Она ударила меня  топором.

- А почему?

- Я просто хотел дрова рубить, а  она отобрала у меня топор и ударила по голове.

- Вот оно что! – Лена, укрывает его одеялом. – Ты топор взял. Не надо было этого делать. Маленьким нельзя топор в руки брать. Ну ладно, спи, - прибавляет она, заметив, что Ваня вот-вот опять расплачется.

            Дядиван встает со стула, дымя папиросой.

- Пойду   искать непослушную девщонку.

- Не ругай ее. Она нечайно.

            Поняв, что Ване ничем не поможешь, Лариса лишь стояла рядом, с ним устремив весь свой взор на приближающуюся лодку и страстно желая, чтобы она побыстрей причалила. Она не понимала всей серьезности травмы, нанесенной брату, но сердце её  трепетало от страха, и плакала вместе с братом, сопереживая его боли.

            Лодка совсем уже близко. Лариса отступает назад. Затем вовсе бросается в бега. Ноги несут ее прямо к реке. По мокрому песчаному берегу она выбегает до крутого обрыва и взбирается на него, цепляясь за гибкие корни кустарников, торчащие из осыпавшейся земли. Ей хочется убежать прежде всего от себя, от той невыносимой боли в сердце, что она испытывает сейчас за брата.

            Спрятавшись в зарослях, она садится на траву и, обхватив голову руками и оперевшись локтями о согнутые колени, долго сидит так, осмысливая произошедшее. Она не хотела делать брату больно. И боялась, чтобы он сам этим топором не сделал себе больно. А почему так получилось ? – постичь своим детским  умом она была просто не состоянии.

            Аромат  спелых ягод  ежевики привлекает ее вниманию.

Сразу хочется кушать. Наклонив голову и заглянув под листья зарослей ежевики, она видит гроздья ягод, отливающих темно-фиолетовой расцветкой на сочных слоистых их боках.

            Лариса с жадностью налетает на ягоды и ест их, глотая вместе со слезами. Ей становится жалко себя. Если она покажется сейчас на глаза  родителям  начнутся расспросы, что да как, да почему… Начнут бить, наказывать… А ей и так больно. Она и без того наказана еще и той болью, что испытывает сейчас ее маленький любименький братик.

«Лари-и –иса!» - вдруг слышит она далекий и протяжный мужской голос, раздающийся где-то в лесу.

            Голос похож на голос Дадивана. Вся напрягшись, Лариса начинает вспоминать, кто был  третьим в лодке. Да, точно…  Там был еще Дадиван. Значит это его голос. Значит, они ищут ее уже. А она в красном платье, да еще в горошек. В  Таком платье ее не увидит только слепой. И распластавшись на траве, Лариса залезает под самые густые заросли ежевики. Зеленая листва, растущая сплошным слоем  скрывает ее.

            Лена бежит по берегу, разглядывая на ходу следы голых стоп ребенка. Разумеется, это следы Ларисы. Бедная девочка, уж ни утопилась ли она с горя?

            Следы обрываются у воды. А дальше крутой подъем на высокий обрывистый берег.

- Лариса! – кричит Лена срывающимся на плач голосом.

Лариса замирает  в испуге. А голос Дядивана зовет ее уже в другой стороне. Мозг работает четко и мысль о том, что надо срочно бежать, пока мама ни вскарабкалась на кручу, заставляет ее вылезти из-под кустов.

Бесконечно щебечущие птицы заглушают шум от ее движений.

            Лариса бежит по лесу и высокой траве, в том направлении, откуда по ее мнению уже ушел Дядиван. В случае чего она может залечь в траве, и он ее не увидит.

            Внезапно она сама видит его. Как раз, повернувшись к ней спиной, он уходит в другую сторону,        продолжая громко звать ее.

            Лариса резко поворачивает направо, и пока он не оглянулся и не увидел ее забегает за сарай. А здесь надо опасаться отца. Но он. Должно быть, сидит сейчас возле постели Вани и ему ни до чего. Тем не менее, Лариса  решает лучше влезть по плетеной стене сарая наверх, чем идти мимо него, рискуя показаться на глаза отцу.

            Змея. Сквозь неплотно прилегающие друг к дружке ветки плетня, она просовывает наружу голову и, угрожая ядовитым язычком, шипит. Глядя Ларисе, прямо в глаза. Отпрянув от стены, Лариса падает на землю. Змея победно скрывается обратно.

            Забыв об опасности обнаружить себя, Лариса все еще сидит на земле.  Это плохо, если змея устроит в плетне гнездо. Как раз по этой стене Лариса любит взбираться на крышу сарая и там подолгу лежать на черном  покрытии толью, млея от удовольствия под ярким солнышком.

            Подыскав подходящую палку, Лариса взялась тыкать ею в то место, где скрылась змея. И вдруг замерла от дикого испуга, услышав шипение у себя под ногами. Осторожно, не делая лишних движений, опускает глаза и видит ее, сворачивающуюся в угрожающий серый клубок, как видно, для прыжка. Не теряя времени, Лариса отпрыгивает, от нее. Сразу за сараем огород, огороженный забором из жердей. Лариса влезает на самую верхнюю жердь и с высоты забора смотрит на подползающую к ней змею.

- А, вот ты где! – и Лариса видит подкравшегося к ней Дядивана. Он хватает ее в охапку и та, молча, вся дрожащая от навалившихся на неё стрессов, сдаётся без сопротивления.

- Змея, Дядиван, осторожней.

Дядиван смотрит вниз. Змея быстро уползает в направлении плетня.

            Несмотря на возраст, Дадиван оказался даже расторопней змеи. Чтобы не терять время, он попросту  опускает руки и Лариса сама шлёпаётся на землю. В следующую долю секунды он успевает схватить палку и в два прыжка догнать змею. Она была повержена молниеносно и весело сосредоточенный Диван поднимает ее бездыханное тело на палке вверх. Затем, размахнувшись, выкидывает ее далеко в кусты.

            На развернувшуюся перед Ларисой картину  расправы над змеёй она смотрит сквозь слезы.

- И еще раскисла ? – Дядиван опускает на ее плечо свою огромную волосатую руку.

- Змею жалко.

- А мать тебе  не жалко ? Плащит, бедная на берегу, думает, ще ты утопла. А ну быстро, - шлёпает Ларису под зад, -  беги к матери.

            Но Лена уже сама бежит к ним бегом и с причитаниями обнимает дочь. Та плачет навзрыд, зарываясь подол материнского платья.

            Ваня выздоравливает быстро. Уже на третий день они вместе с Ларисой насались по берегу наперегонки, а Сережа, вообразив, что и он такой же быстроногий, пытался вылавливать их широко растопыренными руками.

20.01.13г. Дубовская Н.Н.

Так описывает реальные события дошкольного детства в конце пятидесятых годов,  моя сестра Алешкова-Дубовская Надежда-Лариса Николаевна

 в своем первом романе «Река вспять не потечёт», который она писала более 10лет (он пока в рукописи), я читал его отрывки, но женские синтименты и интриги, меня не впечатлили.

А появившееся последним, это предисловие, где талантливо описаны естественные природные проблемы и их бескорыстное мужицкое решение, как нельзя кстати, подтверждает спасительный оптимизм деревенской МУДРОСТИ ПРИРОДЫ. Трудно найти в литературе и встретить в городской жизни, драматические ситуации детей, не связанные с женской хитростью, жадностью, лживостью, дурдома вооружённого безумия власти престарелых ЧИНов-маразматиков, а это описание, как и описание жизни Маугли или Тарзана, полностью исключает хитрость и корысть устаревшего раболепского товарно-денежного маразма матриархата:

Наш отец Николай, не ради денег рисковал и подвергал семью опасности,

а обеспечивал транспортировку по реке жизненно необходимых товаров и продуктов, как профессионал-бакенщик, реализуя природную добродетель самца-мужика, заботиться о всех соплеменниках: ж/д путей и автодорог  вдоль реки не было, а поднятая целина приобья спасала от голодомора многие районы России, и по реке перевозили тысячи тонн ГСМ, зерна, с\з техники, стройматерьялов…

И вот как  надпись на воротах МИРУ – МИР , через полвека, повлияла на мирное развитие цивилизации:

Исповедь мужика-оптимиста

Вольное дошкольное  детство в дикой природе обского необитаемого острова, где вместо заборов и материных запретов,  текли протоки великой сибирской реки,

старшая на два года сестра Надя, защитившая  природным инстинктом девочки - доброй МАМЫ, 4-7летнего пацана, от материного деспотизма,

отец – мужик-профессионал бакенщик, деревенский  мастер на все руки и юморист, рыбак, охотник, пчеловод, скотник, садовод,... образование - 4 класса,

мои 8 классов сельской школы, где были настоящие мужики-учителя:

ботаники - Валерий Артемьевич Корепанов,

учитель труда - Валентин Трофимович Труфанов.

и ранний, в 14лет,  уход из родительского дома в самостоятельную жизнь,

СПАСЛИ ПРИРОДНЫЙ ОПТИМИЗМ  МУЖИКА, и помогли к старости познать

миллиардылетнюю МУДРОСТЬ ПРИРОДЫ,

 http://maxpark.com/community/4484/content/1742345

а не женский, 50вековой  маразм мужЧИНа-интеллектуала типа высокого ЧИНа, богатого бизнесмена, горе-учёного....

Про мужика  http://gidepark.ru/community/25/article/427336

А техническая одарённость и Новосибирский Электротехникум связи,  позволили   найти решения актуальных проблем цивилизации, на основе очевидной простоты мироздания, например:

Безопасность ДЕТЕЙ и человека БЕЗ оружия  http://gidepark.ru/community/1039/content/1431160   

НОВЕЙШИЙ способ тушения лесных пожаров http://maxpark.com/community/603/content/1688635

Автомобиль 21века №20 2003г. http://gidepark.ru/community/3143/article/466768

Незамерзающая прорубь http://maxpark.com/community/1812/content/1726257

И единственный путь МИРНОГО спасения, от 50векового ига безумия власти,

раболепского матриархата,

уже очевиден в миллиардылетней МУДРОСТИ ПРИРОДЫ,

и описан в блоге деревенского вольнодумца-изобретателя,

например

МИР НАШЕМУ ДОМУ или М И Р У - М И Р  http://maxpark.com/community/4061/content/1702955