|
А теперь подробнее остановимся на одном «маленьком» вопросе – как, и в какое время отправляли в западные округа «Директиву № 1». И помогут в этом опять всё те же давно опубликованные документы и «воспоминания» нескольких известных маршалов. А, изучив эти документы и мемуары, придем к поразительному выводу.
В реальности Жуковы не только просаботировали контроль за выполнением распоряжений от 15--18 июня 41-го о приведении частей западных округов в повышенную и полную боевую готовности. Для этого достаточно было всего лишь обзвонить штабы округов и затребовать доклад о выполнении Директив НКО и ГШ от 13-18 июня не от командующих округов и их ближайших подчиненных, а например, по линии «особых отделов», что подчинялись самому же наркомату обороны – и саботаж бы выявился! Но они и последнее распоряжение (подтверждающее ранние директивы и телеграммы о повышении боевой готовности) требованием встретить врага в полной боевой готовности (дословно: «…войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников…»), так называемую «Директиву № 1» от вечера 21 июня 41 года умудрились так передавать в округа, что её некоторые воинские части принимали уже под обстрелом ранним утром 22 июня. Передавали короткий Важный текст, по сути «сигнал боевой тревоги», несколько часов!!! Так долго и упорно «просили тирана привести войска в боевую готовность», а когда им дали такое разрешение, то передавали короткий текст в округа несколько часов. Чуть не до 2.00 ночи его «получали и расшифровывали» только в штабах округов! А многие части в самих округах в итоге этой «Директивы» вообще не получали.
Но ведь Жуков и Тимошенко так переживали, что «Сталин не дает им привести части в полную боевую готовность»!!! А когда им, наконец, дали себя проявить – опять саботаж устроили товарищи генералы??? Они же, Тимошенко и Жуков, пришли к Сталину в 20.50, и ушли от него ещё в 22.20! По словам Жукова, как только они вышли от Сталина, Ватутин сразу же, чуть не бегом, получив в руки бумажки с текстом «Директивы № 1» (черновик исполнен на трёх листах из рабочего блокнота, скорее всего Жукова), помчался в Генштаб отправлять её в округа. Но отправлять саму «Директиву» в округа стали только в 00.30!(по словам Г.К. Жукова)! И в округа, одни, в тот же КОВО, «Директива № 1» пришла чуть не в это же время, в 0.25-0.30 ночи (что «подтверждает» маршал Баграмян, начальник оперативного отдела КОВО), а в другие – почему-то в спустя почти час! В Одесский округ – после часа ночи, в Прибалтику тоже, скорее всего после часа ночи, а в Минск, к Павлову – чуть не в 1.45 (если верить документу из «сборника документов от Яковлева» за 1998 год)!!!
На черновике оригинала «Директивы № 1» стоит важная отметка:
«Данная директива поступила в шифровальный отдел в 23.45 21 июня 1941 года.
Машинистка Грибкова отпечатала две копии в 23.50.»
И есть ещё одна, не менее важная (и «снимающая ответственность» с Жукова и Тмошенко):
«Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно.»
Г.К. Жуков пишет: «С этой директивой Н.Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас передать её в округа». Сделать он это мог только сразу после подписания «Директивы № 1». Не раньше, но явно и не позже того, как Жуков и Тимошенко вышли от Сталина в 22.20 согласно журналов посещения Кремля и кабинета Сталина:
«21 июня 1941 года
1. Молотов 18.27 – 23.00
2. Воронцов 18.27 – 23.00 3. Берия 19.05 – 23.00......
9. Тимошенко 20.50 – 22.20
10. Жуков 20.50 – 22.20
11. Буденный 20.50 – 22 .20.
12. Мехлис 21.55 – 22.20
13. Берия 22.40 – 23.00
Последние вышли 23.00»
(«Журнала посещений И. В. Сталина в его кремлевском кабинете. 1941 год. Горьков Ю. А. "Кремль. Ставка. Генштаб." 1941. Также – «Сборник документов. 1941. т. 2» Под редакцией А. Н. Яковлева, 1998 г.)
Вышли Жуков и Тимошенко от Сталина в 22.20, и Ватутин «немедленно» поехал на машине в Генштаб, что находится всего в 5 минутах езды от Кремля, чтобы «передать» Директиву в округа!!! А шифровальный отдел Генштаба согласно отметки на черновике «Директивы № 1» получил директиву о приведении войск находящихся в ожидании «сигнала боевой тревоги», в боевую готовность, только спустя почти 1 час 20 минут, в23.45!? И «передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года».(«Воспоминания и размышления», стр. 244, М., 1969 г.) Возможно и, скорее всего на шифровку и передачу директивы в округа (причем именно во все одновременно, и Жуков прямо пишет что «передача в округа была закончена в 00.30 минут» и пометка на черновике оригинале это подтверждает) и необходимо до 45 минут. Тут вопросов нет. Но сколько ж тогда «ехал» Ватутин до Генштаба – больше часа??? А ведь Генштаб тогда находился возле станции метро «Арбатская», что действительно всего в 5 минутах езды от Кремля.
«Директива № 1» ушла в округа в 0.30, но в ЗапОВО Павлов получает эту директиву в1.45 и примитивно «дублирует» подчиненным ему войскам московскую «Директиву № 1» в02.25-02.35. В сборнике документов от Яковлева, «официального», «Директива Павлова» выглядит так (слово в слово копирует вариант «от Жукова» из его «Воспоминаний» от 1969 года, и в 3-й главе данной книги она уже приводилась полностью), и там же есть отметка о поступлении «Директивы № 1» в Минск:
«…№ 605. ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ
22 июня 1941 г.
Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:
1. В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. …
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко Жуков Павлов Фоминых Климовских
(ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45", "Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник, автограф.)…»
(На опубликованном в 1989 году в «Военно-историческом журнале», № 5, варианте «приказа Народного Комиссара обороны СССР № 1» указано другое время поступления в Минск – «Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45.»)
Т.е. по Жукову выходит, что начали отправлять в округа данную Директиву в Генштабе, видимо около полуночи, и закончили отправку-передачу в 0.30. В Киевский ОВО она вроде бы действительно стала поступать согласно мемуаров Баграмяна – в 0.25-0.30. Но принимали и расшифровывали её в КОВО (если поверить маршалу Баграмяну) аж до 2.30– почти 2 часа! И поэтому и отдавали соответствующие приказы по армиям в КОВО, дай бог к 3.00. (Кстати, вполне оперативно сочинили и передали уже по армиям в КОВО свой текст окружной директивы, исполненной на основании расшифрованной только к 2.30 «Директивы № 1». Всего за полчаса. Если действительно пришла она в КОВО в 0.30 и расшифровали к 2.30. А может не в 0.30 стала поступать «Директива № 1» в КОВО, а несколько позже?)
Возникает предположение-«объяснение», что возможно в округах потому так долго «рождали» свои директивы, что им требовалось время на то чтобы «собрать» командование в штабах, довести до них данную московскую директиву и только после этого принималось решение на сочинение своего приказа-директивы по округу.
Ещё раз посмотрим, что пишет Баграмян об этом: «…В 0 часов 25 минут 22 июня окружной узел связи в Тарнополе начал прием телеграммы из Москвы. Она адресовалась командующим войсками всех западных округов. Нарком и начальник Генерального штаба предупреждали, что "в течение 22—23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев.… Только в половине третьего ночи закончился прием этой очень важной, но, к сожалению, весьма пространной директивы…». Т.е. «телеграмма из Москвы», «Директива № 1» поступала в Киевский округ в штаб находящийся не в Киеве, а в полевых условиях, где и находилось все командование округом. Баграмян пишет что ранее, ещё 19 июня: «…В то же утро из Москвы поступила телеграмма Г. К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь. Предписывалось сохранить это "в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа"….».
Т.е. времени на собирание командования округом, чтобы ознакомить их с данной директивой Москвы не требовалось. В КОВО все были на месте. И в Прибалтике все были на месте, в своем окружном полевом управлении. Правда, в Минске как раз действительно командования в штабах не было вечером 21 июня – они в театре отдыхали. Но и они после полуночи прибыли в штаб округа после звонка Тимошенко Павлову в театр. Павлов на допросе заявил, что Тимошенко позвонил ему в 1.00 ночи уже в штаб округа, и он и его офицеры к этому времени уже были на месте, в штабе округа.
В Белоруссию, в Минск, где штаб округа ни в какое «фронтовое управление» выезжать вовсе не собирался, данную Директиву («приказ наркомата обороны») отправили не одновременно с отправкой в КОВО, в 0.25-0.30, а спустя 1 час 20 минут?! Согласно отметки на Директиве «по Яковлеву» в Минск она «…"Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45"…». Но тогда выходит что слова Жукова о том, что передачу директивы закончили, т.е. отправили одновременно во все округа в 0.30 – враньё? И пометка на «черновике Директивы № 1» не соотвтетствует реальности – т.е. возможно что «черновик» фальшивка? Не совсем так.
В Минске её получили скорее всего не в 1.45 а все же в 0.45. Расшифровали и составили свою директиву, также как и в КОВО к 2.30 и после этого стали отправлять в армии ЗапОВО!!! Т.е. в этом округе при всех преступлениях Павлова и его подельников-подчиненных, ещё и тянули резину с передачей окружной директивы по армиям, как и в Киевском?
В Киев отправили, как и пишет Жуков, к 0.30 ночи, но передали в войска в КОВО толькок 2.30 свой приказ. В Минск эта директива пришла только в 0.45, и приказ по округу поступил в армии тоже к 2.30 ночи. То есть в двух ключевых западных округах, армии этих округов получали данную директиву-команду на поднятие по тревоге корпусов и дивизий только после 2-х часов 30 минут ночи! Всего за 1 час до нападения!!! Но и в том же ПрибОВО также выдали свой приказ по армиям только около 2.30 ночи (его рассмотрим чуть позже). Но тогда выходит что и в КОВО и в ЗапОВО и в ПрибОВО одинаковое время «тянули» с расшифровкой и передачей в армии окружных директив?!?! Почти по 2 часа (если допустить что в ПрибОВО Директива пришла также в около 1 часа ночи)???
Но, кстати, если бы эти армии держали бы свои части в полевых лагерях в повышенной боевой готовности, как и было предусмотрено директивами от 13-18 июня и согласно планов прикрытия, а авиацию рассредоточили бы ещё согласно Директивы от 19 июня, то в принципе такая странная задержка роли особой возможно сама по себе и не играла бы. Лагеря эти должны были находиться не у самой границы, и полевые аэродромы немецким летчикам ещё найти надо было бы. И за несколько часов поднять по тревоге дивизию или корпус, а летчиков (что должны были находиться не в городских квартирах, в нескольких километрах от аэродромов, а в палатках и землянках у самолетов) посадить в истребители – проблема не большая. Но это если бы у командования на местах были бы эти «часы». Или хотя бы приказы по округам состоялись через 30-40 минут (вполне нормальное время – в ЗапОВО именно столько времени для этого и потребовалось) после получения московской Директивы. В 1.15 – 1.30 ночи. Двух часов до нападения, чтобы перелететь на полевые аэродромы самолетам и чтобы поднять по боевой тревоге личный состав в лагерях расположенных в «районах предусмотренных планом прикрытия» вполне достаточно! И в одном округе именно так все и происходило и возможные «перекуры Ватутина» никак особо не повлияли на события в этом округе.
Впрочем, особого саботажа (затягивания) в передаче директив в армии в самих округах, скорее всего не было. Точнее было в «создании» самих директив по округам. Но по различным свидетельствам командование округов оказывается около часа ночи, действительно обзванивало армии и предупреждало их о приходе в округ важной шифровки из Москвы. Правда при этом сам приказ родили в иштабах округов только к 2.30 и передавали его в армии так что многие его вообще не получали…. Однако. Чтобы катастрофа состоялась, большую роль должен был сыграть, и сыграл срыв выполнения приказов о приведении войск в боевую готовность ещё перед 22 июня. За несколько дней до нападения Германии. Особенно в Белоруссии. А некий саботаж в передаче «Директивы № 1» похоже, устроили ещё в Москве (в округах тоже тянули резину с отправкой в войска приказа наркома, но подробне об этом чуть позже).. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы окончательно сорвать мероприятия по приведению в боевую готовность войск западных округов последней недели перед 22 июня. Но возможно тому же Павлову «саботаж» с сочинением и передачей «Директивы № 1» во вверенные ему войска ставить в вину не стоит... Он получил свою директиву из Москвы в 0.45 (точнее сообщение опративного дежурного ГШ, то и обзванивал округа в это время), а приказ «родил» только через 1 час 40 минут…. Правда многие командиры так и не получили в округах этот приказ вообще (и тот же генерал Голованов служа в ЗапОВО в эти дни примерно об этом и пишет в своих воспоминаниях), а некоторые армии получили, «на руки», «приказ наркома» только …. к обеду 22 июня….
Некоторые адвокаты генералов считают, что никакой умышленной задержки в отправке «Директивы № 1» вовсе не было. Ни в Москве, в Генштабе, ни в округах. Мол, с учетом «перекуров» вполне себе нормально передавали, в меру быстро – пока Ватутин доехал до Генштаба, пока вызвал к себе офицера шифровального отдела, пока тот пришел, пока отнес в отдел, пока зашифровали и отправили. А может еще, и шифровальный отдел находился не в здании ГШ, а где-то по соседству.… В КОВО отправили, как и пишет Жуков в 00.30. А в ЗапОВО отправили только в 1.45 (если доверять варианту «от Яковлева»), потому что сначала по списку отправляли то ли в ЛВО (Ленинград), в Прибалтику (Ригу), в Белоруссию (Минск), на Украину (Киев) и в ОдВО (Одессу). А может и наоборот, очередность была при отправке – начали с Одессы, а закончили Ленинградом. Т.е, Белоруссия как раз по середине стоит в «списке». Но тогда получается, что всего один аппарат связи стоял телеграфный в Генеральном штабе, а не на каждый округ свой, и тогда в последний город (Одессу или Ленинград) «по списку» вообще только утромсрочную директиву отправили?!?! А во сколько же тогда отправляли «первую Директиву», в какой округ? В Одессу, или Ленинград? Наверное, в Одессу.… По значимости.… Но если в КОВО отправили в 0.30, а в Минск только в 1.45 то разрыв выходит – 1 час 15 минут. Столько времени отправляли в Киев, или перекур и здесь устроили в Оперативном Управлении ГШ??? А во сколько отправляли тогда в Одессу – ещё до полуночи? А в Ригу, или в Ленинград – в какое время по такой «логике»?...
И все бы ничего в такой «логике» человека нашедшего «черновик-оригинал Директивы № 1» и выложившего его в интернете первым. И Ватутин перекуры устраивает с офицерами-шифровальщиками, и с аппаратами передачи шифровок напряженка была в ГШ (или один на весь Генштаб, или «ломался» после каждой отправки, перегревался)…. Да вот только все же ситуация была несколько отличная от каких-нибудь «учений». Ведь оказывается, сам Жуков ещё вечером 21 июня обзванивал округа и предупреждал о близости войны. Перед этим, ещё 15 и 18 июня отправляют приказы о приведении войск согласно планов прикрытия в боевую готовность и во втором случае требуют исполнить выполнение приказа к 24.00 21 июня! А тут сплошная раслабуха??? Как будто ничего необычного не происходит... А ведь Жуков пишет что отправку «закончили в 0.30». Одновременно для всех округов. И отметка на черновике гласит-подтверждает – «Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно»…
И в КОВО, и в ЗапОВО и в том же ПрибОВО внутриокружные директивы войскам на основании «Директивы № 1» отдали практически в одно и то же время – в 2.30!!! Так что, скорее всего, получили они «свою» «Директиву № 1» тоже одновременно. Т.е. все же разными аппаратами передавали «Директиву № 1» в округа, не «по очередности»… Скорее одновременно. Но, тогда, похоже, что отправили «Директиву № 1» из Москвы в округа все же не в «00.30» 22 июня, как утверждает Г.К. Жуков, а «несколько» позже – ближе к 1.00?!? Впрочем, повторюсь – время в данном случае особой роли не играло. В 0.30 или в 1.00 в среднем получили в округах сообщение о приказе наркома – не особо важно и тут вопрос уже техники, а не «человечского фактора». Важно как быстро передали его в войска в самих округах. Тем более, что передавать могли и в 0.30 в среднем, но пока оперативный дежурный по ГШ не сообщил в штабы округов их дежурным о том что в их адрес пошли шифровки особой важности в округах эти шифровки ещё не видели. Порядок таков – оперативный дежурный ГШ сообщает в округ, что в их адрес пошла шифровка, и те начинают ей принимать («включив аппарат связи» после этого звонка).
Но сначала насчет «перекуров» Ватутина.
Ватутин, который якобы, по мемуарам Жукова, получил в приемной Сталина в Кремле листочки от руки написанной «Директивы № 1», и который, по словам Жукова же «немедля» отправился на машине в Генштаб, в этой ситуации обязан был лично, как ужаленный носиться с этими листочками по ГШ. И чуть не сам настукивать текст Директивы в округа! Это ж Директива о Войне!!! А он «перекуры» устраивает с шифровальщиками и машинистками??? Вспомните, как тот же адмирал Н.Г. Кузнецов описывает, как его подчиненный, адмирал, рванул из кабинета Тимошенко к флотским шифровальщикам в соседнее здание, бегом, передавать приказ на флоты:
«Пробежав текст телеграммы, я спросил:
— Разрешено ли в случае нападения применять оружие?
— Разрешено.
Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову:
— Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!
Тут уж некогда было рассуждать, удобно ли адмиралу бегать по улице. Владимир Антонович побежал, сам я задержался еще на минуту, уточнил, правильно ли понял, что нападения можно ждать в эту ночь. Да, правильно, в ночь на 22 июня. А она уже наступила!»…
Предположим, что Ватутин получил из рук Жукова (по словам Жукова) текст черновика-оригинала в приемной Сталина в 22.20, когда Жуков и Тимошенко согласно записей в журнале посещений вышли из кабинета Сталина. Директива же поступила согласно отметки на черновике в шифровальный отдел Генштаба только в 23.45! Отправлять её в округа согласно и воспоминаний Жукова и отметки на черновике стали достаточно быстро, после того как её получили шифровальщики – уже в 0.30 отправку якобы закончили. По крайней мере, в некоторые вроде точно. В тот же КОВО, по Баграмяну она стала поступать уже в 0.25. К Павлову она поступила в 0.45. Т.е., в КОВО «поступила в 00.25», в то же время что и отправлялась и это значит, что её начинают отправлять из Генштаба и её тут же начинают принимать в округе. Это же телеграф. И Кузнецов пишет, что его приказ принимали немедленно на флотских шифротелеграфах.
В ЗапОВО прием директивы начинается согласно отметки на «Директиве» из ВИЖ от 1989 года (ему все же больше доверия, чем компании Яковлева) – в 0.45!!! «…(ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45", "Отправлен в войска 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник.)…»
Но толучается, что и при отправке «Директивы № 1» в округа умудрились накрутить не более получаса в Генштабе? В Киев отправляют в 0.30, в Минск в 0.45, в Одессу – примерно в 1.110 – 1.15. И в Ригу тоже скорее всего примерно в это жнее время? Т.е. основную задержку при отправке осуществили … Г.К. Жуков и С.К. Тимошенко???
В ЗапОВО директива пришла в 0.45 и её же отправили в войска только в 2.25. Как и в КОВО (и скорее всего как и в ПрибОВО). Т.е. и принимали и расшифровывали и отправили (смотрите на пометки на директиве у Павлова») по 2,5 часа во всех округах?!?! Но тогда получается, что уже в округах время накидывали господа военные??? Если в Генеральном штабе все же не всего один аппарат связи стоял, для передачи шифровок, для связи с западными и вообще с округами, и время поступления «директивы № 1», в виде «шифровки» во все округа было примерно одно и то же, то выходит что командование западных округов действительно «тянули резину» с отправкой в войска этой важнейшей Директивы!!!
Как, в какое время принимали и как быстро расшифровывали в ПрибОВО, или в Одессе, или в Ленинградском ОВО, надеюсь можно будет при желании найти. По номерам. Эти Директивы наверняка существуют и в этих директивах также должны стоять отметки, аналогичные тем, что ставились в конце «черновика-оригинала». Или должно стоять время передачи в войска. И если кому-то из «официальных» историков что-то не нравится в этих «обвинениях» генералов в саботаже с передачей «Директивы № 1» в войска – достаточно только опубликовать тексты директив по округам – Киевского, Ленинградского и Одесского. Где было бы указано точное время и прихода «Директивы № 1» в округа и точно время отдачи приказа по округу в войска.
Но мне почему-то кажется, что все же не один аппарат связи стоял в ГШ для отправки в округа... (текст директивы в ПрибОВО и время отдачи этой директивы в войска округа, посмотрим чуть ниже). И вычислить достаточно точное время – когда в округах узнали о «приказе наркома», можно будет на основе мемуаров или уже опубликованных документиов. И по ним понять – где тянули время – в ГШ, в округах или и там и там и кто…
Но в любом случае командующие округов должны были знать, что возможно в эту ночь к ним придет важный приказ, и они должны были находиться на месте и быть готовыми отдавать приказы своим войскам. И в одном округе именно так и происходило – там именно в ночь на 22 июня и ждали «важный приказ наркомата и ГШ». Однако по официальным версиям от маршалов – этого не произошло и командующие западных округов вроде как ничего даже «не подозревали» в последнюю мирную ночь. А тот же Павлов в Белоруссии вообще ушел в театр отдыхать.… Но оказывается, сам Г.К. Жуков ещё вечером 21 июня лично обзванивал Павловых и предупреждал о возможном нападении Германии в ближайшее время! И не должен был Павлов, если он не полный кретин, или он не сознательный саботажник, идти ни в какие театры после этого! А уже после отправки «Директивы № 1» в округа «в 00.30», Тимошенко и Жуков тем более также должны были «обзванивать» и «обзванивали» командующих округов и предупреждали их об отправленной директиве. Должны были…
Откуда известно, что Жуков обзванивал западные округа ещё вечером 21 июня, до посещения кабинета Сталина в 20.50, если сам он толком об этом не пишет? А надо всего лишь посмотреть, как описываются события 21 июня в Москве, ещё кем-то из маршалов и генералов. Ведь цензоры от ЦК КПССС не могли за всеми уследить и все вычеркнуть. Да и не особо стремились к этому на самом деле. Ведь простой читатель, вряд ли перечитает всех мемуаристов, и начнет сопоставлять их «показания» по событиям 22 июня и выискивать на этих «сопоставлениях» кто больше врет, и как было на самом деле. Этим может (и должен) заниматься только профессиональный историк на должности, а таковых «энтузиастов» в СССР тогда не было. Ведь «правда» о 22 июня уже написана Г.К. Жуковым и прочими «маршалами Победы»!!! Так зачем себе проблемы создавать, выискивая «неточности» в мемуарах генералов? Ещё в «антисоветчине» чего доброго обвинят.
Но сегодня никто не запретит сопоставлять эти мемуары и сличать слова одних маршалов с другими. И, например можно сравнить то, как описывает день и вечер 21 июня Жуков с тем, как описываются эти же события, например в МВО, где командовал генерал Иван Владимирович Тюленев. Например, Тюленев описывает, как и в каком объеме приводили в боевую готовность ПВО Московского округа 21 июня. Помните пункт «г)» «Директивы № 1» от 21 июня о приведении в боевую готовность ПВО западных округов, написанной поздним вечером того же дня: «противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава»? А заодно он же и рассказывает, что ему сказал сам Жуков по поводу его звонков в западные округа, о близости войны.
Открываем мемуары И. В. Тюленева «Через три войны», М.: Воениздат, 1972 г., тираж 100 000 экз. (подчеркивания и выделения мои – К.О.Ю.). Также эта книга есть и в Интернете на сайте – http://militera.lib.ru/memo/russian/tulenev_iv/06.html :
«...А Москва была так хороша в этот последний мирный июньский вечер! Невольно вспомнились все события прошедшего дня.
В полдень мне позвонил из Кремля Поскребышев:
— С вами будет говорить товарищ Сталин...
В трубке я услышал глуховатый голос:
— Товарищ Тюленев, как обстоит дело с противовоздушной обороной Москвы?
Я коротко доложил главе правительства о мерах противовоздушной обороны, принятых насегодня, 21 июня. В ответ услышал:
— Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы до семидесяти пяти процентов.
В результате этого короткого разговора у меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии. Я тут же отдал соответствующие распоряжения своему помощнику по ПВО генерал-майору М. С. Громадину.
Вечером был у Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова. От них узнал о новых тревожных симптомах надвигающейся войны. Настораживала и подозрительная возня в немецком посольстве: сотрудники всех рангов поспешно уезжали на машинах за город.
Позднее снова зашел к Жукову.
— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто все спокойно. Тем не менее,я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки.
Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил — наших и германских.
— У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, — коротко ответил Жуков.
Итак, реальная опасность войны возникла совершенно отчетливо. …»
Вообще-то мемуарная литература вещь в исторических исследованиях не очень надежная. Грешат старые генералы порой и старыми обидами, и память подводит в датах и времени. Например, тот же адмирал Кузнецов пишет, что Тюленев получил команду от Сталина на приведение ПВО в повышенную боевую готовность не в полдень (как пишет Тюленев), а аж в 21.00 вечера 21 июня, а посещение Кремля Тимошенко и Жуковым обозначил, как 17.00 вечера 21 июня, а не 20.50 как отмечено в «Журналах посещений». Но мы сейчас о сути этих воспоминаний говорим. И некоторые из них именно сутью интересны. Но в принципе и реставрировать вечер 21 июня и того, что делали Жуковы вполне можно даже по таким воспоминаниям разных генералов-маршалов…
Возможно, Тюленев был у Жукова, после того как Жуков (и Тимошенко) ушел от Сталина,после 22.30??? Нет, не был. Жуков пишет, что они от Сталина поехали в наркомат: «Заканчивался день 21 июня. Доехали мы с С.К. Тимошенко до подъезда наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные мысли. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете».
Т.е. не совсем понятно – где же тогда Тюленев с одним только Жуковым разговаривал ещё раз, после того как он «Вечером был у Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова» и – «Позднее снова зашел к Жукову». Явно в наркомате обороны, что находился на ул. Фрунзе д.19 (в 1990 году улица Фрунзе переименована в ул. Знаменка), что, кстати, достаточно близко от Кремля, практически «на одной улице» с Генштабом, что находится в Колымажном переулке, в соседнем квартале. В 1941-м Генштаб находился на «Арбате», недалеко от кинотеатра «Художественный», что не очень далеко от Кремля даже пешком, и куда отправился Ватутин – «немедленно выехал» для передачи в округа «Директивы № 1» в 22.20 (это близко, но все же не совсем «рядом стоящие» здания).
У начальника Генерального штаба был свой кабинет в наркомате обороны (как и у наркома, был свой кабинет в Генштабе). Так что, возможно, что Тюленев общался с Жуковым на ул. Фрунзе, в наркомате обороны, и после того как Жуков прибыл туда с Тимошенко от Сталина, после 22.00? Тем более что командующему Московского военного округа вполне логично в этот вечер быть в здании наркомата, «ближе» к своему непосредственному начальнику – наркому обороны. И нахождение начальника ГШ в наркомате было вполне разумным в этот вечер. И обзванивать он по логике должен был командующих округов после написания им «Директивы № 1», и предупреждать их о возможном нападении.
И сам Жуков пишет что: «В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия.
…Последняя мирная ночь была совершенно иной.
Как я уже сказал, мы с наркомом обороны по возвращении из Кремля неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами Ф. И. Кузнецовым, Д. Г. Павловым, М П. Кирпоносом и их начальниками штабов, которые, кроме Д. Г Павлова, находились на своих командных пунктах.
Под утро 22 июня Н. Ф. Ватутин и я находились у наркома обороны С. К. Тимошенко в его служебном кабинете
В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф С. Октябрьский…».
То есть, и Жуков, и Тимошенко действительно вроде как обзванивали командующих округов после ухорда о Сталина, после 22.20 и во время отправки в западные округа «Директивы № 1» (по словам Жукова)!!! Но в это время уже не мог Жуков сказать Тюленеву после 22.00, что в округах «как будто всё спокойно». Скорее всего, Тюленев видел Жукова все же до 20.00. Ведь Жуков, после того как они с Тимошенко ушли от Сталина – поехал в наркомат и оттуда стали обзванивать округа и вести «непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы». Что подтверждает и адмирал Н.Г. Кузнецов, прибывший в кабинет Тимошенко около 23.00, из соседнего со зданием наркоматом обороны здания наркомата ВМФ. И кстати, по логике событий они должны были не только вести ««непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов», но и ещё и должны были бы именно предупреждать командующих о том, чтобы те ждали важнейшую Директиву о приведении войск в боевую готовность! Как обзванивал свои флоты Кузнецов, дублируя свой приказ флотам!!! Значит, Тюленев был у Жукова и именно в наркомате до того как тот убыл с Тимошенко к Сталину, т.е. до 20.00!? Но тогда выходит, что Жуков, по словам Тюленева, обзванивал округа ещё и до того как отправился к Сталину со своим вариантом Директивы о «приведении войск в полную боевую готовность»??? Или Тюленев решил таким образом «польстить» Жукову…
Но посмотрите сами в протоколах допроса Павлова – как Тимошенко вел «переговоры» с находящимся в театре командующим ЗапОВО (Белоруссии) Павловым, как он его потом на самом деле успокаивал и советовал не волноваться и собрать штаб округа только утром:
«В час ночи 22 июня с.г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских.
Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: «Ну, как у вас, спокойно?» Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге… в течение полутора суток …шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. …во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения…
На мой доклад народный комиссар ответил: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните». На этом разговор закончился.
Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные….».
Нарком звонит Павлову в 1 час ночи, и «Директива № 1» уже вроде как отправлена в округа (и в Минск, в том числе тоже) ещё в 0.30 (пусть и в 0.45). Но Тимошенко не ведет себя как адмирал Кузнецов – он вовсе не сообщает о уже подписанном им самим «приказе наркома» и не требует поднимать войска по боевой тревоге и приводить их в полную боевую готовность!!! Нарком вовсе не требует от Павлова немедленно «привести в боевой состояние» войска и собирать-обзванивать камандиров – командующих армий. Он предлагает собрать утром штаб округа, «на всякий случай»!!! А вот Павлов оказывается «по личной инициативе» поднимает войска округа – «Мною было предложено командующим привести войска в боевое состояние…». (И он действительно уже сразу после часа ночи дает команды, «предлагает» командующим «привести войска в боевой состояние». Правда при этом он в протокол не сообщает что действовал так именно после звонка оперативного дежурного ГШ в 0.45. И Павлов особо, похоже, «не настаивает» на приведении в боевую готовность и сообщает командующим, чтобы они ждали «подробностей» в виде приказа. И некоторые армии ждали этого приказа, «подробностей» чуть не до обеда 22 июня, не двигаясь с места. Но об этом подробнее чуть позже.)
Впрочем, как, и о каком «шуме на границе» Павлов «докладывал» наркому из фойе театра есть воспоминания других очевидцев.… И тот же генерал Болдин, первый заместитель Павлова в ЗапОВО и рассказал как Павлов, сидя в театре, реагировал на доклады об «усиливающихся» приготовлениях немецких войск (Издание: Болдин И.В. Страницы жизни. — М.: Воениздат, 1961. Книга на сайте:http://militera.lib.ru/memo/russian/boldin/index.html )
Но Жуков не стал расписывать, где в ночь на 22 июня находился Павлов, если его подчиненные и командующие соседних округов-республик уже находились там, где и должны были – «кроме Д. Г Павлова, находились на своих командных пунктах». Кстати, в первых изданиях «Воспоминаний» вообще не было фразы о Павлове как находящемся не на своем месте – «кроме Д. Г Павлова». Эту фразу «жуковеды» вписали в более поздние издания, когда скрыть факт нахождения Павлова в минском театре в ночь на 22 июня было уже нельзя.… При этом остальные командующие западных округов были во фронтовых управлениях уже с 20-21 июня или отправлялись туда.
Похоже, что Жуков и Тимошенко действительно обзванивали командующих западных округов вечером 21 июня и в ночь на 22 июня, и худо-бедно, странным образом, но вроде как «предупреждали» штабы западных округов о возможном нападении!!! И командующие сразу после часа ночи узнавали, что к ним идет шифровка «Директивы № 1»! Но при этом, в отличии от Кузнецова точно ни Жуков ни Тимошенко не доводили до командующих западных округов что приказ, «Директива № 1», на приведение в боевую готовность, на подъем по тревоге ими уже подписан в кабинете Сталина ещё в 22.20!!! Об этом в округа сообщали должностные лица рангом пониже, уровня оперативного дежурного Генштаба. Или же в момент телефонных разговоров с тем же Павловым, в 1.00 ночи «Директива № 1» все ещё не уходила в округа!!! Но тогда получается, что Тимошенко и Жуков и срывали отправку в округа «Директивы № 1»??? Вряд ли. Передача в округа «приказа наркома» после того как её получили шифровальщики шла в коридорах ГШ без их участия. Они свои «полчаса» накрутили ещё перед этим…
На самом деле катастрофа 22 июня (особенно в Белоруссии) произошла, прежде всего, потому, что было сорвано выполнение предыдущих Директив НКО и ГШ от 13-18 июня, с которыми Директива № 1 шла в тесной связке. Так что на самом деле сама по себе чисто «техническая» задержка с отправкой «Директивы № 1» в округа какой-то особой роли уже не играла. «Директива № 1» была логическим и смысловым продолжением Директив от 13 и приказом-шифровкой ГШ от 18 июня, и задержка даже на час с её отправкой в западные округа само по себе привести к катастрофе 22 июня не могла. Однако реальная задержка с передачей в округа «приказа наркомата» о приведении в боевую готовность составляет около 3 часов! В 22.20, была подписана «Директива № 1» в кабинете Сталина, примерно в 0.25 – 0.40 её отправили в западные округа, от оперативного дежурного ГШ о ней узнали и стали принимать в 0.30 – 1.20. Но в войсках приказ получали только после2.30, всего за 1 час до нападения!!! За это время, конечно, уже не реально вывести авиацию из под удара – рассредоточить её по полевым аэродромам. Да и поднять войска и начать выводить на позиции проблематично – все в любом случае однозначно окажутся под ударом в момент нападения – в 3.30!!! И особенно если эти войска так и не получили свои окружные «Директивы № 1» вообще!!!! (Вспомнили вопрос от Покровского № 3»?)
Может кто-то скажет что Тюленев «выгораживает» Жукова, создавая ему образ полководца «болеющего всей душой за Родину» и «вопреки Сталину», по собственной инициативе» обзванивающего западные округа ещё до посещения Кремля и создания «Директивы № 1»? Как раз наоборот. Тюленев Жукова «подставляет». Он ведь свою книгу написал и издал в те же годы что и вышли в свет мемуары маршала победы. В которых тот рассказывает, что никакой особой суеты с округами до появления «Директивы № 1» вообще не было. Сталин «запрещал». И никто округа до посещения кабинета Сталина не обзванивал, и все было вполне благостно…. А ведь в отличии от «заклятого друга» адмирала Кузнецова, Тюленев был в хороших отношениях с Жуковым.
(Примечание: С началом Войны генерал Тюленев неожиданно для всех был снят с поста командующего Московского военного округа и отправлен командовать Южным фронтом. Где начальником штаба был генерал Захаров, о котором чуть позже. Вместо Тюленева командующим МВО был назначен генерал Артемьев П. А., подчиненный Л. Берии. Вот что написал об этом в 1966 году (Битва за Москву. М., 1966 г., с. 47) командующий истребительной авиации ПВО (подчинялся командующему ВВС Московского военного округа) полковник Сбытов Н.А.:
«С нападением Германии на нашу страну в Московском военном округе стали какие-то удивительные события происходить. Во-первых, командующий войсками округа генерал Тюленев со всем штабом и органами управления собрались и отправились воевать на Южный фронт. На их место назначили новых командиров и управленцев, и почему-то всех из НКВД. Командующий войсками МВО Артемьев – из НКВД, его заместитель Соколов – из НКВД, член Военного совета Телегин – из НКВД, начальник штаба Референко – из НКВД. А порядочным человеком оказался только Референко – видит, что не тянет, ничего не понимает, и попросил, чтобы освободили. Освободили, назначили на его место Белова, хорошо, что не оперативного работника, а мобилизатора. Еще членами Военного совета стали Щербаков – партийный работник. Хорошее руководство военного округа – не одного кадрового военного. И это во время войны! Потом, в июле месяце меня ввели. Но мое дело – ПВО, самолеты…».
Смена командования МВО прошла в виду полного недоверия Сталина к военным (об этом более подробно пишет в своих работах А. Мартиросян), для предотвращения возможной попытки военного переворота в начале войны. Сбытов этого не понимал, но описал, насколько не доверяли даже ему, в ситуации, когда он фактически спас Москву 5 октября 41-го, когда его летчики обнаружили под Юхновом танковый корпус немцев в количестве свыше 100 танков и свыше 300 машин с пехотой, идущих на открытую и незащищенную Москву! Его доклад перепроверяли сутки, опасаясь с его стороны попытки организации паники в Москве этим сообщением!!!
Абакумов: «где у вас, Сбытов, фотографии немецких танков на Варшавском шоссе? Тоже нету?
Я объяснил, что танки обнаружены визуальным наблюдением, фотографирование с боевых истребителей вестись не может, а что самолеты на разведку вылетали об этом есть записи в соответствующих журналах в штабе. Проверили – записи есть, слава Богу.
А Абакумов все равно:
- Вы не можете командовать, мы считаем, что вас надо снять с должности. Поезжайте!
- Куда ехать?
- Как куда? К себе!
- А я думал, в Бутырку.
- В Бутырку еще успеете.
Приезжаю к себе, у кабинета уже часовой стоит, Телегин поставил. Я вошел в кабинет, достал маузер, положил рядом автомат, думаю: придут забирать – будем воевать.
Телегин, оказывается, никаких мер, о которых мы утром договорились, не принял. Тут вскоре приезжает Артемьев, и мы стали звонить начальнику Главного оперативного управления штаба Василевскому. Тот говорит, что наших танков там быть не может. Значит – точно немецкие. Но мер никаких не принял. И Артемьев не принял. А время уже 18 часов. Практически темно. Авиацию использовать сегодня уже нельзя. Значит, одни сутки потеряны…».
Эти танки потом уничтожались с воздуха, а пехоту остановили курсанты пехотных училищ с двумя пушками – «Курсантов в период с 6 по 10 октября легло на полях от Медыни до Крестов три с половиной тысячи только убитым». )
Впрочем, многие генералы и маршалы Жукова «не любили». А кому-то его вранье могло и не нравиться и у них с совестью проблем не было – вот и писали после выхода «Воспоминаний» то, что точно знали лично и как было на самом деле…. Насколько это было возможно.
Например, тот же маршал Василевский в целом подтверждает слова Жукова во всем. Он на 22 июня служил заместителем начальника Оперативного Управления (оперотдела) Генерального штаба. И именно он (Оперативное управление ГШ) и отправлял данную «Директиву № 1» в западные округа. Так вот он сообщает достаточно точное время: когда получил текст Директивы, и когда она ушла – получил сразу после полуночи (примерно в 00.10) и отправили её якобы в 00.30 во все округа:
«В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать поступившую от начальника Генерального штаба Г. К. Жукова подписанную наркомом обороны и им директиву в адреса командования Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов…. В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива была послана в округа….».
(«Дело всей жизни», М., 1978 г.http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/11.html)
При этом у Жукова написано: ««передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года». («Воспоминания и размышления», стр. 244, М., 1969 г.)
А Василевский пишет что: «В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива былапослана в округа….».
И на черновике-оригинале «Директивы № 1» стоит отметка: ««Директива отправлена в 00.30» в округа.
И между понятиями – «передача была закончена» и «послана» или «отправлена», существует некоторая разница. Скорее всего, к 0.30 отправку только начали осуществлять в Оперативном управлении ГШ, и в округа шифровка с «приказом наркома» стала поступать именно и только около часа ночи.… А сообщил о том, что в округа пошла важднейшая лиректива о начале войны – всего лишь оперативный дежурный ГШ, а не нарком или нач ГШ. Чего-чего, а «воспоминаний» о том, что кому-то в округа звонили Жуков или Тимошенко – нет!
А вот у наркома ВМФ адмирала Кузнецова можно увидеть вообще поразительные вещи. И на основании внимательного прочтения этих воспоминаний, и увидим – в какое время и как отправляли «Директиву № 1» в западные округа. Придется ещё раз повторить его уже цитированные ранее воспоминания по событиям ночи 21 июня:
«Около 11 часов вечера зазвонил телефон. Я услышал голос маршала С. К. Тимошенко:
— Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне…
Наши наркоматы были расположены по соседству. Мы вышли на улицу.… Через несколько минут мы уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С. К. Тимошенко.
Маршал, шагая по комнате, диктовал. Было все еще жарко. Генерал армии Г.К. Жуков сидел за столом и что-то писал. Перед ним лежало несколько заполненных листов большого блокнота для радиограмм. Видно, Нарком обороны и начальник Генерального штаба работали довольно долго.
Семен Константинович заметил нас, остановился. Коротко, не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну.
Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной — на трех листах. В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии…».
Что же ещё интересного можно найти в этом тексте от адмирала? А то что, скорее всего никакой Ватутин, ни в какой Генштаб листки с черновиком «Директивы № 1» из приемной Сталина не отвозил «немедленно» вообще. Может, он там и был – в Кремле, но, похоже, что Жуков сам привез черновик в наркомат и уже там подготовил для отправки в округа чистовой вариант «Директивы № 1». Написан был этот «черновик» в кабинете Сталина, на трех листах из рабочего блокнота Г.К. Жукова. Чтобы передать его шифровальщикам, а потом он попадет к Василевскому в Оперативный управление ГШ, перечерканный «черновик» стоило привести в божеский вид. А точнее переписать его в специальный блокнот для шифровального отдела. И сделал это не Ватутин, который якобы «немедленно» уехал с листками в Генштаб для «отправки в округа». А сам Жуков. И Жуков «под диктовку» наркома Тимошенко и в присутствии Кузнецова и переписывал набело текст черновика (черновик все же был с зачеркиваниями и исправлениями) в «блокнот для радиограмм». А иначе никто шифровать, и отправлять не будет – таков порядок.
(Так указал Кузнецов – «блокнот для радиограмм», хотя точнее будет – «блокнот шифрограмм». Но военно-морской офицер адмирал Кузнецов не «оговорился». Дело в том, что у моряков – «в ходу больше сленговое название "радиограммы", т.к. с кораблями существует лишь радиосвязь. Скорее всего, Кузнецов, поэтому по привычке и написал "радиограмма". А может действительно, у штаба флота была лишь радиосвязь с флотами. Но в любом случае, и у них службы шифрования и связи разделены - кроме небольших кораблей, где радист-шифровальщик одно лицо» – С. Мильчаков, полковник ГРУ.)
При этом Кузнецов прочитав около 23.00, уже переписанный в «блокнот для радиограмм» текст «Директивы № 1», практически тут же убыл в свой наркомат и стал обзванивать флоты. А вот Жуков и Тимошенко ещё около получаса «переписывали» в «блокнот для радиограмм» текст «Директивы № 1». И только к полуночи передали этот текст в «шифроблокноте» шифровальщикам(«восьмерикам», как их называют штабисты). Ведь на приводимом в этой главе «черновике» стоит отметка – «Данная директива поступила в шифровальный отдел в 23.45 21 июня 1941 года». Т.е., с момента выхода Жукова и Тимошенко от Сталина до появления Кузнецова в кабинете наркома, прошло уже 40 минут. От 23.00, с момента ухода Кузнецова от Тимошенко – ещё почти полчаса, а Директива все ещё была в руках у Тимошенко и Жукова. Поступила она к шифровальщикам в 23.45толькко примерно в 0.10 она попала в Оперативное управление ГШ для «немедленной» и срочной отправки в округа… А ведь если в Оперуправлении ГШ получили текст в 0.10 то и им требовалось какое-то время чтобы отправить телеграфом директивы в округа….
Тогда получается, что и здесь Георгий Константинович приврал? Свалил на давно умершего Ватутина, написав, что тот отвозил текст «Директивы № 1» в ГШ для отправки, а на самом деле сам лично принес черновик от Сталина в наркомат и в кабинете Тимошенко переписывал его начисто до почти 23.35? И только после этого отдал текст директивы шифровальщикам? Ведь в шифровальный отдел «директива» поступила только в 23.45, о чем сделана пометка на черновике «Директивы № 1», и «машинистка Грибкова отпечатала две копии в 23.50». И, скорее всего машинистка печатала эти копии для Кузнецова и для Покровского не с черновика из сталинского кабинета, а с того уже варианта, что Жуков и переписывал в кабинете Тимошенко в присутствии Кузнецова, из шифроблокнота. И после этого текст поступил уже Василевскому, после 00.00 (начальником Оперативного Управления ГШ на 22 июня бы генерал-лейтенант Маландин Герман Капитонович), для отправки в округа…. Ведь на «черновике Директивы № 1» стоит отметка с временем отправки директивы в округа – «Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно».
Так что картина вырисовывается довольно простая и обычная – без какой-то особой беготни, спешки и нервозности. Жуков и Тимошенко вышли от Сталина в 22.20. «Испытывая чувство какой-то странной, сложной раздвоенности», Жуков и Тимошенко прихватив с собой в приемной Ватутина (если он вообще там был), минут через 10 приехали в наркомат обороны на ул. Фрунзе (сегодня – «Знаменка»): «Выйдя из машины,… договорились (ещё) через десять минут встретиться в ... служебном кабинете» наркома Тимошенко (видимо посещения кабинета Сталина требовало времени, чтобы прийти в себя). Встретились они в кабинете наркома, похоже, уже около 22.40-22.45 и Жуков сел переписывать набело текст «Директивы № 1» в шифроблокнот который затем должен был быть передан в шифровальный отдел ГШ для зашифровки и дальнейшей передачи в округа через Оперативное управление ГШ.
К 23.00 в кабинет наркома пришел вызванный Тимошенко адмирал Кузнецов и, прочитав уже переписанный текст Директивы, послал бегом своего зама передавать короткий приказ на флоты в соседнее здание наркомата ВМФ. После этого Кузнецов убывает в свой кабинет и начинает примерно в 23.10-23.15 сам лично обзванивать флоты и даже если там ещё и не получали его приказ-телеграмму о приведении в боевую готовность, он по телефону требует поднимать флоты по тревоге.
Жуков же, закончив писать текст Директивы в блокнот шифрограмм, после ухода Кузнецова только спустя ещё минут 25 (и из кабинета наркома возможно) и передал Ватутину текст «Директивы № 1», чтобы тот по старой памяти (и согласно своей должности) отнес её в Генштаб для отправки в войска. (Ватутин – генерал-лейтенант с 04.06.1940, начальник Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии с июля 1940 года. С февраля 1941 года – 1-й заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии по оперативным и устройству тыла вопросам.) И Ватутин возможно и отнес текст (шифроблокнот с текстом и сам черновик на трех листах рабочего блокнота-тетради Жукова) шифровальщикам, в 23.45, а затем и в Оперативное управление, где её Василевский увидел в первом часу ночи (возможно в 00.10 22 июня), для отправки в округа. Надо учесть, что здание наркомата и генштаба хоть и находились практически «на одной улице», но не так уж «рядом». И вот тут возможно Ватутин и уехал на машине «немедленно» в Генштаб для отправки «Директивы № 1». Не из Кремля и не в 22.20, как поведал Г.К. Жуков, а от наркомата, из кабинета Тимошенко и около 23.30. А потом «как положено», на черновике сделали пометки и о времени поступления «Директивы» к шифровальщикам, и о времени отправки, и о том, что машинистка сделал ещё две копии – наркому ВМФ Кузнецову и Покровскому.
Формально, вроде бы, пока, особой волокиты вроде нет – Жуков и Тимошенко приехали в наркомат от Сталина к 22.30, перекурили «минут 10», переписали в шифроблокнот и передали для зашифровки и дальнейшей передачи в округа в шифровальный отдел ГШ в 23.30-23.40 примерно. Ничего особенного и никакого явного саботажа и волокиты. Если не учитывать что тот же Кузнецов и бегом бегал и сам уже примерно в 23.10 начал обзванивать флоты и устно передавать уже подписанный приказ наркома о приведение частей флота в полную боевую готовность. И если не считать того сколько времени («всего-то» час?) надо было Жукову для того чтобы переписать текст составленной в кабинете Сталина «Директивы № 1» в шифроблокнот. А вот, во сколько уже Василевские в Оперативном управлении ГШ послали «приказ наркома» в округа – вопрос уже не столь важный…. Тут уже сама машина военно-бюрокритческя заработала. Из Оперуправления ГШ отправили достаточно оперативно. Ну, может свои полчасика, и накинули, с 0.10 до 0.40 может быть…
Зачем Жуков Ватутина приплел? Да все просто может оказаться – вышли от Сталина в 22.20. А отдали шифровальщикам и дальше Василевскому только через полтора часа. В принципе ничего особенного – вполне не большой промежуток времени на «раскачку». Но вот только ситуация была все же не совсем обычная. Счет-то шел на минуты…. А после Войны Жуков написал что отправляли «Директиву» в очень срочном порядке и надо было эти полтора часа куда-то списать. И «списали». На Ватутина. Правда, «забыл» Г.К. Жуков написать одну «мелочь» – во сколько же её получали в округах! И никто в своих воспоминаниях уж точно не пишет, что им в округах Жуков или Тимошенко устно доводили суть «приказа наркома», «Директиву № 1», до того как она пришла в округа!!! Флотские командиры устный приказ от Адмирала Кузнецова получали, а армейские от Тимошенко или Жукова – нет. Никто не стал впоследствии угождать Жукову в этом. Хотя на самом деле звонок и предупреждение о том, что идет «приказ наркома» командующие в округах после 1 часа ночи получали. От оперативного дежурного ГШ. Но так просто и должно было быть – «так положено» ссобщать при отправке их вышестоящих штабов в части о подобных приказах, шифровках и т.п. сообщений.
Вот мнение человека знающего штабную кухню:
«Что касается того, что Жуков сам лично правил документ – то именно так и было, скорее всего, раз он за своей подписью и подписью НКО отправлял это распоряжение. То, чтоотметка стоит 23.45 — то это и есть то время, с которого начинается отсчет передачи этого распоряжения – так, по крайней мере, принято, и все задержки, которые могут произойти после этого, к исполнителю не имеют отношения.
Правда вопрос, почему её передали не сразу, а с задержкой, остается открытым. Я и раньше выдвигал версию, что возможно сам срок отправки её в войска был согласован со Сталиным в ходе совещания, если тем более было дано указание отправить её к исходу 21 июня. Может они еще раз о чем-то говорили со Сталиным по телефону в этот промежуток времени и уточняли какие-то детали директивы – вопрос так и не будет понятен полностью, т.к. свидетелей этого уже давно нет. Но по своему опыту знаю, что дата отправки какого-то важного документа может быть определена устным распоряжением начальника.
Есть такие случаи, когда старший начальник пишет в резолюции "Дать ответ к ... (дате, времени) " и если вы подготовили документ сразу же, то все равно в Генштабе не принято нести его сразу на подпись и отправлять – там все выполняется строго согласно резолюций и устных распоряжений. И это не трусость, а обычная штабная культура, о которой многие “пиджаки” не имеют представления. Да и некоторые военнослужащие иногда несут отсебятину по этим вопросам. Привожу это просто вам к сведению - не думаю, что задержка связана с каким-то умыслом, потому что если была бы спешка, то и "не прилизанную" шифрограмму отправили. Мне встречались и такие – их сразу видно» – полковник ГРУ Сергей Мильчаков.
С точки зрения штабиста все вроде совершенно правильно и вполне «объясняет задержку» с передачей текста шифровальщикам и дальше в войска. Но…. Если согласовывали срок отправки со Сталиным, и надо было отправлять не ранее наступления 22 июня этот «приказ наркома», то на кой черт было, потом выдумывать байки «про Ватутина», про то, как они, Жуков и Тимошенко «срочно» отправляли её в войска? Ну, рассказывали бы потом, что это Сталин так сказал – отправлять «Директиву № 1» в округа не раньшне 1 часа ночи – кто ж проверит. Валите все на мертвого... Тем более что Жуков как раз отправлял не «не прилизанную» директиву. Текст точно совпадает с черновиком, но это беловой вариант и машинистка наверняка перепечатывала именно с белового, из шифроблокнота. У Жукова был почти час, чтобы не спеша переписать текст с черновика-оригинала в шифроблокнот. А иначе тем более не понятно будет – что делали с Директивой № 1 нарком и начальник ГШ с 22.20 до 23.30, больше часа, в кабинете наркома…
Опять же. Кузнецов-то, кинулся тут же обзванивать флоты и бегом послал своего «зама» отправлять свою телеграмму, как только ему дали почитать текст «Директивы № 1» (правда потом приврал что его эта «Директива» не касалась вовсе)! Ему ни о какой необходимости ждать наступления 22 июня, не было сказано в кабинете Тимошенко в 23.00 21-го. Да и сами маршалы писали, что спешка была, и Сталин вовсе не ставил задачу «тормознуть» отправку директивы, о приведении в боевую готовность, в войска. Наоборот – ситуация была неординарная и требовала именно срочной отправки срочной директивы. Счет действительно шел на минуты. И Жуков сам же и пишет: «Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность…». Да и, в конце концов, при всем том обилии обвинений Сталина во всех мыслимых и немыслимых грехах, почему-то никто «не догадался» ещё и в этом обвинить Сталина – в задержке отправки «Директивы № 1» в западные округа в ночь на 22 июня. Так было бы проще. Однако вместо этого придумали байку про Ватутина, что «немедленно выехал» с Директивой в ГШ. Правда, отправлял её уже Василевский, и только в 00.10 – 00.30. Якобы…
Короче, заврались товарищи маршалы от души…. А ведь врут люди в основном, когда есть что скрывать…. Такие события как начало Войны «забыть» все же трудно. А они – то ли отправили «Директиву № 1» в округа в 00.30 во все округа одновременно – то ли в разное время отправляли. То ли спешили с отправкой – то ли резину тянули….
Так что, то, что на «черновике Директивы № 1» стоит отмекта о том что «Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО…» говорит только о том, что её действительно передали в Оперативное управление ГШ для отправки в округа в это время. Но точно узнать в какое время она на самом деле уходила в округа, в каждый соответственно, можно только подняв окружные директивы, на которых соответствующие отметки поступления документа также должны стоять. А ещё и в Оперативном управлении должны были остаться «следы» времени отправки «Директивы № 1» в округа. И тогда можно делать достаточно точный вывод – в какое время уже Оперативное управление отправляло в округа этот «приказ наркома», и почему в одни он ушел в одно время, а в другие – в другое…
А ведь, повторюсь, на самом деле более важно все же не столько то, как быстро текст Директивы отправили в округа. В конце концов, время отправки – 00.30 и даже – 1.30, на самом деле ещё не самое большое «запоздание». Важно во сколько она поступила в эти округа, но гораздо важнее то как быстро передали этот приказ по армиям. Важно что сделали командующие для того чтобы поднять войска по тревоге в кратчайшее время.
В Киев «приказ наркома» пришел якобы в те же «00.30», но выдали приказ по армиям – дай бог к 2.30. И примерно в это же время приказ по армиям выдали и в Минске и в Риге.… Так что возможно, что Жуков нагородил «про Ватутина» с целью скрыть сразу несколько «странностей» – во сколько на самом деле ушла «Директива № 1» в западные округа из Генерального штаба в ночь на 22 июня, точнее как он сам лично переписывал её в шифроблокнот в течении часа – с 22.35 до 23.35 примерно!!! И то, почему в войсках западных округов (кроме одного!!!) приказ о приведении в полную боевую готовность, приказ об объявлении тревоги был доведен до частей только к 2.30!!! Всего за 1 час до нападения Германии ... А ещё более важно – получали ли войска в западных округах этот приказ вообще!!!
На самом деле чертовски сложно восстанавливать картину событий по мемуарам генералов-маршалов. Практически никто из них не указывает точное время хотя бы суток. К примеру, может тот же Тюленев, был у Тимошенко и Жукова в наркомате обороны вечером 21 июня (и еще раз виделся с Жуковым) и все это до 20.00, до того как они убыли к Сталину на совещание. А может и после 22.00. Ведь и 18.00 можно вечером назвать, и 17.00. И времени у Тюленева, чтобы ещё раз, «позднее» зайти к Жукову, у которого был кабинет в наркомате, до того как они убыли в Кремль в 20.00, вполне было. Но если разговор Тюленева с Жуковым состоялся всё же действительно до 20.00, то тем более получается очень интересно. Командующие западных округов доложили начальнику Генштаба, что пока все спокойно, но он их все равно предупреждает о скором нападении, о котором ему известно от разведки:
«— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто все спокойно. Тем не менее,я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки…».
Об этих «данных нашей разведки», в котором сообщалась точная дата и время нападении, и с которым начальник Генштаба наверняка был ознакомлен в обязательном порядке, пишет в своих работах историк А. Мартиросян. Например, ещё 17 июня военно-морской атташе капитан 1-го ранга Воронцов действительно отправил из Берлина сообщение в Москву, в котором доложил, что нападение Германии произойдет 22 июня в 3.30 утра! И этот Воронцов согласно журналов посещений находился в кабинете Сталина 21 июня с 18.47 (зашел вместе с В. Молотовым) и до 23.00 – вышел вместе с последними посетителями, с Молотовым же и Берией.
Генералы и маршалы и с датами частенько не договаривают. Тот же Жуков ведь писал что перед 22 июня, «по рекомендации наркома» командующие западных округов начали проводить «учения в сторону границы», но в какие точно числа и дни эти «учения» начались – не показал. Впрочем, ловить маршалов на «лукавстве», сличая их слова со словами их подчиненных или сослуживцев дело увлекательное, но не очень приятное. «Сусальный образ» облупляется слишком быстро.
Но «мемуары» мемуарам – рознь. В ходе исследования на предмет того, как приводили в боевую готовность товарищи генералы свои войска, в этой книге были рассмотрены три основных западных округа – Прибалтийский, Белорусский и Киевский. Однако остался без внимания самый «скромный» из четырех западных округов – Одесский. Этот Одесский округ – Южный фронт вскоре после 22 июня (к осени) был влит в состав Юго-западного и как-то «затерялся» в истории войны. А зря. Ведь в этом округе и приказы до 22 июня исполнили, как надо, и в ночь на 22 июня всё сделали, как положено. И даже странная задержка в Генеральном штабе с отправкой «Директивы № 1» в округа не помешала командованию округа привести свои войска в полную боевую готовность до нападения Германии и все части этот «приказ наркома» получили вовремя – все же почти за 2 часа до нападения врага!!!
Стоит потратить ещё время и посмотреть, что пишет о событиях связанных с получением «Директивы № 1» в Одесском округе генерал Захаров М.В., начальник штаба ОдВО. Вот уж где на самом деле командиры действовали по «личной инициативе», причем во всем округе. Как сговорились…. Сама книга Захаровым была написана ещё в 1969 году, но после его смерти в 1972 году набор «рассыпали» а рукописи изъяли. Издана она была в первый раз только в 1989 году. Как военный, маршал Захаров личность примечательная. В партию большевиков-коммунистов вступил в 1917 году. Дважды Герой Советского Союза, с 1945 по 1949 годы начальник Военной академии Генерального штаб. А с 1949 по 1952 годы, три года – заместитель начальника Генштаба по разведке – начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба. Захаров был в Генштабе в те годы когда «в конце 1940-х - первой половине 1950-х годов военно-научным управлением Генерального штаба под руководством генерал-полковника А.П. Покровского» и задавались те самые «пять вопросов» генералам по событиям начала Войны…
С 1952 года по 1957 годы его карьера не отражена в «Советском энциклопедическом словаре». Однако в «ВИКИПЕДИИ», в интернете указано:
«С июля 1952 года – Главный инспектор Советской Армии. С мая 1953 года – командующий войсками Ленинградского военного округа». В это время уже умер Сталин и к власти в Министерстве обороны вернулся Жуков, старый «заклятый друг» Захарова. Четыре года М.В. Захаров пробыл на второстепенном округе. Но после того как в октябре 57-го Жуков был снят с поста министра обороны и министром стал маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский (бывший подчиненный Захарова по Одесскому округу в июне 41-го – командир 48-го стрелкового корпуса ОдВО), Захаров в ноябре 1957 года назначен Главнокомандующим Группой советских войск в Германии.
С 1957 по 1960-й год – командующий Группой Советских войск в Германии. В 1959 году – Маршал Советского Союза. Но самое интересное – М.В. Захаров был начальником Генштаба в 1960-1971 годах, с небольшим перерывом с марта 1963 года по ноябрь 1964-го. Почти 11 лет, больше чем кто-либо другой за последние лет сто.
(Примечание: Маршал Р.Я. Малиновский в эти же годы был министром обороны СССР.
Герой Советского Союза, Р.Я. Малиновский «В марте 1956 года стал заместителем Министра обороны СССР Георгия Жукова — Главнокомандующим Сухопутными войсками СССР. После скандальной отставки Жукова в октябре 1957 года Малиновский сменил его на посту Министра обороны СССР, оставаясь в этой должности до своей смерти. Внёс большой вклад в усиление боевой мощи СССР, в стратегическое перевооружение армии.
Родион Малиновский скончался 31 марта 1967 года после тяжёлой болезни, после смерти был кремирован, прах помещён в урне в Кремлевской стене на Красной площади в Москве».
Всегда интересно изучать и сравнивать карьеры и биографии генералов и маршалов времен Великой Отечественной. При этом вылезают интересные «совпадения». Например, Малиновский служил в подчинении у Захарова, в округе который единственный среди западных округов был приведен своими генералами в полную боевую готовность ещё до 22 июня. Так же как и К.К. Рокоссовский, Малиновский с корпуса летом 41-го был назначен на армию. Потом командовал фронтом, потом за неудачи – снова армия, потом снова фронт. А в 1944 году Малиновский получил звание маршала Советского Союза!
Однако пока у власти в Министерстве обороны был Жуков, то тот же Захаров находился в заштатном военном округе. Но как только министром стал Малиновский, то он сразу отправил Захарова в Германию на повышение, а через три года вернул в Москву начальником Генерального штаба…
К сожалению Р. Я. Малиновский не успел оставить своих воспоминаний. Как это успели сделать многие генералы и маршалы. Однако, наверняка в архиве есть его ответы на «вопросы от Покровского». Но пока эти ответы не опубликованы и не доступны для изучения любителями истории. )
У нас много любили рассказывать как нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов «поднимал по личной инициативе флот по тревоге», приводил Флот в боевую готовность до 22 июня «вопреки Сталину». Но как-то старались не говорить при этом как генерал Захаров, начальник штаба Одесского округа, привел свой округ в полную боевую готовность за несколько дней до 22 июня. А в ночь на 22 июня он рассредоточил авиацию округа по полевым аэродромам и поднял по тревоге войска округа … ещё до прихода в округ «Директивы № 1»!!!
«Генеральный штаб в предвоенные годы». М.: Воениздат, 1989. Глава 6. «Накануне и в первые дни Великой Отечественной» --http://militera.lib.ru/memo/russian/zaharov_mv/06.html
Во-первых, о ситуации с отправкой артиллерии округа на полигонные стрельбы:
«….В этот же день (15 июня – К.О.Ю.) штаб округа отдал распоряжение: вторую очередь артиллерийских полков не отправлять на окружной артиллерийский полигон, где они должны были проводить боевые стрельбы; задержать также отправку и зенитной артиллерии на полигон. …»
Помните, как Павлов не вернул свою артиллерию с полигонов после 15 июня, получив Директиву НКО и ГШ от 13 июня о начале вывода глубинных дивизий «в районы, предусмотренные планом прикрытия»? И не только не вернул, но и отправил на полигоны ещё и оставшиеся артполки 15 июня 41-го….
Насчет того, почему авиация ОдВО не понесла особых потерь в первые налеты 22 июня:
«Проводилась проверка боевой готовности войск. Многие авиационные части и соединения поднимались по боевой тревоге с наступлением темноты. В течение ночи летный состав тренировался в перебазировании самолетов с постоянных аэродромов на оперативные. Взлет самолетов намечался с таким расчетом, чтобы летчики, совершив перелет, успели с наступлением рассвета сесть на оперативные аэродромы, где создавались запасы горючего и боеприпасов….»
Т.е. и летный состав обучался ночным перелетам, и полевые аэродромы («оперативные») были подготовлены к перебазированию и приему самолетов заранее. Чего не делалось ни в КОВО, ни в ЗапОВО, ни даже в ПрибОВО, где тоже «личная инициатива» процветала.… И где командующие ВВС этих округов и были расстреляны после 22 июня, за «бездействие»…
По ситуации вокруг «телеграммы ГШ от 18 июня» об отводе приграничных частей от границы на свои рубежи обороны и приведении войск в боевую готовность:
«…В конце июня в округе намечалась армейская полевая поездка со средствами связи, на которую привлекались все корпуса, авиация и армейский аппарат, выделяемый по мобилизации из окружного управления.
18 июня утром командующему войсками округа, возвратившемуся в Одессу, были доложены соображения о том, что полевую поездку со средствами связи следует отменить, так как обстановка требует постоянной боевой готовности войск.Проведение же этого учения вызовет необходимость сосредоточить штабы корпусов и штабы авиационных дивизий с их средствами связи в районе Тирасполя, приведет к тому, что войска всего округа в случае военных действий могут остаться без управления….
…было решено в порядке проверки мобилизационного плана поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь. Там, в зависимости от обстановки, в ближайшие дни провести с командирами корпусов рекогносцировки и проигрыш летучек на местности…».
Вообще-то эти «учения» округа должны были состояться «в конце июня», но в Одессе решили отменить эти учения! По «личной инициативе» конечно же! Однако детские глупости «про личную инициативу» мы рассматривать не станем и будем говорить «по-взрослому». Помните, что требуется от командира при повышении боевой готовности??? Правильно – отменять всякие плановые учения и собирать войска в места дислокации. Кем были «доложены соображения» командующему ОдВО, на каком основании, почему именно 18 июня, Захаров не пишет – догадайся, мол, сама. Захаров даже выезд штаба округа в Тирасполь «законспирировал» под «личную инициативу», хотя сегодня точно известно, что на это был приказ Москвы. Также Захаров при этом ничего не пишет о том, что в округ приходила «Директива НКО и ГШ от 12-13 июня» о начале выдвижения глубинных дивизий к границе, (в те годы даже Жуков написал об этом как о «рекомендации наркома» провести «учения» в сторону границы) «в районы, предусмотренные планами прикрытия» (или «согласно прилагаемых карт»). Точнее Захаров об этом пишет «обтекаемо»:
«…Выполняя директиву НКО от 12 июня 1941 года, приграничные округа начали подтягивать ряд дивизий и корпусов, расположенных в глубине, ближе к государственной границе…».
Не пишет что «полевое управление» штаба округа-фронта разворачивалось в Тирасполе, но пишет что:
«По настоятельной просьбе Военного совета ОдВО личным распоряжением начальника Генерального штаба Г. К. Жукова от 14 июня Одесскому военному округу согласно мобплану разрешалось «выделить армейское управление и 21.6.1941 г вывести его в Тирасполь»…
Утром 20 июня управление 9-й армии тронулось в путь …».
На этом некоторые «историки» делают умопомрачительные выводы. Мол, не штаб округа выдвигался на полевое управление в Тирасполь, а всего лишь штаб одной 9-й армии ОдВО.
А вся «хитрость» в том, что в ОдВО к июню 1941 года и была всего одна армия – 9-я. И управление этой армии действительно было сформировано 14 июня 41-го на базе управления ОдВО. Сначала 9-я армия была сформирована на базе управления ОдВО 22 июня 1940 года, затем управление армии было расформировано 10 июля 40-го. И 14 июня 41-го снова сформировали управление 9-й армии – оно же управление штаба ОдВО. Таким образом – штаб округа и штаб 9-й армии – это одно и тоже, по сути. Поэтому когда Захаров пишет, что в Тирасполь выдвинулось управление 9-й армии, то надо понимать, что выдвинулся в полевое управление штаб Одесского округа: «18 июня … было решено в порядке проверки мобилизационного плана поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь….». На полевой командный пункт Одесского военного округа!
Таким образом, ситуацию с приказом ГШ от 18 июня об отводе от границы приграничных дивизий и приведении в боевую готовность войск округа Захаров преподнес как некую «инициативу» командования округом. А может это уже «цензоры» постарались и «убедили» генерала так написать в 1969 году? Захаров был, как и адмирал Кузнецов, в не очень теплых отношениях с Жуковым, но против партии и ЦК КПСС, уже «утвердивших» историю начала Войны и «назначивших виновного», переть не мог…
Ну а теперь посмотрим, как начальник штаба ОдВО описывает историю с получением в округе «Директивы № 1», – в какое время, и как это происходило. И как её довели до войск округа:
«На следующий день (21 июня – К.О.Ю.) с разрешения командующего войсками округа я также выехал из Одессы поездом в Тирасполь и вечером прибыл в штаб армии, занимавший здание педагогического института.
Около 22 часов меня вызвали к аппарату Бодо на переговоры с командующим войсками округа. Он спрашивал, смогу ли я расшифровать телеграмму, если получу ее из Москвы. Командующему был дан ответ: что любая шифровка из Москвы будет прочитана. Вновь последовал вопрос: «Вторично спрашивают, подтвердите свой ответ, можете ли расшифровать шифровку из Москвы?» Меня это крайне удивило. Я ответил: «Вторично докладываю, что любую шифровку из Москвы могу расшифровать». Последовало указание: «Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности. Военный совет уполномочивает вас немедленно расшифровать ее и отдать соответствующие распоряжения. Я и член Военного совета будем в Тирасполе поездом 9.00 22 июня. Черевиченко»….»
Т.е., ещё до того как Жуков и Тимошенко вышли из кабинета Сталина в 22.20, в Одессе командующий округом примерно за полчаса до этого спрашивает у своего начштаба – может ли он принять в Тирасполе, в полевом управлении фронта, шифровку из Москвы в случае необходимости? Таким образом, с одной стороны командующий проверял готовность полевого управления штаба округа – управления 9-й армии, к работе. А с другой – он явно уже предупрежден тем же Жуковым или наркомом о возможности получения в округе приказа из Москвы о поднятии по тревоге войск округа в связи с нападением Германии??? Получается, что Жуков перед посещением Кремля действительно обзванивал округа и предупреждал о возможности войны в ближайшие часы?!? Понимая, что в Кремле именно такой приказ и будет подписан…. И, кстати, сам Жуков и писал что, идя в Кремль, он имел на руках такой приказ заготовленный заранее. Но сам Захаров о таком звонке ничего не пишет. И даже если бы это звонок получал командующий округом, то начштаба должен был знать о нем. Тем более, когда стал писать свои воспоминания. Тем более под надзором Жуковских цензоров. Очень может быть, что Захаров так написал умышленно – может, кто начнет разбираться и найдет несуразность этого «звонка» в «22.00», которого быть в это время не могло. Т.к. сама «Директива № 1» ещё не была написана и утверждена в кабинете Сталина, и вряд ли командующий округом имел дар предвидения…
Так что, скорее всего никаких звонков из Москвы ещё не было, и Захаров просто выполнял … приказ ГШ от 18 июня!! Которым и предписывалось закончить все мероприятия по приведению в полную боевую готовность войск округа к 24.00 21 июня!!! А после этого и должен пройти следующий приказ – либо «отбой», либо – «боевая тревога»!
Либо этот звонок был не в 22.00 а, например в 23.00 (при этом командующий округом Черевиченко в это время вряд ли уже был в поезде – расстояние от Одессы до Тирасполя около 100 км по железной дороге и чтобы прибыть в Тирасполь в 9.00 утра командующему надо было выехать часов в 5-6 утра). Но информации о том кто и как сообщил командующему ОдВО о поступлении «из Москвы шифровки особой важности» достоверной пока нет. И, скорее всего и не может быть, и этого «звонка» вообще не было. А Захаров это «присочинил» чтобы как-то прикрыть свои действия по приведению («самовольному») войск округа в боевую готовность … согласно приказов НКО и ГШ перед 22 июня. И чтобы как-то «объяснить» свои дальнейшие действия. Ведь общая установка по насаждению Жуковско-Хрущевской версии начала Войны уже была утверждена. А иначе трудно будет объяснить – на каком основании начальник штаба округа приводит войска округа в 23.00 21 июня в полную боевую готовность, не получая никакой информации о том что в кабинете Сталина подписана директива о приведении войск западных округов в полную боевую готовность но о которой ему никто не сообщает по тому же телефону. Так что скорее всего «звонок командующего в 22.00» скорее всего – вынужденная байка – в 22.00 ещё никто в округах не мог знать, что данная директива может быть, или уже, подписана.
«Немедленно после этого начальнику отдела было дано указание выделить опытного работника, способного быстро расшифровать телеграмму. Затем я вызвал к аппарату Бодо оперативного дежурного по Генеральному штабу и спросил, когда можно ожидать передачу шифровки особой важности. Дежурный ответил, что пока не знает. Оценив создавшееся положение (??? – К.О.Ю.), я около 23 часов решил вызвать командиров 14, 35 и 48-го стрелковых корпусов и начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса.
Первым к аппарату СТ-35 подошел командир 14-го корпуса генерал-майор Д. Г. Егоров, вторым — командир 35-го корпуса тогда комбриг И. Ф. Дашичев, а затем — начальник штаба 2-го кавкорпуса полковник М. Д. Грецов. Командиру 48-го корпуса Р. Я. Малиновскому распоряжение передавалось по аппарату Морзе. Всем им были даны следующие указания: 1) штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов; 2) частям прикрытия занять свои районы; 3) установить связь с пограничными частями.
К этому времени (около 23.30 ??? – К.О.Ю.) в штабе по срочному вызову собрались начальники отделов и родов войск, командующий ВВС округа. Тут же присутствовал командир 2-го механизированного корпуса генерал-лейтенант ТО. В. Новосельский, прибывший из Тирасполя. Я информировал их о том, что ожидается телеграмма особой важности и что мною отданы соответствующие приказания командирам соединений. Командиру 2-го мехкорпуса также было дано указание привести частикорпуса в боевую готовность и вывести их в намеченные выжидательные районы.
Таким образом, непосредственно в приграничной полосе Одесского военного округа по боевой тревоге были подняты 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 2 танковые и механизированная дивизии и 2 укрепленных района. Во втором эшелоне округа оставались 150-я стрелковая дивизия и дивизии 7-го стрелкового корпуса (на третий день войны этот корпус был передан в состав Юго-Западного фронта).
Когда командующему ВВС округа было предложено к рассвету рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам, он высказал возражения, мотивируя их тем, что при посадке на оперативные аэродромы будет повреждено много самолетов. Только после отдачи письменного приказания командующий ВВС приступил к его исполнению».
Захаров пишет что «по личной инициативе», в отсутствии командующего округом(тот в это время должен был находиться в Одессе и готовиться к путешествию в Тирасполь) поднял по боевой тревоге практически все войска округа и дал команду на перебазирование авиации на полевые аэродромы!!! И сделал он это ещё до того, как в округ поступила «Директива № 1»! Примерно за 2 часа! В 23.00!!!
Но на самом деле, скорее всего перед этим он действительно звонил оперативному дежурному ГШ. И наверняка доложив о том, что к 24.00 21 июня (как требовал приказ ГШ от 18 июня) приведение в боевую готовность войск округа закончено, спрашивал, какие будут следующие указания – «когда можно ожидать передачу шифровки особой важности».
Правда немного поартачился командующий ВВС округа, но после получения письменного приказа выполнил приказ и он – в конце концов, не зря он до этого регулярно проводил ночные тренировки со своими авиачастями. Павлов на суде именно на то что «опыта ночных полетов» у летчиков не было, и сослался когда оправдывался в уничтожении авиации округа в первые часы и сутки войны. Напомню – этого командующего ВВС ОдВО не расстреляли за потерю авиации … Его имя – генерал-майор авиации Федор Георгиевич Мичугин. (Родился 02.03.1899 г. Советский военачальник, генерал-лейтенант авиации. Командующий ВВС Среднеазиатского военного округа – 05.39 - 08.40. Командующий ВВС Одесского военного округа – 09.40 - 08.41. Командующий ВВС Западного фронта – 16.08.41 - 03.42. Командующий Ударной авиационной группой № 1 – 03.42 - 08.42. Командующий ВВС Среднеазиатского военного округа – 08.42 - 06.43. Командир 113-й обад – 06.43 - 05.44. Начальник отдела боевой подготовки штаба ВВС Дальневосточного фронта – 05.05.44 - 15.06.45. Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалью "За оборону Москвы". Умер 25.10.1955 г. )
Самолеты перегнали на оперативные (полевые) аэродромы. Но ведь «Директива № 1» в Одессу ещё не пришла к этому времени. Возможно, Жуков и Тимошенко в это время, в 23.00-23.30, уже позвонили (как Кузнецов на флоты) и предупредили о том, что приказ, о приведении в боевую готовность и о рассредоточении авиации подписан и следует ждать его прихода в округ, а пока пора начинать выполнять мероприятия его пунктов? Нет. Захаров ничего о таких звонках не пишет. Звонок от Тимошенко Павлову состоялся только около 1 часа ночи, но ничего не известно о хотя бы таком подобном звонке Тимошенко в Одессу. Командующий ОдВО в это время был ещё в Одессе, но Захаров о таком звонке от Тимошенко или от Жукова ему лично – тоже не упоминает.
«Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба. Произошел следующий разговор: «У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету». Я ответил: «У аппарата генерал Захаров. Предупреждение понял. Прошу передавать». В телеграмме за подписью Наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба Г. К. Жукова военным советам приграничных округов и Наркому ВМФ сообщалось, что в течение 22–23.6.41 г. возможно нападение немцев в полосах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов. В телеграмме подчеркивалось, что нападение немцев может начаться с провокационных действий. Поэтому войскам ставилась задача не поддаваться ни на какие провокации, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно приказывалось: все войска привести в боевую готовность; в ночь на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; перед рассветом 22 июня рассредоточить по полевым аэродромам и тщательно замаскировать всю авиацию; привести в полную боевую готовность противовоздушную оборону; подготовить к затемнению города и объекты. Округа предупреждались, чтобы никаких других мер без особого распоряжения не предпринимать.
… Получив директиву Народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное мною приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными указаниями из Москвы. Тогда я решил передать от имени командующего войсками округа содержание приказа Народного комиссара обороны командирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и было немедленно сделано. Однакопрежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в выжидательные районы не отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа.
.... В 3 часа 45 минут 22 июня в комнату, где мы находились, вбежал дежурный по телеграфу и передал принятое из Одессы от заместителя начальника штаба округа по организационно-мобилизационной работе полковника А. М. Кашкина сообщение, в котором говорилось, что, по данным командира Одесской военно-морской базы контр-адмирала А. А. Жукова, неизвестная авиация в 3 часа 15 минут бомбила Очаков и Севастополь. Стало ясно — это война.
Не успели мы обсудить обстановку с начальниками отделов штаба и начальниками родов войск, как в 4 часа дежурный по узлу связи доложил, что к аппарату СТ-35 меня вызывает командир 14-го корпуса генерал Д. Г. Егоров. Передаю примерное содержание разговора: «У аппарата Егоров. Товарищ Захаров! В 3 часа 30 минут в районе Рени противник открыл артиллерийско-минометный и ружейный огонь и пытается форсировать реку. Части 25-й стрелковой дивизии и заняли район прикрытия и ведут огонь. Нас...» (перерыв связи). Минут через пять-десять, когда аппарат начал работать, Егоров добавил, что авиация бомбит Болград и он, генерал Егоров, уезжает из города в штаб корпуса. …»
К сожалению, нет точного содержания приказа отданного Захаровым по округу после получения «Директивы № 1», на котором должна стоять отметка отправки в войска округа этого приказа. Но время получения в округе «приказа наркома» Захаров как раз указал достаточно точное – «во втором часу ночи», т.е. примерно в 1.10-1.15 ночи 22 июня. А Жуков и Василевский пишут, что передачу в округа Директивы они закончили в 0.30. И тот же Баграмян им вторит – в 0.30 Директиву в КОВО получили.… И отметка на «черновике-оригинале Директивы № 1» об этом же – «Директива отправлена в 0.30» в западные округа. Но тогда выходит, что: либо Жуков и Василевский врут и «черновик» – фальшивка, либо врет Захаров. Решили миаршалы себе ещё полчаса подрезать…
Но обратите внимание на то, как быстро принималась и расшифровывалась телеграмма с приказом наркома. Такое ощущение, что Захаров читал её прямо с ленты. По крайней мере, не до 2.30 как Баграмян в КОВО «принимал и рашифровывал» он эту «Директиву № 1»! Ведь поднятые по тревоге войска должны были успеть и успели «занять районы прикрытия» и встречать врага огнем.
Но начальник штаба округа генерал Захаров М.В. кроме того что «немедленно» отправил «приказ наркома» в войска, сделал ещё и самое важное. То, что сделал на флотах адмирал Н.Г. Кузнецов – он объявил в войсках округа, «во всех гарнизонах», «БОЕВУЮ ТРЕВОГУ»!!! И сделать это не представлялось для этого округа чем-то особенным или сложным. Ведь войска округа были приведены в повышенную боевую готовность загодя, начиная с 15-18 июня!! Но, конечно же, по «личной инициативе» начальника штаба округа…
Правда не совсем понятно – почему Захаров заявляет что распоряжения «Директивы № 1» вступали в «противоречия» с отданными им ранее приказами по округу о «выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу»??? Ведь Директива НКО и ГШ от 12-13 июня, о которой упоминает сам Захаров и требовала выводить войска округов «в районы предусмотренные ПП», на госграницу (и, скорее всего для ОдВО, как и для ЗапОВО в первом пункте данной директивы и было так написано – «вывести в районы предусмотренные ПП»). А приказ ГШ от 18 июня требовал отводить уже приграничные части от границы и также в «районы предусмотренные ПП». И ставился срок выполнения – привести части в боевую готовность и к 24.00 21 июня доложить о выполнении!!! И «Директива № 1» в этом плане всего лишь дополняет своими положениями предыдущие Директивы и приказы НКО и ГШ. Впрочем, не стоит забывать, что к моменту написания воспоминаний Захарова Жуковская трактовка этих событий была уже «утверждена» в ЦК КПСС…. Или же Захаров дает намек на некие другие, «странные» приказы из Москвы, что пытались отменитиь Директивы от 13-18 июня, и отменить проводившееся в последние дни в ОдВО приведение в боевую готовность?
Захаров и его товарищи выполнили точно приказы Москвы до 22 июня, и к полуночи 21 июня им оставалось только что и отдать приказ войскам о приведении в полную боевую готовность. И самое важное – добиться этого они могли, дав «всего лишь» короткий приказ-команду на объявление боевой тревоги в округе!!! И если бы и в соседних округах были свои Захаровы, то наверняка мы бы сегодня изучали совсем другую историю Великой отечественной Войны!
Так что, М.В. Захаров приводил войска округа в полную боевую готовность в 23.00 21 июня 1941 года, не получая ещё известий о «Директиве № 1» уже подписанной в Москве, только исходя из логики предыдущих «Директив НКО и ГШ» и особенно приказа ГШ от 18 июня!!! Который требовал закончить все мероприятия по приведению войск округов в полную боевую готовность к 24.00 21 июня. Вот поэтому Захаров как настоящий военный и ждал следующего приказа из Москвы в эти часы – приказа об объявления боевой тревоги. Либо Москва могла бы и должна была бы отменить приведение войск в боевую готовность в округах в эту ночь!
Но ответы генералов из округа, где повышал боевую готовность генерал М.В. Захаров на вопросы «от Покровского», не вошли в статью «Фронтовики ответили так!...» в «Военно-историческом журнале» в 1989 году. А ведь в этом округе начинал войну командиром 2-го кавалерийского корпуса и такой командир как генерал-майор Белов Павел Алексеевич, будущий герой обороны Москвы, Герой Советского Союза с 1944 года. Корпус Белова стал гвардейским 26 ноября 41-го (в эти же дни Южный фронт под командованием Захарова и Черевиченко освобождали Ростов-на-Дону). Правда генерал Белов хоть и умер в 1962 году, но успел оставить свои мемуары. Жукова уже не было в армии и министром обороны и начальником ГШ были сослуживцы Белова по ОдВО июня 41-го. Однако в это время вовсю господствовала и насаждалась версия от Жуковых-Хрущевых по началу войны и по 22 июня, «утвержденная и одобренная Партией». Да и Хрущев ещё был у власти. И поэтому сложно найти в воспоминаниях Белова нужную информацию по событиям в Одесском округе перед 22 июня. Тем более что к этому времени 53-х летний генерал-полковник П.А. Белов уже был убран из армии ещё в 1955 году и «командовал» ДОСААФ до 1960 года «по состоянию здоровья». Умер в 1962 году.
Сам Белов на 22 июня вообще был в отпуске в санатории. Впрочем, в его книге попадаются такие фразы, которые вроде бы опровергают слова Захарова о том, что шло повышение боевой готовности округа в мае-июне 41-го. При этом не стоит забывать, в каком году Белов писал свою книгу – в 1962 году из Мавзолея вынесли Сталина, так что Сталин как «виновник» вроде и указан:
«Меня, как, вероятно, и других военачальников, удивляло то спокойствие и благодушие, с которым в высших инстанциях относились к тревожным сообщениям. Мы не получали никаких указаний о подготовке к военным действиям. Оставалось надеяться только на то, что в Генеральном штабе знают больше нашего и своевременно примут необходимые меры. Надежда эта не оправдалась….
Сталин считал, что Германия не рискнет в ближайшее время напасть на Советский Союз. Тогда, в 1941 году, мне, как и многим другим, не давал покоя тревожный вопрос: почему нападение гитлеровцев оказалось для нас внезапным, почему мы вступили в войну неподготовленными, не успев провести мобилизацию и сосредоточение войск? …»
Но есть и такие фразы, и больше, похоже, что все же Белов указывает именно на Генштаб Жукова как основных «виновников»:
«многочисленные данные, поступавшие из-за рубежа, не были должным образом оценены и использованы нашим Генеральным штабом…»
( Белов П.А., За нами Москва, М. 1962 г. --http://militera.lib.ru/memo/russian/belov_pa/01.html )
Об этой истории и истории того, как воевал этот округ в первые месяцы войны, особо стараются не упоминать…. Книга Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» (не путать с книгой Штеменко «Генеральный штаб во время войны») вышла в 1989 году, на пике очередных «разоблачений сталинизма». Но никто особо анализировать её на предмет сопоставления с байками от Жуковых не стал. А там и СССР уничтожили, и никому уже дела не было до того, как начальник штаба Одесского округа подготовил свой округ к Войне. Единственного в СССР военного западного округа, на 22 июня практически полностью готового к нападению врага! И где до частей довели приказ о приведении войск в боевую готовность ещё за 2 часа до прихода в округ «Директивы № 1»…
Но не зря видимо генерал Захаров почти 10 лет, потом руководил Генеральным штабом уже в советское время. При Хрущеве и Брежневе. Хотя Хрущев и снимал Захарова почти на год, но затем Брежнев снова поставил его на эту должность…. Впрочем, о том, что Захаров (не командующий округом Я.Т. Черевиченко, а именно начальник штаба Одесского округа М.В. Захаров) привел к 22 июня войска в полную боевую готовность (до 22 июня) написал тот же К.А. Мерецков:
«В ночь на 22 июня только Военно-Морской Флот, и войска Одесского военного округа были приведены в боевую готовность и в первый день войны не понесли серьезных потерь...».
Можно ещё пару цитат от известных маршалов привести о маршале Советского Союза Матвее Васильевиче Захарове, похороненного у Кремлевской стены в 1972 году:
«Война застала эти полки и дивизии, если не на рубежах, которые надлежало занять, то уже на марше к ним. Авиация избежала благодаря этому больших потерь (от бомбежек во всем округе погибло в первый день войны всего три самолета). А управление войсками округа было к этому времени перенесено на заранее оборудованный полевой КП». (Из воспоминаний Н.И. Крылова)
«Критерием оценки готовности штаба к началу войны является быстрая смена городских условий на заранее подготовленный полевой командныый пункт. История минувшей войны отметила в этом отношении всего лишь один пример – штаб Одесского военногог округа. Ещё в ночь на 20 июня командный состав уже находился на полевом командном пункте, оборудованном всеми средствами связи, что позволило привести войска в состояние полной боевой готовности и в первые дни войны успешно отражать натиск весьма крупных сил прпотивника, нанося ему значительный урон». (Из воспоминаний И. С. Конева)
Видимо все же не зря генерал Захаров, потом командовал и Группой Советских войск в Германии, и Генштабом Советской Армии почти 10 лет. Такие командиры всегда нужны и стране и армии…. Вот только должное таким командирам не всегда воздают вовремя и согласно их деятельности. Вот что ещё пишется в «ВИКИПЕДИИ» о Захарове:
«С апреля 1960 года — начальник Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. В марте 1963 года понижен в должности до начальника Военной академии Генерального штаба (в некоторых мемуарах упоминается о предшествующем этому событию конфликте М. В. Захарова с Н.С. Хрущевым по какому-то военному вопросу). Сразу после отстранения Хрущёва от власти, в ноябре 1964 года Захаров повторно назначен вместо погибшего в авиационной катастрофе С.С. Бюрюзова начальником Генеральногго штаба Вооружённых Сил СССР — первым заместителем Министра обороны СССР. В 1967 году находился в длительной командировке в Египте, решая вопросы восстановления египетской армии после разгрома от Израиля в Шестидневнорй войне.
Член ЦК КПСС с 1961 г. Депутат Верховного Совета РСФСР 2-го (1947—1952) созыва. Депутат Верховного Совета СССР 4-8-го (1954—1972) созывов.
С сентября 1971 года — генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Похоронен в Кремлевской стене на Красной площади в Москве в 1972 году».
Подойдет какой-либо турист к Кремлевской стене, прочитает фамилию дважды Героя Советского Союза (1945, 1971 годы), Маршала Советского Союза с 1959 года Матвея Васильевича Захарова на стене, но ему и в голову не придет задаться вопросом – а чем так прославился этот Маршал коли удостоился быть захороненным на столь почетном кладбище СССР-России? А он «всего лишь» честно выполнял свой долг перед Родиной и сделал то, что другие «не смогли» сделать – будучи всего лишь генерал-майором (генерал-лейтенанта он получит только в мае 42-го), он привел в боевую готовность подчиненные ему войска Одесского округа перед нападением Германии 22 июня, как положено….
Но нам осталось попробовать ответить на последний вопрос – зачем вообще Жуковы «фальсифицировали» историю начала Великой Отечественной войны.
С одной стороны – это конечно был заказ партии победивших Сталина после 1953 года Хрущевых. С другой – давила на того же маршала Жукова личная ответственность за начало войны и то, как выполнялись его собственные приказы и директивы генералами в западных округах. Он ведь в одном из интервью в последние годы жизни вроде бы «Комсомолки» вроде бы признал, что несет ответственность за «22 июня», за 1941-й год. Правда потом добавил – а кто ответит за 42-й год?
Но кстати, Г.К. Жуков к его «чести», не только занимался тем, что Сталина выставлял негодяем в своих «бессмертных воспоминаниях». Он все же написал о последних днях перед 22 июня практически всю правду. И о том, что отмобилизование-доукомплектование войск западных округов провели военные ещё в мае-июне, и о том, что они выдвигали войска приграничных округов в сторону границы в последнюю неделю. Под видом «учений» и «лагерных сборов», по «рекомендации наркома», но ведь проводили выдвижение войск перед нападением Гитлера. И все вместе это и есть – Приведение в повышенную и полную боевую готовность войск западных округов перед нападением Германии 22 июня! Так что в этом плане Г.К. Жуков, в общем-то, чист перед Историей – все, что надо сказать об этих днях он сказал. Правда, надо ещё умудриться найти в его воспоминаниях эту информацию, да сопоставить с опубликованными спустя почти 30 лет документами этих последних дней. А так маршал конечно – «чист», «не соврал». Правда, со временем отправки «Директивы № 1» в округа, похоже, … «слукавил», но в остальном – «чист».
Да и такое ощущение складывается при чтении Жуковских «Воспоминаний», что если в чем-то Жуков обвиняет Сталина, то, скорее всего он на «тирана» перекладывает дела и помыслы либо «товарищей генералов», либо свои.… Если утверждается что Сталин «не давал приводить» в боевую готовность войска, то значит, это военные и срывали это приведение. Если говорит что «Директива № 1» запоздала в войска и «виной» в том «нерешительность» Сталина перед 22 июня, то значит отправку в округа «Директивы» № 1» срывали сами военные уже в ночь на 22 июня. Если говорит что Сталин «не верил» в то, что Гитлер нападет, то значит это сами военные и делали все для того чтобы «убедить» в этом главу правительства СССР. Нужен пример? Почитайте воспоминания Голованова об этих днях. Он и Сталина особо не выгораживает (хотя всю жизнь был «сталинистом») и Павловых не обличает особо.
Голованов Александр Евгеньевич «Дальняя бомбардировочная...». Размещено на сайте –http://militera.lib.ru/memo/russian/golovanov_ae/index.html :
«….В тот день я в двенадцать часов явился к командующему округом.
В кабинете за письменным столом сидел довольно массивного телосложения человек с бритой головой, со знаками различия генерала армии.
Павлов поздоровался со мной, спросил, почему так долго не приезжал в Минск, поинтересовался, что мне нужно, и сказал, что давно уже дал распоряжение, чтобы нас всем обеспечивали, так как об этом его просил Сталин. Только я начал отвечать на его вопросы, как он, перебив меня, внес предложение подчинить полк непосредственно ему. Я доложил, что таких вопросов не решаю.
— А мы сейчас позвоним товарищу Сталину. — Он снял трубку и заказал Москву.
Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. Не успел он сказать, что звонит по поводу подчинения Голованова, который сейчас находится у него, как по его ответам я понял, что Сталин задает встречные вопросы.
— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией. Хорошо, товарищ Сталин... А как насчет Голованова? Ясно.
Он положил трубку.
— Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе.
Я выжидательно молчал.
— Не хочет хозяин подчинить вас мне. Своих, говорит, дел у вас много. А зря.
На этом мы и расстались. Кто из нас мог тогда подумать, что не пройдет и двух недель, как Гитлер обрушит свои главные силы как раз на тот участок, где во главе руководства войсками стоит Павлов? К этому времени и у нас в полку появились разведывательные данные, в которых прямо указывалось на сосредоточение немецких дивизий близ нашей границы. Но упоминалось, что немецкий генштаб объясняет это переброской войск на отдых в более спокойные места. Так обстояло дело в то время{30}- так думал, в частности, и я.
Как мог Павлов, имея в своих руках разведку и предупреждения из Москвы, находиться в приятном заблуждении, остается тайной. Может быть, детально проведенный анализ оставшихся документов прольет свет на этот вопрос...»
Голованов был у Павлова в кабинете примерно 10-12 июня (в начале недели). В эти дни уже готовились Директивы НКО и ГШ на выдвижение к границе дивизий и корпусов из глубины округов «в районы предусмотренные планом прикрытия». И именно Павлов и пытается уверить Сталина в том, что никакой угрозы войны не существует. Его почему-то раздражает то, что «какая-то сволочь пытается убедить» Сталина в том, что немцы готовятся к нападению и накапливают войска на границе. Да ещё и пытается подгрести под себя летное подразделение Голованова – отдельный бомбардировочный полк дальнего действия центрального, московского подчинения. ( Кстати – «хозяином» звали Сталина либо люди холуйского типа, либо такие как Павловы. Такое слово вы не встретите в воспоминаниях тех, кто Сталина действительно уважал как Главу государства. )
А это у Голованова уже о событиях ночи на 22 июня и то, как в Минске «не успели» довести до своих войск «Директиву № 1»:
«Почему войска не были приведены в боевую готовность, хотя уже накануне стало очевидно, что завтра может грянуть война и, как известно, были отданы на сей счет определенные указания? Кто виноват в том, что эти, хотя и запоздалые, указания, пусть оставлявшие на подготовку самые что ни на есть считанные часы, не были сразу доведены до войск? По укоренившейся за многие годы версии, все как будто упирается в Сталина, а так ли это?! Ведь, как известно, после полученных из Москвы распоряжений Военно-Морской Флот был приведен в боевую готовность до наступления регулярных войск фашистской Германии. Является ли один Сталин виной этой, надо прямо сказать, катастрофы?
В тот июньский день 1941 года я ушел от генерала армии Павлова, даже не задумавшись, не придав сколько-нибудь серьезного значения его разговору со Сталиным, свидетелем которого был. Объяснялось это, наверное, тем, что душой и мыслями я был в своем полку, куда тотчас же и отправился, тем более что в Минске делать мне было больше нечего. …»
Единственно, что невозможно найти в мемуарах у всех без исключения генералов и маршалов-мемуаристов о событиях перед 22 июня – это хоть какое-то упоминание о приказе ГШ, Г.К. Жукова, от 18 июня об отводе приграничных частей дивизий в округах от границы на предназначенные им рубежи обороны. В котором ставилась задача закончить все перемещения и все мероприятия по повышению боевой готовности войск западных округов к 24.00 21 июня!
А как уже писалось выше, все дело в том, что в этом приказе ГШ от 18 июня не только дается команда о повышении боевой готовности приграничных дивизий и об отводе их на их рубежи обороны согласно «Планов прикрытия» и обороны. В этом приказе именно сообщается ещё и точная дата начала Войны – 22 июня. Сообщается требованием для всех войск западных округов участвующих в занятии рубежей оборонызакончить все перемещения и выдвижения в районы обороны к 24.00 21 июня!!!Вот поэтому этот приказ Генерального штаба от 18 июня, подписанный лично Г.К. Жуковым, и скрывается до сих пор. Ведь выполнен этот последний предвоенный приказ из мероприятий по повышению боевой готовности войск западных округов не был (кроме одного округа!). И не выполнившие его генералы были сначала при Сталине расстреляны, но после его смерти Жуковым же и Хрущевым поголовно и оптом «реабилитированы» и названы «невиновными». Обнародуй этот приказ от 18 июня 1941 года и придется всю историю всей Великой Отечественной войны переписывать. И имена предателей называть придется по новой.
Так что с другой стороны, Жуков себя и своих «товарищей генералов» выгораживал….
Теперь ещё раз вернемся к «черновику-оригиналу» «Директивы № 1» о 21 июня 1941 года, к «апокрифу», и той самой «пресловутой запятой» в каноническом тексте от маршала Жукова – откуда она все же взялась там, если её нет в оригинале? И что в ней такого интересного.… Поговорим немного о той самой пресловутой «запятой» в Жуковском варианте «Директивы № 1», стоящей после слов «быть в полной боевой готовности», и вообще о «фальшивках». И попробуем разобраться, наконец, по имеющимся опубликованным документам, – в какое же время, «в каком часу» на самом деле передавали в округа «Директиву № 1» из Москвы, из ГШ.
В сборнике Яковлева выставлен приказ Павлова в ночь на 22 июня для ЗапОВО (приведен в предыдущих главах полностью). И этот приказ Павлова слово в слово повторяет московскую «Директиву № 1» в Жуковском варианте. А также практически слово в слово повторяет (без слов о Румынии) и вариант «черновика-оригинала». Есть только одно отличие приказа Павлова из сборника Яковлева от черновика – именно в «запятой» после слов «быть в полной боевой готовности». Но есть ещё один вариант этого приказа Павлова в ЗапОВО, после получения «Директивы № 1», и он существенно отличается и от варианта из сборника Яковлева, и от Жуковского варианта.
Еще начиная с 1947-го по 1960 год, выходил «Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1947-1960 г.г.». (Есть в Интернете на сайте –http://militera.lib.ru/docs/da/sbd/index.html ) И в выпуске № 35 (Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва – 1958 г. ) выставлен такой вариант приказа по Западному округу в ночь на 22 июня:
«ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г.
С ОБЪЯВЛЕНИЕМ ПРИКАЗА НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ В ТЕЧЕНИЕ 22-23 ИЮНЯ 1941 г.
Совершенно секретно
Командующим 3, 4-й и 10-й армиями
Передаю приказ Народного Комиссара Обороны для немедленного исполнения.
Военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого,
Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов
Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота
1. В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.
3. ПРИКАЗЫВАЮ:
а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировав;
в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.
Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко Жуков
Павлов Фоминых Климовских
На документе отметка: “Отправлен 22 июня 1941г. в 2 часа 25 минут”.»
(Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, л 69. )
Как видите, Павлов в действительности не только примитивно сдублировал московскую «Директиву № 1». Он её оказывается, ещё и сократил – сравните сами текст этой директивы Павлова с текстом оригинала и Жуковским вариантом, что в принципе одинаковы, и тем, что выставили в 1998 году в сборнике Яковлева по ЗапОВО. Павлов «совместил пункты «в)» и «г)» московской директивы, а пункт «д)» превратил в отдельное положение приказа.
В оригинале приказывалось:
«в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;…»
А Павлов из двух отдельных положений соорудил полную ерунду:
«в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов…»
Он выкидывает положение о том, что войска округа надо «держать рассредоточено и замаскировано» и совмещает с требованием для войск ПВО – дает указание уже всем войскам: «все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава». Ну, правильно, что там можно было «держать рассредоточено и замаскировано», если войска спали в казармах «зимних квартир», особенно в Бресте, на ключевом направлении. Но ещё более несуразно предложение привести войска в боевую готовность «без дополнительного подъема приписного состава». Это «несуразно», потому что ночью, за пару часов до нападения, при всем желании приписной состав уже не поднять. Ведь Павлов точно знал, что нападение произойдет не «22-23 июня», а именно 22 июня, через несколько часов…. Но с другой стороны этих приписных ещё в мае-июне уже призвали через «учебные сборы» в войска западных округов.
Т.е., Павлов подошел к выполнению приказа из Москвы вполне «творчески». На самом деле, в той конкретной ситуации, он не мог примитивно дублировать текст московской директивы такого значения. Он был, конечно, мерзавец, но не конченный идиот. Дело в том, что кроме него подпись под окружной директивой о «приведении в боевую готовность» поставили его заместитель – начальник штаба округа генерал Климовских, да ещё и «замполит», член военного совета округа генерал Фоминых. Климовских был, как сообщник Павлова расстрелян, но вовсе не за то, что они с Павловым дословно скопировали московскую директиву «№ 1». А вот Фоминых расстрелян не был – значит «подельником» не был (и он ещё и замечательную докладную написал на имя Мехлиса по итогам начала войны в ЗапОВО 19 июня 41-го, где указал много интересного). Были ещё и другие работники штаба округа, и тем более командующие армий округа. Так что примитивно копировать московскую директиву они не стали – они стали сочинять. Хотя в этом варианте это вообще не приказ по округу – в ЗапОВО действительно сочинили некую, фактически отписку войскам округа. И в этом варианте тоже нет «запятой» после слов «быть в полной боевой готовности»…
Но то, что есть отличия в тексте это одно. В начале текста приказа стоит пометка: «Военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов». И есть также – «Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота» чего нет в яковлевском варианте Павловской директивы. Похоже, что этим положением своей директивы Павлов действительно примитивно продублировал московскую «Директиву № 1». В яковлевском варианте от 1998 года этого положения нет вовсе. Но, скорее всего, потому что в яковлевский вариант вошла левая версия, хотя и взят точный текст «Директивы № 1», но по сути – это уже фальшивка. Впрочем, на фальшивки эта компания «историков» всегда была горазда. Видимо Яковлевцы тоже «творчески» подходили к выполнению фальшивок в 98-м. Ведь в сухопутном округе копировать слова «копия – наркому ВМФ» вообще нечто…. Вот и решили не выставлять Павлова уж полным кретином. Ведь в соседнем ПрибОВО, имеющем флот в неком «подчинении» и соседстве, такой дурости как – «Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота», не было вовсе.
Также есть ещё один опубликованный официально вариант «павловской директивы № 1» по ЗапОВО. В 1989 году в Военно-историчском журнале МО СССР, в № 5 был выставлен текст «Директивы № 1»! по ЗапОВО. Это практически полная копия того что выставили в своем сборнике компания Яковлевых. Но он отличается от варианта от 1998 года началом текста и самое интересное – «примечаниями» в конце текста.
«Директива № 1» из ВИЖ № 5, М. 1989 г., статья «Документы первых дней войны», стр. 44:
«… ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ
22 июня 1941 г.
Передаю приказ Народного комиссара обороны СССР № 1:
Передаю приказ Народного комиссара обороны СССР № 1:
1. В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
ПРИКАЗЫВАЮ:
.........
Тимошенко Жуков
Павлов Фоминых Климовских
(ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45", "Отправлен в войска 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник.)…»
Почему именно яковлевский вариант из «сборника» от 1998 года Павловской директивы – фальшивка, а не, например вариант из «сборника боевых документов» от 1958 года, и даже не из ВИЖ от 1989 года? А в варианте от 1958 года нет той самой пресловутой «запятой», после фразы «быть в полной боевой готовности»! Которой не было и в оригинале черновика «Директивы № 1»!!! Нет её и ВИЖ. Эта запятая появилась в мемуарах Жукова. А потом она начала жить своей отдельной жизнью. А те же яковлевцы тупо перенесли её в «Директиву Павлова» от 22 июня для ЗапОВО, в свой сборник документов, под № 605. А ещё яковлевцы «добавили» интересную пометку, которой не было в приказе из СБД № 35 от 58-го. Но она была в варианте в ВИЖе. Но добавив эту пометку, они изменили в ней время поступления «Директивы № 1» в Минск!
В сборнике от 1958 года в конце текста стоят пометки о том, что хранится этот документ в «совсекретной» описи – «Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, л 69.». И время отправки приказа в армии стоит – «“Отправлен 22 июня 1941г. в 2 часа 25 минут”». А вот в яковлевском варианте уже другие пометки и архивные данные. Видимо из секретной описи переложили в обычную – «ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45", "Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник, автограф». И здесь и появляется самое интересное в разбирательстве о времени отправки «Директивы № 1» из Генштаба. В Минск «Директива № 1» "Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45"!!! По версии оо Яковлевых. ари этом и в ВИЖ и в яковлевском варианете архивные реквизиты совпадают.
Зачем компании Яковлева надо было ещё и эту пометку вставлять? Так если в реальности «Директива № 1» пришла в Минск сразу после 1 часа ночи (как и в остальные округа), то получается что Павлов ещё и умышленно тянул резину с отправкой её в армии. Но раз Павлов невинная жертва «сталинского произвола» то и в этом не стоит его обвинять и подставлять… Но тогда подставляется совсем другой генерал в этом случае -- начальник Оперативного управления ГШ Г. К. Маландин. Правда о Маландине особо никто не знает, «жертвой сталинского произвола» он вроде не был – так чего ж его имя жалеть…
Т.е. в 1998 году реквизиты и пометки оставили подлинные (фонд хранения остался прежний в ЦАМО, но из совсекретной «описи 2454сс» перевели в обычную – «2513»), но текст поменяли, убрав кастрированный Павловский вариант и выставив в «Сборник документов» текст «от Жукова». И составители умышленно изменили «пометку» о времени поступления «директивы» в Минск.
Зачем они это могли сделать в 90-е? А вы посмотрите сами на вариант «Директивы № 1» отданный армиям в ПрибОВО – подробно и толково армиям в округе расписаны их действия применительно к местным условиям – что и кому и как делать согласно приказа из Москвы. И пресловутой «запятой» там нет вовсе. И о «наркоме ВМФ» – ни слова. И никаких отметок о времени поступления «приказа наркома» в Ригу – в готовом виде приказа такая отметка не ставится. Это делается потом (если надо кому-то). А что «сочинили» Павлов и его замы в Белоруссии? Бредятину. Примитивно скопированную «директиву № 1»! Но скопированную московскую директиву в окружном приказе ещё можно списать на некий «дебилизм командования». А вариант что состряпал Павлов и его подельники – тянет уже на прямой саботаж. Ведь это на самом деле не «Директива командующего округом», а дешевая отписка, действительно запутывающая всех.
Потом кто-то и для ВИЖ в 1989 году состряпал текст котрого в ЗапОВО не сочиняли, но при этом сделал важную пометку о времени поступления этого «приказа наркома» в Минск, к Павлову. Заложил так сказать мину под фальшивку на будущее: «"Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45", "Отправлен в войска 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35".». Ну а яковлевцы переписывая под свой сборник этот текст, и запятую воткнули, которай не нужна и её никогда и не было, и время на пометках поменяли, выставляя Павлова «белым и пушистым»: «"Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45", "Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35".». При этом они её ещё и в женский род перевели…
Кстати, «копирование» Московских директив и приказов в округах, «на местах», на самом деле не такое уж необычное дело. Частенько в войсках так делали и делают. Но в таких случаях именно полное копирование документа и производится. И если уж у Павлова указали в начале приказа – «Передаю приказ Народного Комиссара Обороны для немедленного исполнения», а дальше начали перечислять все округа которым данная «Директива № 1» предназначалась – «Военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов», вплоть до – «Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота», то в этом случае действительно было бы логичнее выдать в армии точную копию московской «директивы», «Приказа наркомата обороны». Но Павлов, исказив «Директиву № 1» от 21 июня, выдал в войска приказ, действительно своим смыслом запутывающий всех. И компания Яковлева-Сахарова решила «исправить» это упущение – сделали за Павлова точное копирование текста «Директивы № 1». А «исправив, влепили и ту самую «запятую», похоже, действительно скопировали текст для Павлова «от Жукова», из мемуаров маршала. А ещё добавили «время поступления» директивы в Минск, которого вообще нет варианте из СБД № 35 от 1958 года…
Возможно, что и в том же Одесском округе генерал Захаров именно так и сделал – чтобы не терять время передал в войска точную копию московского «приказа наркома» после того как получил его «в первом часу ночи». Но он сделал «небольшое» добавление. Он ещё и поднял войска округа по «боевой тревоге»: «…я решил передать от имени командующего войсками округа содержание приказа Народного комиссара обороныкомандирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и былонемедленно сделано. Однако прежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в выжидательные районыне отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа...». Чего точно не делали ни Павлов, ни Кирпонос, ни генерал Ф. Кузнецов в ПрибОВО. По крайней мере, не в такой форме они сообщали войскам устный приказ на приведение в боевую готовность в ночь на 22 июня, и о том, что в округа пришел «приказ наркома». Ну и кроме всего прочего, Захаров ещё и довел до всех частей ОдВО этот приказ – «Директиву № 1», «немедленно», чего в остальных округах Павловы «не смогли» сделать для своих частей. И это «обвинение» могли бы подтвердить или опровергнуть показания командиров и начальников западных округов, отвечавших в конце 40-х, начале 50-х на «вопрос от Покровского № 3». И ответы генералов из Одесского округа. Однако эти ответы, и тем более генералов из ОдВО пока не публикуется.… А ещё нужны точно воспроизведенные документы из ЦАМО по этим событиям или даже лучше фотокопии этих документов.
В случае передачи точной копии вышестоящего приказа в войска, действительно не требуется много времени в округе. Ведь текст только копируется и времени на переработку и «сочинение» нового не требуется. Но вся суть в этом случае – как раз в коротком дополнительном приказе – «объявить боевую тревогу» в войсках, «во всех гарнизонах округа»! Помните, как адмирал Н.Г. Кузнецов описал состояние Сталина, после того как тот узнал о разгроме армии 22 июня?
«… И.В.Сталин представлял боевую готовность наших вооруженных сил более высокой, чем она была на самом деле. Совершенно точно зная количество новейших самолетов, дислоцированных по его приказу на пограничных аэродромах, он считал, чтов любую минуту по сигналу боевой тревоги они могут взлететь в воздух и дать надежный отпор врагу. И был просто ошеломлен известием, что наши самолеты не успели подняться в воздух, а погибли прямо на аэродромах».
И это касается не только авиации…
Смотрим теперь для сравнения, какую директиву на основании «Приказа наркомата обороны» в ночь на 22 июня сделали в ПрибОВО. («Сборник боевых документов Великой Отечественной войны». — М.: Воениздат, 1947-1960 г.г.. Выпуск № 34. Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва – 1953 г. ). Смотрите сами – насколько подробно в директиве по ПрибОВО расписана приказная часть документа:
«ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 8-й И 11-Й АРМИЙ О МЕРОПРИЯТИЯХ В СВЯЗИ С ВОЗМОЖНЫМ НАПАДЕНИЕМ НЕМЦЕВ В ПЕРИОД 22-23 ИЮНЯ 1941 г.
СОВ. СЕКРЕТНО
ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 8-й и 11-й АРМИИ
22 июня 1941 г. 2 часа 25 минут
1. Возможно в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.
2. Задача наших частей – не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить [противника].
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать.
В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.
2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его.
3. Крепко держать управление войсками в руках командиров.
4. Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам.
5. Семьи начальствующего состава 10, 125, 33-й и 128-й стрелковых дивизии перевозить в тыл только в случае перехода границы крупными силами противника.
6. В случае перехода крупных сил противника в наступление:
а) саперные батальоны управлений начальника строительства передать командирам дивизий на участках их местонахождения и использовать для усиления войск;
б) строительные батальоны, автотранспорт и механизмы управлений начальника строительства отвести на тыловые рубежи по планам армий.
7. Командующему 11-й армией немедленно выдвинуть штаб 126-й стрелковой дивизии и возможное количество пехоты и артиллерии ее в район Кальвария, куда будут продвигаться все части 126-й стрелковой дивизии.
8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов.
9. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно.
10. Исполнение сего и о нарушении границы доносить немедленно.
Командующий войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-полковник Ф. Кузнецов
[Начальник управления политпропаганды округа бригадный комиссар] Рябчий
[Начальник штаба округа генерал-лейтенант] Кленов»
(Ф. 221, оп. 2467сс, д. 39, лл. 77-84. )
Директива по ПрибОВО также в 50-е хранилась в совсекретной описи. И как видите, и эта директива по ПрибОВО также пошла в штабы армий, в войска округа только в 2.25 ночи! И при этом время отдачи приказа в армии есть, а вот времени «поступления» из Москвы «Директивы № 1» – нет. На ней никто не ставил ни в момент написания в 41-м, 22 июня, ни при составлении сборника документов в 1953 году пометку о времени прибытия в Ригу «Директивы № 1»! В 53-м такое ещё не поощрялось …
Если верить Жукову, «Директива № 1» должна была поступить в штаб и этого округа примерно сразу после полуночи, где-то к 00.30 ночи – «Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 12941 года» – Г.К. Жуков. На расшифровку, составление своей куцей директивы и передачу её в армии в Белоруссии (если действительно получили в 1.45) потратили около 45 минут. Но с учетом того, что в ПрибОВО составили достаточно подробную директиву своим армиям, то вполне может быть, что здесь понадобился и целый час для составления своей директивы. И выдать в войска свою «Директитву № 1» должны были в ПрибОВО как максимум к 1.30! Но выдали только в 2.25! Но тогда получается что, в Прибалтике аж 2 часа (как и в КОВО – !?!) составляли свою окружную директиву!!!
Особых «задержек» в ПрибОВО как мы уже видели, в эти дни, перед 22 июня, не было (по сравнению с той же Белоруссией особенно). Так что и с получением этой директивы и отправкой её в войска здесь тоже, скорее всего не должно было быть задержек. И при этом в Риге должны были сделать и так как сделал начальник штаба Одесского округа – скопировать московский «приказ наркома» и дать приказ об объявлении во всех частях округа «боевой тревоги»! Или издав свой приказ все равно дать команду объявлять «боевую тревогу» «во всех гарнизонах» немедленно. Правда объявлять «боевую тревогу» в частях можно только в том случае если войска точно знают что им делать – до них доведены планы прикрытия, и они приведены заранее в повышенную боевую готовность как минимум.… Но видимо с этим в Прибалтике тоже были некие проблемы – приказа на объявление «боевой тревоги» в ПрибОВО в ночь на 22 июня тоже не было. Хотя некоторые части в Прибалтике ещё до 22 июня по «боевой тревоге» и поднимались и шли к границе на свои рубежи обороны…
Если бы около 00.40 ночи «Директиву № 1» в Риге получили, потратили на расшифровку и составление своей около часа, то к 1.40 вполне могли уже выдать в войска свою директиву. Но выдали только в 2.25. Выходит что и в Прибалтике «тормозили» со срочной директивой? Выходит что «странные задержки» с отправкой этой директивы уже в войска были в Белоруссии, в Прибалтике и на Украине, в ЗапОВО, ПрибОВО и в КОВО! Или может всё же – в Генштабе, в Оперативном управлении, куда текст «Директивы № 1» попал для отправки после шифровальщиков, примерно в 0.10-0.15… А скорее всего и там и там.
Возможно, конечно, что все же не «в 00.30» «Директиву № 1» отправили во все округа. А чуть позже, ближе к часу ночи. По документам получается, что везде получение данной директивы в войсках произошло только после 2.30 ночи – за час до нападения! Но если учесть что в Одесский округ «приказ наркома» пришел только во втором часу ночи, в 1.10-1.20 , а в Минск согласно отметки на «павловской директиве», в 1.45, то, скорее всего всё же и в остальные округа не в 0.30 отправляли текст «Директивы № 1», как уверяют Жуковы-Василевские...
Отправлять в западные округа «Директиву № 1» Василевские начали только около 1 часа ночи. А оперативный дежурный ГШ обзванивал командующих окргов с о.45 до пости 1.30 ночи 22 июня. И чуть позже будет рассмотрен доклад начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лося от 15 июля 1941года, в котором тот и показывает достаточно точное поступление «Директивы № 1» в Минск, и донесение об этом же генерала Маландина.
(Примечание: В этой связи стоит посмотреть – а кто командовал Оперативным управлением Генштаба на 22 июня, где заместителем начальника управления был генерал-лейтенант Василевский (в документах тех дней Василевский пописывался как замначальника оперативного отдела ГШ). Открываем в интернете «ВИКИПЕДИЮ» и находим – Маландин Герман Капитонович, генерал-лейтенант с 4.06. 1940 года:
«Родился в 1894 году в семье служащих. Окончил гимназию в Нолинске (Вятская губерния, ныне Кировская область), поступил на юридический факультет Московского университета. С началом Первой Ммировой войны призван на военную службу. Окончил Александровское военное училище в Москве в 1915 году. Воевал на Юго-Западном и Румынском фронтах Первой мировой войны, командовал ротой. В 1917 году занимал должность старшего адъютанта штаба армейского корпуса (примерно соответствует современной должности начальника оперативного отдела штаба корпуса). Последнее звание в российской армии — поручик».
Вступил в РККА в 1918 году, в годы гражданской командовал стрелковым полком и губернскими военкоматами. На фронтах гражданской войны в боях не участвовал, но активно боролся с бандитизмом и повстанческим движением. До войны в основном на штабной работе в различных частях. С 1939 года – заместитель начальника штаба КОВО. Вступил в партию коммунистов только в 1940 году, будучи уже генерал-майором РККА. И с 1940 года переведен в Генштаб, заместителем начальника Оперативного управления (начальник – Ватутин), а с февраля 1941 года — начальник Оперативного управления Генерального штаба.
Интересна военная карьера бывшего царского поручика Маландина (ставшего в 1940 году начальником, бывшему царскому штабс-капитану Василевскому) после 22 июня 41-го. Она очень необычна для Великой отечественной войны и особо никогда не афишировалась:
«В первые дни войны, 30 июня, назначен начальником штаба Западного фронта» (к Павлову). «С 10 по 21 июля 1941 года — начальник штаба Западного направления. Всё это время войска фронта отступали со значительными потерями вглубь территории страны, создать устойчивый фронт обороны командованию фронта не удавалось. Вероятно, это стало поводом к понижению Г. К. Маландина в должности до заместителя начальника штаба Западного фронта в июле 1941 г. После Вяземской катастрофы войск фронта в октябре 1941 года снят и с этой должности. В ноябре 1941 г. назначен начальником кафедры Военной академии Генерального штаба.
В декабре 1943 года по личной просьбе вновь направлен на фронт, назначен начальником штаба 13-й армии 1-го Украинского фронта. На этом посту воевал до конца войны, успешно участвовал в Житомирско-Бердичевской, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Нижне-Силезской, Берлинской и Пражской операциях.
…в отличие от подавляющего числа других советских военачальников, Г. К. Маландин прошел Великую отечественную войну с понижением (начальник штаба фронта, заместитель начальника штаба фронта, начальник штаба армии) и ни разу за годы войны не повышался в воинском звании . Видимо, причиной тому стали неудачные операции в первые месяцы войны, хотя вина Г. К. Маландина в этих поражениях, как минимум, спорная…».
И действительно, после поражений под Вязьмой в 41-м Маландин сначала отсиделся в академии Генштаба, на кафедре, и потом после 43-го уже участвовал в победных операциях. Но при этом никакого «повышения» по службе??? Ведь он так и оставался генерал-лейтенантом всю войну.
А может «причиной» опалы генерала Маландина стало то, как и он поучаствовал в отправке в западные округа «Директиву № 1» в ночь на 22 июня??? Ведь как пишет в своих работах А. Мартиросян, в первые же дни войны Берия по команде Сталина проводил проверку деятельности … Генерального штаба. Может уже тогда вскрылось то, как Маландины-Василевские с Ватутиными отправляли «немедленно» эту Директиву в войска? Если это действительно было выявлено, то именно Маландин (а не тот же Василевский), как старший начальник Оперативного управления и понес «наказание» на всю войну. За то что, получив текст в 0.10 примерно, его получили в округах (в Одессе, например) только спустя почти час! И вопрос «от Покровского» № 3, о том, как и когда командиры в округах получали сообщение о возможном нападении 22 июня, воспринимается несколько по-другому…
Очередное воинское звание генерал-полковника, генерал-лейтенант Маландин получил 31 августа 1945 года. Видимо в связи с окончанием Второй мировой войны (на «праздник»). Затем он был заместителем Главкома сухопутных войск СССР (начальником Главного штаба) и с 1948 по 1952 годы – заместитель начальника Генштаба. Генерал армии с 1948 года. С 1952 года по 1953-й – начштаба Прикарпатского военного округа, а после смерти Сталина снова замначальника ГШ Советской армии. С 1955-го по 1956 год – сновазаместитель Командующего Сухопутных войск – начальник Главного штаба. С 1956 года – замначальника Военной академии Генерального штаба и с 1958 года – начальник Военной академии ГШ. Умер бывший «поручик» Маландин в 1961 году, после назначения на должность начальника Генштаба в 1960 году Маршала Захарова.
Сравните сами карьеры двух генералов – бывшего поручика Маландина и крестьянского сына Захарова. Войну «поручик» начал генерал-лейтенантом и получил генерал-полковника только в августе 45-го. Захаров начал войну генерал-майором, и закончил свою войну генералом армии – в мае 45-го, получив Героя Советского Союза 8 сентября 45-го. При этом Захаров только за время Войны 8 раз награждался орденами – 2 ордена Красной звезды (31.12. 1942 г., 3.11. 1944 г.), 2 ордена Суворова 1-й степени (13.09. 1944 г., 28.04. 1945 г.), 2 ордена Кутузова 1-й степени (27.08.1943 г., 22.02. 1944 г.), орден Богдана Хмельницкого 1-й степени 17.05 1944 года, 1 орден Ленина 21.02. 1945 года. Также в 1968 году, Маршал Советского Союза с 8 мая 1958 года М.В. Захаров был награжден почетным оружием с золотым изображением Государственного герба СССР – 22.02 1968 года.
При этом генерал Маландин также со стороны различных маршалов получал лестные отзывы:
«Не могу не сказать тут хотя бы несколько слов о начальнике штаба 13-й армии Германе Капитоновиче Маландине. Это был человек большой штабной школы, талантливый и организованный, отличавшийся безукоризненной честностью и точностью, никогда не поддававшийся соблазну что-либо приукрасить или округлить в своих докладах. Вот уж за кем не было этого греха, водившегося за некоторыми в общем-то неплохими людьми.» (Цитата по Конев И. С. Записки командующего фронтом. М.: Военное издательство, 1991. — С.493-494)
Или: «… генерал Г. К. Маландин … был тоже очень уравновешенный, всегда корректный человек, необычайно скромный и душевный. До самозабвения отдавался работе и умел ее выполнять, какой бы сложной она ни была. Герман Капитонович пользовался в Генштабе большим уважением за свою пунктуальность и глубину анализа обстановки.» (Цитата по С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М.: Военное издательство, 1989.)
Правда «талантливый», «скромный», «уравновешенный» и «всегда корректный» генерал Маландин имел все же поменьше орденов за время войны, чем Захаров. И в звании не повышался. Впрочем, не все генералы становились маршалами. А некоторые и наоборот – ещё легко отделывались за свои грешки…
Кстати, вопреки расхожему мнению подобных «поручиков» Маландиных, ставших в РККА генералами перед Войной и не состоявших при этом в партии большевиков, было очень много. Это как раз к вопросу о том, что каждый красный командир «при Сталине обязан был быть и был коммунистом», если хотел вырасти в звании, и о том что «всех славных поручиков перестреляли в 37-м» вместе с таким же бывшим поручиком Тухачевским. Только в окружении у Павлова в Белоруссии, в ЗапОВО, было арестовано и расстреляно в июле 41-го за сдачу округа-фронта врагу три бывших «поручика» – генерал Климовских, начштаба округа, генерал Клич, начальник артиллерии округа, генерал Коробков, командующий 4-й армии, прикрывавшей Брест. А ещё был начштаба ПрибОВО Кленов, расстреляный за 22 июня, и у него был заместитель, начоперотдела ПрибОВО Трухин, сдавшийся в плен и служивший у Власова в РОА и повешенный с Власовым в 46-м. Так может мало тех «поручиков» в 37-м перестреляли? Но справедливости ради надо сказать что на самом деле в партию большевиков-комунистов бывших «поручиков» не пускали в 30-е согласно особого решения самой ВКР(б). Право быть коммунистом, надо было ещё заслужить. Однако при этом никаких особых ущемлений по службе у «поручиков» не было – многие из них становились генералами и награды правительственные имели многие.
Между прочим, в то же время когда на кафедре академии ГШ отсиживался после нервных потрясений б/у начальник Оперативного управления (отдела) Генштаба Герман Капитонович Маландин, начальником Академии ГШ с марта 42-го стал другой «герой 22 июня» – генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, бывший командующий ПрибОВО. Который чудил выдавая одновременно совершенно противоположные приказы по округу перед 22 июня. И кстати, генерал Кузнецов (выходец из крестьян) в первую мировую также был «поручиком», точне – прапорщиком. Ох уж эти… «разночинцы»…
И хотелось бы не делать акцент на «социальном происхождении» бывших прапорщиков и поручиков, особенно тех, кто занимал ключевые посты в событиях вокруг 22 июня, да не получится.
Дело в том, что ещё во время испанских событий НКВД проводило спецоперации по устранению и похищению руководителей «РОВСа» – «Российского Общевоинского Союза». Которые в эти годы пошли на открытый союз с нацистами Германии, надеясь с их помощью «вернуться» в Россию. Руководителем «Союза» был генерал Миллер, немец наполовину, которого похитили в Париже и вывезли в СССР на пароходе. После похищения Милера «РОВС» захирел и к 22 июня практически прекратил свое существование. И толку от РОВСа к моменту нападения на СССР уже не было. Но Абвер перед нападением на СССР ставил задачу своим агентам выяснить – сколько бывших офицеров царской армии продолжают на июнь 41-го служить в Красной армии! Видимо некую надежду в Германии на б/у прапорщиков и поручиков все же питали…
Перед 22 июня начались аресты верхушки Красной армии. Часть была арестована до, а часть и после 22 июня. И при этом многие арестовывались на основе показаний уже расстрелянных 2-3, а то и 4 года назад командиров по «Делу Тухачевского». Видимо ведомство Берии, наконец, дошло до подробного изучения «Дел Маршалов». Появилось так называемое «Дело Героев». Героев, потому что многие арестованные в мае-июне 41-го командиры действительно были Героями Советского Союза. Но также среди этих «героев» бьыло много именно бывших «поручиков». И эти командиры расстреливались осенью 41-го, и даже в феврале 42-го. Об этом более подробно пишет историк А.Б. Мартиросян. )
Почему в ПрибОВО сделали подробную «директиву № 1» для войск округа, а в ЗапОВО Павлов ограничился куцей отпиской? Дело в том, что подробно расписывать войскам (подчиненным) что и как им делать (тем более в ограниченные указанные сроки) можно только в том случае если подчиненные вам войска способны выполнить в эти сроки (несколько часов) поставленные вами задачи. Если «войска знают свой маневр». Т.е., если до этого они уже выполнили и отработали некие мероприятия – например, Директивы НКО и ГШ от 13-18 июня о повышении боевой готовности войск и о выдвижении этих войск на рубежи обороны согласно «Планов прикрытия» (или «прилагаемых карт»). Но что и кому мог приказывать Павлов в Белоруссии, если его войска в большинстве своем «спали в казармах» и на «зимних квартирах» в том числе? Вот и отделался примитивной отпиской. Павлов не стал ни подробную директиву отрабатывать, ни отдавать короткий приказ-команду как Н.Г. Кузнецов на флоте или М.В. Захаров в Одесском округе. Не стал и точно скопированный текст «Директивы № 1» передавать в войска. Мало того, что не выполнил Директивы от 13-18 июня и не довел их со своим штабом до своих командующих армиями, так он ещё и умудрился нанести последнюю подлость по своим войскам – он сочинил с начштаба бредовый текст «приказа по округу» который в штабах армий окончательно всех в тупик загонял. И этот приказ, ещё и не до всех был доведен до момента нападения Германии.
А ещё обратите внимание на замечательную фразу в приказной части «Директивы № 1» в ПрибОВО:
«4. Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам»!!!
Понятно, почему яковлевцы подменили директиву Павлова на свою фальшивку, примитивно скопировав вариант от Г.К. Жукова? Вспомнили как нарком Тимошенко после часа ночи «успокаивал» самого Павлова, а потом тот расхолаживал и своих подчиненных вместо того чтобы «Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам»? Ведь Павлов не просто тупо скопировал московский «приказ наркомата обороны». Он его урезал до невозможности и сделал его ещё тупее, и в таком виде она стала для его подчиненных действительно и «странной» и «несуразной». А ещё Павлов «забыл» «разъяснить начальствующему составу и красноармейцам» обстановку.
Почему в Павловской «директиве» (от Яковлевых) после слов «быть в полной боевой готовности» повторяется «запятая», «встретить возможный внезапный удар немцев»? Чего нет ни в черновике оригинала, ни директиве по ЗапОВО в «Сборнике боевых документов» от 1958 года, ни в директиве по ПрибОВО, ни даже в воспоминаниях маршала И.Х. Баграмяна в КОВО по этой директиве, в его изложении. А всё потому что, копируя «канон» от Жукова, Яковлев и компания возможно в глаза не видели черновик этой «Директивы № 1». И видимо и не собирались. И им и в голову не приходило задаться вопросом – почему у Жукова эта «запятая» стоит в его варианте, а в оригинале-черновике, в настоящем «приказе» от Павлова в ЗапОВО и в приказе по ПрибОВО – её нет. Видимо не было в компании Яковлева в 1998 году «филологов». Хотя кое-какие «запятые» из Жуковского варианта яковлевцы все же убрали…
А, например, в изложении маршала Василевского – «Дело всей жизни» издания 1978 года (замначальника Оперативного управления Генштаба) что приводит Директиву № 1 не дословно, эта запятая стоит и вполне себе на месте при этом. Впрочем, возможно здесь её поставили корректоры в издательстве, «согласно правил грамматики», а может, и «подглядели» в «Воспоминаниях» Жукова. Хотя без неё предложение будет все же более читабельно:
«В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передатьпоступившую от начальника Генерального штаба Г. К. Жукова подписанную наркомом обороны и им директиву в адреса командования Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. В директиве говорилось, что в течение 22—23 июня возможно внезапное нападение немецких войск на фронтах этих округов. Указывалось также, что нападение может начаться с провокационных действий; поэтому задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокации, которые могли бы вызвать крупные осложнения.
Однако далее подчеркивалась необходимость округам быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар противника. Директива обязывала командующих войсками: а) в течение ночи на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; б) перед рассветом рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; в) все части привести в боевую готовность; войска держать рассредоточено и замаскировано; г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов. Никаких других мероприятий без особых распоряжений директива не предусматривала. В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива была послана в округа»….
Кстати, Василевский и дает «точное» время поступления «Директивы № 1» в Оперативное управление Генштаба и точное время – когда она якобы была отправлена в округа, полностью этим самым, повторяя слова Жукова:
«В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать … директиву в адреса командования … военных округов...
В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива была послана в округа».
Т.е. время на отправку для Василевского потребовалось менее получаса для всех 4-х округов. Должно было столько потребоваться. «Ватутин немедленно» выехал из приемной Сталина в 22.20. В шифровальный отдел «Директива № 1» поступила согласно записи на черновике в 23.45, Василевскому шифровальщики передали её уже минут через 20-25 (что вполне нормально и оперативно для шифровальщиков) и через минут 20 она уже ушла в округа. Во все. Одновременно…. Так примерно пишут все мемуаристы вслед за Жуковым.
А может все же не «одновременно»??? Или скорее – не совсем «в 00.30»!? Сначала валандались в кабинете Тимошенко, когда Жуков красиво переписывал текст черновика в «блокнот для радиограмм». А уже затем Василевский и Ватутин отправляли её в округа. Но! В КОВО – не в 00.30, как «подтверждает» Баграмян, а к 1.10-1.20. В ЗапОВО – к 0.45-1.00, и в ПрибОВО – в те же 1.10-1.20…. Узнав от оперативного дежурного Генерального штаба, что надо принимат шифровку особой важности. Оперативный дежурный сообщал примерно с 0.30 до 120 в округа, что к ним идет важная телеграмма (Баграмян тоже «Директиву № 1» называет телеграммой), приказ наркома.
Ну а когда отправили «Директиву № 1» из Москвы в Ленинград или Одессу – в данном случае уже не играет роли. Хотя начштаба ОдВО генерал Захаров написал вполне конкретно: «Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба. … «У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету»…».
Тут можно конечно только гадать – где держали «Директиву» до 0.45 ночи 22 июня – у шифровальщиков, или в Оперативном управлении ГШ??? С одной стороны в управлении свидетелей больше…. Но с другой стороны, если в шифровальный отдел текст поступил в 23.45, потратив на зашифровку минут 20-30, «Директиву № 1» должны были штабные «клерки» передать в оперативной управление ГШ не затягивая особо. Т. е., как раз сразу после полуночи – к первому часу ночи, как и пишет Василевский. А уже здесь, в Оперативном управлении ГШ, скорее всего ещё «полчасика» и накинули.… Ну, а потом начальник Оперативного управления всю войну и проходил генерал-лейтенантом (хорошо, что хоть к стенке не поставили за компанию с Павловыми бывшего поручика), за эти «полчасика». «Отбрехался» как-то….. свалил на «технические трудности».
Но ещё раз повторюсь, на самом деле вовсе не так важно, какие там Ватутин «перекуры» устраивал. Важно, что на самом деле «Директива № 1» действительно пришла в округа только к 1 часу ночи, и выдали приказы по округам, в армии, уже только в 2.30 ночи, за час до нападения... Но тот же М.В. Захаров не стал тянуть время с выдачей директивы в войска округа, как это делали в соседних округах. Может поэтому текст «Одесской Директивы № 1» и не публикуют…. В «Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны». — М.: Воениздат, 1947-1960 г.г.. Выпуск № 36. Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва – 1958 г., в котором приводятся документы по КОВО и ОдВО, «Директивы № 1» по ОдВО нет.
Самое интересное – в какое время «Директива № 1» поступила в эти округа на самом деле, узнать не сложно – временные отметки должны стоять на директивах.
А в реальности войска на границе получили приказы о приведении в полную боевую готовность и сообщение о начале Войны – под бомбами и обстрелами. Кроме Одесского округа!!! И если действительно отправили из Генштаба в округа «Директиву № 1» не в 00.30 ночи как пишут Жуковы-Василевские и Баграмяны, а примерно к 1.00, а в округах ещё и свои «полчасика» накидывали, то это уже вполне подсудное дело…
Но на самом деле и разбирательство с тем, в какое время ушла-пришла «Директива № 1» из ГШ в округа тоже совершенно не важно. Если бы Тимошенко и Жуков по примеру наркома флота действительно стали бы сразу после 23.00 обзванивать командующих западных округов и сообщать им о том, что в их адрес идет приказ о приведении в боевую готовность всех войск округов «расположенных в лагерях» и требовать по телефону, поднимать войска по тревоге. Если бы сами командующие по примеру начштаба ОдВО приказали бы «немедленно» объявлять «боевую тревогу во всех гарнизонах», то все получили бы «сигнал боевой тревоги» вовремя, за пару-тройку часов до нападения Германии. И этого вполне хватило бы. Но этого не произошло. Не стали утруждать себя ни нарком с нач. ГШ, ни Павловы-Кирпоносы-Кузнецовы такими «глупостями»… Правда, потом писал Жуков как они все «переживали» и «спешили» с передачей в западные округа «Директивы № 1»… А даже если кто и выявит некую волокиту и «задержку» то всегда можно списать на технические трудности. Впрочем, похоже, что никто до этого особо и не пытался уличить наших славных генералов в саботаже при отправке «Директивы № 1» в западные округа….
К сожалению, в этих сборниках боевых документов № 36 от 1958-го года нет аналога «Директивы № 1» для Киевского ОВО и для Одесского ВО. Можно было бы посмотреть и сравнить – есть ли там эта «запятая» после слов «быть в полной боевой готовности», и самое важное – что вообще сочинил Кирпонос в своем округе – такую же туфту, как и Павлов или все же нечто грамотное как в ПрибОВО. Или действительно просто скопировали текст московской директивы, «Приказа наркомата обороны». Скорее всего – примитивно, вплоть до запятой, скопировали и выдали в армии округа текст «Директивы № 1». Вроде бы «Директива № 1» по КОВО есть в книге «Лето 1941. Украина: Документы и материалы. Хроника событий. Коллектив авт., сост.: Замлинский В.А. (рук.) и др. – Киев. Изд-во "Україна", 1991. - 512 с.: ил.». Но эту книгу найти пока проблематично….
Хотя сборник документов для КОВО и ОдВО № 36 составлялся ещё в 1958 году, как и для ЗапОВО или ПриБОВО, но не стоит забывать что «20 съезд» уже прошел и фальсификация Великой отечественной войны пошла полным ходом, особенно её начала, и тем более – о «22 июня». Впрочем, если «Директиву № 1» для КОВО и «забыли» опубликовать в 58-м, то возможно она не намного умнее настоящей Павловской, для Белоруссии. Время приема приказа наркома там, скорее всего вообще не стоит (как и на Директиве из ПрибОВО), а время отправки – примерно 2.30, как и написал Баграмян в 1971 году.
В отличие от флота в принципе общая директива по военному округу должна и может быть достаточно подробной. Ведь необходимо отразить все нюансы для подчиняющихся командующему округа родов войск. Отдельными пунктами. А вот уже приказ по армии или роду войск, короткий приказ-команда из нескольких слов для своих корпусов и дивизий, и должен быть наподобие тому короткому приказу, что отдал на флоты адмирал Н.Г. Кузнецов в эту же ночь. Но Захаров в ОдВО кроме дублирования московского «приказа наркома» сделал самое важное и простое – дал приказ «боевой тревоги» в Одесском округе!!! А в остальных это делать не стали. Не стали Павловы-Климовских в Минске, Кирпоносы-Пуркаевы этого делать в Киеве, а Кузнецовы-Кленовы в Риге…
А теперь посмотрите, какой ещё «боевой приказ» выдал Павлов в ЗапОВО после получения «Директивы № 1» из Москвы. Выдал почти сразу вслед за вариантом «Директивы № 1» что приведен выше. Почти такой же короткий приказ-команду для войск Белоруссии, как и отдавал для флотов адмирал Кузнецов. Правда, Кузнецов давал свой приказ до нападения, а Павлов отдал его после:
«БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3, 10-й и 4-й АРМИЙ НА ОТРАЖЕНИЕ НАПАДЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК
Особо секретно
Командующим 3, 10-й и 4-й армиями
Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю:
Поднять войска и действовать по-боевому.
Павлов Фоминых Климовских
На документе отметка: “Отправлен 22 июня 1941 г. 5 часов 25 минут”.»
(Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26. л. 76. )
И всё бы ничего в этом приказе.… Да вот только при получении такого «приказа», «боевого распоряжения», командующим армиями этого округа надо было пускать себе пулю в лоб. Особенно командирам корпусов и дивизий в этом округе. Ведь при получении подобного «приказа» командиры будут делать то, что они и должны в таких случаях делать – «действовать по-боевому». Это значит вскрывать «красные пакеты» и начинать согласно приказов в этих «пакетах» «действовать по-боевому» – выполнять «План прикрытия». А вот тут и произошло то, что и привело к Разгрому ЗапОВО. Практически все дивизии и корпуса не имели никакого понятия о том, что им делать и куда выдвигаться. А все потому – что «вскрывать» им было нечего.
Дело в том, что при составлении «Плана прикрытия» каждый командир части, подразделения, если его часть указана в этом «плане» должен быть ознакомлен с этим «планом» в части его касающейся. Если в «Плане прикрытия» указан район и действия для конкретной дивизии, то командир дивизии должен иметь тот самый «красный пакет» в котором эти действия и район обороны, и будут указаны. Точнее, в «красных пакетах» дается общее указание и разрешение на выполнение «Плана прикрытия» «в части касающейся» для этой конкретной дивизии – куда двигаться, в какие сроки и т.п.. Так вот практически во всех корпусах и дивизиях ЗапОВО «красные пакеты» просто отсутствовали. В связи с тем, что они находились в штабе округа на утверждении у командующего округом, у Павлова, «под сукном». И с одной стороны в этом нет ничего предосудительного – ведь окружной «План прикрытия» на 22 июня ещё не был утвержден в Москве. Однако вся «хитрость» была ещё и в том, что при этом сами командиры дивизий и корпусов (и не только в Белоруссии) даже на стадии разработки этих «Планов» не были ознакомлены с «планами прикрытия». Они просто не участвовали в разработке этих «планов» и не ознакамливались своими командирами с положениями «Плана» в «части их касающейся».
Из того, что на сегодняшний день накопали «архивные археологи» получается что «Планы прикрытия» вроде как вообще не были утверждены в Генштабе Жуковым. Вот что один из них, С. Булдыгин («ник» – «Прибалт») утверждает на одном из форумов:
«Утверждающая надпись на экземпляре ПП ПрибОВО для ГШ заделана, но подписей на ней нет. Отсюда и следует, что ПП утвержден не был. Такая же ситуация и по остальным планам. Думаю, что в ГШ собирали все планы вместе, чтобы утвердить одним махом. Но к началу войны так и не собрали. План прикрытия КОВО уехал из округа только 19 июня, План прикрытия ОдВО -- 19 июня, План прикрытия ЗапОВО – 11 июня, План прикрытияЛВО прибыл в ОУ ГШ 10 июня. ПП ПрибОВО был разработан где-то к числу 10 июня, и сразу доставлен к ГШ. Что подтверждается датировкой Генштаба….
То, что ПП составлялись, известно, вопрос - были ли они утверждены? Вот Захаров,например, имеющий опыт штабной работы, пишет, что в ОдВО Директиву выполнили, ПП разработали, в ГШ его представили. Но для доклада ПП в Москву убыл не ком округом и не НШ, а - нач. операт. отдела штаба округа. Дальше мне, например, вообще ничего непонятно: "Не ожидая утверждения его Наркоматом обороны, штаб округа дал соответствующие указания командирам корпусов по отработке своих частных планов" (Захаров, ГШ в предвоенные годы, с. 396). Это что - анархия? Нет, скорее, это пришло соответствующее распоряжение из ГШ…»
Его оппонент («ник» – «ccsr»), отслуживший в армии 26 лет полковник ГРУ Сергей Мильчаков, уверяет, что роли это для боевой готовности округов в принципе не играло, т.к. вторые экземпляры утвержденных «Планов прикрытия» находились в округах все равно, и в ПрибОВО это точно было сделано в начале июня. Да и ознакомление командиров («в части их касающейся») с этими планами должно было происходить и происходило:
«… Директива НКО от 14 мая 1941 г. № 503920/сс/ов …: "5. План прикрытия разработать в двух экземплярах, один экземпляр через начальника Генерального штаба представить на утверждение, второй экземпляр, опечатанный печатью военного совета округа, хранить в личном сейфе начальника штаба округа"… Слово "один экземпляр" означает не "первый экземпляр" и это понятно любому грамотному офицеру. Так как НКО подписал второй экземпляр, который после регистрации в Управлении делами НКО был передан командующему (начальнику штаба) округа, то первый экземпляр с отметкой, заверяющей подпись НКО остался в Генштабе. Если бы у вас был опыт штабной работы, то вы бы знали, что НКО (и все другие большие начальники) подписывают только ОДИН экземпляр, если дело касается подчиненных ему структур, а остальные заверяются печатью и текстом, где указано кем подписано с датой указания подписи. Начальник Генштаба, кстати, имеет право за своей подписью издавать приказы НКО (в части касающейся)… Так что план прикрытия ПрибОВО с подлинной подписью НКО хранился в опечатанном виде в сейфе нач. штаба округа согласно директивы НКО от 14 мая 1941 года…»
Сам Захаров пишет, что директива НКО и ГШ на разработку окружного «ПП» пришла в Одессу ещё 6 мая. Но командиры дивизий и корпусов ОдВО знали на 22 июня «свой маневр» только потому, что сами и участвовали в разработке частей окружного «плана прикрытия». Как это и должно происходить в таких случаях. И то, что сам «ПП» был представлен в ГШ на утверждение только 20 июня, роли особой не играло. В «красных пакетах» находились необходимые указания, и командиры частей прекрасно знали, что им делать в случае нападения!!! И даже не утвержденные «пкаеты» тот же Коробков, командующий 4-й армией, перед 22 июня стал выдавать в части. Но даже ещё не утвержденные планы должны были доводить до командиров в момент из разработки. Командующий войсками округа доводит общий ПП – командармам, а те после ознакомления – командирам своих частей.… А теперь посмотрите, как это проводилось в том же ПрибОВО:
«… Надо сказать, что разработка и доведение до армий окружного плана обороны государственной границы осуществлялись командованием и штабом округа крайне поспешно и в нервозной обстановке. Вот что говорит об этом в своих воспоминаниях генерал Собенников: "28 мая 1941 года я был вызван с начальником штаба генерал-майором Г. А. Ларионовым и членом Военного совета дивизионным комиссаром С. И. Шабаловым в штаб округа, где командующий войсками (ПрибОВО) генерал-полковник Ф. И. Кузнецов наспех ознакомил нас с планом обороны. ...Все это проходило в большой спешке и несколько нервной обстановке. План был получен для ознакомления и изучения начальником штаба. Он представлял собой довольно объемистую толстую тетрадь, напечатанную на машинке. Примерно через 1,5—2 часа после получения плана, не успев еще с ним ознакомиться, я был вызван к генерал-полковнику Ф. И. Кузнецову, который принял меня в затемненной комнате и с глазу на глаз продиктовал мое решение...."…» (ВИЖ № 3, 1989 г.)
Так что даже то, что одни экземпляры «ПП» оказались в Генштабе только во второй половине июня, не значит, что командование округов не должно было доводить до своих подчиненных суть этих планов «в части их касающейся», и не доводило. Тем более, что в том же сборнике документов от Яковлева от 1998 года (в котором много чего вообще не выставлено из документов тех дней), представлены указания Павлова на отработку в армиях ЗапОВо в конце мая своих «Планов прикрытия» согласно окружного «Плана» и Директивы НКО и ГШ для ЗапОВО «№ 503859/сс/ов»:
««..№ 468. ДИРЕКТИВА ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПОВО КОМАНДУЮЩЕМУ 3 АРМИЕЙ
№ 002140/сс/ов 14 мая 1941 г. Совершенно секретно Особой важности Экз. № 2
1. На основании директивы народного комиссара обороны СССР за № 503859/сс/ов (от 5 мая – К.О.Ю.) и происшедшей передислокации частей, к 20 мая 1941 года разработайте новый план прикрытия государственной границы участка: оз. Кавишки, Кадыш, Красне, Аугустов, Райгород, Грайево, иск.Щучын.
Указанному плану присваивается название: "Район прикрытия государственной границы №1". Командующим войсками района прикрытия назначаю Вас.
Штарм - ГРОДНО…
Командующий войсками ЗапОВО генерал армии Д.Павлов
Член Военного совета ЗапОВО корпусный комиссар Фоминых
Начальник штаба ЗапОВО генерал-майор Климовских
(ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.248. Лл.36-54. Машинопись на бланке: "НКО СССР. Штаб Западного Особого Военного Округа". Исполнитель: зам. начальника штаба ЗапОВО генерал-майор Семенов. Указана рассылка. Подлинник, автограф.)»
То есть никакого «разгильдяйства» со стороны командующего ЗапОВО Д.Г. Павлова и его замов в отработке этих документов в это время вроде не наблюдалось. И Директива для 3-й армии ЗапОВО достаточно подробная и вполне грамотная. И уже на основании этих армейских «планов прикрытия» и должны были в армиях отработать «красные пакеты» для отдельных частей, которые утверждались в штабе округа. Павловым в том числе. Однако в реальности это не было сделано. И «красных пакетов» в частях не было и сами командиры, похоже, толком не знали что разработано в новом майском окружном «ПП» в «части их касающейся». И тот же начштаба 4-й армии Сандалов прямо написал в своих ответах после войны что майского «Плана прикрытия» он в глаза не видел и значит приказа на разработку нового «ПП» для 4-й армии Павлов не подписывал или не довел.
Но раз нечего вскрывать и командиру конкретной дивизии или корпуса (до которого «планы прикрытия» либо вообще не доводились, как К.К. Рокоссовскому в КОВО, или доводились через одно место как генералу Собенникову в ПрибОВО) непонятно, что делать – то и начинается «вечный русский бардак». Перед этим примитивно организованный отсутствием «красных пакетов» в войсках. Помните, как звучал «вопрос № 1» в перечне вопросов от генерала Покровского после Войны? Вопрос этот комплексный и включает в себя и вопрос о «красных пакетах» в том числе, которые в округах командование «забыли подписать» и выдать командирам дивизий и корпусов до 22 июня. Такое вот «извечное русское разгильдяйство»….
«1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?»
И многие командиры западных округов, особенно в Белоруссии, фактически заявили после Войны при опросе, что они понятия не имели о том какие «планы обороны госграницы» имеются в округах. Кроме командиров Одесского округа. В КОВО и ПрибОВО – частично (см. ответы генералов на данный вопрос в ВИЖ № 3 за 1989 год). Генералы ЗапОВО при этом сообщают о том, что «Планы прикрытия» для их частей отрабатывались в марте-апреле 41-го, но никто не сообщает о том, что им было известно о прибытии в округ в мае Директивы на разработку нового «ПП», по которому им надлежало воевать в июне 41-го. Например:
«Полковник С.И. Гуров (бывший начальник штаба 49-й стрелковой дивизии 28-го стрелкового корпуса 4-й армии). В конце марта или в начале апреля нас с командиром вызвали в штаб 4-й армии. Там окончательно было принято решение, составлен план и написан боевой приказ частям на оборону участка дивизии. Все документы вложенные в конверт, опечатаны печатью штаба армии, в последующем привезены в штаб дивизии, где хранились в моем сейфе вместе с «Красным пакетом».
Построить систему огня обороны дивизии с учетом укрепленного района нам не удалось, так как его штаб отказался выдать эти данные, ссылаясь на то, что штаб ЗапОВО запретил давать какие-либо сведения по этим вопросам»
(Дата составления документа отсутствует. – В.К.)»..
«Полковник А.С. Кислицын (бывший начальник штаба 22-й танковой дивизии 14-го механизированного корпуса). Примерно в марте – апреле 1941 года командир дивизии, я, начальник оперативного отделения и связи были вызваны в штаб 4-й армии (г. Кобрин).
В течении 2-3 суток мы разработали план поднятия дивизии про боевой тревоге, в который вошли и такие документы, как приказ на марш в район сосредоточения, схемы радио- и телефонной связи, инструкция дежурному по дивизии на случай боевой тревоги. Усиление дивизии не планировалось.
Было категорически запрещено ознакамливать с содержанием разработанных документов даже командиров полков и дивизионных частей. Кроме того,оборудование наблюдательных и командных пунктов в районе сосредоточения соединения производить не разрешалось, хотя этот вопрос поднимался связистами.
(Дата составления документа отсутствует. – В.К.)»
(ВИЖ, № 3 «Ветераны ответили так! Пять вопросов Генерального штаба», 1989 г.)
Таким образом, дивизии и корпуса в Белоруссии в июне 41-го собирались воевать по «устаревшим» и фактически отмененным апрельским «планам прикрытия и обороны государственной границы»!!! И в этом случае не имело никакого значения как «замечательно и оперативно» Павлов отдавал приказы после начала войны – «действовать по-боевому» и «согласно планов прикрытия». Сами то планы, бывшие «на руках» у командиров в частях абсолютно не соответствовали новой реальной обстановки к 22 июня и выдвигались войска по ним в несоответствующие реальной обстановке районы…
Также хочется напомнить – 22-я танковая дивизия дислоцировалась в Бресте и не была выведена из города до 22 июня. Командовал 4-й армией, очередной бывший «поручик» царской армии, генерал Коробков, расстрелянный вместе с Павловым в июле 41-го…
Но мало того что красных пакетов в ЗапОВО не было в частях, так некоторым командирам просто запрещали эти пакеты вскрывать, если они были в части. Точнее не давали команду-разрешение на вскрытие «пакетов». Пример тому – воспоминания маршала Голованова, который пишет в своей книге, что он не получал разрешение на вскрытие своего «красного пакета» (желающие могут сами почитать маршала Голованова – в Интернете размещена его книга на сайте:http://militera.lib.ru/memo/russian/golovanov_ae/index.html -- Голованов Александр Евгеньевич, «Дальняя бомбардировочная...»): «Распоряжение о вскрытии пакета и шифровка наркома были получены лишь на третий день войны». При этом в «пакете» разработанном в штабе округа для полка Голованова «Нового там ничего не было, подтверждалось, что объявлена война. Это мы уже и сами видели».
И полк Голованова вступил в боевые действие не утром и даже не днем 22 июня в боевые действия: «Во второй половине второго дня войны полк поднялся в воздух и лег курсом на Варшаву…».
А сколько таких частей было на границе, которые также стояли и ждали когда им из штаба округа «разрешат» воевать с врагом.… А Вермахт, таким образом, и получал свои несколько часов «форы»…. Но как мы помним – маршалы утверждают, что это им «Сталин запрещал» воевать даже 22 июня….
Но, кстати, Павлов в 5 часов 25 минут 22 июня отправляет командармам 3-й, 10-й и 4-й армий «Боевое распоряжение» – «действовать по-боевому». Отправляет в армии, не имеющие этих самых «красных пакетов»??? В которых командиры понятия не имеют что им делать согласно «майского ПП». Но в Москву, однако, он доложил об этом своем «боевом распоряжении» через своего начальника штаба Климовских – ещё за час до этого, уже в 4.20:
«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 001/оп
22 июня 1941 г., 4.20.
Первое: 3-я армия — до 60 самолетов немцев бомбят Гродно. Наша авиация завязала воздушный бои.
Второе: 10-я армия — группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено в плен, один бежал.
Третье: 4-я армия — в 4.20 началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено.
Четвертое: По всей границе по данным постов ВНОС — артиллерийская перестрелка.
Пятое: Приказано поднять войска и действовать по-боевому.
Начальник штаба Западного особого военного округа
генерал-майор КЛИМОВСКИХ
(ЦАМО, ф. 344, oп. 5564. д. 10, л. 56. Подлинник. Источник: "Военно-исторический журнал" № 6, 1989 г.)
То есть, сначала Павлов через начштаба Климовских доложил в Москву о том, что он якобы дал «боевое распоряжение» в войска, а потом спустя час, вспомнил-таки о том, что в Москву уже доложил об этом приказе и выдал такое «боевое распоряжение» в армии. Маладэц…
Похожий приказ по округу 22 июня выдал и генерал Кирпонос в Киевском особом военном округе, и тоже уже видимо утром. Ещё раз посмотрим на приказ командующего КОВО командирам 24-го мехкорпуса резерва округа и 45-й танковой дивизии:
«БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАБА КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРАМ 24-го МЕХ[АНИЗИРОВАННОГО] КОРПУСА И 45-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ
22 июня 1941 г.
С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идет на границе.
Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года.
Командующий войсками Киевского особого военного округа
генерал-полковник КИРПОНОС
Член военного совета
корпусной комиссар ВАШУГИН
Начальник штаба
генерал-майор ПУРКАЕВ»
(ЦАМО, ф, 229, ОП.164, д.50, л.3. Подлинник. Источник: "Военно-исторический журнал" № 6, 1989 г.)
Однако данный приказ в КОВО отдан конкретным частям, а не «вообще», в армии, как это сделал Павлов. Но данные подразделения входили в состав резерва командующего округом и находились в глубине округа, и у них было время на подъем по тревоге и на отправку их в их районы сосредоточения согласно «Плана прикрытия» Киевского округа. Впрочем, также входивший в состав резерва КОВО 9-й механизированный корпус генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского, согласно его воспоминаний такого приказа из штаба КОВО не получал. Он получил приказ на вскрытие «красного пакета» из штаба 5-й армии, в состав которой он входил. Эта же армия по «Плану прикрытия госграницы» действовала в районе Ковеля. А 9-й механизированный корпус генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского входил по «Плану прикрытия» КОВО в состав резерва командующего округом и из штаба округа и должен был напрямую получать приказы:
«Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет.
Сделать это мы имели право только по распоряжению Председателя Совнаркома СССР или Народного комиссара обороны (т.е., Сталина или Тимошенко – К.О.Ю.). А в телефонограмме стояла подпись заместителя начальника оперативного отдела штарма.Приказав дежурному уточнить достоверность депеши в округе, в армии, в наркомате, я вызвал начальника штаба, моего заместителя по политчасти и начальника особого отдела, чтобы посоветоваться, как поступить в данном случае.
Вскоре дежурный доложил, что связь нарушена. Не отвечают ни Москва, ни Киев, ни Луцк.
Пришлось взять на себя ответственность и вскрыть пакет…»
(К.К. Рокоссовский, «Солдатский долг», М., 1969 г.)
Обратили внимание, что был приказ в КОВО для отдельного корпуса и для отдельной дивизии, находящихся в резерве согласно «Плана прикрытия» КОВО. Но не было отдельного приказа для такого же резервного корпуса Рокоссовского (по словам самого маршала К.К. Рокоссовского)? Ему дал команду вскрывать «красный пакет» не командующий округом Кирпонос, не начальник штаба Пуркаев, или начальник оперативного отдела штаба округа Баграмян, а заместитель начальника оперативного отдела штаба 5-й армии! Дай бог подполковник! А ведь Рокоссовский прямо пишет, что дать команду на вскрытие этого «пакета» ему должны были минимум из штаба округа и со ссылкой на Тимошенко или даже на Сталина – «Сделать это мы имели право только по распоряжению Председателя Совнаркома СССР или Народного комиссара обороны»!!! И получил свой приказ, «сигнал боевой тревоги» Рокоссовский только около 4.00! В это время война уже началась…
В книге Владимирского А.В. «На киевском направлении в июне-сентябре 1941 г.» (М. 1989 г.), по ситуации в 5-й армии, в состав которой входил и 9-й механизированный корпус К.К. Рокоссовского, говорится что:
«Директива НКО («Директива № 1» – К.О.Ю.) о приведении в боевую готовность войск и занятии ими огневых точек на границе была получена в штабе армии и доложена командарму в 2 часа 30 минут 22 июня…..
Командующий армией, ознакомившись с содержанием директивы, сам лично в начале четвертого часа по телефону приказал командирам корпусов поднять войска по тревоге, повторив при этом требование директивы НКО "не поддаваться ни на какие провокации", что было понято некоторыми командирами соединений как предостережение - не давать немцам повода для раздувания спровоцированных ими приграничных конфликтов в войну…».
Однако в корпус Рокоссовского позвонил по телефону всего лишь заместитель«начальника оперативного отдела штарма». Видимо на звонок в 9-й мех. корпус резерва округа времени у командарма И. Потапова или его замов все же не хватило.
Но тогда что ж выходит – отдельные подполковники брали на себя «личную инициативу» и вместо генералов, командования округом, поднимали войска по боевой тревоге перед началом войны??? Нет, конечно. Этот заместитель «начальника оперативного отдела» штаба 5-й армии, скорее всего, выполнял приказ либо своего начальника штаба армии, либо командарма-5 Потапова и обзванивал корпуса по их команде.
Кирпонос и Павлов должны были по примеру адмирала Кузнецова и начштаба Одесского округа генерала Захарова поднимать войска по боевой тревоге сразу после получения из Москвы «Директивы № 1»!!! Получили её в КОВО якобы в 00.30, приняли (по Баграмяну) и расшифровали данную директиву около 2.30, но в войска приказа–команды на поднятие по тревоге и на вскрытие секретных пакетов не давали ещё около часа? Вместо этого по округу (что в КОВО, что в ЗапОВО), в армии дали дубликат директивы московской и нехай там, в штабах армий сами решают – что с этим делать??? Возможно, повторюсь, Кирпонос при этом примитивно скопировал эту «Директиву № 1», а Павлов кастрированный вариант сочинил…
Но так делали в Минске и Киеве….
По ПрибОВО в «Сборнике боевых документов № 34» от 1953 года, есть Приказ командующего округом Кузнецова от 18 июня, который выдали войскам в Прибалтике после получения в Риге приказа ГШ от 18 июня. Обратите внимание, что практически все сроки на исполнение установлены именно до 22 июня 1941 года! Т.е., в эти дни реально дата 22 июня была некой ключевой и возможной датой возможного нападения. В одном случае складам дается команда исполнение закончить до 25 июня, но это связано со спецификой работы окружных военных складов вооружений. Тем более что в войсках есть свои «склады» с запасом боеприпасов и «боекомплекты». Также ряд технических служб должны были отработать некоторые моменты к 1 июля. Что совершенно не мешало бы им выполнять свои функции и 22 июня как положено:
«ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ № 00229 ОТ 18 ИЮНЯ 1941 г. УПРАВЛЕНИЮ И ВОЙСКАМ ОКРУГА О ПРОВЕДЕНИИ МЕРОПРИЯТИЙ С ЦЕЛЬЮ БЫСТРЕЙШЕГО ПРИВЕДЕНИЯ В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ОКРУГА
СОВ. СЕКРЕТНО
ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ
ПРИКАЗ УПРАВЛЕНИЮ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
№ 00229
18 июня 1941 г. гор. Рига
С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:
а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушного наблюдения, оповещения и связи и обеспечить их непрерывной связью;
б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;
в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;
г) организовать бесперебойную связи постов воздушного наблюдения, оповещения и связи с аэродромами истребительной авиации;
д) к 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начиная от командира батареи до командира бригадного района.
19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.
До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ;
е) максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив их не позднее 1 июля 1941 г.
Лично и через работников управления проверить выполнение изложенных выше мероприятий.
2. Начальнику связи округа привести в полную готовность все средства связи на территории округа, для чего:
а) не позднее утра 20.6.41 г. на фронтовой и армейские командные пункты выбросить команды с необходимым имуществом для организации на них узлов связи. Иметь подводы готовыми к немедленному включению.
Систематически производить проверку связи с командными пунктами, иметь на узлах связи ответственных командиров;
б) организовать и систематически проверять работу радиостанций согласно утвержденному мною графику.
Особое внимание обратить на радиосвязь с пограничными корпусами и дивизиями, с пограничными войсками, авиацией и службой воздушного наблюдения, оповещения и связи.
Для конкретного руководства всей радиосетью назначить начальником радиосвязи округа одного из своих заместителей.
Сводки о результатах проверки радиосетей докладывать начальнику штаба округа ежедневно к 9, 13 и 21 часу;
в) форсировать, закончив не позднее 23.6.41 г., постановку приборов СИГ-2 на всей сети воздушного наблюдения, оповещения и связи;
г) наметить и изготовить команды связистов, которые должны быть готовы к утру 20.6.41г. по приказу командиров соединений взять под свой контроле утвержденные мною узлы связи.
3. Начальнику военных сообщений округа:
а) потребовать и помочь организовать на крупных железнодорожных станциях и железнодорожных, узлах местную противовоздушную оборону, потребовав от начальников управлений дорог обеспечения станции средствами противопожарной охраны, противохимической защиты и создания обученных команд для обслуживания этих станций; выполнить к исходу 19.6. 41 г.;
б) составить план восстановления возможных разрушений на железных дорогах, конкретно определив и сосредоточив на этих станциях необходимые средства. Восстановительные поезда Народного комиссариата путей сообщения расставить по участкам железной дороги в зависимости от их важности;
в) обеспечить станции, предназначенные для погрузки и выгрузки, необходимыми средствами погрузки (рельсы, шпалы, переносные мостки), а также средствами освещения; предусмотреть усиление личного состава станций.
На станциях погрузок и выгрузок очистить погрузочно-выгрузочные площадки от грузов;
г) составить план переключения двигающихся эшелонов на новые железнодорожные направления в случае разрушения крупных железнодорожных мостов.
Срок выполнения указанных мероприятий – 21.6.41 г.
4. Командующим 8-й и 11-й армиями:
а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складовпротивотанковых мин, взрывчатых веществ и противопехотных заграждений на предмет устройства на определенных, предусмотренных планом [направлениях] заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41г.;
б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять и план работы их. Все это через начальников инженерной службы пограничных дивизий;
в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с Оперативным отделам штаба округа. 30-й и 4-й понтонные полки подчинить Военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;
г) начальнику Инженерного управления составить совместно с начальником [Отдела] военных сообщений округа план устройства переправ через рр. Зап. Двина и Неман на плавучих судах, взяв последние на учет. Места переправ определить рекогносцировками.
д) создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Штат этих отрядов, формируемых за счет саперных частей и выделяемых начальником Автобронетанкового управления автотранспортных средств, разработать и доложить мне 19.6.41 г.
Готовность отрядов 21.6.41 г.;
е) командующим поисками 8-й и 11-й армий с цепью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: государственная граница и тыловая линия – Шауляй, Каунас, р. Неман, прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество взрывчатых веществ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрыва. План разрушения мостов утвердить военным советам армий. Срок выполнения 21.6.41 г.;
ж) начальнику Инженерного управления совместно с командующим Военно-воздушными силами составить и 21.6.41 г. мне доложить план заграждений аэродромов от посадочных воздушных десантов, определив средства и силы для этой цели.
5. Начальнику Автобронетанкового управления округа к 21.6.41 г. изъять из 22, 24 и 29-го [стрелковых] корпусов все танки иностранных марок и бронемашин. Совместно с начальником Артиллерийского управления округа вооружить их малокалиберной противотанковой артиллерией (там, где они ее не имеют) и передать по 45 танков и по 4 бронемашины 8-й и 11-й армиям, которым танки использовать для стационарной противотанковой обороны в противотанковых районах, а бронемашины – для обороны командных пунктов армий.
6. Начальнику штаба округа выработать штат обслуживания стационарных танковых батарей и бронемашин и после утверждения его мною сформировать необходимые команды.
7. Начальнику Артиллерийского управления округа совместно с командующими армиями прорекогносцировать районы расположения указанных выше батарей и пункты их дислокации.
8. Пересмотреть план ремонта всей автотракторотанковой техники и максимально форсировать выполнение его. Это сделать не только в отношении окружных, но и всех войсковых мастерских.
9. Командующим войсками армий и начальнику Автобронетанкового управления округа создать за счет каждого автомобильного батальона отдельные взводы цистерн, применив для этой цели установку контейнеров на грузовых машинах. Количество создаваемых отдельных взводов – четыре. Срок выполнения 23.6.41 г.
Эти отдельные взводы в качестве подвижного резерва держать в Телшяй, Шяуляй, Кейданы и Ионава в распоряжении командующих армиями.
10. Отобрать из частей округа (кроме механизированных и авиационных) все бензоцистерны и передать их по 50% в 3-й и 12-й механизированные корпуса. Срок выполнения 21.6.41 г.
11. Принять все меры к обеспечению каждой машины и трактора запасными частями, а через начальника Отдела снабжения горючим – принадлежностями для заправки машин (воронки, ведра).
12. Заместителю начальника штаба округа по тылу и начальникам родов войск:
а) до 23.6.41 г. доснабдить чисти всем положенным по табелям; \24\
б) ответственным представителям до 25.6.41 г. проверить готовность каждого склада к большой оперативной работе по приему и выдаче грузов, очистить склады от всего негодного и ненужного для нужд округа, на месте, совместно с начальниками складов, составить планы рассредоточения (а там, где возможно, и укрытия под землей) имущества складов, обороны их за счет внутренних ресурсов от воздушного и наземного нападения и противопожарных мероприятий. Срок выполнения 25.6.41 г.;
в) к 25 июня закончить рекогносцировки всех станций снабжения, составив планы развертывания их, развития и дооборудования.
13. Заместителю командующего войсками генерал-лейтенанту Сафронову совместно с командующим Военно-воздушными силами и начальником Оперативного отдела составить и 24.6.41 г. мне доложить план противодесантной борьбы в наиболее вероятных районах высадки десантов. Предусмотреть привлечение для борьбы с авиадесантами бронепоездов с пехотным десантом на них, [танковых] батальонов Т-27, Рижского и Виленского военно-пехотных училищ, перебрасываемых автотранспортом.
Командующий войсками [Прибалтийского особого военного] округа генерал-полковник Кузнецов
Член Военного совета округа корпусный комиссар Диброва
Начальник штаба округа генерал-лейтенант Кленов»
(ЦАМО Ф. 221, оп. 7833сс, д. 3, лл. 17-21. )
Этот приказ, некоторые поклонники Резуна (или Мельтюхова) не подумав, пытаются притянуть к бреду о том, что вот мол, как мы собирались нападать на Гитлера и всю Европу!! И «доказывают» примерно таким «аргументом» – «Готовили переправочные средства заранее»…. Правда, при этом сначала минирование своих рубежей против вражеских танков проводить собирались в Прибалтике. Да и речки указанные в планах строительства переправ, судя по карте, не очень подходят для рывка в Европу – они находятся в 50-100 км от границы в нашем тылу…. Надеюсь, комментарии не требуются?
Есть в сборнике «№ 33» от 1957 года по действиям бронетанковых войск в ПрибОВО и такой приказ, и такие приказы стоит тоже приводить полностью:
«ПРИКАЗ КОМАНДИРА 12-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА № 0038 ОТ 18 ИЮНЯ 1941 г. О ПРИВЕДЕНИИ ЧАСТЕЙ КОРПУСА В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ
СОВ. СЕКРЕТНО
ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ
ПРИКАЗ 12-му МЕХАНИЗИРОВАННОМУ КОРПУСУ
№ 0033
18 июня 1941 г. Елгава
(Карта 100000)
1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горюче-смазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.
3. Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобилизационные ячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.
4. В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться:
а) 28-й танковой дивизии без мотострелкового полка – в лесах Бувойни (2648), м. Груджяй (2040), Бриды (1046), Норейки (1850), (все западнее шауляйского шоссе).
К 5.00 20.6.41 г. командный пункт – лес 1,5 км северо-западнее Норейки (2050).
б) 23-й танковой дивизии в полном составе – в лесах в районе м. Тиркшляй (3680), м. Седа (2366), Тельшай (0676), м. Тришкяй (1498).
К 5.ОО 20.6.41 г. командный пункт – лес 2 км севернее Неримдайчяй (северн.) (1886).
в) 202-й мотострелковой дивизии в полном составе – в лесах в районе Драганы (9222), Гесьви (9814), Валдейки (8680), Науконис (8418)
К 14.00 19.6.41 г. командный пункт – лес 1,5 км восточнее Сенканы (9416).
г) 10-му мотоциклетному полку в полном составе – в лесу 2 км северо-западнее Давноры (1254).
К 5.00 20.6.41 г. командный пункт – лес 1 км севернее Давноры (1054).
д) 47-му отдельному мотоинженерному батальону в полном составе – в лесу 2 км южнее Адомишки (1256) к 5.00 20.6.41 г.
е) 380-му отдельному батальону связи – со штабом 12-го механизированного корпуса.
5. Марши совершать только в ночное время. В районах сосредоточения тщательно замаскироваться и организовать круговое охранение и наблюдение. Вырыть щели, войска рассредоточить до роты с удалением роты от роты 300–400 м.
6. Организовать на маршрутах движения службу регулирования и восстановления материальной части.
7. Установить в районах сосредоточения безотказную и быстродействующую связь с подчиненными частями. К 4.00 20.6.41 г. на командный пункт 12-го механизированного корпуса выслать делегатов связи, которых в дальнейшем иметь при командном пункте корпуса постоянно.
8. К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб корпуса (Елгава) по телефону или телеграфу условной цифрой “127” о выступлении с зимних квартир. В дальнейшем донесения представлять о прибытии в пункты дневок и прибытии в район сосредоточения.
9. К 20.00 18.6.41 г. шифром донести краткое содержание своих приказов на марш с указанием частей и маршрутов для них, время выступления, время и места дневок и сосредоточения частей в своих новых районах. Особенно точно указывать время и место на марше и дневках штабов.
10. Командный пункт 12-го механизированного корпуса с 4.00 20.6.41 г. – в лесу 2 км западнее г. дв. Найсе (1266). До 22.00 18.6.41 г. командный пункт корпуса – Елгава.
Командир 12-го механизированного корпуса генерал-майор ШЕСТОПАЛОВ
Начальник штаба корпуса полковник КАЛИНИЧЕНКО
(Ф. 619, оп. 266019с, д. 11, лл. 14–15. Машинописная копия.)
Обратите внимание на фразу в этом приказе из ПрибОВО: «Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять». Которая и передаёт суть проводимых в те дни в западных округах мероприятий по повышению боевой готовности войск. Мероприятия по повышению б.г. отрабатывались не формально (официально и открыто), но фактически!!! В «соответствии с планами» по приведению в боевую готовность, но без официального и открытого объявления об этом в приказах!
В этом округе были ещё внутриокружные директивы в эти дни. Во исполнение Директивы ГШ от 18 июня, которая предписывала приводить в полную боевую готовность приграничные дивизии первого эшелона и отводить их от границы на свои рубежи обороны. Например, такой приказ приводил ВИЖ в 1989 году:
«ВЫПИСКА ИЗ ПРИКАЗА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
19 июня 1941 г.
1. Руководить оборудованием полосы обороны. Упор на подготовку позиций на основной полосе УР, работу на которой усилить.
2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы.
Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье, так и (в) основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности.
В районы позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями.
3. особое внимание обратить, чтобы не было провокаций и паники в наших частях,усилить контроль боевой готовности. Все делать без шума, твердо, спокойно. Каждому командиру и политработнику трезво понимать обстановку.
4. Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией – тоже по плану оборонительного строительства.
5. Штабам, корпусу и дивизии – на своих КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира.
6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать участившиеся случаи перелета госграницы немецкими самолетами.
7. Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения.
Настойчиво сколачивать подразделения на марше и на месте.
Командующий войсками ПрибОВО генерал-полковник Кузнецов
Начальник управления политпропаганды Рябчий
Начальник штаба генерал-лейтенант Кленов»
(ЦАМО Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, лл. 34-35 )
Этот приказ был опубликован в 1989 году в ВИЖ. И в данном приказе есть некие странности.
В отличии от приведенного выше приказа «….КОМАНДУЮЩЕГО ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ № 00229 ОТ 18 ИЮНЯ 1941 г. … О ПРОВЕДЕНИИ МЕРОПРИЯТИЙ С ЦЕЛЬЮ БЫСТРЕЙШЕГО ПРИВЕДЕНИЯ В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ОКРУГА» из сборника Яковлева, который также публиковался в ВИЖ в 89-м и назван был «Директивой штаба Особого военного округа», в выписке «… ИЗ ПРИКАЗА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА 19 июня 1941 г. », нет никаких дат об окончании исполнения указанных мероприятий. Ни в одном из пунктов. Что само по себе странно. Ведь, например, в пункте «2» явно не хватает указания срока на исполнение: «2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы». Не понятно – когда «закончить работы» в предполье, в какие сроки?
Но самое любопытное написано в пункте «6». Там сказано (так опубликовано в «ВИЖ»):
«6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия.»
При этом непонятно – когда должны выйти в районы «укрытия» «выдвигающиеся части» и самое интересное – что это за такие «районы укрытия», в которые выходят части??? Судя по тому, что опубликованная в «ВИЖ» «Директива штаба особого военного округа» (приказ ПрибОВО № 0029) существенно отличается от того как он выглядит в «Сборнике боевых документов» № 34 от 1953 года, можно предположить, что и выписку «… из приказа штаба Прибалтийского особого военного округа, 19 июня 1941 г. » в «ВИЖ» показали не верно. Скорее всего, данный пункт № 6 должен выглядеть следующим образом:
«6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы предусмотренные планом прикрытия.» Или, в крайнем случае: «6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы прикрытия.»
И должен стоять срок окончания выполнения выдвижения – например и скорее всего – к 24.00 21 июня. Ведь для приграничной 72-й горно-стрелковой дивизии Абрамидзе в КОВО именно такой срок и установили приказом ГШ в эти же дни.
Также «Приказ командующего Прибалтийским особым военным округом № 00229 от 18 июня 1941 г…» из «Сборника боевых документов» № 34 от 1953 года имеет архивные реквизиты – «ЦАМО Ф. 221, оп. 7833сс, д. 3, лл. 17-21». А в ВИЖ для этого же приказа, названного «Директивой штаба Особого военного округа», стоят уже другие «реквизиты» – «ЦАМО Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, лл. 34-35». Точно такие же, как и для выписки «…из приказа штаба Прибалтийского особого военного округа» от 19 июня 1941 года – «ЦАМО Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, лл. 34-35». Т.е. похоже, что в «ВИЖ» слегка «корректировали» некоторые документы при публикации? Либо они были «откорректированы» ранее, при передаче из совсекретного фонда в не секретный? Не должны так совпадать реквизиты у разных документом. Но в любом случае поражают сами документы из ПрибОВО. То, что в них написано. Ведь согласно им приведение в боевую готовность шло очень даже активно.
Ещё в «ВИЖ» № 5 за 1989 год опубликован такой «сокращенный» вариант приказа по ПрибОВО для частей ПВО, от 18 июня 1941 года:
«КОМАНДУЮЩИЙ ПРИКАЗАЛ:
1.Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС, и средствам ПВО войсковых соединений и частей принять готовность № 2 (повышенная боевая готовность) …
3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в пункты постоянной дислокации…
6. Срок готовности 18.00 19 июня 1941-го. Исполнение донести 20.00 19 июня 1941-го.
Начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант КЛЕНОВ»
( ЦАМО СССР, Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, л. 14.)
Это как раз для «скептиков» заявляющих, что «не обязан» был Павлов возвращать свои зенитные средства в «пункты постоянной дислокации» после 15-18 июня. Видимо Уставы РККА разные действовали в Прибалтике и в Белоруссии. Прям как сегодня….
На этот приказ по ПрибОВО от 18 июня, и на приказ по ПрибОВО «№ 00229 от 18 июня 1941 г. … о проведении мероприятий с целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа» последовала телеграмма Жукова от 21 июня с требованием не проводить затемнение городов в Прибалтике:
«Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения № 2 – это значит провести по Прибалтике затемнение, чем наносится ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства. Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность.
Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому.
Начальник Генерального штаба Красной армии генерал армии Жуков».
(ЦАМО, Ф 251, оп. 1554, Д. 4, л. 437. Приводится по ВИЖ, № 5, 1989 год )
Впрочем, как мы все хорошо помним, в Прибалтике вообще все всё делали «по собственной инициативе». И даже «вопреки Сталину»…. Сначала начали воевать в «отдельных частях» и целых «флотах» как положено (просто выполняя свои должностные обязанности) но при этом, конечно же, по «личной инициативе» отдельных смелых командиров и начальников. А потом и победили назло Сталину, «вопреки».
И хотелось бы порадоваться за то, что в ПрибОВО все же были такие командиры, но, кстати, начальником штаба ПрибОВО, у генерал-полковника Ф. И. Кузнецова был генерал-лейтенант Кленов П.С., арестованный 10 июля 41-го и расстрелянный в феврале 42-го. Обвинялся «в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа». Заметьте – не фронта, когла он был начштаба Северо-Западного фронта после 22 июня, а именно округа. Сам генерал Кузнецов был снят с должности командующего фронта 30 июня 41-го…
|
Комментарии
Тимошенко,Павлов,,Кирпонос,Малиновский и стоявший за изх спинами Хрущёв.
Вот кто всем заправлял.....Не понимаю почему все опускают фамилию Тимошенко.
Жуков был бы предателем--то вряд ли Москву отстояли бы.
Версия с Баптицким возникла практически сразу посмле так называемого суда?...её никто не мог придумать кроме Хрущёва.....
Всё что мы знаем о смерти Сталина и Берии--чисто хрущёвские версии.
Эта версия так скажем была выдумана чтобы прикрыть убийство Берии сотрудниками МВД.
Жукову и Баптицкому пришлось взять на себя всю вину.
Москаленко--был на 101% человек Хрущёва,переведённый из Украины....так что войска МВО были в руках Хрущёва.
Если бы Маленков,Молотов,Каганович и Жуков отказались бы прикрыть убийство Берии--то из самих могли убить ....
После убийсмтва Берии--все силовые структуры оказались в руках Хрущёва...армия,МВД-КГБ,Прокуратура и т.д.
<<генерал от инфантерии М.Драгомиров:-" «Японцы макаки, а мы кое-каки».>>.
Всё так просто....даже мозги не надо подключать.Думать не надо.
От себя добавлю,,,моей матери почти девчонкой довелось приехать к отцу( недавно поженились)весной 41 ( месяц не знаю)в Молдавию, ..отец служил на пограничном Аэродроме, а жены офицеров жили недалеко в городке.. жили на квартире ,,,и ей ,хозяка через некоторое время сказала -- а зачем ты приехала ?, скоро будет война с немцами,,сидела бы себе дома( это в центральной украине)... и потом [ мама рассказаывала)-- их начали собирать на сборы , жен офицеров,, учить стрелять из винтовки, бинтовать и всякое такое,,...это я к тому пишу, что с ее слов о том что будет война с немцами знали все , даже колхозники,, им наши офицеры лекции читали,,, а когда генералы говорят что они ничего не знали, и Виноват Сталин--- тогда надо и задуматься--а почему они так говорят?