Отбивная из Берии

Если бы шаурмичная «Стал’in» c официантами в форме НКВД не существовала, то ее стоило бы придумать — до того характерна реакция на нее со всех сторон радикального спектра.

На всякий случай напомню мою личную позицию: Сталин — бандит, параноик, при этом талантливый лидер (бандитского типа), волей невероятного случая и тупостью своих подельников вознесенный на трон наследника Российской Империи, и олицетворивший собой один из самых страшных и позорных периодов ее существования; соучастник и организатор геноцидов, разрушения российской промышленной культуры и российской науки, «политический игрок», доигравшийся до прихода в Германии к власти Гитлера, генералиссимус, максимально навредивший обороноспособности СССР, менеджер, заложивший основы «коррупционно-террористического» стиля управления страной, стиля, который до сих пор в разной степени и формах всплывает в России и других частях бывшей империи и сильно тормозит ее (и их) развитие.

Но забегаловка «Стал’in» — это не Сталин per se. Вопрос не только в том, Сталин или Пушкин. Вот, например, танцы — хорошо; Храм Христа Спасителя — еще лучше; но танцы в Храме потянули на 2 года колонии (помните)? Кто-то восклицал «Попробовали бы они сделать это в мечети!». И это хороший тест: как вы думаете, какую реакцию у радикальных мусульман вызвали бы шашлычная «Аллах’in» и официанты, одетые под Пророка Мухаммеда? Что — никто не хочет пробовать?

Превращение исторических личностей в еду — процесс распространенный. Съеденное — добыча, оно объективизировано, повержено, подчинено, использовано — отличный способ борьбы со страхом, гневом, травмой. Император, спаливший Европу в огне «нулевой» мировой войны и приведший Францию к катастрофе и реставрации монархии, стал тортом; диктатор, уничтоживший миллионы галлов, развязавший гражданскую войну, разорившую Рим и положивший конец республике — салатом; бессмысленный король, погубивший свою страну — кукурузным виски.

Человечество расстается с прошлым смеясь — или его поедая. Одеколон «Запах Ильича» — из той же серии, что и шаурмичная «Стал’ин». Это смешно. Я бы, конечно, еще поработал над меню — почему бы не ввести в него например «Свиную отбивную Берия по рецепту маршала Жукова», «Печень Наркома по рецепту Ежова» или коктейль «Инсульт Генералиссимуса»?

Я бы съел шашлык «Товарищ Сталин, произошла ужасная ошибка» или «Мозги жареные, по-бухарински». И запил бы Киндзмараули из кувшина в форме головы Ягоды. И пусть меня обслуживает официант в форме НКВД — наконец то они будут обслуживать людей, а не убивать. Пусть будет особенно обходительным, кланяется пониже и спрашивает «не изволите ли еще чего-нибудь» — как в ресторане «Пушкин». Я даже не отказался бы от двойника Сталина на входе — в качестве швейцара. Пусть двойник того, кто запер страну в душном лагере, символизирует свободу перемещения в новом мире — двери открыты!

Так что Мемориал зря расстраивается. Чем больше у нас будет шашлычных Stal’in, тем меньше у нас будет сталинистов и прочей мерзости. Если бы я был царь, я бы вообще издал указ — после смерти каждого авторитарного лидера или известного мерзостями политика превращать его в еду или заведение общественного пользования.

Цепные псы радикализма, конечно, облажались по полной программе. Им бы подумать чуть-чуть, и оскорбиться за то, что их кумира превратили в забегаловку — а они обиделись на тех, кто выступил против. А все потому, что нет на самом деле у них ни кумиров, ни ума; есть только политическая ниша, называющаяся «против либералов», за которую им выдают ништяки. Так что и они не более опасны, чем Сталин в виде шаурмичной: и то и то — мертворожденное, зависимое от хозяина и служащее лишь смеху и назиданию.

Меж тем, у наших органов (да-да, тех самых, которые считают себя наследниками НКВД и чем дальше, тем более справедливо) реакция на открытие точки общепита была куда как более осмысленная — вот кто всерьез не готов марать доблестное (хотел написать «доброе», но разве ж оно доброе; потом хотел написать «честное», но и честным его не назовешь) имя своего прародителя! Уже, родимые, пришли и закрыли — пока временно, но разве есть что-то более постоянное, чем временное в нашей стране?