«Китаизация» вступает в явный конфликт с нашим внутренним миром

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Китаизация России — один из альтернативных «образов будущего». Конечно, речь не про великое китайское переселение, а про перенимание их системы управления обществом. Эффективность такого подхода разделяют многие, от некоторых «башен Кремля» до представителей крупных госкорпораций. Часть технологий социального мониторинга (made in China) внедряются в Москве. Вероятно, что китайский менеджмент может заменить собой европейский стиль управления, основанный на христианских общинных ценностях и ценностях эпохи Ренессанса.

Китайский менеджмент — это специфичные для Азии идеология и практики управления, сформировавшиеся под воздействием конфуцианства. Учение Конфуция — это система социально-политических взглядов, основу которых составляет приоритет моральных ценностей и норм. Считается, что право человека на высокий социальный статус определяется его духовными качествами. По Конфуцию руководитель — есть «благородный муж», который противоположен подчиненному — «ничтожному человеку». Он отождествляет государство с обществом, накладывая на него структуру семьи, где власть — отец, а народ — сын.

Китайская модель государственного управления — это объединение инструментов однопартийного управления в политике с государственным капитализмом в экономике. Си Цзиньпин неоднократно заявлял, что Китай готов возглавить процесс экспансии этой модели в мировом масштабе. Например, в развивающихся странах, в частности в Африке. Для более развитой России могут подойти и более современные технологии, связанные с фундаментальной цифровизацией.

Суверенная демократия, сложившаяся при Путине, при всех своих авторитарных перекосах, все же базируется на системе европейских ценностей, сформированных в эпоху Ренессанса, а позже закрепленных идеалами французской революции: liberte, egalite, fraternite.

Свобода как основа политического устройства (либерализм), равенство как социальная модель (социализм), братство как система христианских ценностей (комьюнитаризм). Причем христианство тут играет роль базиса, даже несмотря на различные конфессиональные разногласия и в целом упадок веры. Европейский человек — это человек христианской морали. А вот китаизация вступает в явный конфликт с нашим внутренним миром.

Конфуцианство подразумевает не только отказ от свобод, но и от прав. Конституция, пришедшая после Ренессанса на смену Закону Божиему, как свод нерушимых правил (и прав), в логике китайцев носит исключительно церемониальный характер. Права есть только у высшего руководства (благородных мужей), а правила для остальных могут оперативно меняться. Вместо равенства — уравнение или как говорили в СССР, «уравниловка». Вместо братства — командный корпоративизм. Скандинавскую тинговую демократию «вольных людей» в этой логике заменяет корпорация и «винтики системы».

Последние нововведения в самом Китае показывают, что государство берет под жесткий контроль минимальную ячейку общества — институт семьи. Воспитание детей и их взаимодействие с родителями. На смену идеологическому контролю приходит контроль управленческий, в котором жизнь человека регламентируется (часы на учебы, часы на отдых) и структурируется. Конечно, для страны с населением 1,4 млрд и социалистической системой хозяйствования такой подход, может, и логичен. Но насколько к переходу готовы страны других культур? Процесс принудительной китаизации России, например, вполне может встретить серьезный отпор со стороны населения, которое уверенно отвергает большую часть навязываемых практик.