Если ты хочешь перемену в будущем, стань этой переменой в настоящем

90 лет тому назад в Индии начался «соляной поход» Махатмы Ганди. Это событие положило начало открытой борьбе индийцев за независимость и в конечном счете привело к важным геополитическим изменениям в мире, поскольку Великобритания лишилась своей ключевой колонии. Что не менее важно, была на практике опробована модель гражданского сопротивления, которая работает до сих пор. Главной чертой протеста во главе с Ганди стало отсутствие насилия и применение методов морального давления на противника. Нынешнему поколению оппозиционеров по-прежнему есть чему учиться у Махатмы Ганди.

«Если ты столкнулся с противником, победи его любовью»

Первая половина XX века ознаменовалась распадом мировых империй, в результате чего страны и народы столкнулись с войнами, революциями и национально-освободительными движениями. Не миновала эта участь и Британскую империю, которая до последнего цеплялась за свои колонии и пыталась напоследок выжать из них как можно больше ресурсов. Наиболее драматично происходило прощание Британии с Индией. Эта огромная по площади южная страна была колонией британской короны с 1858 по 1947 год. А до этого там два с лишним века, начиная с 1600 года, наводила свои порядки Английская Ост-Индская компания. В общем, индусы за несколько веков успели вкусить все «прелести» владычества англичан. Но в начале XX века стало ясно, что пора с этим кончать.

Среди понимавших это был и Мохандас Карамчанд Ганди. Будущий индийский лауреат Нобелевской премии по литературе Рабиндранат Тагор назовет Ганди «Махатма», что значит «Великая душа». С тех пор это прозвище закрепится за ним. Правда, самому Ганди это не очень понравится, поскольку звучит нескромно. Еще в 1906 году Ганди принял обет брахмачарьи, предписывающий ограничения и скромность во всем. 

Мохандас Ганди — молодой адвокатScherl / Global Look Press

Мохандас Ганди получил юридическое образование в Лондоне. Уже в конце XIX века он впервые вступил в борьбу за права индийцев. В качестве средства политической борьбы он сразу выбрал ненасильственное сопротивление или сатьяграху, дословно это значит «упорство в истине». Кто бы мог подумать, что учение русского писателя Льва Толстого о непротивлении злу насилием, за которое его осудит Церковь на родине, получит воплощение в далекой Индии. Ганди бы восхищен трудом Толстого «Царство Божие внутри нас». К слову сказать, в 1909–1910 годах они даже переписывались. Вот что написал Лев Николаевич Махатме в одном из своих последних писем незадолго до своей смерти:

«То, что любовь, т. е. стремление к единению душ человеческих и вытекающая из этого стремления деятельность, есть высший и единственный закон жизни человеческой, это в глубине души чувствует и знает каждый человек (как это мы яснее всего видим на детях), знает, пока он не запутан ложными учениями мира. Закон этот был провозглашаем всеми, как индийскими, так и китайскими, и еврейскими, греческими, римскими мудрецами мира. Думаю, что он яснее всего был высказан Христом, который даже прямо сказал, что в этом одном весь закон и пророки».

Но главное значение для Ганди сыграла религиозно-философская книга индусов «Бхагавадгита». В ней Ганди черпал свои идеи для политической борьбы. «Если ты столкнулся с противником, победи его любовью», — говорил он. Вооружившись такими убеждениями, в 1919 году он включился в активную борьбу за независимость Индии. Ганди призывал соотечественников к бойкоту британских товаров и органов власти, а также демонстративно нарушал колониальные законы британцев. В 1921 году он возглавил Индийский национальный конгресс. Но его главная борьба была еще впереди. 

«На коленях я просил хлеба, а вместо него получил камень»

Спустя 10 лет Ганди уже был опытным политиком с большим авторитетом среди своих соотечественников. Но дело обретения независимости шло туго. Британия по-прежнему хозяйничала на земле Махатмы и его соплеменников. 15 февраля 1930 года руководство Конгресса решило начать кампанию гражданского неповиновения. Махатма подготовил 11 требований предстоявшей кампании и направил их вице-королю Ирвину. Он требовал: снижения поземельного налога по крайней мере на 50%; отмены правительственной монополии и налога на соль; сокращения военных расходов не менее чем на 50%; уменьшения числа английских чиновников по меньшей мере наполовину; введения протекционистских тарифов на импорт иностранных тканей и одежды; запрета на продажу алкогольных напитков; освобождения всех заключенных, кроме осужденных за убийство; предоставить индийцам право иметь оружие для самообороны; ликвидировать департамент уголовных расследований или установить над ним гражданский контроль. Политик заверил вице-короля, что если будут приняты эти требования, то он не будет настаивать на гражданском неповиновении.

Махатма Ганди, 1932 годScherl / Global Look Press

Ирвин отклонил все требования Ганди, назвав их фантастичными. Тогда Мохандас Карамчанд решил обострить ситуацию. Особенно важным для него был пункт об отмене монополии на соль. 2 марта 1930 года он направил ультиматум Ирвину — если вице-король не примет 11 требований, то он пойдет на нарушение «соляного закона». Ирвин снова отказал.

«На коленях я просил хлеба, а вместо него получил камень. Я не признаю этот закон и считаю моим священным долгом нарушить печальную обязанность соблюдать вынужденный мир, который душит сердце нации из-за нехватки воздуха», — написал в ответ лидер индийского сопротивления. Кроме того, он напомнил вице-королю, что жалованье того более чем в пять тысяч раз превосходит средний доход индийца. Систему, допускающую такие перекосы, следует сломать без рассуждений, подчеркнул он. Саму же Британскую империю он обвинил в том, что она довела индийцев до нищеты своей разорительной гражданской и военной администрацией, разрушила основы индийской культуры, обратила население в рабство и морально его разложила. Индия больше не в силах это выносить, упрекал он Ирвина и его страну. 

Но опять же он писал все это без ненависти и злобы. «Я намеренно использую это слово: преображение. Ибо такова моя цель: преобразить британский народ ненасилием и открыть ему глаза на то, как он виноват перед нами. Я не хочу навредить вашему народу. Я хочу послужить ему, как желаю служить своему собственному», — это звучало как религиозная проповедь, а не политический ультиматум. 

«Выжившие, не ломая строй, продолжали молча и упорно идти вперед, пока и их не убивали…»

Пришло время действовать. Вечером 11 марта Ганди собрал своих учеников на последнюю молитву. «За нами сила. Я молюсь о битве, которая начнется завтра», — вдохновил он их. 12 марта 1930 года в 6:30 утра Ганди вместе с 71 последователем начал пеший «соляной поход» к местечку Данди на берегу Аравийского моря. Предстояло идти 20 дней. Ганди заявил, что не вернется обратно, пока соляной налог не будет отменен. «Победа или смерть!» — таким был девиз шествия. На тот момент ему был уже 61 год и он не обладал отличным здоровьем, но это нисколько его не смущало.

По пути Махатма останавливался в деревнях и городах и на многочисленных митингах призывал людей нарушать монополию на производство соли. Деревенские чиновники под давлением общественного мнения уходили со своих постов. Тысячи добровольцев присоединялись к движению. Среди них были индусы, мусульмане, сикхи, христиане, неприкасаемые, множество женщин. 

Махатма Ганди (в центре) во время «соляного марша»Scherl / Global Look Press

6 апреля Ганди окунулся в море, чтобы очиститься, вернулся на берег и там собрал немного соли, принесенной волнами. Это значит, что монополия на соль была нарушена: закон запрещал прикасаться к естественным отложениям на морском берегу. Тысячи индийцев по всей стране, находившиеся вблизи океана, совершили тот же поступок. Соль везли внутрь страны, выпаривали в кастрюлях, на верандах домов, бродячие торговцы продавали ее тут и там. Индия поднялась.

Сподвижник Ганди и в будущем первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру вспоминал: «По всей стране, в городах и селах, главная тема дня — как добывают соль; мы изыскивали для этого самые причудливые способы. Поскольку никто хорошенько не разбирался в этом вопросе, мы разузнавали о нем все, печатали листовки с рецептами и собирали всякого рода сосуды; в конце концов мы сумели получить довольно малопривлекательный продукт, который показывали с торжествующим видом и зачастую продавали с аукциона по сногсшибательным ценам…».

Тактика сатьяграхи, разработанная Ганди, сработала. Неру каялся: «Мы испытывали чувство смущения и стыда от того, что сомневались в эффективности этого метода, когда его предложил Ганди».

Однако противостояли Ганди и его единомышленникам вовсе не агнцы, а вооруженные люди в форме. Так что кровопролития было не избежать. 5 мая Ганди был арестован, а лидерство в борьбе против монополии на соль перешло к известной поэтессе, видной конгрессистке Сароджини Наиду. К этому времени 25 тыс. добровольцев собралось под ее началом, и она повела их к государственному предприятию по производству соли в Дхарасану. Там нужно было захватить солеварни. Акция, в которой приняли участие 2,5 тысячи человек, произошла 21 мая. 

Дальнейшее описал британский журналист Уэбб Миллер. Люди Ганди подошли и остановились в сотне метров от забора. Отборная колонна вышла из толпы, перебралась через рвы и приблизилась к колючей проволоке. Полиция приказала отойти. 

Прядильное колесо стало одним из символов Сатьяграхи. Ганди призывал самостоятельно ткать себе одежду, отказываясь от британских товаров, и ежедневно прял сам. Колесо прялки также ассоциировалось с индийскими и буддистскими символамиScherl / Global Look Press

«Вдруг, по условному знаку, дюжины полицейских из числа туземцев набросились на участников марша, шедших вперед, и стали бить их по головам стальными дубинками, — описывал кровавые сцены журналист. — Ни один из демонстрантов даже не поднял руки, чтобы отвести удар. Они валились, как кегли. С того места, где я стоял, я слышал тошнотворный звук дубинок, бьющих по беззащитным головам. Толпа ожидавших демонстрантов стонала и задерживала дыхание, вздрагивая от каждого удара. Раненые падали во все стороны, без сознания или корчась от боли, с проломленными черепами и плечами… Выжившие, не ломая строй, продолжали молча и упорно идти вперед, пока и их не убивали… Они шли ровным шагом, с поднятой головой, не подбадривая себя музыкой или возгласами, не имея ни малейшей возможности избегнуть серьезных увечий или смерти. Полиция ринулась вперед и систематически и автоматически крушила вторую колонну. Не было ни сражения, ни борьбы; демонстранты просто шли, а их убивали…». 

Бойня продолжалась несколько дней. Активное участие в этом непротивлении злу насилием принимали женщины. По мере того как арестовывали и сажали в тюрьмы мужчин, они вставали на их место. С ними обращались так же жестоко, как и с мужчинами, избивали до крови, били в грудь и живот ногами или палками: «Ни одна не дрогнула, каждая стойко оставалась на своем месте… В этом бою индийские женщины стали равны мужчинам…» — писал Уэбб Миллер.

После произошедшего, конечно, многовековая колониальная политика Англии дала серьезную трещину, обретение Индией независимости стало делом ближайших лет. Рабиндранат Тагор писал в мае 1930 года в одной из своих статей: «Европа окончательно утратила свой авторитет в Азии. В мире она больше не считается поборником справедливости и носителем возвышенных принципов, но защитником господства белой расы, эксплуататором людей, живущих вне ее пределов». Отныне, выносил он вердикт, Азия может себе позволить «смотреть на Европу сверху вниз, тогда как раньше смотрела на нее снизу вверх». 

«Англия навсегда перестанет существовать как великая держава»

В Лондоне это вызывало сильнейшее раздражение.

Ведь мировая экономика уже была поражена Великой депрессией, в Европе тлели нерешенные территориальные споры после Первой мировой войны и росли реваншистские настроения, обретал силу коммунизм в лице сталинского СССР, на горизонте маячила новая мировая война. Все это не могло не затронуть интересы Соединенного королевства, а Индия для него была источником дешевых ресурсов. 

Уинстон Черчилль в 1931 году раздраженно писал в своем дневнике: «Вызывает тревогу и отвращение шоу Ганди, этого бунтаря из мелких адвокатов, выступающего в роли полуголого факира, разгуливающего по ступеням дворца вице-короля». На одном из заседаний кабинета министров он заметил: «Ганди не следует освобождать, даже если он грозит нам голодовкой. Если он умрет, мы избавимся от врага Британской Империи». К слову сказать, он делал схожие заявления и в адрес набирающего популярность в Германии политика Адольфа Гитлера. Однако если с позиции нынешних дней внимательно почитать, какие заявления делал сам Черчилль, то невольно возникнут ассоциации с речами фюрера о жизненном пространстве на Востоке для арийской расы. Только Гитлеру еще предстояло развязать захватническую войну, а Британия уже захватила чужую страну, и речь шла о ее удержании во что бы то ни стало. 

«Английский народ отнюдь не намерен отказываться от контроля над жизнью и прогрессом Индии… Мы не намерены отказываться от этой самой блестящей и драгоценной жемчужины королевской короны, которая в большей мере, чем все прочие наши доминионы и владения, составляет силу и славу Британской империи… Англия, потеряв Индию в качестве своей империи, навсегда перестанет существовать как великая держава», — открыто заявлял Черчилль. 

Махатма Ганди во время голодовки, 1930-е годыGlobal Look Press

Ответом на пробуждение индийского народа стали репрессии. В 1931 году были арестованы, а затем и казнены лидеры национально-освободительного движения. Среди них — Бхагат Сингх, который потом вошел в индийский фольклор как мученик. В 1932 году индийский Конгресс был объявлен вне закона. Были запрещены все его комитеты — сверху донизу, и примыкающие к нему организации — крестьянские, молодежные, студенческие, университеты, а также закрыты школы, больницы, предприятия, созданные в связи с движением свадеши. На фоне репрессий вице-король Уиллингдон писал 29 декабря 1931 года министру по делам Индии Сэмюэлю Хору, что он чувствует себя кем-то вроде Муссолини. 

Но гражданское пробуждение уже произошло. Не замечать или по-тихому устранить фактор «полуголого факира» уже было нельзя. Его вынужден был принимать и выслушивать сам вице-король Ирвин. Однажды во время их встречи Ганди предложили чашку чаю, тот достал из своей накидки бумажный пакетик с солью (не облагаемой налогом) и с улыбкой сказал: «Я насыплю немного соли себе в чай в память о знаменитом бостонском чаепитии». Это, говоря нынешним языком, был весьма тонкий троллинг. Напомним, что под таким названием в историю вошло событие, произошедшее 16 декабря 1773 года. Американские колонисты в ответ на действия британского правительства уничтожили в Бостонской гавани груз чая, принадлежавший Английской Ост-Индской компании. Это событие стало толчком в американской истории, положив начало Американской революции. Ганди намекал, что и в истории индийского освобождения от пут Британской империи произошло аналогичное событие и обратного пути нет.

«Это спасло общество от коллективного самоубийства»

Действительно, тактика сатьяграхи, проявленная в полную силу во время соляного подхода, сыграла существенную роль в борьбе за независимость Индии. Но обрести свободу получилось только спустя 17 лет. События ускорила Вторая мировая война и ее итоги. В Европе страны-победители на весь мир осудили нацистскую политику расизма, шовинизма и захватнической войны, а виновных в ней казнили. Продолжать творить похожую колониальную политику на другом континенте и относиться к местному населению как к низшей подчиненной расе было бы ярким проявлением двойных стандартов. Всем стало очевидно, что британский колониализм, зародившийся еще до появления политики прав человека, не мог продолжать существовать в середине XX века. Его время подошло к концу. 

В первую очередь Ганди остался в истории как символ национально-освободительной борьбы. Но у его движения есть и другие стороны. Он стал одним из первых в Индии, кто выступил за равенство женщин, а также «низших каст», и тем самым стал олицетворением высшего гуманизма в его европейском понимании. Женщины вслед за своими мужьями проявили стойкость во время соляного похода. «Они — лучший символ человечности. Они обладают всеми добродетелями сатьяграхов, что преисполнило нас веры в себя», — говорил о женщинах Махатма. 

Джавахарлал Неру, вспоминая соляной поход, писал: «Самым выдающимся событием года было замечательное пробуждение индийской женщины. Те, кто не видел своими глазами, как сотни из них сняли с головы платок и, оставив защиту своего очага, вышли на улицу и рыночную площадь, чтобы сражаться рядом со своими братьями, которым они могли служить примером, вряд ли бы в это поверили».

Ганди открыл индийским женщинам двери в общественно-политическую жизнь. В 1930-е годы Конгресс принял обязательство уравнять женщин в правах с мужчинами перед законом, отменить дискриминацию женщин при приеме на работу и ввести всеобщее избирательное право. Вряд ли это бы произошло без движения Махатмы.  

Махатма Ганди сходит с корабля в Марселе. 1931 годScherl / Global Look Press

Одной из разменных карт в торге за независимость с Британской империей стали неприкасаемые. Ганди раньше других сумел понять грозящую опасность отхода неприкасаемых от индусской общины. Это могло иметь крайне отрицательные последствия для будущего Индии. Он сделал все возможное, чтобы не дать произойти непоправимому. Ганди даже объявлял голодовку, чтобы убедить своих политических оппонентов по борьбе за независимость относиться к неприкасаемым как равным. «То, чего я хочу, ради чего я живу и ради чего я с радостью умру, — это полная и абсолютная ликвидация неприкасаемости. Я хочу, чтобы моя голодовка легла на весы справедливости. И если это разбудит кастовых индусов от спячки, цель будет достигнута», — говорил он. 

В итоге Ганди добился встречи с лидером неприкасаемых Амбедкаром. Затем произошла встреча лидеров «чистых» индусов и неприкасаемых. В сентябре 1932 году в городе Пуна был подписан пакт между двумя группами. В Дели партия «Хинду Махасабха», боровшаяся за независимость Индии, приняла резолюцию в поддержку пакта. Проект резолюции был составлен лично Махатмой. После этого лидеры «чистых» каст ратифицировали пакт и приняли резолюцию. В ней говорилось, что впредь никто из индусов не будет рассматриваться как неприкасаемый по причине рождения, а все те, кого считали таковыми, получат такой же доступ к колодцам, дорогам и прочим местам, находящимся в общественном пользовании, а также к государственным школам, как и другие индусы.

«Соглашение между Ганди и Амбедкаром спасло общество от коллективного самоубийства. Пунский пакт стал победой Ганди в его борьбе за освобождение индусского общества от злокачественной опухоли, находившейся в самой сердцевине его социального бытия. Возможно, это был самый прекрасный час Махатмы», — пишет индийский историк Равиндер Кумар. 

Конечно, преобразования, затеянные Ганди в ходе борьбы за независимость, нравились далеко не всем слоям индийского общества. И прежде всего «высшим кастам», для которых подобные реформы были покушением на сами основы индуизма. В спорах с Махатмой брахманы цитировали священные тексты в свою защиту и заявляли, что на взгляды Ганди по неприкасаемости оказали воздействие христианство и ислам. 

В итоге крайне консервативные круги решили ликвидировать Ганди. Заговор организовал бомбейский миллионер Винаяк Саваркар. Он объявил Ганди «коварным врагом» индусов, а его учение о сатьяграхе безнравственным. Из верных ему людей Саваркар создал террористическую группу. Это были образованные брахманы. 30 января 1948 года Мохандас Карамчанд Ганди был убит. И все-таки Махатма увидел обретение Индией независимости. Это произошло в ночь с 14 на 15 августа 1947 года.

Памятник Махатме Ганде в Ганновере, ГерманияHolger Hollemann / dpa / Global Look Press

«Какой чистый запах оставил он после себя!»

Конечно, сегодня есть неоднозначные оценки политической деятельности Махатмы Ганди. Его политическая философия оказалась не всем интеллектуалам по душе. Например, писатель, автор антиутопического романа «1984» Джордж Оруэлл, служивший в молодости в качестве полицейского в Бирме и знавший не понаслышке все тяготы колонизированных Британской империей народов, писал, что не испытывает симпатии к Ганди. Размышляя над философией Ганди, он задавался вопросом, как ненасильственное сопротивление можно осуществить на практике в международном масштабе. И сам же отвечал:

«В применении к внешней политике пацифизм либо перестает быть миролюбием, либо превращается в умиротворение. Кроме того, предположение Ганди, так помогавшее ему в общении с отдельными людьми, — что к каждому можно найти подход, и человек откликнется на великодушный жест, — весьма сомнительно. Оно, например, не обязательно оправдывается, когда имеешь дело с сумасшедшими. И тут возникает вопрос: кто нормален? Гитлер был нормален? И не может ли целая культура быть безумной, по меркам другой культуры? И, судя по чувствам целых народов, есть ли очевидная связь между благородным деянием и дружественным откликом? Является ли благодарность фактором в международной политике?».

Джавахарлал Неру и Мохандас Ганди, 1942 годWorld History Archive / Global Look Press

Сомневался писатель и в том, что мирный исход Индии из колониальных лап Британии — это заслуга Ганди и его сподвижников. Он писал:

«С одной стороны, британцы, действительно, ушли из Индии без боя — событие, которое еще за год до этого мало кто из наблюдателей мог предвидеть. С другой стороны, это случилось при лейбористском правительстве, а консервативное правительство, в особенности возглавляемое Черчиллем, наверняка повело бы себя иначе. Но если к 1945 году значительная часть британского общества доброжелательно относилась к независимости Индии, какова в этом личная заслуга Ганди?».

И тем не менее при всех сомнениях Оруэлл высоко ценил роль Ганди как политика. «Можно ощущать, как я ощущаю, некую эстетическую неприязнь к Ганди, можно не соглашаться с теми, кто пытается записать его в святые (сам он, между прочим, никогда на это не претендовал), можно отвергать и сам идеал святости и потому считать исходные пункты его учения антигуманными и реакционными; но если рассматривать его просто как политика и сравнивать с другими ведущими политическими фигурами нашего времени, какой чистый запах оставил он после себя!» — заключал писатель. 

Есть также версия, что Ганди косвенно помог Британской империи. Своей деятельностью он помог расколоть Индию на индуистскую и мусульманскую — последняя сегодня известна как Пакистан. Для англичан напоследок важно было заложить этот раскол, чтобы и дальше играть на нем по принципу «разделяй и властвуй». Но это только версия.

Бесспорно одно: гандизм стал ориентиром для множества движений гражданского сопротивления в мире. Его высказывание до сих пор остается актуальным и вдохновляющим: «Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь». 

Текст написан на основе следующих источников:

«Десять упреков Уинстону Черчиллю», 24.01.2015, BBC-Русская служба;

Жордис Кристина, «Махатма Ганди», Молодая гвардия, 2013;

Оруэлл Джордж, «Размышления о Ганди», 1949; 

Юрлов Феликс Николаевич, «История Индии. XX век», ИВ, 2010.