Чего боятся Путин и его элиты

В том, что никаких дебатов не будет, сомнений было мало. По той же причине, по которой не было дебатов между Касамарой и Соболь, между Золотовым и Навальным. 

Потому что в России идет не противостояние политиков, а противостояние политик. Одна из них — вертикальная, приказная, политика начальников и коридоров, а другая — горизонтальная, политика дебатов, коллективных действий и публичных пространств. Путин и его элита никогда не играли и не умеют играть во второе, они этого боятся и чувствуют себя некомфортно, если вопросы не согласованы, собеседник может возразить или перебить (см. недавний провал с интервью ТАСС). 

Поэтому вопрос, который задавался миллион раз  — «А вот если будут честные и открытые выборы, где будут Путин и Навальный, то кто победит?» — не имеет никакого смысла. Таких выборов никогда не будет, Путин никогда не станет в них участвовать. Его шанс победить на таких выборах равен шансу Навального стать премьер-министром России, годами играя с президентом в хоккей и нося за ним клюшки.

Однако если в отмене дебатов новостей нет, то в их объявлении все же есть. В отличие от предыдущих случаев, Захарова сама предложила дебаты.

Собственно, поэтому ее отказ выглядит особенно провальным: это ведь она вроде как желает сатисфакции, и ничто ей не мешает предложить любой удобный вариант — даже на первом канале с Соловьевым в роли модератора, Навальный все равно уже заранее обещал согласиться.

Мария Захарова, хотя и привыкла к чиновничьему стилю, все же имеет некоторые особые качества. Она много выступает с публичными заявлениями и говорит на площадном языке, она сама отслеживает реакцию, а потому достаточно неплохо для путинских элит чувствует аудиторию. И она правильно определяет, что в России крепнет желание публично обсудить, что будет со страной дальше. Уже два с лишним года никакого сценария не предлагается, и группы, желающие публичной дискуссии, достаточно широки и продолжают расти. Это особенно чувствуется сейчас, когда люди сидят дома и не видят никакого внятного плана за исключением сиюминутных мер. Претензии растут, потребность в честном разговоре крепнет, и Захарова это понимает. Поэтому желание защититься в публичном разговоре возникает инстинктивно.

Эта ситуация, когда говорить и молчать — оба хуже, будет усугубляться. Она будет выталкивать путинских чиновников на территорию, где игра идет не по их правилам.