Жорес Алфёров, махинации или достижения?

Мнимые авторитеты, которые навязаны нам паразитической системой, почти всегда не представляют из себя ничего существенного и созидательного. Такая же ситуация с нобелевским лауреатом Жоресом Алфёровым, который при ближайшем рассмотрении оказывается обычным махинатором




Фрагмент книги Анатолия Гончарова "Голые короли"

Лауреат Нобелевской премии, академик Жорес Алферов тоже любил рассказывать сказки. Только не про Мойдодыра с Айболитом, а про себя, совершившего в 60-х подах гениальный прорыв в области полупроводниковых гетероструктур. За эту работу он в 1972 году был удостоен Ленинской премии, в 1984-м - Государственной премии СССР, а в 2002-м - Государственной премии РФ. До кучи стоит упомянуть и международную премию «Глобальная энергия» 2005 года с чеком на миллион долларов. Однако с четвертой наградой за одну и ту же работу вышел облом. Алферову плюнули в имидж. По выражению Швыдкого, нагадили в тетради.

Суть такова. Являясь председателем оргкомитета по присуждению премии, неофициально именуемой «Русским Нобелем», Жорес Иванович первым делом присудил ее самому себе. Факт, несомненно, вопиющий. Разгневанный президент Путин даже отказался приехать на церемонию награждения. Алферов оправдывался: «Я не виноват, что меня выдвинули. И отказаться не мог, чтобы не обидеть коллег». Коллегой, выдвинувшим кандидатуру академика на безальтернативной основе, был Анатолий Чубайс. Через год Алферов должен был на тех же условиях выдвинуть Чубайса.

Рука не успела помыть другую руку. Алферова поперли из оргкомитета, в чем он усмотрел коварные «козни Кремля». В общем, не по-пацански получилось. Чубайс задыхался от злости, а малютки бегемотики схватились за животики - и смеялись, заливались, так что стены РАН сотрясались. Отсмеявшись, пришли к выводу: лучший способ предвидеть то, что будет - вспомнить о том, что было. На всякий случай освежили в памяти тот факт, что фамилия матери академика - Розенблюм, хотя это - не пришей кобыле хвост. Не наше народное дело. Прототипа легендарного Джеймса Бонда тоже звали Соломон Розенблюм, но это не помешало ему стать любимым литературным героем королевы Елизаветы II.

Да и что там забытая фамилия матери, и что такое премия «Глобальная энергия», если даже Нобелевскую Алферов получил за открытие, совершенное группой ученых в середине 60-х подов, когда сам пребывал в непыльной должности секретаря парткома Физико-технического института и являлся членом бюро Ленинградского горкома КПСС, имея смутное представление о полупроводниковых гетероструктурах. Занимался будущий академик воспитанием сотрудников института в духе преданности делу партии, разбирал персональные досье инакомыслящих лаборантов и т. д.

Однако сориентировался грамотно. С целью придания большей идеологической весомости научным изысканиям молодых коллег определил себя руководителем группы, занимавшейся уникальной разработкой - созданием быстрых опто- и микроэлектронных компонентов лазерного генератора. Именно в этой области и было сделано выдающееся открытие учеными Гарбузовым, Третьяковым, Андреевым, Казариновым и Портным. Шестым сбоку припека стал секретарь парткома Жорес Алферов. Тридцать с лишним лет спустя он и отправился в одиночку в Стокгольм за самым престижным в мире титулом. Гарбузов, Третьяков и Андреев впоследствии получили Госпремию РФ, одну на троих. Казаринов и Портной не получили ничего: кому-то все, а кому-то все остальное.

Самому же Алферову впору было приобрести садовую тачку, чтобы возить в ней сыпавшиеся со всех сторон награды. В 1995 году он стал депутатом Госдумы от движения «Наш дом - Россия». Осознав его бесперспективность и вспомнив свою партийную биографию, в следующем созыве вошел в Думу уже от КПРФ. При этом хорошо понимал, что революция, о которой так много говорили большевики, еще раз не свершится. И напрасно Зюганов, брызгая бризантной слюной на кумачовый бант, караулит ее с плакатами в чужих руках - светлое будущее уже поделено: на сферы влияния, и жизнь пошла немножко не по Марксу. Впрочем, это не имело значения - в Думу Алферов избирался исключительно с целью восстановить у прокуроров чувство социальной справедливости: чтобы не попасть под следствие, надо устранить причину.
Обидно академику: до чего довел Россию Путин, даже снег решил - пора валить.

Завхоз великого князя

В 2005 году Жорес Иванович вынужден был оставить пост директора ФТИ им. А. Ф. Иоффе в связи с достижением предельного возраста - 75 лет. Для одержимого коммерцией завхоза, администратора и вице-президента РАН, распоряжавшегося академическим имуществом - недвижимостью, земельными участками, дорогим оборудованием и негласным правом назначать себя научным руководителем перспективных разработок - отставка грозила катастрофой, крушением семейных бизнес-проектов.

Первой жертвой виделся сын Иван, владелец сети роскошных ресторанов и культурно-увеселительных заведений под крышей РАН. Особо престижным считался элитный ресторан во дворце великого князя Владимира на Дворцовой набережной, 26, принимавший питерскую братву под прикрытием казенной вывески «Дом ученых». Понять можно: ученье - свет, а неученье - шконка в Крестах.

Выстроить политическую карьеру сыну-тусовщику у Жореса Ивановича не получилось. Папаша Зю под жестким нажимом академика согласился включить 35-летнего тунеядца в партийный избирательный список по Иркутску, но на выборах его, как и ожидалось, прокатили. Точно так же спустя несколько лет прокатили и самого Алферова, выставившего в 2013 году свою кандидатуру на пост президента РАН. Не стоит вникать в «болотные» подробности того, как в 2010 году его пытались выдвинуть единым кандидатом в президенты страны от правой и левой оппозиции. Электорат однозначно выразил свое отношение к «судьбоносному» либеральному проекту, использовав стилистику «Айболита»: «Нам акула Каракула нипочем, мы акулу Каракулу - кирпичом!».

Недетская сказочная ситуация в рядах фракции КПРФ, поддерживающей Алферова в любом противостоянии Кремлю, основательно запуталась. Стало совершенно неясно, кто тут хищная акула, а кто - седьмая вода на киселе по отношению к легендарному разведчику-плейбою Соломону Розенблюму?

Жорес Алферов, вполне возможно, приходится дальним родственником прототипу Джеймса Бонда, а вот акула ли? Он - творец, ученый, автор более пятисот научных работ, написанных академическими гастарбайтерами, и пятидесяти чьих-то изобретений. А как он работает! Горький наверняка залюбовался бы. Потому хотя бы, что он единственный из пятисот академиков придумал создать под себя некий научный холдинг, куда вошли четыре академических учреждения, в том числе и петербургский Физтех, откуда его не без труда выпроводили. Президентом персонального холдинга, естественно, был избран академик Алферов. В результате нехитрой комбинации финансовая и административная власть над тем же Физтехом снова оказалась в руках пламенного реформатора, посулившего двинуть фундаментальную науку к новым глобальным свершениям.

Никуда она не двинулась, эта несчастная наука. Исчез исследовательский материально-технический потенциал. Дорогостоящего оборудования в лабораториях Физтеха больше не стояло. Алферов рассудил грамотно: при любых реформах и раскладах государство оставит этот институт за собой, приватизировать его не удастся, отсюда разумной представилась идея, подсказанная воровским опытом Чубайса: вывести с баланса Физтеха самую ценную научную аппаратуру, стоящую миллионы долларов, и в рамках холдинга передать на баланс той структуре, каковую впоследствии можно будет легитимно приватизировать.

Подобную «нанотехнологию», при которой видимые и осязаемые активы становятся невидимыми и неосязаемыми, Чубайс успешно освоил в госкорпорации «Роснано», министр обороны Сердюков - в «Оборонсервисе», а миллиардер Вексельберг - в инновационном центре «Сколково». Принцип один и тот же: кому все, а кому - все остальное.

Активный сторонник рыночного передела имущества РАН Жорес Алферов стал яростным противником реформ, одобренных Путиным и поддержанных обеими палатами Федерального собрания. «Возьмемся за руки, друзья! Разгрома допустить нельзя!» - взывал он ко всем акулам воображаемого «Академсервиса» На сентябрьском митинге протеста в Петербурге.
Напрасно мокла на дожде группа престарелой поддержки от КПРФ, напрасно либеральные дуремары от партии «Яблоко» кричали в мегафон, что единственный из живущих в России физиков-нобелиантов стоит в одном ряду с такими выдающимися личностями, олицетворяющими совесть народа, как академик Сахаров, академик Лихачев и трижды почетный академик Солженицын, определив Жоресу Алферову последнее место в списочном составе совестливых столпов.
27 сентября 2013 года президент Путин подписал указ о реформировании РАН. После вступления его в силу начнется «ледниковый период» для 83-летнего обладателя совести народа № 4 - государственный аудит всего имущества Российской академии наук, включая самое престижное научное учреждение под названием «Ресторан Великого Князя Владимира».

Комментарий к несущественному

Шумный, однако мало кем замеченный скандал произошел в Физтехе. Большая часть его сотрудников, пожелавшая вопреки всему заниматься научной работой, выразила вотум недоверия Жоресу Алферову. Директор института Андрей Забродский попытался воспрепятствовать выводу ценного научного оборудования и обратился с отчаянным письмом в никуда: «Алферов стремится отрезать от института целые лаборатории с дорогостоящей аппаратурой и вместе с финансовыми потоками перевести в свой центр, пытаясь руководить Физтехом уже в другом качестве. Он вхож во все инстанции, но не помогает нам, а наносит ущерб. Коллектив возмущен и выражает недоверие академику Алферову как бесполезному научному руководителю, озабоченному только собственным благополучием. Он своего добился. А что делать нам?..»

Как выяснилось, делать научным сотрудникам обездоленного Физтеха нечего. И обращаться некуда. Именно потому, что Алферов «вхож во все инстанции». Правда, чиновники тех инстанций пребывают ныне в некотором замешательстве. 16 сентября 2013 года московский еженедельник «Наша версия» опубликовал на целый разворот статью под названием «Скелеты» академика». Есть в ней такой фрагмент: «Титул нобелевского лауреата стал для Алферова не только «тотемом неприкасаемого», но и позволяет ему нахально высказываться от имени всей научной общественности, мнением которой он не интересуется. За долгие годы своей карьеры Жорес Алферов научился весьма искусно использовать политику и политиков в своих личных целях».
Ни один из «скелетов» академика еще не выпал из шкафа на головы российских прокуроров. Застенчивая совесть народа № 4 тоже пока молчит.

Почетный Тяни-Толкай

В 2004 году, еще до того, как Алферов приступил к созданию персонального «научного холдинга», произошла такая история. Научному центру РАН и Физтеху, находившимся под управлением лауреата всевозможных премий, принадлежали два смежных земельных участка - на проспекте Мориса Тореза и на улице Жака Дюкло. Там расположена обширная парковая зона, и вот там нобелиант пожелал возвести элитный жилой комплекс с подземной автостоянкой. И даже нашел инвесторов для реализации выгодного проекта.
Теперь напомним, что было ровно за пять лет до этого. Академический Тяни-Толкай, прослышав о намерении нехороших людей застроить парковую зону, воспылал благородным гневом: «Застройка приведет к уничтожению оставшейся еще с прошлого столетия рощи, где растут деревья ценных пород. На протяжении 30 лет жильцы окружающих рощу домов постоянно осуществляют посадки новых деревьев... Да и с моральной точки зрения строить один жилой дом, ухудшая условия жизни для обитателей целого ряда других домов, вряд ли можно назвать разумным решением».
Благодаря своим связям Алферов сумел столкнуть негодный проект в яму небытия. Но, как оказалось, лишь для того, чтобы спустя пять лет вытянуть его и попытаться реализовать в своих интересах. Такой вот Тяни-Толкай. И это не последний раз, когда почетный завхоз РАН выступил в роли блатного девелопера, умеющего вытянуть проект, как на себя одеяло, или столкнуть конкурента в пропасть несбывшихся надежд. В 2008 году академик задумал возвести элитное жилье в квартале между 1-й и 2-й линиями Васильевского острова, Малым и Средним проспектами и набережной Макарова. Реализовать проект опять не удалось из-за решительных протестов жителей. Ко всему выяснилось, что строить прибыльные дома намеревались на месте сохранившегося фундамента химической лаборатории Михаила Ломоносова, где планировалось создать музей и были выделены реальные 71 миллион рублей. Кому выделены - не вопрос. Конечно, научному центру, возглавляемому авторитетным и благородным Жоресом Ивановичем.
Итог: жилье «нобелевского девелопера» строить не стали, поскольку массовые акции протеста отпугнули инвесторов, но и к созданию музея тоже не приступили. А деньги из бюджета как-то сами собой растворились в рыночном тумане Васильевского острова. Вполне возможно, что были потрачены на покупку «Бентли» ручной сборки для сына Тяни-Толкая - Ивана Алферова, все еще числящегося научным сотрудником петербургского Физико-технического института.
Теперь даже пожилому вахтеру Физтеха Николаю Петровичу Врангелю стало ясно, что академик Алферов в гораздо большей степени наделен административным, приспособленческим талантом алчного предпринимателя, нежели беззаветным стремлением ученого к ярким открытиям. Мимо этих открытий он, конечно, тоже не проходил, ибо это для него, как ложку мимо рта пронести. Но все же, все же... 83 года. Пора подумать о вечном, пора оглянуться на пройденный путь и что-то завещать своим близким, кроме счетов в офшорных банках. А что завещать, если едва ли не весь послужной список его свершений - это такая срамота, что даже милый Корней Иванович Чуковский залился бы краской стыда, стоя у печей крематория, где сгорают остатки совести. А потом написал бы ругательный фельетон в стихах: «Анархист Тяни-Толкай спер мои колготки. Ах, тому ль его учил господин Кропоткин?..» И непременно использовал бы частушку Рины Зеленой 1922 года: «Есть калоши у меня, пригодятся к лету. А по совести сказать, у меня их нету...»
Калоши пусть остаются на совести Тотоши, равно как и чьи-то колготки. Подобные мелочи академика не интересовали, однако сама мысль касаемо бытовой клептократии клюнула в темечко, как золотой петушок царя Дадона. Актуальнейшая тема. В кулуарах Академии наук давно судачат о том, что многие институты превратились в халявную базу для фирм-арендаторов. Особенно заметно преуспел на коммерческом поприще Физтех. Арендаторы там не Только занимают площади института, но и проводят свои изыскания с использованием научного оборудования, не обременяя себя никакими расходами, кроме регулярного заноса конвертов в нужный кабинет.

Частный бизнес процветал за государственный счет. Академическая наука пребывала в состоянии тяжелого алкогольного недоумения. Благо спирт был бесплатным.