«Условия не сравнить». Белорусские врачи — о том, почему уехали работать за границу

Работать за границу, по данным Минздрава, ежегодно уезжает около 200 белорусских врачей. В реальности их число может быть больше, потому что в статистике не учитываются те, кто отправился на заработки в Россию. Молодые специалисты говорят, что хотят уехать за границу из-за отсутствия карьерных перспектив, плохих условий для жизни и низких зарплат. У правительства отъезд врачей вызывает серьезную тревогу (хотя, например, президента это не напрягает).

FINANCE.TUT.BY поговорил с белорусскими врачами, которые уехали работать в другие страны, о том, почему они решились на переезд, насколько сложно было это сделать и чем работа за границей отличается от труда на родине.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

История из Чехии: «Жилье предоставляет больница. Есть обеды, медицинская страховка»

Хирург Антон (имя изменено. — Прим. ред.) из Гродно уже пять лет живет и работает в Чехии. Он окончил Гродненский государственный медицинский университет и до отъезда успел несколько лет поработать в Беларуси в районной больнице.

— Распределение я отрабатывал в замечательном городке Ошмяны. Принцип работы на периферии, наверное, везде одинаковый: если вы на что-то способны, то вам разрешат делать все что хотите. У меня было большое желание оперировать, поэтому в том, что касается практики, все сложилось очень здорово, — рассказывает Антон. — Коллектив тоже оказался замечательным, но текучка кадров там ужасная. Приходят новые выпускники, отрабатывают два года и уходят. Никто не хочет задерживаться в райцентре, все стараются уехать в Минск или за границу.

По мнению Антона, одна из главных проблем белорусской системы здравоохранения — это «вертикаль управления докторами».

— Вы считаетесь никем, просто боевая единица. Вашими действиями управляют начмеды (начальник медицинской службы. — Прим. ред.), заведующие отделениями, другие руководители. В Беларуси у нас каждое утро была пятиминутка с главным врачом и его заместителями, а их было много: по лечебной работе, по идеологической работе и так далее, — вспоминает Антон. — В Чехии я работаю в сопоставимой по размеру районной больнице. Такого понятия, как начмед, тут вообще не существует. У меня только один начальник — заведующий отделением, иногда молодым врачам еще могут назначить кураторов из более опытных коллег. Главврача я видел пару раз на дежурствах: управление клиникой — это только часть его обязанностей, а в остальное время он заведующий реанимацией. Никаких совещаний нет, все вопросы решаются по электронной почте. Тут врач сам отвечает за свой медицинский подход, назначения, действия и ошибки. Твой главный начальник — это твоя совесть.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

В белорусской больнице зарплата Антона с учетом дежурств получалась около 500 долларов в эквиваленте. Если брать больше дежурств, удавалось заработать и 600, но это, по словам собеседника, не всегда было возможно физически.

— С учетом всех дежурств и переработок у меня иногда получалось 25−27 рабочих дней в месяц. Честно говоря, в какой-то момент я очень устал, — признается Антон. — И, помимо денег, меня очень угнетала сама система — устаревшая, еще постсоветская, с не самыми современными подходами к лечению и назначению препаратов. Главный плюс белорусской медицины — это ее доступность, но, к сожалению, качество от европейского заметно отстает. Возможно, в Минске и областных больницах все по-другому, но в районной было так.

Изначально Антон планировал переехать в Польшу, но потом побывал в отпуске в Чехии и понял, что «Польша — это мало, надо двигаться дальше». Как и в большинстве европейских стран, первый шаг для врача-эмигранта в Чехии — это нострификация (то есть подтверждение) диплома.

— После лечебного факультета в Беларуси проблем с этим ни у кого не возникает, качество образования у нас хорошее, — комментирует собеседник. — Это во многом техническая процедура. Она заключается в том, что документы об окончании вуза нужно перевести у специализированного переводчика, заверить и отдать в любой местный университет, чтобы там подтвердили соответствие нашей учебной программы европейским.

После этого врачу предстоит пройти 5−6 месяцев практики и сдать апробационные экзамены. Место для практики надо искать самостоятельно, и это, говорит Антон, бывает непросто.

— Раньше в Европе не было столько докторов из стран СНГ, так что конкуренция достаточно серьезная, — поясняет он. — Я месяц рассылал резюме, потом начал обзванивать клиники и ездить туда лично. Из восьми больниц, где я побывал, мне ответили только две. В одну из них в итоге и устроился. Во время практики с тобой заключают контракт, на основании которого можно получить рабочую визу, платят минимальную зарплату — порядка 800−900 евро. Еще клиника выделила мне жилье. Словом, будучи практикантом, жить в Чехии вполне возможно.

Экзамен состоит из четырех предметов: терапия, хирургия, гинекология и педиатрия. Антон вспоминает, что в то время все четыре предмета нужно было сдать в один день.

— Мне удалось сделать это только с третьего раза, хотя вроде я человек неглупый и неленивый. Но сложно за день сдать четыре экзамена на чешском, когда спрашивают достаточно строго. А сейчас ввели правило, по которому у кандидата есть только четыре попытки. Каких-то требований к уровню владения языком нет, но экзамены нужно сдавать на нем. Для белоруса чешский язык не самый сложный. Я начал учить его еще дома, а когда переехал, нанял репетитора.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Анастасия Лукьянова, TUT.BY

Сейчас Антон работает в небольшой районной клинике. По его словам, иностранных врачей там очень много — «даже больше, чем чешских». Чаще всего это словаки, украинцы, много арабов, которые получают местное образование и потом остаются работать. Антон признается, что нагрузка в чешской больнице сопоставима с белорусской, но зарплата выше.

— В Чехии, Словакии, Польше минимальная зарплата у врача — где-то 1000−1200 евро. Как и у нас, на нее влияет стаж и объем работы. Например, в месяц я могу получить 2500−3000 евро. Звучит неплохо, если не думать, что при этом за месяц могло быть 320 рабочих часов, — говорит Антон. — Конечно, в Беларуси тоже можно зарабатывать такие деньги, но не в медицине. А мне хотелось работать именно в медицине.

Помимо зарплаты, у медиков в Чехии бывает большой соцпакет. Что именно в него входит, зависит от клиники.

— Например, я снимаю достаточно дешевое жилье недалеко от работы, которое предоставляет больница. Есть обеды, медицинская страховка, пенсионный фонд, — рассказывает Антон. — Также работодатель может оплачивать дополнительное обучение. У меня в больнице это 10 000 евро в течение пяти лет на человека. За эти деньги я могу ходить на курсы, повышать квалификацию, ездить на конференции, в том числе за границу. Словом, люди тут защищены достаточно солидно.

По данным чешской Врачебной палаты, в стране работают 3200 врачей-иностранцев. В основном это специалисты из Словакии, Украины, России, Польши и Беларуси. Недавно Министерство здравоохранения Чехии рассказало, что средняя зарплата медиков в стране за последние пять лет выросла на 32% и теперь сопоставима с другими странами Евросоюза. В 2019 году средняя зарплата врача составила 84 000 крон в месяц до вычета налогов (примерно 3290 евро), медсестры — 43 000 крон (1680 евро).

История из России: «Однажды мне позвонили из московской клиники, у которой был бренд «только белорусские врачи»

29-летний лор-врач Сергей (имя изменено по просьбе героя публикации — Прим. ред.). в 2014 году окончил БГМУ и распределился в минскую поликлинику.

— Через два года, когда отработка закончилась, я сразу же написал заявление на увольнение, собрал вещи и уехал в Москву, — рассказывает медик.

Среди причин, повлиявших на такое решение, собеседник в первую очередь называет условия работы и нагрузку в поликлинике.

— У меня бывали приемы по 110 человек в день. После такого просто стоишь на улице и не понимаешь, где ты и что происходит, — вспоминает Сергей. По его словам, все это влекло за собой «ужасное качество работы и невероятное количество ошибок». Еще одна причина, по которой он задумался о переезде за границу — это зарплата. Тогда в месяц выходило около 350 долларов в эквиваленте.

— В какой-то момент я устроился еще и в соседнюю поликлинику. Работал пять дней в неделю с 8 утра до 8 вечера, но мой предел на двух работах был 600 долларов. Во время интернатуры о каком-то заработке говорить вообще не приходилось, в лучшем случае получалось долларов 100, — рассказывает Сергей.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Последним аргументом стало отсутствие дальнейших карьерных перспектив.

— В поликлиниках вообще никто не остается, только пенсионеры, которым уже все равно, или молодые врачи, у которых нет выбора. Переход в стационар в белорусских условиях ничего принципиально не меняет ни с точки зрения денег, ни с точки зрения совершенствования навыков, — рассуждает Сергей. — Идти вверх по карьерной лестнице, на мой взгляд, тоже не имеет смысла. Ты можешь стать заведующим отделением, потом, если очень повезет, заместителем главврача по лечебной части. В этот момент ты резко перестаешь быть доктором и становишься крепким хозяйственником: подписываешь документы о закупках, занимаешься ремонтом и стройкой и так далее.

Сергей говорит, что в частных центрах в принципе можно неплохо зарабатывать и работать в нормальных условиях.

— Но устроиться туда я не мог, потому что частные медцентры могли нанимать только врачей первой и высшей категории (это требование появилось в 2016 году, в сентябре 2019 его отменили. — Прим. ред.). В результате получается, что самым перспективным врачам приходится уезжать. Лучшие выпускники моего курса уехали все, основные направления — Германия, Польша, Россия. Это люди амбициозные, увлеченные медициной, которые постоянно развиваются, знают иностранные языки, следят за современной наукой.

Тем не менее мысли об отъезде Сергею дались непросто. На окончательное решение ушло полгода.

— Я понимал, что после окончания распределения окажусь перед выбором. Первый вариант — бросить любимую профессию и заниматься чем-то другим. Классическая схема — стать медпредставителем: ходить по аптекам, поликлиникам и уговаривать всех за разные плюшки продавать твое лекарство. Многие так делают, хотя, по-моему, так ходить — это позор для врача, — говорит Сергей. — Второй вариант — бросить свою родину, но не бросить профессию. Я долго стоял перед этой дилеммой, но в итоге решил пойти по второму пути.

Искать работу в Москве Сергей начал в интернете. Ничего сложного в этом не было, потому что, по словам собеседника, там «очень любят белорусских докторов».

— Однажды по моему резюме позвонили из какой-то клиники, у которой был такой бренд: только белорусские врачи, — отмечает Сергей.

В конце концов работа нашлась в частном медцентре. Чтобы начать работать в России, врачу из Беларуси нужно пройти специальные курсы и получить сертификат, это стоит около 300 долларов. Кроме того, на первый месяц нужны были деньги на жилье и еду. Чтобы накопить 1000 долларов на переезд, Сергей в дополнение к работе в двух поликлиниках взял еще одну подработку — «ездил по домам бомбить массажи».

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

Благодаря переезду доход удалось увеличить в несколько раз.

— У меня получается 2000−3000 долларов в зависимости от количества пациентов. Работать, конечно, все равно приходится много, иногда бывают смены по 11−12 часов. Какого-то особенного соцпакета нет. Насколько я знаю, в частной клинике в Минске лор-врач может зарабатывать 1000−1500 долларов, — отмечает Сергей. — В государственных клиниках в Москве я не работал, но знаком с врачами оттуда. Они зарабатывают не меньше 1000 долларов, причем на одну ставку, без больших напрягов.

При этом, рассказывает собеседник, московские цены не сильно отличаются от минских.

Исключения — жилье и городской транспорт.

— Продукты стоят столько же, бытовая техника и шмотки — дешевле. Соответственно, зарабатываешь ты в шесть раз больше, а тратишь на жизнь примерно столько же, — говорит Сергей. — Сейчас я снимаю квартиру с хайтек-ремонтом, купил новую машину. В Минске приходилось жить в общежитии, ездить на старом бэушном автомобиле, купленном в кредит, жить от зарплаты до зарплаты.

Возвращаться в Беларусь Сергей не планирует, оставаться в России, впрочем, тоже.

— В плане ментальности Россия — не та страна, где хотелось бы провести всю жизнь, даже в таком супергороде, как Москва, — поясняет он. — Хотелось бы дальше двигаться туда, где медицина и наука в почете, потому что важнее медицины и здоровья нет ничего.

Сколько врачей из Беларуси работает в России, точно не известно. Белорусский Минздрав подчеркивает, что медики, которые отправляются работать в Россию, не учитываются в озвученных цифрах в 190−210 уезжающих врачей в год. Мы отправили соответствующий запрос в российский Минздрав, однако ответа пока не получили.

По данным Росстата, в сентябре этого года средняя зарплата в области здравоохранения и социальных услуг в России составила 41 412 рублей до вычета налогов (примерно 1358 белорусских), в Москве — 84 933 рубля (примерно 2786 белорусских).

История из Германии: «Чтобы полностью самостоятельно вести прием, врачу нужно учиться еще 4−5 лет»

30-летняя Катерина живет в немецком Франкфурте-на-Майне и работает травматологом. Образование она получила в одном из белорусских медицинских университетов. Потом прошла интернатуру в Минской областной больнице и в 2013 году отправилась по распределению в одну из районных больниц Минской области.

— Я получила место в общежитии, где жила еще с двумя девушками. Общежитие принадлежало какому-то заводу, и его состояние было ужасным, — рассказывает Катерина. — В комнате было очень холодно, у нас стоял один шкаф на всех, где у каждой на одной полке лежала одежда, а на другой — еда и посуда. Сейчас мне сложно даже представить, как можно было жить в таких стесненных условиях. К тому же нам было по 24−25, взрослые девушки, а никакой приватной жизни нет.

Фото общежития предоставлено героиней публикации

От самой больницы впечатления остались лучше. Например, вспоминает Катерина, главврач специально для нее ввел ставку детского травматолога.

— Там была гипсовая, перевязочная, даже рентген. Этого в принципе хватало для работы, — рассказывает Катерина. — На первое время хватало и знаний, но потом я стала осознавать, что их недостаточно. Часто даже посоветоваться с более опытным коллегой не было возможности, потому что врачи работали по сменам, и иногда я оставалась единственным травматологом на всю больницу. А ведь я только что окончила интернатуру. Например, в Германии, чтобы полностью самостоятельно вести прием, нужно пройти дополнительное обучение, которое длится еще четыре-пять лет. Только после этого ты можешь в одиночку принимать пациентов.

Зарплата тоже оставляла желать лучшего: на тот момент Катерине платили 200 долларов в эквиваленте. Но решающими факторами, повлиявшими на ее отъезд, стали «отсутствие элементарных условий для жизни и перспектив».

— В областной больнице я работала с лучшими детскими ортопедами и видела свой потолок. Он меня не устраивал. Врачи, у которых я училась в той больнице, ездили за свой счет на курсы в Польшу, Германию, мой начальник был даже в Японии. Но те знания, которые они получали там, у нас не всегда можно было применить из-за отсутствия оборудования. Наверное, именно это и стало последней каплей, — рассуждает Катерина.

В итоге отъезд получился стремительным: однажды она просто не вышла на работу и купила билет в Германию в один конец.

— Меня уволили по статье, больница обратилась в мой университет, а университет подал в суд. К счастью, мне разрешили возмещать стоимость обучения по частям. Меня это устроило, сейчас долг полностью погашен, — комментирует Катерина.

Взятых с собой сбережений в 1000 евро хватило на то, чтобы оплатить полгода интенсивных курсов немецкого — по четыре часа каждый день. Тратиться на жилье и еду не пришлось: Катерина поселилась у знакомых, которым помогала присматривать за детьми, параллельно готовясь стать немецким врачом.

— Выучив язык до определенного уровня, я получила временное разрешение на медицинскую деятельность. Это еще не признание диплома, хотя некоторым удается с этим временным разрешением найти постоянную работу. У меня не получилось, поэтому я пошла в больницу на практику. За нее не платили, но я помогала коллегам, присутствовала на операциях и заодно подтягивала свой медицинский немецкий, — рассказывает Катерина.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

По медицинскому немецкому тоже пришлось сдать экзамен, а потом — экзамен на подтверждение диплома, который сдают все врачи не из стран Евросоюза. Своей очереди на него Катерина ждала полгода.

— Этот экзамен состоит из трех предметов: терапия, хирургия и общая медицина. Нет никаких билетов или вопросов, которые можно посмотреть заранее, нужно учить абсолютно все, — рассказывает Катерина. — Сдав экзамен, я получила право работать и устроилась в наполовину государственную районную больницу. А спустя несколько месяцев узнала, что беременна. Я уже была замужем, так что это было запланированное событие. Тут выяснилось, что беременным врачам можно работать с сильными ограничениями, и женщины чаще всего получают так называемый запрет на работу. Поэтому я сидела дома, и мне при этом продолжали платить мою полную зарплату.

Когда дочке исполнилось 1,3 года, Катерина вышла на работу в другую частную клинику, куда ее готовы были взять на полставки.

— Мне кажется, сравнивать условия в Беларуси и здесь просто нереально, — говорит собеседница. — В моей больнице большое внимание уделяется базовым потребностям человека, будь то пациент или врач. У нас замечательная столовая, комфортное место для сна во время дежурства, есть условия для самореализации и обучения, достойная зарплата. Например, в Беларуси можно было работать целый день, остаться на ночное дежурство и с утра опять выйти на работу, как будто никакого дежурства не было. А здесь после ночного дежурства ты идешь домой.

Катерина говорит, что зарплаты у немецких врачей заметно выше, чем у белорусских.

— В первый год работы врач получает от 4100 до 4400 евро до вычета налогов в зависимости от региона и работодателя. Каждый последующий год зарплата увеличивается на 200−300 евро. Когда врач проходит обучение на специалиста и может вести прием самостоятельно, речь уже идет о совершенно других цифрах, минимум в два раза больше.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY

Правда, говорит Катерина, по немецким меркам такую зарплату нельзя назвать особенно большой.

— Примерно половина зарплаты уходит на налоги и обязательные страховые взносы. В итоге у молодого врача на руках останется около 2000 евро. Одному на эти деньги прожить можно, но если надо содержать семью, уже нет, — поясняет Катерина. — Конечно, чтобы много получать, нужно очень много работать.

Своей зарплаты на полставки самой Катерине хватает только на оплату няни и детского сада и некоторые повседневные расходы.

— Но для меня деньги пока не в приоритете. Мне очень нравится моя клиника и начальник, у которого я учусь каждый день, я помогаю людям, вижу для себя перспективы — словом, получаю от работы удовольствие, — говорит Катерина.

В Федеральной медицинской ассоциации Германии FINANCE.TUT.BY рассказали, что, по данным на конец 2018 года, в стране работали 430 врачей из Беларуси. В течение 2018 года в Германию приехал 61 белорусский медик. Основная их часть работает в больницах.

По данным немецкого сайта по поиску работы для врачей praktischarzt.de, в прошлом году врачу-специалисту в среднем предлагали зарплату 84 000 евро в год (7000 евро в месяц до вычета налогов).

История из Анголы: «Когда приехал, был в ужасе от того, как они работают в таких условиях и с таким оборудованием»

Анестезиолог Владимир (имя изменено. — Прим. ред.) уже 7 лет работает в Луанде, столице Анголы. До этого он успел наработать солидный 20-летний стаж в медучреждениях Витебска.

Луанда — столица Анголы. Фото предоставлено героем публикации

— Мне нравилась моя работа в Беларуси, наш коллектив, я был на хорошем счету. Платили бы денег побольше, а работы при этом чтобы было поменьше — и все было бы прекрасно, — смеется Владимир. — Не могу сказать, что у меня была какая-то острая необходимость уехать. Просто в какой-то момент почувствовал, что жизнь как будто застыла. Работаешь, только чтобы обеспечить текущие потребности: одеться, поесть. А на крупные покупки уже не хватает. Люди вокруг какие-то автомобили покупают, квартиры, строят дачи… У меня на все это денег не было. Вот решил улучшить свое финансовое положение и при этом попутешествовать.

Найти работу в Анголе Владимиру помог знакомый, который и сам работал в Африке. Никаких особенных ухищрений для этого не понадобилось: достаточно было представить в клинику документы об окончании медуниверситета и специализации с переводом.

— В Анголе дефицит врачебных специалистов, особенно узкой направленности: хирургов, анестезиологов. Поэтому они активно приглашают иностранных врачей, — поясняет Владимир.

Собеседник говорит, что после поездки в Африку «начинаешь ценить уровень медицины в Беларуси».

— Когда я сюда приехал, был в ужасе от того, как они умудряются работать в таких условиях и с таким оборудованием, — признается Владимир. — Препараты тоже бывают от случая к случаю. В целом в анестезиологии всегда есть с чем работать, но, конечно, с тем, что есть в Беларуси, это не идет ни в какое сравнение. У нас оснащение и снабжение препаратами гораздо лучше.

Если по условиям работы выигрывает Беларусь, то по зарплатам — однозначно Ангола, говорит Владимир. Он объясняет, что медицина здесь только частично относится к бюджетной сфере, финансировать ее помогают компании, которые занимаются добычей нефти. Отсюда и заработки.

— У меня получается 3000 долларов в эквиваленте, иногда бывают бонусы. В Беларуси, когда я уезжал, получал порядка 700−800 долларов, — говорит Владимир. — При этом я работал больше чем на одну ставку, брал дежурства. Здесь нагрузка раз на раз не приходится, но в целом она меньше, чем была у меня в Беларуси.

Также клиника, в которой работает Владимир, оплачивает ему квартиру.

— Условия в принципе нормальные: есть газовая плита, микроволновка, кондиционер, спутниковое телевидение, интернет. Иногда отключается вода или электричество, но это типичная проблема для Африки, — рассказывает собеседник. — В моей клинике работают местные врачи, много кубинцев, украинцы. Между собой общаемся на португальском (официальный язык в Анголе. — Прим. ред.). Когда я только приехал, языка не знал, но теперь уже могу говорить на том уровне, которого мне хватает. В выходные ездим на океан, занимаемся спортом. Словом, придумываем себе какой-то досуг.

Иногда электричество отключается и в больнице, тогда работать приходится в полевых условиях. Фото предоставлено героем публикации

Обычно Владимир проводит на работе 9−10 месяцев подряд, а потом едет в отпуск в Беларусь на 1,5−2 месяца.

— Когда приезжаю в отпуск, мы с супругой радуем себя крупными покупками: телевизоры, машина, квартира, — говорит Владимир. — Беларусь для меня — самая комфортная страна для жизни, поэтому я, безусловно, планирую вернуться. Пока работается и деньги платят — поработаю, а там — посмотрим.
Читать полностью:  https://finance.tut.by/news663509.html