Отличный советский солдат ефрейтор Збруев

«”Семь невест ефрейтора Збруева” – отличный фильм о полнейшем придурке». Так называется новый пост zina_korzina об одной советской комедии 1970 года. Зина часто пишет интересные статьи с разбором тех или иных психологический коллизий известных советских фильмов. С чем-то я бываю согласен, с чем-то нет. Но в данном случае – стопроцентно мимо кассы. Перефразируя Ницше, я скажу: «мне, пожалуй, никогда не доводилось читать что-либо, чему я в такой степени говорил про себя ”нет” – фразе за фразой, выводу за выводом, – как это статье: но без малейшей досады и нетерпения». Взгляд у Зины интересный, но в данном случае совершенно неверный. Всё оттого, что она вольно или невольно выдумала некий СССР в вакууме, состоящий из юношеских воспоминаний горбачёвского времени (солидно сдобренного западными кредитами), и изучением официозной советской живописи, в массе своей совершенно фальшивой. А потому при взгляде на аутентичный брежневский СССР она его не чувствует. А ведь «Семь невест ефрейтора Збруева» – это такой весёлый стёб над брежневским Совком. Там каждый кадр – эпичен. Но давайте по порядку.


Для начала. Любой анализ художественного произведения требует ознакомления хотя бы в общих чертах с биографией того, кто это произведение создал. Чтобы понимать, что хотел сказать автора. Ведь очень часто автор сказал не только то, что считывается сразу при первом взгляде. И тут никаких тайн нет. Фильм «Семь невест ефрейтора Збруева» снял в 1970 году замечательный режиссёр Виталий Мельников. Из всей его биографии достаточно знать всего один факт, чтобы правильно воспринимать его произведения. А факт такой – в 30-х годах его родители были репрессированы и попали в ссылку. В ссылке и рос Виталий Мельников. Любой, кто пережил такое, навсегда сохранит в своей душе ненависть к коммунистам и их системе. При этом чаще всего эту свою ненависть, уже обжегшись, такой человек будет всячески скрывать, порой даже выдавая ненависть за любовь к Советской власти.

Но может быть в случае с Виталием Мельниковым это не так? Быть может он был певцом коммунизма, снимая фильмы про Ленина и тому подобную официозно-коммунистическую дрянь? Изучим.

В качестве режиссёра Мельников дебютировал в 1964 году короткометражкой «Барбос в гостях у Бобика». Фильм про двух собак. Ничего особенного. Одна собака живёт в протекающей будке, но свободна, другая – в тёплой квартире с дедом-садистом, который легко пускает в ход палку, чтобы призвать своего пса к порядку.


Кадр из фильма «Барбос в гостях у Бобика» (1964).

Собственно, аллюзии на советский концлагерь настолько очевидны, что даже разжёвывать смысла нет. Но это короткометражка, которую мало кто заметил.

Следующим фильмом Мельникова стала великолепная комедия «Начальник Чукотки» (1966 год) с совсем ещё юным Михаилом Кононовым (Алёша Бычков) и маститым Алексеем Грибовым (Тимофей Иванович Храмов) в главных ролях. Вот, кажется, фильм полностью в струе восхваления Советской власти. Годы Гражданской войны. Молодой комсомолец Алёша Бычков волею случая становится единственным представителем Советской власти на самой восточной окраине страны. Кажется, вот тут бы восславить героев-комсомольцев, Советскую власть и т.д. Но сам сюжет фильма очень необычен. По сути, Алёша Бычков занимается организацией торговли пушниной с американцами и прочими капиталистами и взиманием с них пошлины в иностранной валюте. Неожиданное для комсомольца-энтузиаста дело. Затем он со всей собранной пошлиной в размере миллиона долларов попадает (не по своей воле) в США. Но, как истинный ленинец, не тратит там ни цента, а окольными путями возвращается в Советскую Россию. Где весь миллион долларов у него благополучно крадут беспризорники (правда, их ловят бравые чекисты). Финал фильма довольно грустен – Алёша Бычков возвращается на Чукотку без долларов. Его мечты сделать там локальный коммунизм отложены на потом. И особую грусть этому финалу придаёт то, что и режиссёр Виталий Мельников, и другие зрители старшего поколения (ну конечно и мы с вами) прекрасно знаем, что будет с в 1937 году с бывшим юным коммунистом, который с миллионом долларов странным образом уплыл в США, а потом странным образом вернулся. Да… Это не антисоветский фильм, нет. Но это фильм, полный грусти о том, что мечты о коммунизме остались только мечтами, а мечтателей перестреляли на полигоне с издевательским названием «Коммунарка» .

После «Начальника Чукотки» Мельников снимает «Мама вышла замуж» (1969). Тут никакого коммунизма. Просто трагикомедия о метаниях юноши Бориса Голубева (в исполнении тоже ещё очень молодого Николая Бурляева), который вынужден жить со своей матерью в однокомнатной квартире. Вот они – прелести Совка. Когда половозрелый молодой мужчина вынужден ютиться в одной комнате со своей матерью (Люсьена Овчинникова). А тут ещё мама влюбляется в водителя грейдера Виктора, любящего после работы залить за воротничок с дружками. Его великолепно играет Олег Ефремов. Теперь они живут в однушке втроём. Мама с водителем Витей, и Борис за шкафом, к стенке которого прикреплён портрет Антуана де Сент-Экзюпери. Вот она, советская действительность «всем выдавали квартиры». Нервы Бориса не выдерживают и он подаётся в бега. Отличный атмосферный фильм с показанным без прикрас советским унылым городом. И хотя этот город – Ленинград, у Мельникова он выглядит так, что впору удавиться. Ну или, как Борис, сбежать куда-то подальше.


Кадр из фильма «Мама вышла замуж» (1969).

Отличный фильм. Впрочем, как и большинство фильмов Мельникова. «Старший сын» и «Отпуск в сентябре» – это ведь тоже Мельников. Его фирменный почерк показывания Совка без малейшей лакировки. Фильмы, полные депрессии, осенней погоды и облупившихся стен домов или унылых блочных девятиэтажек. СССР каким он был, а не таким, как его писали на картинах заслуженные конъюнктурщики из Союза художников.

Жилью – «отличному бесплатному советскому жилью» – Мельников вообще уделял много внимания. Скажем, в фильме «Ксения, любимая жена Фёдора» (1974) главные герои «муж и жена в течение пятнадцати лет мотались по стройкам и ожидали собственное жильё.» Вон оно как. Это наверное потому, что они были глупыми людьми. А вот если бы они были умными и послушали советов современных Свидетелей Великого Прошлого, то те бы им сразу разъяснили, что жильё им было положено сразу же, ну максимум через год. И вообще «в СССР ничего не имел лишь тот, кто свою жопу от дивана не отрывал». А вот режиссёр Виктор Мельников аж в 1974 году снял фильм про тех, кто жопу от дивана таки отрывал, да ещё как отрывал – мотался по стройкам всей страны. И всё ради квартиры.

«Семь невест ефрейтора Збруева» – фильм совершенно иного плана. Он залит солнцем. Там очень мало вечерних кадров. Солнце, улыбки, радостная придурковатая удаль персонажей. Это третий полнометражный фильм Виталия Мельникова. И наверное это самый нехарактерный для него фильм по уровню нагнетаемого оптимизма. Но давайте присмотримся


Кадр из фильма «Семь невест ефрейтора Збруева» (1970).

Зина назвала ефрейтора Збруева – героя фильма в исполнении Семёна Морозова – придурком. Это очень ошибочное мнение. Для начала, ефрейтор в Советской армии – это «отличный солдат». Так официально расшифровывалось звание ефрейтора. Но ефрейторов в Советской армии было не так уж мало. А вот Збруев был штучным товаром. Дело в том, что он попал на обложку журнала «Умелый воин» (журнал выдуманный, в СССР существовал журнал «Советский воин», но не в этом дело). Конечно, тот, кто в аутентичном Совке животоврящем не жил, не может понять, что надо было сделать, чтобы попасть на обложку такого совдеповского журнала, как журнал министерства обороны СССР. Збруев должен был быть отличником боевой и политической подготовки, как тогда говорили, и желательно комсомольским активистом. В известном смысле – это просто эталон «Советского Человека» (ага, именно так, с заглавных букв). Странно то, что на полотнах советских художников Зина всячески восторгается такими образами. А вот увидев в кино одного из этих плакатных героев, она называет его придурком. Нет, Зуев не придурок. Это очень умный, очень ловкий, и очень советский человек. Да ещё хорошо владеет приёмами самбо. Вспомним, как ловко он заломал алкоголика, когда тот протянул ему зажигалку, которую Збруев принял за пистолет.

При этом и работящий. Он и починить может сломавшийся утюг, и траву косить мастак. То есть он буквально отрада тех, кто любит сегодня пыхтеть: «в СССР нас учили работать руками, а сегодня нам разрешают только в смартфоны пялиться». Короче, ефрейтор Збруев – просто эталон советского человека. Сам Леонид Ильич Брежнев расцеловал бы его в губы – таким замечательно эталонно советским предстаёт в фильме ефрейтор Збруев.

Что до некоторой мудаковатости, то Зине конечно простительно не понимать одного обстоятельства. Дело в том, что ефрейтор Збруев едет на дембель. Отслужив два года срочной службы. Естественно, у него голова наполовину ещё работает по-военному. Он вчера ещё в казарме спал. Всем известен этот эффект – вернувшийся из армии солдат первые недели дома ведёт себя не всегда адекватно. Шутит шутки, когда не надо, всё ему трын-трава и море по пояс. Это обычный адаптационный период. Люди, которые не оказывались в таких экстремальных условиях как армия на несколько лет, а потом не возвращались к гражданской жизни, не могут понять, что в это период человек уже выпал из одной, ставшей ему за два года привычной, среды обитания, но ещё не вернулся в своё исходное состояние. Такой человек первые дни (иногда и недели) находится как бы меж двух миров. Вот таким и показывает Збруева режиссёр Мельников. И показывает весьма аутентично. Дембель Советской армии – поберегитесь все вокруг.

Но Збруев, как очень умный парень, конечно понимает, что от гражданской жизни слегка отстал и начинает ускоренно навёрстывать упущенное. Для чего решает для начала выяснить, какие нынче танцы в моде. С этим вопросом он и обращается к проводнице. Собственно, с этой сцены и начинается действие фильма. И в первой же сцене Мельников со всей беспощадностью показывает гнусность Совка.


Збруев подкатывает к проводнице на предмет выяснить «а что нынче танцуют?»

Мельников мог бы снять, что Збруев задаёт вопрос про танцы проводнице того вагона, в котором едет сам. Но режиссёр отправляет Збруева в другой вагон – международный. Международный вагон, как известно всякому, кто жил в брежневское время (и неизвестно всем остальным) – это вагон, куда обычным советским людям вход запрещён. Потому что советские люди – это второй сорт. А первый – иностранцы. Поэтому проводница весьма неприветливо – впрочем, как любой сотрудник советского сервиса по отношению к обычным советским людям – встречает Збруева. Но самое главное – вагон совершенно пуст. Весь поезд полон, билетов, скорее всего, в кассах нет (лето ведь), а тут в составе советского поезда совершенно пустой вагон. Куда никому из советских граждан купить билет невозможно.

Кстати, вспомним фильм «Вокзал для двоих», снятый через 12 лет после «Збруева». И одна из сцен там – в специальной комнате отдыха для иностранцев при вокзале. И снова – в вокзале ночью сесть некуда, всё заполнено людьми, а в этой специальной комнате отдыха для иностранцев нет ни души. А чего как огня боится дежурная (в исполнении Татьяны Догилевой)? Она сама откровенно говорит: «Если узнают, что я кого-то из наших пустила, меня уволят». «Наши» – это советское обиходное словечко, обозначающее советских людей. То есть мало того, что советскому нельзя зайти в интуристовскую комнату отдыха, так и дежурную уволят, если узнают, что она кого-то из советских пустила. Совок как он есть.

Но если у Рязанова это показано в депрессивно-критичной манере, то у Мельникова – лёгко и играючи. Збруев пошёл учиться танцам. Всё весело и непринуждённо. А остальное… – кому надо догадаются. А кому не надо – пусть и дальше подставляют свои уши для лапши официального коммунистического агитпропа. В общем, увлёкшись танцами в пустом вагоне с красивой проводницей (в международном даже проводница красивее), Збруев не успел встретиться с первой кандидатшей, прозевав станцию.

Да, кстати, я ведь забыл пояснить суть похождений Збруева. Итак, в названии сказано, что у него есть какие-то семь невест. Но что это за девушки? Откуда они взялись? Зина, априори считая Зуева придурком и «душным идиотом», не задаётся вопросом про этих невест. Она – из женской солидарности – полностью на их стороне. А вот я служил в Советской армии и могу ответить на вопрос про этих самых невест. Дело в том, что многие девушки в СССР могли сложить два плюс два и сделать вывод, что если миллионы молодых советских парней на два года запирают в казарме, то стало быть Советская армия – это место, где куда ни плюнь, попадёшь в какого-нибудь пиздострадальца. А что делать? Это жизнь. Некоторые, наиболее аморальные (или раскованные) девушки так прямо лазили в воинские части через забор. Кому было невмоготу – пользовались. Правда трипак словить было легко. А некоторые искали себе жениха. И писали письма. Вы спросите: как это так, кому может написать девушка, если она никого в воинской части не знает? Ну, во-первых, вернулся парень к подружке, а у него в части остались приятели. Он может предложить подружке своей девушки написать им письмо. Распространённый случай. А бывает и так, что девушка пишет наобум с таким примерно адресом «Самому весёлому солдату части такой-то». Номер части опять же от кого-то знакомого узнаёт. К нам в часть такие письма приходили. Причём в таких количествах, что чуть ли не в нагрузку потом распределялись: «Ты отвечай на это, ты на это».

А что солдатам делать под дембель? Делать уже нечего, А переписываться с незнакомой девушкой интересно. Да и вообще в армии приятно получать письма от девушек. Я тоже переписывался, кстати, когда был «дедом». Правда я про свою биографию наврал всё. Ибо у меня не было цели как-то перенести в реальность это виртуальное знакомство. А некоторые правда потом имели намерение найти ту девушку, с которой списывались. У некоторых было по нескольку таких «заочниц». Но не служа в армии, конечно этого не понять. И самое главное – инициатором обычно бывали сами девушки. Ну а ефрейтор Збруев, не забудем, светанулся на обложке журнала, выходящего огромным тиражом. Да тут и гадать нечего, что его в ответ девушки со всего СССР завалили письмами. Вот откуда у него «семь невест». Семь – это ещё мало. Большую часть он, скорее всего, отсеял. И ничего предосудительного тут нет. Обычная жизненная история, каковых в советское время было множество.

Итак, далее Збруев отправляется в гипотетическое Иваново. Город в фильме не называется, но судя по тому, что там упоминается, как в городе много молодых девушек, и что работают они на разных камвольных фабриках, можно считать, что это «город невест» Иваново. Хотя название тут не важно. Важны сопутствующие обстоятельства. Ибо тут Збруева снова встречает Совок в полный рост. Вот что по этому поводу пишет Зина:

«Ефрейтор Костя Збруев изумительно, почти патологически эгоистичен – при том, что изображает искренность и заинтересованность в любом собеседнике… А вот интересно – как себя чувствовала потом фабричная девушка Надя, которую обнадёжили (перед всем коллективом), а потом — кинули? Збруев просто сравнил простое, курносое личико текстильщицы — с фотопортретом московской артистки и — сделал эпохальный выбор.

Это комедия, и нам не покажут, что ощущала та — курносая, получив записку: «Прости, Надежда!». Этому предшествовал очень тёплый, наполненный приязнью, вечер и – «на!» тебе. Если учесть, что в городе ткачих выйти замуж почти нереально, а тут ещё – такая «оплеуха». Збруеву – безразлично, как сложится потом её судьба.»

Ну не факт, что совсем уж безразлично. Да и не так уж тяжело девушке выйти замуж в городе Иваново. Это я говорю как внук жительницы Иваново и двоюродный брат двух ивановок, то есть «города ткачих». Все они вышли замуж спокойно в свой час. «Город невест» – это просто расхожее название. Мужчин там более чем достаточно. Но это детали. И не факт, что Збруев только изображает заинтересованность. Как вчерашнему солдату ему как раз очень интересен любой гражданский собеседник. Но, опять же, тому, кто не служил, этого не понять. Но главное, что в этой характеристике опять же упущён фактор Совка. И это как раз про «очень тёплый, наполненный приязнью, вечер». Всю приязненность и теплоту вечера сильно остудил Совок. А Совок тут вот какой. Вторая девушка жила в общежитии.


Сцена в общежитии.

Но не это само по себе обломало Збруева. А совковый комендант общежития Семён Семёныч Евстигнеев (в исполнении Анатолия Столбова). Опять же, кто не пытался пройти к девушке в совковое общежитие, тот не знает, какое это было унижение. Мельников отлично показал всю эту гадость. К девушке приехал знакомый парень, с которым у неё что-то может получиться. Да, бля, парню хочется ебаться, извините меня за мой френч. И Семён Семёныч Евстигнеев учитывает, что в гости приехал не евнух, а дембель Советской армии. Поэтому он не оставляет пару ни на минуту. Нет, вы приехали к незнакомой симпатичной девушке, а вам поминутно нарушают интим. Да никто не собирался сразу же заваливать её на койку. Но элементарное человеческое отношение должно быть? Комендант проявляет человеческое отношение – в рамках своего совкового понимания, разумеется. Когда наступает вечер и все посторонние должны покинуть здание общежития, Евстигнеев входит в ситуацию Збруева и не выгоняет его на улицу. Он даже выделяет ему отдельную комнату, и… запирает его там на ключ. Пиздец, Вот он – Совок.

И в итоге Збруев перед сном переговаривается с девушкой через балкон – эдакая советская вариация сцена на балконе из «Ромео и Джульетты». И я уж даже не говорю, что он банально в туалет мог захотеть ночью. И как тогда? Через перила балкона брызгать? Вот после всего этого Збруев задумывается. Что его тут ждёт? У него квартиры нет и даже если он устроится на фабрику – ох не скоро она ему светит (только дети могут продолжать фантазировать про раздачу бесплатных квартир в СССР любому желающему). Его гипотетической невесте – тоже ничего не светит в ближайшей перспективе. И что, они будут мыкаться в общагах, встречаясь под присмотром коменданта Евстигнеева и целуясь на последнем ряду в кинотеатре на последнем сеансе? Да кому такое счастье надо? Ладно бы ещё Збруеву было 16 лет, и если бы эта «заочница» была бы его девушкой «до армии» – тут ещё есть какие-то моральные тормоза. А так – приехал, посмотрел, девушка ему понравилась, но сопутствующие обстоятельства – не ку-ку. Он берёт портреты других девушек и приходит к выводу – можно поискать дальше. В чём тут аморальность поведения? Збруев, кстати, ведёт себя по-советски морально. Он с его бешеной энергией и обаятельной улыбкой не пристаёт к любой девушке на улице. Нет, ему нужны только те семь, с которыми он переписывался. Потому что они ему понравились. Когда в одной ситуации ему предложили одну заменить на другую, он с грустью отвечает: «Не нужна мне Перепёлкина». Наоборот, совершено порядочный парень. Да ещё стреляет метко.

Далее его путь – к киноактрисе, которую сыграла Марианна Вертинская.



И снова посмотрим на это всё через призму Совка. Вот киноактриса, причём довольно известная (судя по сюжету). И таксист её сразу узнаёт, и солдаты от неё без ума. Звезда советского экрана, короче. А как она живёт? В однокомнатной квартире, в которой сама делает ремонт. А мокрые волосы сушит утюгом. Нет, по советским меркам она даже отлично жила. Квартиру, кстати, ей скорее всего не «дали», а она сама смогла вступить в кооператив с гонораров за фильм. И это её потолок. А по меркам нормальным? И главное мы знаем, что в этой однушке она будет жить вечно. Если только не выскочит за какого-нибудь солидного режиссёра или партийного работника. А тут вдруг откуда ни возьмись возникает ефрейтор Збруев, у которого уж точно нет квартиры.

Зина по этому поводу пишет: «Збруев не понимает самого главного в общении – межличностных границ; и для него молодая актриса – примерно такая же величина, как он сам. Збруев реально уверен, что он – отличная пара для красивой и популярной звёздочки».

Ну про «межличностные границы в общении» в СССР – это просто смешно. В стране, в которой к вам в общежитие запросто мог впереться ночью целый табун членов комсомольского оперотряда на предмет проверки, нет ли у вас в койке женщины, рассуждать про «межличностные границы в общении» – это всё же перебор.

Но, положим, частично тут можно согласиться. Актриса – единственная из «невест», к кому Збруев сам навязался. Он ей написал первым, прислал обложку журнала со своей фотографией. Ну и что тут такого? Почему, собственно, он не должен быть уверен, что является отличной парой для этой киноактрисы? Не забудем, что в СССР одним из главных лозунгов был – «человек человеку друг, товарищ и брат». И если к концу 70-х в это уже откровенно никто не верил, то в 1970 году почти любой мог считать, что актриса – обычный советский человек, «как ты или я». А разве не так? Что, собственно, ставило эту актрису выше Збруева? Да и вообще, в советское время любую известную актрису забрасывали письмами. Скажем, ту же Наталью Варлей (которая тоже снялась в «Збруеве») засыпали письмами и предложениями жениться. Что, прямо все сплошь были душными идиотами? Есть люди, которые не гоняются за журавлями. А вот Збруев прославился – уж в пределах своей части он стал звездой почище этой киноактрисы – и решил, что он как раз теперь ровня актрисе. «Она известна на всю страну, я известен на всю страну – чем чёрт не шутит». Ну и попробовал. Почему – нет? И что тут такого ужасного? Ужасно, когда, наоборот, человек принижает себя, все эти ИМХО, и прочее «да я тут, в сторонке постою, не обращайте на меня внимания» – вот что ужасно. А Збруев знает себе цену. Он не красавец, как Делон, но симпатичен, всё при нём – в мотопехоте служил всё же. И, кстати, у человека с таким бешеным напором в будущем очень большие перспективы.

Но идём далее. А далее на пути Збруева оказывается медсестра в исполнении Натальи Соловей. Как только он её увидел, сразу понял – не его вариант. Но из вежливости идёт с ней в гости, слушая её тупую трескотню и не зная, как отвязаться. В итоге видит комнату в коммуналке и целый рой соседей, которые, как он сразу понимают, станут чуть ли не членами его семьи. И снова – кому нахрен нужно такое счастье? Ебанутая на всю голову медсестра и какие-то соседи по коммуналке. Если бы Збруев был аморальным человеком, он бы испил с медсестрой спирта из шприца – а та ему ведь специально налила (в шприц!) – переспал бы с ней, а потом бы уж смотался. Но наш Збруев – честный советский парень с обложки советского журнала. Ему это говно не нужно. И он честно уезжает. «Даже не испил чаю». Ну не испил. А зачем пить чай с человеком, который сразу же вызывает отторжение?

Ну и апофеоз Совка. Ударная комсомольско-молодёжная стройка, на которую Збруев попадает почти случайно, хотя именно там живёт очередная «невеста». «Невестой» оказывается комсомольский работник Галина Листопад в исполнении Натальи Варлей. Увидев девушку с внешностью Варлей, Збруев, естественно, потёк. Ему было и невдомёк, что он нужен ей как зайцу стоп-сигнал, а в лице Галины Листопад имеет дело с классическим совковым начинающим чинушей, который заманивает на стройку дембелей, причём даже не тратя своего времени на написание писем, а лишь визируя их (а письма писала та самая Перепёлкина).



Причём эта Листопад прекрасно осознаёт, что нравится молодым ребятам и всячески использует свою сексуальность. Она ведь не сказала Збруеву с порога – мол, я замужем, так что гуляй, Вася, жуй опилки. Хотя она прекрасно поняла, что Збруеву от неё нужно. Нет, она просто крутит задом и строит из себя дурочку. Сегодня из таких Галин Листопад 1970 года, кстати, получились отличные сенаторы в Совете Федерации РФ.

Нет, ну давайте встанем на место Збруева. Он едет хрен его знает куда, на строительство и видит там очень красивую девушку, про которую думает, что он ей не безразличен – ведь она ему даже стихи в письмах присылала. А на поверку выясняется, что это ловкий комсомольский вербовщик, который его обманывал всю дорогу. Кому такое понравится?

И вот ещё цитата: «Сцена уборки территории на молодёжной стройке — вообще невыразима»

А что там такого невыразимого? Збруев – ефрейтор, то есть в прошлом скорее командир отделения, который временами мог замещать сержанта. Конечно он умеет командовать. А в армии так – либо ты командуешь, либо тобой. Почему другие солдаты и даже сержанты, которые прибыли с ним, ему подчиняются? Да привычка. Если в армии кто-то уверено командуют, другие подчиняются. Приведу такой случай из моей биографии.

Дело было в учебке. Однажды так получилось, что наш взвод возвращался из столовой в казарму без сержанта. Хотя мы построились, как положено, и шли строем, но нами никто не командовал. И тут нам навстречу комбат. Он нас остановил и спросил «Что за нахуй? Почему никто не командует? Ну ка быстро определитесь кто командует и идти в казарму с командиром». А мы все курсанты, то есть рядовые. И тут первый в строю – он из Закарпатья был, кстати – громко командует: «Взвод, слушай мою команду, шагом-арш». Ну мы все зашипели ему в спину: «Вадим, а чего ты командуешь? Ты кто такой? Тебя кто назначил?» Но делать нечего, команда была – идём, а Вадим только подрявкивает «Левой, левой, раз-два-три». Вскоре он командиром отделения стал, Вот так вот. Потому что это армия. В армии нет толпы. А есть подразделения. Кто первый заявил «я – командир», тот и командует, если другого старшего командира поблизости нет. Так и Збруев. Мог бы говно жевать и говорить себе: «Ну я же ефрейтор, а Орлов – сержант, вот пусть он и командует». Но он взял инициативу на себя. И все остальные ему подчинились по армейской привычке. А Збруев, естественно, как командир подразделения, и не должен был сам вместе со всеми копать от забора до обеда. Он должен был обеспечить выполнение работ. Он их и обеспечил. Ну и кроме того, он же вчерашний дедушка. А в Советской армии дедушки не работают. И хотя это уже гражданка, но от этого отвыкнуть не так-то просто. Ещё вчера ты при любой попытке заставить тебя, скажем, копать траншею, высказывал недоумение по поводу такой неудачной шутки, а уже завтра, попав на гражданку сразу будешь с огнём в глазах бросаться убирать мусор? Не, так не бывает. Збруев не стал бы отлынивать, если бы ему приказали. Но фишка легла так, что приказывать мог он. Он и воспользовался. Опять же, вещь понятная только для тех, кто служил.



Ну и лучше всего о Збруеве говорит то, что в итоге-то она нашёл свою «ту самую». И выбор этот был не меркантильный. Он запал на деревенскую девушку – Валентину Кондратьевну Оленёву (в исполнении Татьяны Фёдоровой, которая, кстати, в 1975 году сыграла жену декабриста Рылеева в фильме «Звезда пленительного счастья»). Можно сказать, влюбился Збруев. И вот с ней-то он уже в итоге переспал. То есть решил для себя, что вот это всерьёз и надолго. Зина пишет: «К чему такой девушке — это гиперактивное трепло ефрейтор Збруев, который даже не стесняется того, что проводит смотр невест?» А что не так? Збруев показал себя отличным хозяином, который готов всё ремонтировать и косить траву до упора. Сильный, рукастый, обаятельный мужик. Кто ещё нужен в деревне? И она ему сразу отдалась на сеновале звёздной ночью А то, что он своим дурацким словом её оскорбил (про «смотр невест» и пр.) – ну вот тут в полный рост и сказывается, что он окончательно ещё не расстался с армейским миром.

Ну и финал – смешной. Збруев в итоге попадается в лапы к директору промыслового совхоза, который заманил его тем, что под видом девушки писал ему письма, а в качестве фото прислал репродукцию какой-то «мадонны». Но и тут мы видим проявления Совка. Зачем этому директору заниматься такими дикими вещами – писать солдату в армию письма от имени несуществующей девушки? Ведь пиздец же, если вдуматься. А никуда от Совка не деться. У директора есть план. А охотники разбегаются. Как без охотников выполнять план? Вот он и заманивает умелых стрелков, на старости лет изображая из себя в письмах молодую девушку.

Финита, как говорится. Отличная комедия Виталия Мельникова, которая показывает Совок в его различных проявлениях не хуже эстетских критических фильмов типа «Вокзал для двоих».

И ещё стоит отметить, что в фильме «Семь невест ефрейтора Збруева» есть несколько эпизодов довольно необычных, скажем так, для советской комедии. Например, общение с молодым попом (Леонид Куравлёв) в поезде, которому Збруев сватает будущую попадью. Или его радушные встречи с иностранцами, что и для гражданского советского человека не совсем типично, тем более для солдата Советской армии.

И, в финале ещё одна мысль. Семён Морозов как никто другой подходил на роль ефрейтора Збруева. В том числе и тем, что в юности сыграл в весёлой комедии «Семь нянек». Семья нянек – семь невест, зарифмованность названий и героев очевидна. И концовка в стиле «у разбитого корыта» схожа. Хотя в «Семи няньках» более оптимистично. Ну а кто сказал, что ефрейтор Збруев надолго задержится в зверсовхозе? Вернётся он ещё к своей Валентине Кондратьевне Оленёвой, вернётся – простит она его. Ибо тоже влюбилась. Потому и прогнала.

Единственный косяк фильма – военнослужащий срочной службы, уволившийся из армии, должен в течение 14 суток встать на учёт в РВК, который призвал его в армию. Какие уж тут смотрины невест по всей стране? Но это единственная деталь, которую, впрочем, можно и не замечать.

А во всём остальном – всё пучком. И комедия весёлая (хотя и не эстетская), и Совок показан прямо в лоб. И как высшую награду этому фильму можно считать следующий факт.

«Семь невест ефрейтора Збруева» – это конечно не киношедевр, который можно поставить в один ряд, скажем, со снятом в то же году фильмом «Бег». Да и до «Джентльменов удачи» в комедийном плане «Збруев» не дотягивает. «Семь невест ефрейтора Збруева» – это просто спокойная кинокомедия без особых изысков. Однако всё снято крепко и сюжет не разваливается, идёт динамично, а некоторые комедийные сцены очень неплохи. Да и актёры подобраны хорошо и играют они качественно. Но. Согласно опросу кинокритиков, проведённому газетой «Советская культура», фильм был назван одним из худших в 1971 году. А я так скажу. Если советские кинокритики в газете «Советская культура» назвали какой-то фильм про советскую жизнь одним из худших, значит фильм сильно задел Совок. Что и требовалось доказать, как говорится.