Цены на нефть еще долго не вырастут

Эксперт по нефтегазовому рынку Михаил Крутихин, партнер консалтинговой компании RusEnergy, рассказал в интервью Anews.com о том, почему цены на нефть еще долго не вырастут, об Алексее Миллере в роли «почтальона» и о том, почему Россия и Норвегия по-разному распорядились своими природными богатствами.

«Никаких цен в районе $80 или $100 за баррель мы долго еще не увидим»

— Стандартный вопрос, который вам задают чаще всего как известному аналитику по углеводородному сырью: что ждет рынок нефти?

— Спрос на нее будет расти очень медленно. Замедляется экономика Китая. И есть подозрение, что замедляться она будет все сильнее и сильнее. Не растет потребление в Европе.

Надо учитывать американскую сланцевую нефть, которая в случае даже небольшого повышения цены бурным потоком вернется на рынок. Помимо этого, выходят на рынок такие игроки, как Иран, растет добыча в Ираке. Можно ожидать, что давление на цены будет сохраняться.

Когда мы полтора года назад предсказывали, что в течение двух лет примерно средняя цена будет $45 за баррель, то считали только на два года вперед. Но на нескольких встречах международных экспертов я с удивлением узнал, что у них прогнозы примерно такой же цены распространяются на 10 лет вперед – до 2025 года. Поэтому можно ожидать, что нефть по-прежнему будет недорогой, никаких цен в районе $80 или $100 за баррель мы долго еще не увидим.

«Это распил бюджетных средств, я бы так сказал»

— В начале «нулевых» нефтяных компаний в России было гораздо больше. Это делало отрасль эффективнее и прозрачнее?

— Их было не только больше. У нас были вполне нормальные частные нефтегазовые компании, начиная с ЮКОСа, ТНК-BP, «Башнефти», «Удмуртнефти», Итеры. «Сибнефть» можно вспомнить… Теперь же в России государственные монстры, которые отвратительно управляются.

Это не политическая воля. Давайте честно говорить. Это чистой воды коррупция.

Что такое государственная компания, управляемая чиновниками? Как она работает? Затеваются по «политической воле» в кавычках никому не нужные проекты. От непонятных газопроводов до освоения нефтяных запасов в Венесуэле. Абсолютно нерентабельные, затратные. После чиновники размещают контракты на производство работ, на поставку оборудования среди своих приятелей. Приятели выдвигают смету в 3 раза больше, чем полагается. Отсюда средняя стоимость километра трубопроводов в России в 3 раза больше по сравнению с другими.

После этого убытки все списываются, поскольку строит государственная компания. Кто там будет об этом заботиться? Совершенно спокойно можно все списать. Это распил бюджетных средств, я бы так сказал. Вот что такое госкомпании, тем более таких размеров как у нас.

«Получает от президента некомпетентные указания и несет их обратно в "Газпром"»

— Если говорить о «Газпроме», одним из бессмысленных и очень дорогих проектов называют «Силу Сибири»…

— На протяжении не менее чем четырех лет экономисты и плановики «Газпрома» сопротивлялись принятию окончательного инвестиционного решения по этому проекту, поскольку все расчеты показывали, что даже при относительно высоких ценах на энергоносители этот проект никогда не окупится. А сейчас цены на газ сократились с ожидавшихся $300 за тысячу кубометров, как просчитывали при подписании так называемого контракта с Китаем, до $130 за тысячу кубометров в этом регионе. Поэтому ни о какой рентабельности этого проекта речи не идет.

Но руководство страны выкрутило руки «Газпрому» и заставило принять инвестиционное решение совершенно не экономическому, нерентабельному проекту.

— Как можно главе «Газпрома» Алексею Миллеру выкрутить руки?

— Надо сказать, что Миллера я уже несколько раз называл «почтальоном». Это руководитель, который, в принципе, никаких стратегических решений по компании не принимает. У него есть специфическая задача — он до руководства страны в лице президента доносит абсолютно не соответствующие действительности отчеты о работе компании и нереалистичные перспективы развития рынка газа. В ответ он получает от президента некомпетентные указания и несет их обратно в «Газпром», чтобы они претворялись в жизнь.

К счастью, многие из этих указаний либо игнорируются, либо просто забываются. И «Газпром» все-таки имеет возможность работать, несмотря на такое мудрое руководство, и где-то даже достигает успехов.

Но к сожалению, указания ускорять принятие инвестиционных решений по некоммерческим проектам, – это гигантское бремя для компании.

Ну, вот посмотрите. Построен газопровод Сахалин-Хабаровск - Владивосток, который с самого начала был никому не нужен: с одного конца нет газа, с другого конца нет рынка. Было принято инвестиционное решение о строительстве Владивостокского завода по сжижению природного газа. Слава богу, проект никуда не пошел. Потратили деньги на проектные работы, на ТЭО и так далее, и наконец, поняли, что экономически это полный провал. Получается так, что деньги туда уходят, но смысл этого проекта - нулевой.

«Миллер, если открывает рот, обязательно говорит какую-нибудь глупость»

— Какими вы видите перспективы экспорта газа в Европу?

— Ну, если верить Миллеру, который, если открывает рот, то обязательно говорит какую-нибудь глупость, то Европе потребуется на 200 млрд кубометров больше в год российского газа, чем она получает сейчас. Это абсолютно нереальные цифры. Я думаю, что «Газпром» сможет продавать в Европу примерно 29-30% от общего баланса потребления газа в Евросоюзе. Но общий объем этот будет не так велик.

Вероятно, к 2025 году он составит около 160 млрд кубометров в год. Не больше.

Здесь нас ожидает ценовая война. И очень серьезная. Сейчас на рынок выходит все больше и больше дополнительных объемов сжиженного природного газа. Сейчас рынок этого товара примерно 330 млн т в год. А года через три к ним добавится еще 150-160 млн. На рынок выйдет очень много проектов в Австралии, в США, в Канаде, появятся иранцы, появится один из наших проектов - «Ямал СПГ», другие страны.

То есть, на рынке возникнет переизбыток предложений сжиженного природного газа. И поскольку все эти проекты все-таки вступят в строй, а в них уже вложены основные капиталовложения и нужно, чтобы они хоть что-то приносили своим акционерам, то газ пойдет на рынок по цене ниже себестоимости.

Европа станет чем-то вроде... есть такое выражение sink market, рынок кухонной раковины, куда сливают все ненужное. И для Европы будет наблюдаться гигантский демпинг по цене газа. Есть исследователи, которые ожидают цену на газ в Европе в размере примерно $108-110 за тысячу кубометров.

Нашему газу придется на этом рынке состязаться и с американцами, и с арабами, и с другими, кто станет выбрасывать газ по очень низкой цене. Состязаться будет очень трудно, поскольку цена, за которую можно реализовывать газ и еще оставаться в прибыли для «Газпрома» составляет сейчас примерно $150.

«Потом в течение двух-трех лет наступит полный коллапс»

– Все экономисты говорят «правительство должно будет сделать выбор», «президент должен либерализовать рынок». Он этого, похоже, не собирается делать. Что будет дальше?

– Здесь мы касаемся очень большой темы – судьбы российской экономики. Сейчас она стоит на распутье. Группа экономистов, которую в правительстве сформировали, готовит программу, в которой очень много элементов развития по глазьевскому пути мобилизационной экономики.

Мы недавно обсуждали прогнозы развития с этими экономистами. Они говорят: «Мы поневоле пошли на принятие этих предложений, поскольку есть вероятность, что глазьевские шаги на два-три месяца или на полгода приведут к оживлению в экономике, потом в течение двух-трех лет наступит полный коллапс, и руководство страны будет вынуждено принимать решения по переводу экономики на свободные рыночные рельсы и на сотрудничество с инвесторами из-за границы. Иначе полная хана».

– Получается, что все сводится к одному варианту развития событий — разница в том, раньше или позже он начнется?

– Ну, да. Есть надежда. К сожалению, это будет не волевым решением начатое сотрудничество с внешним нормальным цивилизованным миром, а вынужденное, когда наступит крах.

«Сырьевой придаток – он и есть сырьевой придаток. Куда деваться?»

– Кстати, цивилизованным странам может быть и самим не до нас из-за волны беженцев и прочих бед, связанных с исламским фундаментализмом.

– Это другая, конечно, тема. Если говорить о российской экономике, то это 2,5% от мировой. Ее незаметно в микроскоп. Мы до сих пор думаем, что мы великая держава. Мы по территории-то очень большие, но по населению, по развитости этой территории, по технологиям вряд ли. Ну, что, сырьевой придаток – он и есть сырьевой придаток. Куда деваться? Не развивали.

Вот открыли норвежцы нефть и газ на шельфе примерно в то же время, что и у нас. Кроме сушеной трески в Португалию они вообще ничего не продавали. А сейчас это пионер прорывных новых технологий. Не только нефтегазовых. Это передовая страна, технологически развитая, социалистическая. Совсем другое все. Они воспользовались своим открытием нефти и газа так, чтобы принести пользу населению и будущему своему развитию.

У нас паразитировали на алмазах, руде, дровах, металлах первичной переработки. В общем, на всем, что в сыром виде можно экспортировать.

«Психология у большинства людей была, конечно, чисто шизофреническая»

– Судя по истории российского государства, так было почти всегда...

– Дело в том, что народонаселение никогда не чувствовало себя творческой силой, не чувствовало себя налогоплательщиком. У царя было богатство, которое он распределял среди подданных, как Николай Второй писал в анкете по переписи населения: «хозяин земли русской». А дальше советская власть распределяла, мы знаем как.

Отсюда психология у большинства людей была, конечно, чисто шизофреническая. Раздвоенное сознание. С одной стороны, считалось, что эта власть должна какие-то блага дать (никто не понимал, что эти блага созданы их же трудом). А с другой стороны было понимание, что это совершенно чужая власть и блага принадлежат ей, а не человеку, и он должен ее обкрадывать на каждом шагу. То есть и благо получать, и воровать все, что плохо лежит.

Как в такой нетворческой обстановке создать эффективное государство? Знаменитое выражение Маргарет Тэтчер: «Нет никаких государственных денег, есть деньги налогоплательщиков», абсолютно чуждо нашей широкой публике. Они не чувствуют себя налогоплательщиками и не понимают, что когда руководство страны тратит деньги на идиотские затеи или на какую-нибудь войну, что это деньги, взятые из их карманов, бюджетов их семей.

– Отношение к панамским оффшорам «друзей Владимира Путина» тоже показывает отношение людей к коррупции. Они ее осуждают, но сами были бы не против, если бы у них была такая возможность.

– Да. Другая совершенно психология. Если в странах с протестантской психологией люди испытывают негодование по поводу нарушения социальной и экономической несправедливости, у нас это, грубо говоря, зависть: «Почему ему можно, а мне нельзя». Такая массовая психология существовала века в России, к сожалению…