О единственном революционном

Поражение класса и его партии, съехавшей с марксистско-ленинских позиций на позиции "здравого смысла", в конце 80-х годов привело к последствиям столь тяжелым, что сознание даже элементарно мыслящего человека теперь невольно задается вопросом: к тому ли классу обращаются люди здравого смысла в стремлении спастись от удавки рыночных отношений и вернуться к социализму?

Наиболее пытливые и образованные подсчитывают процент промышленных рабочих в обществе и всяко разно пытаются объяснить его общественную пассивность. Предлагаем читателям проследить ход возникающих в этих случаях мыслей и поразмышлять надразмышлениями товарищей.

Приводятся данные по структуре трудящихся в России. Примем их такими, какими их видят авторы, сомневающиеся в классе. По подсчетам товарищей, всё население России на 2010 г. составляло 141.9 млн чел. Трудящихся, занятыхв различных сферах хозяйственной жизни, - 69.4 млн. чел. Из них рабочих преимущественно физического, исполнительского труда - 26 млн. чел., из которых 8.5 млн. чел - собственно промышленные (индустриальные) рабочие.

В социальной структуре царской России (165.7 млн. чел.), 19 % (32.5 млн. чел.) занимал пролетариат, которому через 4 года предстояло свершить социалистическую революцию. Это максимальные цифры численности пролетариата, по другим данным (И. Фроянов) в 1913 г. в стране насчитывалось 4,2 млн. фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих (общая численность пролетариата равнялась 18 млн. человек).

Удельный вес промышленных рабочих в обоих "россиях", как показывает статистика, вполне сопоставим.

Еще данные: средний заработок в обрабатывающей промышленности в 1913 г. составил около 24 руб. в месяц (при значительных различиях в зависимости от профессии и квалификации), в то время как прожиточный минимум даже в 1903 г. равнялся в Петербурге 21 руб. для одиноких и 32 руб. для семейных, в Москве соответственно примерно 20 и 30 руб. Характерной чертой был рост маргинальных слоев, т.е. групп людей, утративших традиционный статус и "непереваренных" новой общностью. Значительно увеличилось количество люмпенизированных деклассированных элементов, которые, например, в Петербурге составляли примерно десятую часть населения. Самой крупной статьей дохода в бюджете царской России являлись доходы от винной монополии (в 1913 г. - 899,3 млн. руб.). Знакомые картинки жизни, не так ли?

Что касается катастрофической картины деиндустриализации и засилья иностранного капитала в буржуазной России начала XXI века, то, во-первых, индустрия "единой социалистической фабрики" (монополии), переведенная на рельсы частной собственности просто не могла не разрушиться (о чем РКРП предупреждала еще в 1991 году), во-вторых, если мы возьмем для иллюстрации царскую Россию в качестве одной из важнейших областей, куда экспортировался капитал из Англии, Франции, Бельгии и т. д., мы увидим, что Россия до 1917 года была как бы колонией иностранного финансового капитала. Иностранный капиталгосподствовал в наиболее важных отраслях русской промышленности: металлургической, горной, каменноугольной, машиностроительной, нефтяной и в области кредита. В. И. Ленин, глубоко изучавший экономику России, никогда не считал ее полуколонией. Но вместе с тем Ленин относил Россию к не вполне самостоятельным странам. В основном капитале промышленных акционерных обществ России иностранный капитал составлял около 1 750 млн. рублей. Если учесть, что весь основной капитал акционированной промышленности России составлял на 1 января 1917 г. примерно 3 185 млн. руб., то на долю иностранного капитала падает более 50%. (Книга П. В. Оля "Иностранные капиталы в России" дает обстоятельную картину проникновения иностранного капитала в Россию). По уровню промышленного развития Россия сильно отставала от других капиталистических стран. В ней преобладали старые фабрики и заводы с изношенным оборудованием, которые не могли служить прочной материально-технической основой. И в этом вопросе, касающемся напрямую состояния производительных сил в "россиях", читатель может обнаружить сходство с днем сегодняшним.

Одновременно мы видим и колоссальное различие в состоянии рабочего движения.

В выдержке из секретной записки Министра внутренних дел Н.А.Маклакова от 14 октября 1913 г. "О причинах забастовок" отмечается: "Совет Министров в заседании 8 августа с.г., обсуждая причины развития забастовочного движения среди фабрично-заводских рабочих, указал, что забастовки возникают преимущественно на почве неудовлетворения предъявленных рабочими к работодателямэкономических требований и лишьвпоследствии приобретают политический характер... В большинстве случаев первоначальными причинами возникновения забастовок являются какие-либо недоразумения на экономической почве со стороны небольшой сравнительно группы рабочих... к рабочим, заявившим претензию, примы- кают, в силу солидарности, новые цеховые группы; требования рабочих обобщаются и разрастаются, возникают столкновения; агитация органов прессы и революционных кружков усиливает взаимное ожесточение и упорство... забастовки делаются лишь вынужденно, под угрозою, с одной стороны, полного расстройства предпринимательских дел, а с другой - нищеты и голода рабочих... переживаемое ныне забастовочное движение имеет еще более угрожающее общественное значение в том отношении, что оно развивает вражду и ожесточение между предпринимателями и рабочими, объединяет рабочих на почве непримиримого отношения к существующему государственному и общественному строю и таким образомсоздает среди рабочих готовые кадры для пополнения революционных партий".

Приходится признать, что господа эксплуататоры хорошо понимали первостепенное значение стачечной борьбы на предприятиях, как необходимую для рабочего класса и смертельно опасную для власти буржуазии предпосылку социальной революции. Даже лучше, чем некоторые из размышляющихсегодня революционеров. В 1913 г. забастовки имели место на 2 404 производствах (13, 4% от общего числа предприятий), в которых участвовало 887 096 рабочих (38% от общего числа рабочих - "Свод отчетов фабричных инспекторов за 1913 г.").

Но вернемся к дню сегодняшнему и перенесемся из России в Европейский Союз, в Грецию, где под руководством Компартии пролетариат в союзе с непролетарскими слоями трудящихся, объединенными в 300-тысячный Всерабочий боевой фронт (ПАМЕ), наращивает мощь забастовочной борьбы и призывает трудящихся к выступлению под политическим лозунгом необходимости свержения капитализма. Костяком движения является пролетариат, одним из наиболее сознательных его отрядов - профсоюз строительных рабочих. Политика, которую проводит КПГ с 1991г., приносит ощутимый результат. В классовом рабочем движении мы видим успех коммунистической политики. При этом из всех занятых в 10-миллионном населении Эллады 23% работает в промышленности и строительстве, 57% - в сфере услуг, 20% - в сельском хозяйстве. Количество иммигрантов-рабочих высоко, и оно растет в связи с использованием греческими капиталистами катастрофического положения народов африканского континента. Доля промышленности во внутреннем валовом продукте Греции составляет 22%, услуг - 71%, сельского хозяйства - 7%.

И в этом случае мы видим сходные с российскими цифры статистики и огромную разницу в степени развития рабочего движения. Выходит, дело не в статистике, не в структуре "занятости" капиталистического общества. Роль пролетариата в историческом процессе движения к коммунизму, как отмечал В.И. Ленин, гораздо выше его количественной доли в обществе. И мы видим, как сегодня, освобождаясь от буржуазной политики в рабочем движении, передовой промышленный пролетариат Греции, не являясь большинством в обществе, ведет за собой массы трудящихся.

Размышления над размышлениями по поводу отсутствия "развитого" рабочего класса в России предварим формулой Маркса: труд пролетария производит чудесные вещи для богачей, но он же производит обнищание рабочего; он творит красоту, но также и уродует рабочего; он заменяет ручной труд машиной, но при этом отбрасывает часть рабочих к варварскому труду, а другую часть рабочих превращает в машину; он производит ум, но также слабоумие, кретинизм как удел рабочих; чем больше ценностей рабочий создает, тем больше сам он обесценивается и лишается достоинства; чем культурнее созданная им вещь, тем более похож на варвара он сам; чем могущественнее труд, тем немощнее рабочий; чем замысловатее выполняемая им работа, тем большему умственному опустошению и тем большему закабалению природой подвергается рабочий.

Капиталистическое производство, капитал не может существовать без наемного труда, то есть без рабочего. Не этого ли рабочего мы видели накануне революции в России? Не этого ли рабочего видим мы сегодня в России и повсюду, за малым исключением, в мире? Но, быть может, уже не он является сегодня главной производительной силой общества, а ученый, высококвалифицированный конструктор и программист, владеющий знаниями? Может быть с развитием информационных технологий промышленность и промышленные рабочие несут лишь вспомогательную, то есть уже не передовую, стало быть, не революционную роль? Может быть, прежде всего к научной и технической интеллигенции следует обратить наши пламенные проповеди?

Чтобы выяснить ответ на этот вопрос, вспомним еще раз Маркса: ни одно самое высокохудожественное произведение, ни одно научное открытие не может быть совершено без того, чтобы не дать композитору или ученому хлеба, без чего, следовательно, нет возможности овладеть знаниями и искусством, накопленными человечеством. Рассмотрим коротко структуру американской экономики и занятости. Отметим, что 24% валового национального продукта (ВНП) поступает от стоимости, произведенной в промышленности, а другие 25% ВНП - от услуг, непосредственно связанных с промышленностью. Основу передовой американской промышленности на территории США составляют высокотехнологичные, эксклюзивные образцы промышленного производства с использованием сложных информационных технологий, разработка и внедрение новейшего программного обеспечения, космические и пр. летательные аппараты; биотехнологии, производство военной техники и приборов последнего поколения. При эт-ом менеджеры, профессионалы и техники составляют 29,7 % от всех занятых, торговля и конторские служащие - 27.6%, квалифицированные рабочие и операторы - 21.8%, полуквалифицированные работники сферы услуг 13.7%, полуквалифицированные транспортные рабочие 4.2%, сельскохозяйственные рабочие и менеджеры - 3.0%. Кроме того, без преувеличения можно сказать, что сегодня в этой стране собраны и заняты новейшими научными разработками лучшие ученые силы практически со всего мира.

На первый взгляд может показаться, что именно сообщества высокооплачиваемых и высококвалифицированных, научно и технически вооруженных специалистов и есть тот класс, который держит производительные силы общества в своих руках и определяет его развитие. Однако нельзя игнорировать существование "второй" американской экономики с десятками миллионов эксплуатируемых рабочих по всему миру. По последним официальным данным, опубликованным в 2007 г., в 2004 г. насчитывалось 2 369 американских ТНК, имеющих 22279 иностранных филиалов. Заграничные филиалы обеспечивают производство товаров и услуг в объёме примерно 3 трлн долларов в год (почти 40% ВНП США). Костяк "второй" экономики образуют зарубежныепромышленные фирмы. Нельзя абстрагироваться от главного, от того, что движение буржуазного общества определяется движением самого капитала и развитием его противоречий. В силу этих противоречий слой привилегированной по отношению к массе рабочих высокооплачиваемой научной, технической и служащей интеллигенции, так же как и прослойка рабочей аристократии, объективно заинтересованы в усилении эксплуатации пролетариата и закреплении своего привилегированного положения.

В самом деле, можно ли представить себе этот слой общества сознательно стремящимся к наступлению сохраняющей отпечатки капитализма низшей фазы коммунизма? К социализму, к обществу, которое не постигнет вдруг человеческой природы потребностей; для такого рода коммунизма общность поначалу есть лишь общность труда и равенство заработной платы (К.Маркс). Через это придется пройти, и хотя советское общество, принося величайшие и в высшей степени благородные жертвы, усилиями нескольких поколений трудящихся наметило пути к следующей фазе своего развития, все же отчуждение человеческого в человеке далеко еще не было преодолено, чем и объясняется возможность реставрации капитализма политическими и экономическими методами. Этот факт объясняет, с другой стороны, необходимость политической борьбы и диктатуры рабочего класса надолго вперед, до полного уничтожения классов, включая преодоление различий между городом и деревней и людьми физического и умственного труда.

Сегодня, в условиях господства частной собственности, то есть в условиях сохранения и расширения капитала, следовательно, конкуре-нции и стремления к максимальной прибыли, сама наемная наука, внедряемая в производство, становится хотя и не непосредственной, но общественной производительной силой капитала. Растущая сила капитала все интенсивнее эксплуатирует рабочего. Чем более специализировано, информатизировано и автоматизировано производство, тем меньшей искусности оно требует от рабочего, сводя его функции к простым операциям или к напряженному вниманию, слежению за производственным процессом. Вот так наука, недоступная большинству рабочих через образование для избранных и состоятельных, "развивает" рабочего на производстве.

Контрреволюция бросила российских рабочих из социалистических отношений в условия гнета и эксплуатации всего за несколько перестроечных лет. Сознание и изменение материальных и духовных потребностей, оказывающих влияние на уровень стоимости рабочей силы, в такой короткий срок критически отстают от бытия. Этот фактор в свою очередь тормозит зарождение рабочей самоорганизации, направленной на защиту собственных классовых интересов. Экономическая борьба только пробивает себе дорогу. Моральная угнетенность (постоянное унижение и страх перед перспективой оказаться нищим и бездомным) усугубляется разрывом между стоимостью и ценой рабочей силы. Отсюда страшные потери населения. Какой класс более всего объективно (то есть независимо от сознания самого класса) заинтересован в изменении своего положения? Без сомнения - рабочий. Тот, который есть сегодня и будет завтра. Тот, который освободит себя от эксплуатации и, кстати, освободит науку от торгашеского интереса. Настоящее развитие класса происходит именно в борьбе, а не на курсах повышения квалификации (что, конечно, тоже полезно для профессиональной устойчивости на рабочем месте и пригодится в строительстве социалистической индустрии).Развивает рабочего классовая борьба. Внимательный наблюдатель не может не заметить разительную перемену в рабочих, сознательно или по необходимости встающих на этот путь. Их отличие от других, хотя бы и высококвалифицированных, но молча страдающих слесарей, разительно. Класс выживает и выживет. А вот путь коммунистов к нуждам и борьбе класса явно затянулся. Оттого и колебания, и поиски "другого" класса. Что ж, вы свободны в своих поисках "хоть чего-то", товарищи. Но и мы свободны в своих оценках подобных межклассовых, надклассовых и по существу антиклассовых колебаний, "открытий" теорий "колоний" без колоний и социализма без рабочих. Или это будет уже другая партия, служащая интересам другого класса.

Мы не равнодушны к судьбе своего народа. Но мы понимаем, что для того, чтобы вытащить его в конце концов из равнодушия к собственной судьбе, необходима организованная сила класса. Другой просто нет. Ни в парламенте, ни за его стенами. Что касается борьбы за право класса участвовать в парламентской политике, мы ведем ее непрерывно с 1991 г. Строительство РОТ ФРОНТа ярко выявило антирабочую направленность "борцов с антинародным режимом" в лице КПРФ. Тем лучше. Опыт парламентских мелкобуржуазных по сути "компартий" показал, что ни деньги, ни служение буржуазному государству не спасают их от деградации и саморазрушения. Сегодняшние события в Северной Африке и на Ближнем Востоке также не выводят "друзей народа" в лидеры народных революций.

Мы стремимся инициировать организованную борьбу и обязаны быть в этой борьбе вместе с классом. Он выдерживал и не такие испытания. Мы зовем всех прогрессивно мыслящих, на деле беспокоящихся о судьбе народа на практике осваивать арифметику классовой борьбы, преодолевать сопротивление буржуазной идеологии и политики в рабочем движении, расширяя его и придавая ему все более развитый, революционный характер.