Наталья Поклонская - о больницах Крыма: Даже в 40-х годах такого безобразия не было

Депутат Государственной Думы РФ, экс-прокурор Крыма Наталья Поклонская в своём недавнем интервью Тине Канделаки в эфире радио «Комсомольская правда» жёстко раскритиковала состояние системы здравоохранения в республике.

«В Крыму, чтобы попасть в больницу, либо сдать тест на коронавирус, люди должны звонить, кому угодно, просить… Меня мои знакомые просили, чтобы элементарно их положили в больницу, чтобы им провели КТ. К примеру, Евпатория, госпиталь для коронавирусных, это детская инфекционная больница, там нет КТ, там люди просто лежат.

Аксёнов уволил уже, наверное, шестого министра здравоохранения. Вот, наверное, кадровый дефицит в этой сфере… К сожалению, сфера здравоохранения очень страдает.

Это самая болезненная тема для людей.

Я считаю, что если отработать хотя бы одну тему здравоохранения и люди бы увидели, что в этом направлении всё нормально – и действительно есть бесплатная медицинская помощь качественная, и действительно есть какие-то гарантии, и действительно люди не будут бояться, если заболеют этим коронавирусом… И что им нужно кому-то звонить, чтобы их положили в больницу, и не просто положили, как вещь, просто лежать на кровати, а будут заниматься, окажут медицинскую помощь, проведут КТ и сделают всё то, что мы видим по телевизору...

На самом деле, по телевизору одно, а в жизни совершенно другое. И проблема есть. И скрывать это, конечно, нельзя.

Мне звонят очень много. Даже предыдущий министр здравоохранения, которого недавно уволил Аксёнов, он меня спутал с главврачом Белогорской больницы, - я ему настолько часто звонила по поводу людей, что он меня спутал и начал сообщения отправлять, как будто бы главврачу.

Я ему перезваниваю и говорю, вы чего, я Поклонская, я не врач. «Ой, извините, я перепутал». То есть это говорит о том, что очень часто и много люди обращаются.

Мой телефон есть, не знаю, каким образом, наверное, у каждого. И каждый может позвонить в любое время дня и ночи, чужие люди, совершенно незнакомые. В обычном режиме я звоню потом министру здравоохранения действующему, потом главрачам, в скорую помощь, чтобы поехала забрала человека…

Мне не отказывают. Ну, попробуй, откажи! Как это так?! Так это же будет отказ в обязательной медицинской помощи! А если человек погибнет?!

Если устно не помогает, то я пишу депутатский запрос.

И, кроме того, я ведь потом полностью анализирую все поступившие обращения, и одним запросом пишу прокурору и Аксёнову.

Эти запросы – они рассмотрены. Положительно. Написано, что меры приняты, всё устранено...

Но не совсем качественно «приняты»…

Если зайти просто в больницу – в ту же Евпаторийскую, Сакскую, Белогорскую, Бахчисарайскую, вы увидите, что там вот то украинское наследие, которое осталось и которым многие возмущаются, оно лишь усугубилось.

Ещё хуже стало!

К примеру, в больницах, где деньги были выделены на ремонт, он сделан следующим образом: на старую облупленную краску на подоконниках просто нанесли другой слой краски. И сделалось ещё хуже.

Запах в этой больнице, когда заходишь… Это не больницей пахнет!.. В Керчи, когда был взрыв в колледже…

У людей в коридорах проводили операции! И сама больница, когда ты туда заходишь, у меня такое чувство, что даже в 1940-ых годах такого не было!

Это ужасная вонь, это ничего не работает, это нет элементарных белых простыней!

Я этот вопрос задавала и писала. Ответ был: «все меры принимаются».

Писала, конечно же, и главе республики, и министру здравоохранения России.

Меры принимаются медленно. Почему – это вопрос не ко мне.

Я в регионы не ездила по больницам, я вот знаю больницы в Крыму.

Если бы я была прокурором, у меня бы министры были бы не уволены, а сидели бы в тюрьмах.

Я считаю, что если министр не справился со своими обязанностями и были выделены федеральные деньги и эти деньги пошли куда-то не туда – он должен сидеть в тюрьме.

Воруют везде!

В Крыму, наверное, тоже не исключение.

…Если бы у меня были какие-то факты, которые бы я могла проверить, как прокурор, имея мои прокурорские полномочия, как раньше, я бы рассказывала конкретно, по установленным фактам.

Но на сегодняшний день я такие заявления делаю, исходя из того, что я народный избранник, я депутат, я вижу, что происходит.

…Я могу сделать только депутатские запросы в прокуратуру, всё, и я их делаю. Честно – особо никакого толку от этого.

По этим болезненным вопросам я обращаюсь сразу к Генеральному прокурору России и он спускает мои запросы в прокуратуру Крыма, прокуратура Крыма начинает проводить проверку, но крайне редко будут приняты такие меры, которые бы изменили ситуацию.

Будут вынесены документы прокурорского реагирования в виде представления, будут вынесены, может быть, постановления об организации уголовного преследования, о чём впоследствии Следственный комитет скажет, что там нет состава преступления и мы не будем возбуждать уголовное дело, - и это бесконечная переписка.

Но по факту, людям от этого нет пользы, особой пользы, потому что это уже последствия, это уже разбирательство, почему так на сегодняшний день...

Ничего не меняется в жизни, в материальном мире. Не красятся те стены, не ставится оборудование…

То есть конкретных действий, активных, которые бы улучшили положение дел в сфере здравоохранения, добиться очень сложно».