Теракт в Санкт-Петербурге: что это было

Опять жуткий теракт. На этот раз в Санкт-Петербурге. Много погибших. Много вопросов. Народ требует скорых и эффективных решений, чтобы покончить со злом раз и навсегда.

На федеральных телеканалах — всё те же лица.

Звучат всё те же рецепты: оснастить сверхсовременными средствами контроля всё, что только поддается оснащению, ужесточить наказание идеологам террора вплоть до четвертования на месте при первом же намеке на агитацию, насытить спецслужбы деньгами, нарастить армию сексотов с одновременным повышением им довольствия, чтобы ни на что больше не отвлекались, всячески поощрять стукачество и, главное, принести в жертву все до единой гражданские свободы ради благоденствия соотечественников.

С каждым взрывом денежная масса, востребуемая предлагаемыми мерами, многократно возрастает, всё сильнее смахивая на набирающую скорость лавину. С каждым взрывом за вами всё бдительнее наблюдают и вас всё внимательнее подслушивают.

А теракты продолжаются. Хотя террористов становится всё меньше и меньше. И вы не можете этому не верить. Правда, теряетесь в догадках, откуда же их к нам то и дело заносит? Не ровен час выяснится, что они здесь, на месте, у вас под боком произрастают. Тогда где скрыта эта плодоносящая грядка и кто за ней ухаживает?

Если вы скажете, что действующая контртеррористическая повестка продемонстрировала за многие годы свою изначальную ограниченность, к сегодняшнему дню — полную исчерпанность и, изъясняясь уж совсем по-канцелярски, недееспособность в деле профилактики экстремистских угроз, вам в ответ заявят, что благодаря ей удалось предотвратить десятки терактов (хотя эти рапорты вы никогда не проверите), и для полного исключения их в будущем попросят подкинуть, а лучше бы регулярно, безостановочно подкидывать, без напоминаний, деньжат, чтобы установить через каждые десять метров на каждой улице камеры видеонаблюдения, закрепить за каждой из них персонального видеонаблюдателя, прикомандировать к каждому видеонаблюдателю персонального видеорегистратора, прошедшего спецпроверку и окончившего с отличием спецкурс, оснастить каждый дверной проем рамкой металлоискателя, для анализа сигналов которого приставить к нему спецагента, замуровать все входы-выходы во внешний мир, проложив лишь спецкоридоры, поставить на прослушку каждое помещение, вплоть до заброшенных сараев, фиксировать и хранить годами не только каждое писаное где бы то ни было слово, но и каждое вслух оброненное, а еще лучше — документировать каждую мысль, ведь не всё, что на уме, оказывается у человека на языке, для чего в голову каждого новорожденного встроить спецпередатчик со своими позывными для улавливания мыслей со спутников, армаду которых еще предстоит запустить. Сегодня мысли могут быть не опасными, а завтра… Даже страшно подумать. Лучше уже сейчас подготовиться к неожиданностям!

Короче говоря, в каждую семью, к каждому гражданину и негражданину пора подсадить своего Большого брата или свою Большую сестру, оснащенную по последнему слову техники.

И на всё это нужно о-ч-е-н-ь много денег. Столько, сколько мы и представить себе не можем. Мы и всей страной столько не зарабатываем.

Премьер-министр Дмитрий Медведев заявил: «Всегда есть большое количество различного рода пособников, всяких уродов, которые занимаются промывкой мозгов и, по сути, предлагают совершить террористический акт. Мы этим займемся вместе с нашими коллегами».

А что же до этого вы все делали? Чем-то более важным занимались?

Выходит, как ни старайся, а «промывателей мозгов» меньше не становится. Они, как выясняется, будут «всегда». И об этом проговорился второй человек в государстве.

По факту единственным путем противодействия «уродам» и их «пособникам» оказывается у нас ускоренное наращивание силовой составляющей. Это тот путь, каким в очередной раз отправятся на борьбу с «промывателями мозгов» — в которой, выходит, нет и не может быть победителя! — исполнительные коллеги Дмитрия Анатольевича.

Результат предсказать несложно, поскольку опыт наблюдений богатый.

Пройдет какое-то время, и будет выловлено множество состоявшихся и несостоявшихся террористов. Как обычно, живьем взять никого не удастся.

К заслуженным наградам будут представлены десятки достойных людей. Все, кому положено, получат внеочередные звания, щедрые подарки, премии и квартиры в Москве. В центральном аппарате обновятся некоторые лица. Но обо всем этом нам не расскажут. Не положено.

Потом воцарится пауза — долгая либо короткая.

Но история, к нашему ужасу, повторится. Террористы вновь соберут кровавый урожай. И мы опять услышим с экранов телевизоров всё ту же унылую заезженную песню про наказания, деньги, спецсредства, осведомителей, сексотов и проч.

Круг замкнется.

Не пора ли его разорвать?

Для начала разберемся, в силу каких причин «промыватели мозгов» стали неотъемлемой частью нашей повседневности.

Кто же он такой неодолимый и неистребимый «мозгопромыватель»? Если кратко, то это эффективный распространитель ядовитых идей, религиозных либо псевдорелигиозных (сектантских), схожих по воздействию с вирусами, которые радикально переворачивают картину мира в головах их адептов.

Как ни крути, а теракты, совершенные в последние десятилетия, связаны, как правило, с лицами, относящими себя к исламскому вероисповеданию.

Духовенство, во всяком случае то, которое щедро окормляется властью, обычно отказывает таким людям в праве называть себя мусульманами.

Но самих террористов не особенно-то и заботит мнение муфтиев, уютно устроившихся под властной сенью, авторитет которых в умме подчас весьма невысок.

К тому же в исламе есть норма, согласно которой выносить такфѝр человеку, объявлять его кáфиром, то есть отказывать ему в праве считать себя мусульманином, обвинять в богоотступничестве, можно лишь при определенных условиях, порой слишком широко трактуемых. Например, таковым должно быть солидарное мнение признанных ученых.

Но, как известно, террористов духовно подпитывает своя группа харизматичных улемов, поднаторевших в мусульманском правотворчестве, носителей вполне определенной интерпретации ислама (о которой правильнее говорить как о его извращении), с точки зрения которых проблема сводится не к терактам как таковым, а к тому, с какими намерениями они проводятся — противоречащими божьему призыву или ему отвечающими. В последнем случае террорист полагает, что он вправе претендовать на посмертное величание себя шахидом, поскольку преданность Богу он в итоге докажет ценой собственной жизни, принесенной на алтарь веры в борьбе с неверием.

Сей акт, как полагают идеологи террора, не может быть квалифицирован как самоубийство — один из величайших грехов в исламе. Если же Бог решит, что продолжения служения Ему в этом мире «шахид» заслуживает, то Своей волей Он оградит «угодника Божьего» от погибели, к примеру, не дав бомбе взорваться.

Иными словами, в душе каждого террориста теплится надежда на чудо спасения, хотя и смерть ему не страшна, ведь перед его душой распахнутся ворота в рай для вечной и безмятежной жизни в мире неизбывного счастья.

Для справки: согласно аксиомам ислама, шахид, минуя Страшный суд, прямиком попадает в Джанну — занебесный изобильный райский мир, уготованный праведникам. Для того, кто совершил подвиг шахида, жизнь в греховном мире скачкообразно переходит в жизнь в мире без греха. Душа — ковчег для человеческой личности — бессмертна. Событие смерти человек переживает как смену оболочки для души. Его прежнее тело есть не более чем прах, неотъемлемая часть земного бытия, которая и должна в оном остаться с завершением земного пути человека!

«Промыватели мозгов» старательно внушают доверчивым слушателям, что те, кто погибнут в теракте безвинно, не будут иметь к «шахиду» претензий, ведь нетленный вертоград с радостью примет в своих эдемских садах души убиенных «не по делу», особенно детей, не успевших запятнать себя непотребством. Бог сам решит, кому уготовано покинуть этот мир, а кому предстоит в нем еще пожить, ведь, совершая взрыв в месте скопления случайных людей, террорист не действует против кого-либо персонально.

Решившись на теракт, подрывник начинает ощущать себя карающей «рукой Творца», решительно очищающего от скверны мир, погрязший в смраде.

Есть и еще одно обоснование, используемое «пророками террора» (в головах которых учение ислама изощренно преломляется словно в кривом зеркале): Бог, мол, допускает совершение малого зла во имя торжества над злом бóльшим.

Выходит, что система кар, применяемых к преступникам, мотивированным извращенным религиозным мировоззрением, это им подлинный подарок, и в «лучшем случае», когда речь идет о смертной казни, — своего рода лифт мгновенной телепортации в рай к гуриям.

Ни один человек, всерьез знакомый с подлинным учением ислама, никогда не скажет, что в этой религии есть потенциал к деструкции.

Поразительно, когда роль «кривого зеркала» по отношению к исламу начинают играть профессиональные востоковеды.

Вместе с тем нетрудно уловить, сколь тонка грань, отделяющая ислам пророка Мухаммада от многочисленных, накопленных человечеством за многие сотни лет деформаций этого вероучения, вплоть до крайних, призывающих к почти поголовному истреблению большей части рода людского.

Оборотной стороной глобальной информатизации человеческого социума, произошедшей на исходе XX века, явился выход на многомиллиардную аудиторию проповедников самых агрессивных взглядов, еще в недавнем прошлом маргинальных. Пройдя обкатку у тысяч заинтересованных собеседников, мракобесные построения были мастерски приспособлены к «нуждам» современного мира.

Как известно, ислам — религия активного социального действия, ибо каждый правоверный должен делом доказать свою безграничную преданность Богу.

Вскоре многие мусульмане, искавшие выхода из жизненных тупиков, открыли для себя ясные рецепты решения застарелых проблем. С первого же шага необходимо было отринуть основы современной цивилизации, ведь, как настойчиво подсказывали «мудрые люди, сведущие в Коране и сунне Пророка», именно этого уже давно ожидает Всемогущий Бог, полагающий, что человечество должно жить совсем по другим предписаниям — ясным и однозначным.

«Весь мир насилья мы разрушим | До основанья, а затем | Мы наш, мы новый мир построим…»

Узнали, не правда ли? Так точно, тот самый гимн мирового пролетариата.

Отличительной особенностью «деформированного» сознания правоверного является акцент на рае как на конечном прибежище, форсированное достижение которого превращается в смысл существования. Остальное — порочная трата времени.

На фоне красот рая блекнут все «прелести» этого мира, который начинает восприниматься как грязное пятно на теле божественного мироздания. Это пятно осталось только стереть, и с тотальной несправедливостью, наглядным выражением необратимой испорченности человечества, будет покончено раз и навсегда.

Все люди, за редчайшими исключениями, отныне выглядят на одно лицо — лицо греха.

Взгляд «зомбированного» верующего замыкается на потусторонней реальности. Ничто вокруг не способно отвлечь его внимания. Вселенная распадается на белое и черное. Нет никаких полутонов. Надо твердо стоять на стороне белого — Всевышнего, и не допускать поблажек, прежде всего к самому себе. Надо упрямо двигаться к намеченной цели — раю, безжалостно зачищая окружающее пространство.

Глубочайшей ошибкой является объяснение причин роста экстремистских проявлений среди правоверных бытовой неустроенностью (нищетой, голодом, безработицей и проч.). Социологами и криминологами давно доказано, что одно с другим не имеет прямой связи.

Разумеется, всегда находятся силы, заинтересованные в подначивании лиц, созревших для расправы с обществом. И в этом плане вполне обоснованно звучат обвинения в адрес США. Но не следует забывать главного: питательной почвой для таких настроений в религиозной среде являются вредоносные идеи, мимикрирующие под основы подлинного вероубеждения.

На сегодняшний день мы имеем единичные доказанные случаи выправления мировоззренческой позиции отдельных верующих, перекрученной «уродами». Эти успехи следует воспринимать как уникальные исключения, служащие ярким свидетельством реальной проблемы, с которой столкнулось ныне человечество в лице ракового образования под условным названием ДАИШ (организация, запрещённая в России — прим. ред.), поразившего метастазами чуть ли не всю планету.

Мы не видим примеров эффективной контрпропаганды на религиозном поле. Ни именитые исламские богословы, ни авторитетные сообщества мусульманских ученых, ни какие-либо международные институциализированные конгломерации правоверных не смогли продемонстрировать значимых успехов на ниве противодействия идеологии религиозно маркированного экстремизма.

В глаза бросается удивительная беспомощность, когда дело доходит до острой необходимости результативной нейтрализации экстремистских идей. Проще конечно же заявлять, что их носители — не мусульмане, а потому «к нам они отношения не имеют, пусть ими занимаются спецслужбы».

Всем этим и объясняется акцент на чрезвычайных «санитарных мерах» — мерах тотального физического подавления и выборочной регулярной ликвидации носителей опасных, с точки зрения «санитаров в погонах», взглядов. Чаще всего подавления с перехлестом, стимулирующим, согласно «эффекту коромысла», устойчивое пополнение новобранцами рядов радикалов.

В последние несколько лет зазвучали голоса европейских политиков с требованиями построения в их странах «своего ислама», предполагающего адаптацию социальной практики местных мусульман к местным историко-культурным традициям — основе национального самосознания и, по сути, государственного суверенитета. В Германии, например, в прошлом году правящий блок ХДС/ХСС выступил с идеей создания «немецкого ислама». Сегодня этот проект правительства ФРГ расценивается как один из самых масштабных и амбициозных за последние десятилетия. Его реализация должна начаться в ближайшие месяцы силами сразу несколько министерств и ведомств.

С хорошо продуманной программой выступил Владимир Путин, правда, намного раньше — в 2013 году (http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/19474). Она предполагает создание современной конкурентоспособной отечественной богословско-правовой школы.

К сожалению, эта программа так и не получила должного развития, не была сопровождена поручениями президента, не вошла в круг ответственности ни одного из госчиновников, фактически осталась без какого бы то ни было надзора. Желая ее обессмыслить и выхолостить, ее умело заболтали те, кто не привык заниматься общественно полезным трудом.

Разве что под ее предлогом безответственными функционерами были распылены (выражаемся аккуратно!) колоссальные средства, которых несколько раз хватило бы на реализацию всей программы.

Так какие же шаги необходимо совершить, чтобы человеконенавистнические идеи, подло облекаемые в личину ислама, получили наконец должное противоядие?

Общим местом является гигантский вклад, внесенный Исламской цивилизацией в духовное, культурное, научное и материальное наследие человечества. Но было это давным-давно.

Мусульманские интеллектуалы констатируют многовековой застой, имея в виду прежде всего отсталость социальной мысли в исламском мире. Лучшее, что сегодня предлагается, сводится к немногочисленным трудам отдельных ученых XVIII века, хотя критика сложившихся порядков и политических режимов не смолкала никогда, взять хотя бы движение джадидизма (обновления) в Российской Империи или труды так называемых исламских реформаторов.

Мусульманская умма, имея в своем учении ярко выраженную политическую составляющую, не обладает сегодня актуальной политической доктриной, частью которой должна была бы быть позитивная программа социального развития, реализация которой обеспечила бы расцвет всей человеческой цивилизации — поликонфессиональной и многонациональной.

Не существует четкого понимания, что такое исламское государство в XXI веке. Естественно, речь идет не о том бандитском образовании, которое недавно провозгласило себя Халифатом.

Без возрождения интеллектуализма в современной исламской социальной мысли вырваться из нынешнего застоя не удастся, и, как следствие, будет всё так же плодоносить смертоносная грядка, за которой старательно ухаживают те, кому выгодно постоянное нависание над народами террористической угрозы.

Развитием социального учения необходимо заниматься в рамках сложившихся толков ислама. Например, перспективной представляется алгоритмизация ханафитского мáзхаба (самого распространенного в России и в мире), что позволит начать выработку корректных религиозно-правовых решений, отвечающих потребностям современности, разработать общедоступные эффективные средства повышения уровня религиозной грамотности широких масс верующих, привить им иммунитет к асоциальному поведению.

По понятным причинам такого рода работы должны вестись в кооперации светских и религиозных деятелей.

Но проблема сводится не только к тому, чтобы правильно поставить диагноз заболевания и предложить пути его излечения, но и к тому, чтобы к достижению указанной цели была устремлена политическая воля.

Например, в нашей стране существует группа влиятельных чиновников, полагающих, что возрождение подлинного ислама, популяризация знаний о нем, «отрезвление» заблудших правоверных окажет разрушительное влияние на Русскую Православную Церковь (православные, мол, открыв для себя правду об исламе, очнутся и ринутся за верой в мечети) и тем самым подорвет устои государства. Опровергать эту глупость сложно, поскольку она сродни сектантской твердолобости.

Особенность России в том, что ее мусульманские народы являются коренными и государствообразующими, и то, какая социальная практика, регламентируемая исламским вероучением, будет ими усвоена в процессе происходящего сегодня взлета духовности, определит во многом будущее нашего Отечества.

Силой принуждения эту проблему уж точно не решить.