Как Турция подавилась Кипром

Вспыхнувшие сейчас между Турцией и ее средиземноморскими соседями острые политические и экономические противоречия сконцентрированы вокруг острова Кипр. Полтысячелетия назад Кипр находился не в фокусе международной напряженности, а в эпицентре настоящей мировой войны, которую вел ислам и его главная ударная сила – Оттоманская империя - за мировое господство.

Турецкие султаны, в амбиции которых входило ни много ни мало, а захват Рима, свержение папства, уничтожение христианства и коронование в столице римских императоров, два столетия организовывали последовательные набеги на Восточную, Центральную и Южную Европу. Противостояли им разрозненные и враждующие между собой христианские государства. Ничто, казалось бы, не могло остановить турецкого вала - христианские крепости, города и государства уничтожались одно за другим. Впервые турки увязли на острове Мальта, в боях с рыцарями ордена Св. Джона, которые летом 1565 года ценой невероятных усилий и беспримерного героизма отстояли Мальту, разгромив и истощив атакующих, и не допустив превращения острова в плацдарм исламской агрессии против всей Южной Европы.

Следующая турецкая экспедиция, снаряженная султаном Селимом, направилась на завоевание Кипра. Как и Мальта, Кипр всегда жил в тени империй и священных войн. С воздуха он выглядит древним примитивным динозавром, вцепившимся когтями в море. Географически, Бейрут – в какой то сотне километров к юго-востоку, с севера видны заснеженные горные вершины Анатолии. Остров слишком велик, слишком плодороден, каждый завоеватель предъявил на него свою претензию. Коренным населением Кипра были греки, обращенные в православие византийцами. Три столетия островом владели арабы, и ислам никогда об этом не забыл. Крестоносцы превратили его в базу и сортировочную станцию своих священных походов. Они построили готические соборы среди пальм и превратили Никосию в многоязычное место встречи различных миров, а порт Фамагуста – в самый богатый город мира. Последняя королева династии крестоносцев Катерина Корнаро в 1489 году отказалась от трона, осознав свою неспособность спасти остров от оттоманской угрозы в пользу Венеции, и провела последние 20 лет своей жизни в изгнании. Практически с самого начала венецианского правления, Кипр был в "списке желаний султана".

Турки вероломно нарушили мирный договор с Венецией, который венецианцы неукоснительно выполняли на протяжении 30 лет. Турки высадили на Кипре гигантскую армию, по некоторым сведениям, около 100 тысяч человек. К концу лета 1570 года им удалось захватить Никосию, вырезав ее гарнизон. Ключевой порт Фамагуста, однако, держался еще почти год, под руководством талантливых командиров Брагадина и Баглионе. Венецианцам и фанатично верующему Папе Пию удалось сколотить Священную Лигу, целью которой было спасение Кипра, а в перспективе – возвращение Святой Земли и Иерусалима. Главной силой, стоявшей за Лигой, был испанский король Филипп, с огромными ресурсами его всемирной империи. Героическая оборона Фамагусты стала источником бесчисленных легенд и преданий, но не получив своевременной христианской помощи город пал к концу июля 1571 года. Турки, несмотря на заключенный пакт о капитуляции крепости и гарантирование свободного прохода оставшихся в живых защитников, нарушили данное слово и устроили резню. Самая страшная судьба была уготована Брагадину, с которого живьем сняли кожу, набили ее соломой, и показывали эту чудовищную куклу по всему Леванту. Известие об ужасной жестокости и коварстве турок привело к тому, что противоречия между венецианцами и испанцами, грозившие взорвать изнутри Священную Лигу, сгладились буквально накануне решающего сражения. 7 октября 1571 года, ровно 540 лет назад, состоялась решительная схватка между исламом и христианством, определившая судьбу современной Европы и западной цивилизации.

В районе хорошо укрепленной турецкой крепости Лепанто, в устье Коринфского залива, сошлись две армады, по 300 кораблей в каждой. Таких флотов никому не удавалось создать до Лепанто, и мало кому удалось после. Масштаб происходящего не имел прецедента. На фронте шириной в 6 км развернулись к бою две гигантские армады – 140 тысяч моряков, солдат, гребцов, 600 кораблей – более 70% всего совокупного флота Средиземноморья. Несмотря на численное и организационное преимущество турок, христианам удалось победить в жестокой четырехчасовой схватке, сравниться с которой могут немногие события в мировой истории.

Хроникеры потратили немало усилий в попытке донести масштаб происходившего: "Великая ярость битвы продолжалась 4 часа. Она была столь кровавой и ужасной, что казалось, огонь и море смешались в одно. Многие турецкие галеры выгорели до трюма.от крови, была покрыта мусульманскими тюрбанами, кафтанами муров, колчанами, луками, веслами, ящиками, бочонками и военными трофеями, а поверх всего – множеством человеческих тел, и христианских, и турецких, некоторые мертвые, некоторые раненые, некоторые еще не готовы принять свою судьбу, некоторые борющиеся с морем в агонии, их силы иссякали вместе с потоками крови, лившейся из ужасных ран,. И кровь лилась в таких количествах, что море поменяло свой цвет на красный, но у наших людей эти страдания не вызывали ни малейшей жалости, и вместо помощи они получали аркебузный выстрел или удар пикой". Это была сцена потрясающего опустошения, подобно библейской картине конца света. Масштаб кровавой бойни потряс даже самих обессиленных победителей. За 4 часа 40 тысяч человек были перебиты, 25 тысяч из них – турки. Было разрушено почти 100 кораблей. Лига захватила 137 мусульманских кораблей. Лишь 3,5 тысячи турок были взяты в плен. 12 тысяч христианских рабов были освобождены. Столкновение у Лепанто предоставило людям возможность заглянуть в грядущий Армагеддон. Вплоть до 1916 года, до битвы при Лусе, темпы этой резни, ее индустриальная скорость не были превзойдены. Джироламо Дьедо описывал свои впечатления: "То, что случилось, имело множество странных и необычных аспектов. Людей как будто вынули из их тел и поместили в иной мир".

День подходил к своему скорбному завершению, вода, разбухшая от крови, густо наполненная обломками битвы, краснела на закате. На горизонте догорали и смердели остовы кораблей. Аурелио Скетти писал, что христианские корабли не могли выбраться с поля боя: " из-за бесчисленных трупов, колыхавшихся на волнах". 
Оттоманский хроникер Печеви написал некролог битве: "Я видел поле этой проклятой битвы своими собственными глазами. Никогда до этого не было настолько катастрофической войны ни в истории ислама, ни в истории моря, с тех пор как Ной построил свой ковчег. 180 кораблей попали в руки врага, вместе с пушками, ружьями, припасами и военными материалами, галерными рабами и воинами ислама. Все потери были пропорциональными. Даже на самых малых кораблях было по 120 человек. Это означает, что потери составили 20 тысяч человек" – и Печеви знал, что он занижает реальные цифры.

На борту испанской галеры Marquesa, качаясь, стоял 24-летний, никому неизвестный, страшно худой нищий дворянин Мигель де Сервантес, с дважды простреленной аркебузом грудью и навечно изуродованной левой рукой. На его долю выпало подытожить итог сражения: "Величайшее событие минувшей, настоящей и грядущей эпох".

И те, кто думает, что это не так, что Лепанто погребено в свалке истории, глубоко заблуждаются. Возродившейся нео-оттоманский экспансионизм, в лице турецкого премьера Эрдогана, буквально живет той эпохой. Эрдоган не даром назвал упражнение турецких ВМС "по защите природных ресурсов Северного Кипра" "Операция Барбаросса" (двойная ирония выбранного наименования не оказалась в центре внимания российской прессы). Хайреддин Барбаросса – легендарный турецкий адмирал, громивший и грабивший христианское Средиземноморье на протяжении четырех десятилетий. Большинство турецких капитанов при Лепанто были его учениками, Турецкое исследовательское судно "Кара Райс", ведущее сейчас незаконную разведку в пределах кипро-израильской эксклюзивной экономической зоны, тоже названо так не случайно, а в честь одного из выдающихся и выживших турецких командиров при Лепанто.

Несмотря на то, что основная цель Лиги – спасение Кипра не была достигнута (Кипр освободился от турецкого ига только в 1878 году), битва при Лепанто имела огромное историческое значение. Машина турецкой морской агрессии была сломана, и в Средиземноморье установилось относительное равновесие сил. Волна исламского вторжения была остановлена. Турки уже никогда не смогли предпринять морских экспедиций подобного масштаба. Со второй половины 16-го века начинается медленный, но неуклонный закат турецкого могущества, которое с таким пылом сейчас пытается возродить Эрдоган и его партия.