Венесуэла: Кремль опять поставил не на того, и не тому дал деньги

В Москве начинают начинает сомневаться в целесообразности поддержки Мадуро в Венесуэле, по причине нежизнеспособности экономики страны. С таким заявлением, ссылаясь на «близкие к Кремлю источники» выступило агентство Bloomberg.

В материале отмечается, что якобы в Кремле растет понимание того, что катастрофическое состояние венесуэльской экономики постепенно лишает Мадуро поддержки среди сограждан. Кроме того, Москва осознает, что он может потерять военный ресурс, поскольку армия, по словам собеседников издания, не готова применять силу в отношении митингующих против президента.

Bloomberg подчеркивает, что российские власти осознают уменьшение количества рычагов влияния на ситуацию в стране, в которой продолжается экономический кризис, настолько сильный, что финансовой возможности справиться с ним, у Москвы уже нет, а военная поддержка невозможна из-за территориальной удаленности южноамериканского государства.

Агентство также ссылается на комментарий единственного раскрытого источника — первого заместителя председателя комитета Совета Федерации по международным делам Владимира Джабарова, который признает, что время играет не в пользу Мадуро.

Можно ли доверять информации агентства? И чем для России может обернуться пересмотр позиций?

— В данной ситуации Блумбергу, конечно, на все 100% доверять нес стоит, но и отмахиваться от размещенной им информации было бы делом наивным и чрезвычайно легкомысленным, — уверен профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор политических наук Андрей Манойло.

— Дело в том, что Блумберг — гигантская медиа-корпорация, с колоссальными возможностями по добыче и проверке любой информации (даже секретной), с развитой сетью агентуры (источников в высших кругах США и всего мира, работающих с Блумберг на условиях анонимности), сравнимой с агентурным аппаратом ЦРУ или ФБР. Любая информация, попадающая в Блумберг, многократно проверяется и перепроверяется на нескольких уровнях, в том числе с помощью агентуры, и только затем попадает в публичное пространство. Поэтому следует сразу уяснить себе, что появление тех или иных сведений в Блумберг — это уже очень серьезно. Поэтому, если Блумберг заявило, что в «Кремле существуют такие настроения», вероятность того, что они действительно существуют, довольно высока.

Вместе с тем, заявляя о том, что Кремль начал сомневаться, стоит ли ему и дальше поддерживать Мадуро, Блумберг не раскрывает своих источников, на показания которых оно опирается, речь идет всего лишь о «источниках, близких к Кремлю», пожелавших (в силу понятных причин) остаться неназванными. Тем самым репортеры Блумберга используют очень известный в практике информационных войн прием «легализации вбрасываемой информации» — «заявления от имени псевдоофициальных лиц».

Блумберг уверяет, что получил эту информацию от «источников, близких к Кремлю», и именно поэтому этим источникам очень хочется верить: если они действительно близки к кремлевской власти, значит, они компетентны, информированы и обладают секретным инсайдом, совершенно случайно «утекшим» в Блумберг. И никому как правило не приходит в голову, что это — анонимы, так как у читателя нет абсолютно никакой возможности лично убедиться в их физическом существовании. Возможно, их и нет в природе вообще, а нам втюхивают, что они есть.

Если вы попросите Блумберг показать этих «источников» живьем, просто чтобы убедиться в их существовании, то агентство ответит вам отказом: скажут, что это действующие чиновники кремлевской администрации, которые с риском для жизни именно на условиях анонимности передали репортерам эти секретные сведения; в случае раскрытия их личных данных этим людям и их семьям грозит уничтожение, родственникам — ГУЛАГ и т. д. То есть, верьте анонимам как самим себе, верьте в то, что они есть, и точка. Именно это и заставляет сомневаться в подлинности предлагаемой Блумбергом информации. Кроме того, Кремль невообразимо велик (одних башен штук тридцать, плюс мавзолей и т. д.) и людей, имеющих с ним близость, целая куча. И у всех эта близость разная. Более того, Джона Болтона тоже можно рассматривать как «источника, близкого к Кремлю», поскольку он неоднократно контактировал с высшими должностными лицами российского государства и даже жал им руку. Кстати, в отношении Венесуэлы Болтон придерживается как раз той самой позиции, которая опубликована в Блумберге.

«СП»: — По информации агентства, в Москве растет понимание того, что катастрофическое состояние венесуэльской экономики постепенно лишает Мадуро поддержки среди сограждан. А раньше этого не понимали?

— В Москве довольно много разумных людей, в том числе — в администрации президента, которые не занимаются лакировкой действительности, а реально оценивают шансы на выживание того или иного политика, того или иного режима. То, что в плане с Мадуро «ситуация дозрела», было понятно и раньше: свалившаяся в крутое пике экономика, гиперинфляция, колеблющаяся армия, предательства ближайшего окружения — это все азбучные истины, свидетельствующие о неминуемом приближении катастрофы. Впоследствии действия оппозиции, при поддержке США обложившие Мадуро как медведя в берлоге, все это подтвердили.

Другое дело, что какое-то время в самом начале некоторые представители российского руководства находились в плену иллюзии того, что Мадуро и на этот раз устоит, ведь за ним — армия, а на зарубежных счетах полно денег, способных обеспечить лояльность вооруженных сил, чиновников и спецслужб. На поверку же выяснилось, что армию США как минимум наполовину перекупили (как в свое время покупали за чемоданы с долларами лояльность генералов Саддама Хусейна), а зарубежные счета США у Мадуро отобрали под красивым предлогом «передачи» их «новому президенту страны» Гуайдо. То же самое сейчас делают и страны ЕС, признавшие Гуайдо после того, как Мадуро проигнорировал выдвинутый ими ультиматум. И это стало шоком для многих наших политиков, ранее заявлявших, что «Мадуро — наш президент», «Гуайдо — ушлепок», «мы наших не бросим», и что Мадуро никогда не повторит судьбу Януковича. Сейчас эта иллюзия, видимо, под неуклонным напором событий стала постепенно развеиваться, а вызванная ею пелена — спадать с глаз.

«СП»: — Сообщается, что российские власти осознают, что у них остается мало рычагов влияния на ситуацию в Венесуэле: экономический кризис там настолько силен, что финансовой возможности исправить его у Москвы уже нет. Это реально так? Венесуэльскую экономику уже не спасти?

— Это, по всей видимости, правда: мы ничем не можем помочь режиму Мадуро, кроме эвакуации самого Мадуро в случае возникновения опасности его жизни. Мы дали ему большой кредит в самом начале переворота — в $ 3,7 млрд «на поддержание функционирования государственного аппарата». Это — грубая ошибка: деньги растворятся в карманах венесуэльских чиновников и военных и никогда не вернутся обратно в Россию, поскольку Гуайдо, как только придет к власти, обязательно заявит, что по обязательствам «преступного режима Мадуры» он не отвечает. В результате повторится та же история, что и с 4 млрд долларов данных Януковичу прямо перед «Майданом». Почему история нас ничего не учит (и тому, что нельзя поддерживать политиков накануне их свержения и бегства из страны), по-прежнему остается самой большой загадкой современной российской политики. Со здравым смыслом это никак не связано. Хотя, возможно, кто-то из лоббистов Мадуро за этот кредит получил вполне конкретный откат (деньги-то — народные, а значит, ничьи).

Но самая большая проблема венесуэльской экономики — это ее практически полное отсутствие. Нефтедобыча и нефтепереработка интегрированы в энергетический комплекс США — это, по сути, их придаток. Есть в некотором объеме горнорудка. Ну, и транзит кокаина в США и ЕС, который нельзя сбрасывать со счетов (кстати, здесь сразу встает вопрос о настоящем происхождении «аргентинского кокаина», обнаруженного в 2017−18 гг. на территории посольства РФ в Буэнос-Айресе). Как им тут поможешь?

«СП»: — А что Китай? Может ли он помочь? Может, как-то объединить усилия?

— Китай не будет помогать Мадуро: он дождется его свержения, просто наблюдая за происходящем, и затем будет выстраивать отношения «с чистого листа» с новым руководством Венесуэлы: с Гуайдо или с любым другим политиком, оказавшимся на гребне волны. В этом плане высока вероятность того, что с такой политикой «жесткого нейтралитета» Китай свои активы и инвестиции вернет: он ведь не заявлял о безусловной поддержке Мадуро и о том, что Гуайдо — «пустое место», «марионетка» и «никто, и звать его никак». В отличие от нас, которые расписали Гуайдо, его личные деловые качества и моральный облик в таких красках, что он обязательно это припомнит, став президентом, когда те же самые люди, которые называли его «пустышкой», униженно припадут к его ногам с всемилостивым прошением о возврате хотя бы части активов и кредитов, вложенных в экономику Венесуэлы.

«СП»: — Российские власти якобы также осознают, что военная поддержка невозможна из-за территориальной удаленности южноамериканского государства. Так ли это? А как же разговоры о потенциальной базе там? Американцы, если появляется возможность где-то закрепиться, сделают это любой ценой, и едва ли их оттуда выкуришь…

— Это, к сожалению, правда: Венесуэла — далеко, любой ограниченный контингент российских войск, размещенный на их территории, уничтожат раньше, чем первые российские стратегические бомбардировщики долетят до Южной Америки, не говоря уже о кораблях.

Изолированная группировка, отрезанная от путей снабжения, обречена на уничтожение, какой бы крупной она не была. В случае военного конфликта нас там расстреляют как в тире, а если мы двинем туда наших вагнеровцев, повторится то, что год назад произошло в Хишаме. Так что в случае переворота и смены власти в Венесуэле о российской военной базе придется на время забыть.

«СП»: — Есть ли вариант, при котором Москва действительно откажется от поддержки Мадуро?

— Конечно, такой вариант есть. Он — горький, но он — единственно правильный. Надо вспомнить о том, что все, происходящее в Венесуэле, — это исключительно внутреннее дело самой Венесуэлы, в которое мы не имеем права вмешиваться. Если народ выступает против Мадуро — значит, в этом есть его личная вина и пришло время ему отвечать за ошибки, в том числе, за игры в политику, в которую не стоит лезть бывшему таксисту и водителю автобуса, не имеющему специального образования.

Венесуэла еще раз убедительно продемонстрировала, что не каждая кухарка может управлять государством. Важно помнить, что Николас Мадуро и его окружение — это далеко не весь народ Венесуэлы, а всего лишь малая его часть. А диалог рано выстраивать со всем народом, в том числе с теми, кто сейчас на улицах Каракаса и других городов. Словив сиюминутный хайп на звонке Мадуро и уверении, что мы его не бросим (и утерев, тем самым, нос США, а Болтону — усы), надо вернуться к реальному положению дел и вспомнить о том, что Россия в своей внешней политике должна руководствоваться национальными интересами, выраженными в рациональных категориях, а не спонтанно возникающими симпатиями. И помнить о том, что в этой стране зависло от 17 до 20 млрд долларов наших, народных, денег (хотя они и записаны на Роснефть и др. корпорации), которые нужны нашему бюджету (нашим ученым, военным, пенсионерам, малому бизнесу) здесь и сейчас. И пристально присмотреться к тому, как ведет себя в этой очень непростой ситуации Китай.

Именно поэтому надо прекратить полеты в Каракас наших чиновников (финансистов, экономистов, и др.) по линии «чиновничьего туризма»: однажды они могут просто не успеть улететь обратно. Именно поэтому нашим военным (как штатным, так и частным) нечего делать в этой стране: всех, кто померещился Рейтерс, надо отозвать обратно, даже если их там нет. И еще один момент: ситуация с режимом Мадуро в целом повторяет сценарий украинских событий 2013−14 годов. И наша политика тоже в 2019 году строится также, как и в 2013-м. Тогда, в 2013-м, мы заигрались с Януковичем (обычным коррупционером, взяточником и казнокрадом, выжавшем и России уже накануне своего свержения 4 млрд долларов, потерянных Россией безвозвратно) и потеряли страну, которая была для нас дружественной. Сегодня мы точно также, играя с Мадуро, рискуем потерять Венесуэлу (и вкачанные в нее кредиты). И все — по одному сценарию, совпадающему с точностью. Не пора ли уже включить мозги?

— Венесуэла находится очень далеко от России — и в географическом, и в символическом плане, согласен исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.

— Происходящие в далёкой южноамериканской стране события никак глобально не сказываются на России, если не брать информационный шум. Разумеется, если бы в Москве публично поклялись защищать персонально Николаса Мадуро до последней капли крови, а потом, когда дело бы дошло до оказания помощи, ничего бы не сделали, это было бы некоторым ударом по престижу России, пусть и некритичным. Пока же в Москве дипломатично заявляют, что продолжают считать Мадуро легитимным главой боливарианской республики — и не более того. Это символическая поддержка.

Венесуэла до последнего времени была ещё и рынком сбыта российского вооружения, терять который при переходе власти к ориентированному на Вашингтон президенту не хотелось бы. Здесь, однако, есть важный нюанс. Венесуэла закупает российское вооружение во многом за счёт российских же кредитов, которые в нынешних экономических условиях, с совершенно фантастической инфляцией, социалистическая республика уже не в состоянии обслуживать. Перспектива выделения стране новых кредитов в надежде, что она, закрыв ими старые, каким-то образом снизит собственную инфляцию с миллиона процентов до хотя бы до ста тысяч в год и сможет как-то выкарабкаться при текущей экономической политике кажется маловероятной.

Получается, что у Москвы сейчас выбор между одним президентом, который вряд ли будет заинтересован в закупке российского вооружения, и другим, который очень заинтересован, но платить за это не может. Говорят, что сэкономленные деньги — это заработанные деньги.

«СП»: — Насколько тут можно доверять Блумбергу?

— Дело не в конкретном информагентстве, дело в здравом смысле. В настоящее время, насколько можно судить, в устойчивость чавистской модели для Венесуэлы, когда высокие мировые цены на нефть давали возможность осуществлять масштабные социальные программы и, не производя ничего, закупать все товары повседневного спроса в других странах, не верит никто. Действительно, то здесь, то там проходят митинги в поддержку президента Мадуро, даже в Москве, но основной месседж там — это всё-таки протест против очередного вмешательства Вашингтона в дела суверенного государства. Это выражение антиамериканского ресентимента, а не оптимизма в отношении перспектив конкретного Николаса Мадуро. Понимая, что чавизм — явление уходящее, люди, принимающие в России принципиальные внешнеполитические решения, уже, очевидно, начали диалог с Гуайдо.

«СП»: — Сенатор Владимир Джабаров признает, что время играет не в пользу Мадуро. Так ли это? На кого оно работает?

— Мадуро олицетворяет собой социально-экономическую модель, которая уже не работает и вряд ли поддаётся реанимации. Почему, скажем, нефтедобывающие государства Персидского залива, которые, как и Венесуэла, ничего сами не производят и всё необходимое закупают в других странах, оказались более устойчивыми, чем боливарианская республика, — вопрос отдельный. Кто-то обязательно скажет, что в их дела не вмешивался Вашингтон. Дурное влияние США — это вообще универсальное объяснение для государственных неудач, особенно в Латинской Америке. Некоторые, видимо, этим могут объяснить даже инфляцию в миллион процентов.

Вопрос для России, как мне кажется, стоит не в том, уйдёт Мадуро или нет, а в том, сможет и захочет ли следующий президент Венесуэлы расплачиваться по счетам предыдущей администрации. В этой связи консультации, пусть и непубличные, с Гуайдо — насущная необходимость. Кстати, тот факт, что новый президент Бразилии, партнёра России по БРИКС, признал Хауна Гуайдо законным временным президентом Венесуэлы, может, как представляется, упростить Москве переговоры.

«СП»: — Действительно ли экономику Венесуэлы не спасти?

— В спасении утопающих нужно быть весьма осторожным, иначе рискуешь сам быть подтопленным. Китай, обладающий гораздо более сильной, чем российская, экономикой, не спешит спасать Венесуэлу. Целесообразно присматриваться к практике нашего партнёра и не играть в заведомо проигрышные игры. Говорят, риск — дело благородное. Да, но это должен быть персональный риск отдельных бизнесменов или солдат удачи, но не риск целого государства.

«СП»: — А как насчет невозможности военной поддержки? Все нужна нам там потенциальная база, и готовы ли мы отстаивать эту возможность?

— Военное вторжение некоей третьей стороны в Венесуэлу остаётся пока на уровне обсуждения. Дональд Трамп со своими генералами обсуждал эту возможность наряду с рядом других возможностей. Собственно, после гипотетической оккупации страны на оккупирующую силу возлагается бремя ответственности за восстановление подконтрольной территории. Эту ношу взваливать на себя никто не хочет — что понятно.

Устойчивость Николаса Мадуро держится на его соглашении с силовиками, которые имеют карт-бланш на ряд активностей, далеко выходящих за рамки должностных и вообще военных обязанностей, в стране. Пока это соглашение сохраняется, сторонники оппозиции могут выходить на улицы Каракаса хоть каждый день и даже становиться жертвами жёстких разгонов. Счёт смертей среди протестующих, кстати, уже перешагнул за сотню, но в венесуэльских реалиях алгоритмы Джина Шарпа не действуют. А вот законы экономики — работают.

Есть информация, что окружение Хуана Гуайдо активно работает с военными среднего звена, убеждая их в том, что при смене власти они не потеряют своих позиций. Если у Гуайдо получится, дни президентства Николаса Мадуро сочтены. Другой вопрос, что военные понимают, что в глазах оппозиции Мадуро и его силовики — это одно целое, а гарантии со стороны Гуайдо могут вообще ничего не стоить.

Россия, со своей стороны, не брала на себя обязательств защищать военными средствами персонально президента Мадуро и его власть. Военная база в регионе Москве была бы интересна, но перспектива участия в гражданской войне на потенциально проигрышной стороны перевешивает все плюсы от возможности военного присутствия в Венесуэле.