Особое мнение Виктора Шендеровича

И.ВОРОБЬЕВА: Журналист, писатель Виктор Шендерович, его особое мнение. Здравствуйте. Меня зовут Ирина Воробьева. Здравствуйте, Виктор.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый вечер.
И.ВОРОБЬЕВА: Ну что, начнем с ФСБ. Серьезно, да? Сегодня Медведев провел расширенное заседание коллегии ФСБ, было очень много сказано. Но начнем с Северного Кавказа, где, Медведев сказал, запредельно высокий уровень криминала и коррупции, но корни большинства проблем этого региона, говорит наш президент, в слабой экономике и в отсутствии перспектив у живущих там людей. Казалось бы, при чем здесь ФСБ?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это ко мне вопрос?

И.ВОРОБЬЕВА: Да.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это я должен спросить: казалось бы, при чем здесь ФСБ, Дмитрий Анатольевич?

И.ВОРОБЬЕВА: Да нет, конечно же, ФСБ здесь при том, что Дмитрий Анатольевич поставил определенные вопросы, определенные задачи, но призвал бороться не только со шпионами и так далее, но еще и обеспечивать экономическую безопасность страны. Вот такая приоритетная задача для ФСБ была поставлена Медведевым.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это хорошая приоритетная задача… И я бы не ограничивал ее Кавказом! Но если речь о Кавказе, то простой вопрос: Кадырова можно трогать? Вот никто его не спросил так, по-простому: Дмитрий Анатольевич, а Кадырова можно трогать - или мы боремся с коррупцией, где вы укажете, среди этих, среди тех? Выбрали тот клан, который должен проиграть «по понятиям», и на него обрушились, и в нем искоренили коррупцию? Вот такого рода борьба с коррупцией идет и в Москве, и на Кавказе. Дарвинизм такой. Вот - как только выясняется, кто слабейший «по понятиям», по всей строгости закона его вычистят. Простой вопрос: будем трогать Кадырова, который стодолларовые бумажки разбрасывал, - видимо, надо полагать, в рамках борьбы с коррупцией? Будем его трогать по поводу преступности? Я еще раз повторяю, с тупостью Катона-старшего про Карфаген - десяток личных врагов Кадырова убит по всему миру. Будем это расследовать? Не будем? Или будем с преступностью бороться - как? У всего есть имя. Вот - знак…

И ВОРОБЬЕВА. Символ.

В.ШЕНДЕРОВИЧ. Вот есть Чуров, означающий «выборы». Вот есть еще Ходорковский, означающий «правосудие». На Кавказе много чего есть - там большие подробности и большая пестрота. Но есть символ, с точки зрения правосудия и борьбы с коррупцией! Это Кадыров. Так же, как и в Москве тоже есть некоторые символы, да? По поводу экономических интересов и так далее... Символ трогать будем? Начальник, скажи, дай отмашку - символы трогаем? Или вокруг подбираем? Белые грибы оставляем, а - больше по лисичкам? Вот вопрос простой. Я думаю, что никто его не задал. Что касается шпионов, - я когда сегодня об этом прочел, у меня первая мысль была: вот в тот момент, когда он это говорил, они друг другу подмигивали? Ну, понятно, что это говорится, потому что это же нужно сказать, это же будет транслировано… Это такая вещь, которую обязательно надо сказать! Потому что - кто же еще? Шпионы, конечно. Румынские? Тоннель откуда куда роют? Неизвестно. Тем не менее, у меня такое ощущение, что они должны были подмигивать друг другу, вот эти нормальные люди…

И.ВОРОБЬЕВА: Ну - шпионы же.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: …которые понимают, что мы… Которые, как актеры: «Офелия, о нимфа…», - а левой рукой там ее пощипывает. Просто так скучно же играть сотый спектакль подряд! Вот они - пощипывают друг друга или нет? Вот же что интересно.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну, чтобы увидеть, как Виктор Шендерович подмигивал мне сейчас, нужно срочно включить видеотрансляцию, которая идет на сайте echo.msk.ru либо смотреть нас по телеканалу RTVi. Ну а что касается коррупции, если не берем Северный Кавказ, а вообще в целом - борьба с коррупцией руками ФСБ. Вот, например, Медведев сказал, что «нужно жестко пресекать факты коррупции и должностных правонарушении». И при этом Медведев подчеркнул, что нужно строго в рамках закона действовать и уважать и неукоснительно соблюдать права граждан».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Как бы все это совместить? Нет, прекрасные слова он говорит. Господи ты боже мой, замечательные слова. Вообще, слова-то… «Все во имя человека» - не помнишь, маленькая была? Вообще тебя не было?

И.ВОРОБЬЕВА: Нет.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ты не застала. «Все во благо человека». И чукча из советского анекдота говорил: «Я даже знаю, для какого человека». Вот это все хорошие слова, замечательно! Дальше конкретные вопросы - по коррупции и так далее. Сечина трогать будем?

И.ВОРОБЬЕВА: А что с Сечиным?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, например, вот у него авиапарк в Хельсинки на наши деньги, личный самолетик за 50 миллионов долларов.

И.ВОРОБЬЕВА: Можно я спрошу? Вы откуда это сейчас читаете?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это «Новая газета». Такая есть газета - «Новая». Она довольно не новая. Вот там подробно-подробно. Авиапарк в Хельсинки у вице-премьера нашего содержится, на наши деньги, разумеется.

И.ВОРОБЬЕВА: Почему на наши-то деньги? Может быть, как-то…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: На свои?! Он вообще-то чекист.

И.ВОРОБЬЕВА: Вообще, чиновник.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не, он чекист. Он в процессе борьбы со шпионами нашел 50 миллионов долларов? Просто мне интересно. Искал шпионов, нашел 50 миллионов долларов – наших... Я просто пытаюсь представить себе. Вот у нас «Новая газета» написала - бульк! - как камешек, круги пошли, успокоились. Все, тишина. Я представляю себе: во Франции у вице-премьера французского правительства в Бельгии авиапарк содержится на деньги французского налогоплательщика. У него и у главы какой-нибудь французской госкорпорации.

И.ВОРОБЬЕВА: Трудно себе представить.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Легко представить, что было бы!

И.ВОРОБЬЕВА: А, в этом смысле да.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Снесли бы вместе с Елисейскими полями Елисейский дворец. Не было бы не то что этого вице-премьера - не было бы этого правительства. Боюсь, и этого президента бы не было, при котором такое возможно. По крайней мере, кризис очень серьезный был бы.

И.ВОРОБЬЕВА: Вы не идеализируете ли французских граждан?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет-нет, не идеализирую. Другое дело, что под это дело и погромы могли начаться. Никакой идеализации! Смотря где. В Париже одна манера поведения, наверное. В Марселе другая. Это другой вопрос, это их проблемы. Я только констатирую, что это не могло просто пройти незамеченным, булькнуть, как камешек в воду. Даже если бы ничего другого не было связано с именем Сечина, никаких «БайкалФинансГруп», никакого вот этого странного перехода ЮКОСа в «Роснефть», и так далее. Вот одной этой истории было бы достаточно. Это к вопросу о гигиенических нормах, к вечному вопросу о том, что мы даже не представляем, до какой степени мы Африка в смысле социальных норм.

И.ВОРОБЬЕВА: Ну, говоря о социальных нормах и Африке - вот уже неделю бурлит, с 21-го числа, снова этого поселка Речник. Не будем говорить о юридических нормах. Не об этом сейчас речь. Нужно тогда сносить все, в том числе и этот самый поселок «Остров фантазии», который элитный, либо надо оставить и Речник, и всех остальных? Что делать?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Есть юридическая сторона, которую тут комментировали люди, которые больше меня понимают. Я только обращаю внимание, глядя со стороны, на такую выборочную нашу любовь к природе и природоохранному законодательству. Когда Путин открывает целлюлозно-бумажные комбинаты на Байкале, то все как-то глохнут, слепнут и в гробу видят эту природоохрану. Задавись оно. А вот тут - навалятся. Это опять, как борьба с коррупцией: «вот тут мы не отступим!». Тут, на этом квадратном сантиметре, у нас восторжествует закон! 80 омоновцев, людей на мороз, дома сносить. Уже там несколько человек попросили в США и Германии политического убежища. То есть, сильнейшая агитация за страну: страна, которая, по большому счету, вне зависимости от юридической стороны дела (сама до этой юридической стороны дела довела, потому что это ж с 70-х годов, это не вчера возникло все), страна, которая привыкла… Государство, точнее, не будем о стране, страна - это Толстой с Рахманиновым и березки, а вот государство, которое не привыкло иначе разговаривать с публикой - или, можно сказать, отвыкло, потому что в 90-х годах какое-то время публика приучала, что с ней так нельзя, и ОМОН был потише, и публика была погромче. А сейчас до них докатилось. Оказывается, можно не только Каспарова с Новодворской и Алексеевой. Оказывается, можно и тех, которые ничего против Путина не имеют. Потому что привычка, рефлекс: в случае чего - в рыло. Этот рефлекс очень быстро возникает. От него очень тяжело отвыкает власть. А привыкнуть - две секунды. Вообще, известная такая банальность, что - к плохому привыкаешь. Вниз легче, чем наверх. Вверх - гравитацию надо преодолевать. А вниз - само. Вот так получили в рыло, хотя ничего вроде против Путина не говорили, а просто хотят жить. Не получается.

И.ВОРОБЬЕВА: Давайте тогда к хорошему перейдем, к праздничному такому, знаете.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Что у нас за праздники?

И.ВОРОБЬЕВА: Вот Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл отслужил в Храме Христа Спасителя молебен для олимпийской сборной России накануне Олимпиады в Ванкувере. Чем вам не праздник?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Праздник большой. Это праздник жанра. Это праздник гротеска. Это праздник фарса. Это огромный праздник, конечно. Замечательно пошутил мой приятель и коллега Михаил Шевелев. Он предположил, что торжественный молебен был об изгнании следов допинга из проб анализа мочи. Это было бы довольно актуально. А вообще - да, как на войну, поминая 1812-й год... Как на войну провожали! И это невозможная вещь. Биатлонист Андрей Болконский с дополнительный патроном. Вот - пафос этого… Они вообще видят со стороны, как это происходит? Когда он говорит о костях павших воинов, что вот здесь, в этом освященном… Интересно, они со стороны видят, до какой степени это просто глупо? Я уж не говорю даже: пошло. Просто глупо.

И.ВОРОБЬЕВА: А почему глупо?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну как… Ну потому что едут люди побегать, пострелять, поиграть. Это спорт. Это досуг. Это развлечение. Выиграют они - я буду рад, я буду за них болеть. Проиграют - огорчусь. Но не так огорчусь, как за все то, что за все это время произойдет, за тех, кого еще убьют во время Олимпиады, за тех бюджетников, которые повесятся, как та 30-летняя женщина, удавив перед этом двух детей и оставив записку, что - нищета и некому помочь. Я как-то меньше переживаю за Овечкина. Ну, как-то они свое возьмут. Уж французов побьют точно. Не видят они фарсовости этой ситуации? Поразительно, как никто не подскажет. Ну должен же найти, кто просто подскажет: ребята, вы глупо выглядите. Глупо! Не подставляйтесь. Вообще, пафос - это такая вещь… Как глухарь на току. Он же не слышит ничего, когда он сам. Он поет! Он умирает от счастья от собственного голоса. Вот это вот происходит.

И.ВОРОБЬЕВА: Особое мнение Виктора Шендеровича. Напомню, +7 985 970 4545 +7 985 970 4545 - телефон для ваших смс-сообщений. Хотя могла бы, честно говоря, не повторять этот номер, потому что сообщения, прямо скажем, сыпятся со страшной силой. Но давайте в России останемся, не поедем ни на какую Олимпиаду. Поговорим о российских выборах. Вот смотрите, председатель Госдумы Борис Грызлов выступил против отмены процедуры досрочного голосования во всех случаях. Вот спикер Госдумы защищает Конституцию, говорит, что в Конституции гарантируется свободное волеизъявление всех граждан, и для этого должны быть созданы все условия. Ну вот смотрите, Грызлов вот за Конституцию вступился.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. В этой Конституции ничего не сказано про Чурова и его манеру проводить выборы. Как-то там, в этой букве закона, ничего про Чурова не сказано. Вот замечательный был довод у Грызлова - как же космонавты-то? Да? Нашел о ком волноваться. Нет, тут-то я спокоен. Вообще, можно уже законодательно решить, что космонавты голосуют за «Единую Россию».

И.ВОРОБЬЕВА: И все.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Включая американских, - потому что иначе их не вернут с орбиты. Они что ж, враги себе? Представляйте, он скажет - «Я за Каспарова». Ну и летай себе там. Не-не. Надо это зафиксировать законодательно. Это не должно волновать товарища Грызлова.

И.ВОРОБЬЕВА: Говоря о «Единой России», сегодня «Независимая газета» публикует, что «Единая Россия» не планирует делиться с оппозицией процентами на мартовских выборах. Есть задача преодолеть планку в 60%, но при этом используя минимум административных рычагов.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Мне понравилось - «минимум».

И.ВОРОБЬЕВА: Можно, но чуть-чуть.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Такое стыдливое. Сколько будет дважды два? Ну, семь-восемь. Как в старом анекдоте. Но не десять! Ну имей совесть. Не по чину берешь, как говорил один персонаж. То есть: по чину как-то. То есть, воруйте, но имейте совесть. То есть, конечно, будем подбрасывать. Конечно, будем давить из эфира. Конечно, будем выбрасывать из списков. Но как-то так немножечко кого-то подпустим, свежего ветерка, приоткроем дверки. Сама постановка вопроса: Кремль ставит задачу партии набрать 60%. То есть, процент спущен, но при этом говорится: но только смотри, брат! Это советское такое - план выполнить, но только смотри, в рамках социалистической законности. Но план мы тебе спустили! Но в рамках закона. На самом деле, все их разговоры о внутренней конкуренции - это такой поздний застой…

И.ВОРОБЬЕВА: Ну да, они же хотят внутреннюю конкуренцию.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну да. Это же как КПСС. Технология понятна. Но мы проходили эту технологию. Мы знаем, чем она кончается для страны. Это для партии хорошо - партия всех затоптала (Коммунистическая, на прошлом витке), а потом понимает, что - уже от собственного запаха сами же в обморок и падаем. Надо проветривать, надо как-то приоткрывать окошки… И дальше - давай, у нас будут с одной стороны почвенники, с другой стороны либералы, с третьей эти марксисты, с четвертой такие, и давайте, как у Жванецкого в старой миниатюре: диспут, диспут давайте! Но все понимают: красным фломастером проведены границы диспута. Потому что шаг вправо, шаг влево - считается побег. И не дай бог ты выйдешь за границы идеологии. Причем, обрати внимание, в советское время еще идеология была. А здесь вся идеология заключается в личной верности. Ты помнишь, как они все, правые и левые, клялись Путину пять лет назад? У них были большие идеологические расхождения, но все говорили, что - только вместе с Путиным! А Путин, как бог Саваоф, оттуда сверху все живое благословлял. Это имеет к политике отношения очень специфическое. Это технология, ты правильно сказала.

Эта такая технология. Мы знаем, как это кончается для страны. Это кончается деградацией раньше или позже. Причем, я бы даже сказал, что лучше - раньше. Потому что «раньше» означает, что есть какое-то временной запас. Я уже говорил: лучше, когда тебя начнут душить. Если резко перестанет поступать воздух, ты начнешь сопротивляться. А если потихонечку выкачивать воздух, ты просто уснешь и даже не поймешь, что с тобой произошло. Так вот лучше в каком-то смысле, чтобы быстрее, потому что если это растянется на десятилетия… ну, Запад нас вытянет из кризиса, они ж выйдут из кризиса, а на хвосте у них и мы, потому что газ нужен, нефть нужна миру... Значит, мы как-то выползем. Это еще на пару поколений может растянуться. Вот тогда таки да, плохо. Действительно плохо. Потому что когда рванет в следующий раз, мы уже будем в таком деградационном состоянии… уже вы будете старенькими и будете говорить: «Вот, в 90-х годах, внучек, было несколько лет, когда свобода была», но уже будет поздно. Поэтому в этом смысле лучше, чтобы быстрее, с моей точки зрения, - чтобы мы очухались быстрее! Все-таки, я повторяю, мы не в Северной Корее, есть какие-то возможности, все-таки немножечко изменилось время, мы все-таки откуда-то очень серьезно вышли. Спасибо перелому 80-90-х, мы все-таки вышли оттуда. Поэтому шансы есть.

И.ВОРОБЬЕВА: Шансы, что когда-нибудь, видимо, и отсюда. Говоря о Путине и о Госдуме, вот смотрите, любимый певец Владимира Путина Николай Расторгуев станет депутатом российской Госдумы.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, это потрясающе. Я не глубоко знаком с творчеством Николая Расторгуева и полез на его официальный сайт, чтобы что-нибудь прочесть. Во-первых, я не очень поверил сначала в это. Полез на сайт. На сайте получил подтверждение, что - таки да. Но там - я начал листать сайт… Сейчас прочту двухлетней давности сообщение с официального сайта группы «Любэ». Это многое объяснит в произошедшем. 21 ноября 2008 года: «на встрече в Новоогарево Николай Расторгуев подарил премьер-министру Путину серию туалетной воды «Любэ», включающую три аромата - «Атас», «Комбат» и «Давай» Вот, я думаю, что Расторгуев на атасе уже отстоял у Путина - и настало время «Давай». Настало время аромата «Давай», вот он теперь пахнет этим классическим депутатским запахом. «Зампред, батяня, батяня зампред», - как у него в песне? «Грызлов, маманя, маманя Грызлов»… Надо будет вносить изменения в репертуар. Ну, он не первый, не он последний. Там много певцов. Розенбаум…

И.ВОРОБЬЕВА: Ну вот смотрите, наш слушатель Сергей из России спрашивает: в Комитет по культуре Расторгуев собирается - удержу в нашей культуре теперь не будет. Ну что плохого-то - человек с культурой в комитет…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, если он перестанет петь, я лично не пожалею. Но, к сожалению, петь он не перестанет. Он просто начнет к этому еще и говорить.

И.ВОРОБЬЕВА: А что плохого-то, собственно? Расторгуев - это ж такой образ хорошего для некоторых людей офицера…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не знаю насчет офицера. «Любера» - помню, было такое в 90-е годы. «Любэ» - это оттуда? Люберецкое ОПГ, любера... Если говорить об ассоциациях. Я не говорю сейчас про Расторгуева, упаси боже. Я говорю об ассоциациях, социальных ассоциациях. Начинал он, замечу (если уже не отшучиваться, а попытаться анализировать), как и Розенбаум, - начинал свободным художником. Какое-то было в этом обаяние. Далекое мне эстетически, но обаяние было. Обаяние органики, обаяние естественности. Да, какие-то другие ребята. Книжек, может, читали меньше, но что-то такое чуют, чувствуют. Такие самостоятельные, правду чующие сердцем. Образ был такой. «Комбат, батяня». Вот, как и у свободомыслящего Розенбаума, закончилось все бюджетным финансированием. Как было сказано в пьесе Булгакова «Бег»: «Хорошо начал солдат, плохо кончил».

И.ВОРОБЬЕВА: А вот смотрите, Сергей спрашивает: «дадут ли Героя России парню из Чувашии за варежки Путину?» Знаете эту историю? Подарил молодой человек варежки Путину. Журналисты нашли его даже, 21 год молодому человеку. Вот спрашивает наш слушатель, дадут ли ему Героя России за то, что он варежки Путину подарил? Это по аналогии, видимо, с Расторгуевым вопрос пришел.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ой, господи боже мой. Ну, нашел чем занять молодость человек. Молодец, я его поздравляю. Я не думаю, что он хотел остаться неизвестным.

И.ВОРОБЬЕВА: А-а.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Мне не кажется, что этот человек хотел остаться неизвестным. Как-то у него - связалось... Связалось…

И.ВОРОБЬЕВА: Но не он связал, будем справедливыми.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, из той встречи я запомнил только замечательную фразу Путина про Франциска Ассизского - мотыжить богом данный огород. Это скромно. Это потрясающе. Я думал, Ганди - это предел. Нет, за Ганди последовали уже святые…

И.ВОРОБЬЕВА: Осталось у нас буквально полминуты, но вот Александр нам пишет. Вот вы говорили про публикацию о Сечине, что тишина: «Как это тишина? А сайт «Новой газеты» обрушили. Вот вам и реакция Сечина».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да, в этом смысле реакция есть. Я сейчас говорю, что - сравнительный анализ у нас с Францией был - кто бы обрушился после этого? Если бы после этого вдруг обрушился бы сайт газеты, которая это опубликовала, вот тут-то… на свободу слова французы вообще на голову ударенные! Вот тут-то бы полетело правительство. Если бы выяснилась хоть какая-то причастность хоть каких-то структур к этому.

И.ВОРОБЬЕВА: Все, никаких структур, причастных к тому, что мы расстаемся на несколько минут, нет. У нас просто перерыв. И вернемся мы в эту студию.

НОВОСТИ

И.ВОРОБЬЕВА: Продолжаем «Особое мнение» с Виктором Шендеровичем. И вот я действительно ждала этот вопрос. Юрий из Казани пишет: «Виктор, как вам игнор Медведевым поездки в Польшу? Лично мне стыдно за Медведева, стыдно за то, что он не склонил свою голову в Освенциме от лица всей России. А вам?»

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, наверное, у блоггера нашего были дела поважнее в этот день. Не знаю. Это такая тема… На нее как-то трудно говорить, потому что возникает пафос в этой теме. А пафос не навяжешь. Нельзя навязать сердцебиение. Человек либо чувствует, либо не чувствует. Если не чувствует, велеть чувствовать, в общем, невозможно. Он - не чувствует. В том числе он не чувствует даже - политически, что надо бы. Нам просто не хватает фантазии представить, что это было, по поводу Освенцима. Вот из данных центрального архива ФСБ: начиная с 1942 года, с оккупированной территории в Освенцим ежедневно… Просто когда говоришь «миллионы», это не умещается в голову… миллион, миллиард - это какие-то цифры запредельные. Миллионы жертв - не помещается в голову! Но вот - каждый день по 10 эшелонов с людьми, в каждом эшелоне 40-50 вагонов, в каждом вагоне до 100 человек - около 70% уничтожались сразу, по приезде. Вот мы просто боимся себе это представить. Мы боимся, потому что - просто перестанешь жить. Это такая охранная система - сбрасывание памяти. Не думать. Такое запредельное торможение. Мы научились об этом не думать. Научились это не помнить. Не только мы. Я посмотрел и прессу: сжимается финансирование в разных странах. Говорят - ну ладно, все, ну прошло... и так далее. Вот у нас в эфире господин Проханов говорил: почему надо сажать? Ну холокост и холокост. Ну было и было. Чего спекулировать? Зачем надо спекулировать этим? Почему надо наказывать людей, которые отрицают Холокост? Он даже договорился до того, что: отрицают Бога, а это гораздо важнее. Вот здесь вот, на моем месте сидел.

И.ВОРОБЬЕВА: Но согласитесь, что некоторые спекулируют.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Спекулируют, разумеется. Но это не повод. Надо отделять зерна от плевел. Спекулянтов надо отводить в угол - или даже не в угол, а прилюдно пороть, показывая, где спекуляция, если она есть. Но не забывать о горах человеческих трупов - и не спрашивать, почему надо наказывать тех, кто называет «еврейским пиаром» горы трупов. Мне кажется, что если господин Проханов этого не понимает, ему надо поехать в Нюрнберг, ему там объяснят. Если ближе некому объяснить. Еще раз говорю: это сердцебиение. Вот - одни чувствуют это сердцебиение, как Галич: «поезд уходит в Освенцим, сегодня и ежедневно». Вот - либо это чувствуют люди… причем для этого не обязательно, ей-богу же, быть евреем! Просто - люди либо это чувствуют, либо нет. Если не чувствуют, то можно только развести руками. Но вот человек из Казани, который испытывает стыд…

И.ВОРОБЬЕВА: Да, вот ему стыдно за президента.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я бы хотел вообще, чтобы президентом России - без фамилий - был человек, способный испытывать стыд. Это, между прочим, мысль Бродского, что когда выбирают президента, надо устраивать экзамен по литературе! Потому что человек, который прочитал - он называл Диккенса - несколько романов Диккенса, у него будут трудности с убийством, с обидой маленького; он совестливый. Человек, который вырос на Диккенсе, способен покраснеть, способен на сердцебиение. Вот - проэкзаменовать сейчас! Вот, врасплох застать, взять за горло и потребовать пересказать «Жизнь Дэвида Копперфильда»…

И.ВОРОБЬЕВА: Подождите. А если выяснится, что Медведев читал Диккенса?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Иногда не впрок. Понятно, это ж метафора. Я не сомневаюсь, что среди тех, кто читал Диккенса, есть страшные негодяи. Я только говорю о некоторой зависимости. Даже не я - Бродский говорил о некоторой зависимости. Когда человеческая душа пропитана литературой, она не пропитана чем-то другим. И - простите, мимо тещиного дома… Когда любимый певец - Коля Расторгуев, то вслед за этими представлениями о прекрасном идет и определенная этика.

И.ВОРОБЬЕВА: Секундочку. У Медведева любимая группа - «Deep Purple».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это нас обнадежило поначалу. Еще раз говорю - здесь нет, конечно, никакой механической зависимости. Но мысль Бродского кажется мне чрезвычайно верной. Он называл, кажется, Диккенса и Достоевского.

И.ВОРОБЬЕВА: А вот смотрите, еще есть новости из Санкт-Петербурга. Нашей радиостанции сообщил об этом депутат питерского заксобрания Сергей Малков. Говорит, что на месте строительства действительно этого скандального Охта-центра был снесен памятник ленинградцам, погибшим в годы блокады. Такая вот скандальная новость.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я скажу так. Идиот может попасться везде. Он может попасться в Кутаиси, он может попасться под Питером. Идиот! Меня интересует - с точки зрения того, где мы находимся, в какой стране живем, - будет ли об этом случае так же рассказываться, будут ли такие же рыдания по этому поводу, стоны и рвание Армани на груди, как по поводу Кутаиси.

И.ВОРОБЬЕВА: Вот спрашивают наши радиослушатели, ожидать ли реакции от движения «Наши».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Во-во, вот я про это. Будут ли восстанавливать, будет ли такой же патриотический азарт? Если это так же оскорбило (а это должно было оскорбить гораздо больше, потому что, повторяю, там-то чужая глупость, чужой идиотизм, чужая бестактность, а здесь-то?)… Я что-то не помню, чтобы наказали людей, которые Химках могилы разрыли, там кости валялись, потому что мешало торговым точкам. Я не помню, чтобы кто-то был всерьез наказан. Напомню, это был самый разгар… там все же рифмуется… истории с Бронзовым Солдатом эстонским! Замечу, что эстонцы могилы на разрывали и кости не разбрасывали. Все погибшие были перезахоронены с почетом. Только наши не приехали.

И.ВОРОБЬЕВА: Очень много вопросов про 31-е января к вам. Пойдете ли вы 31 января на Триумфальную площадь.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я не пойду, как говорится, по объективным причинам. Я улетаю в этот день. Это 31-е число я пропущу. Следующее 31-е число не буду пропускать, разумеется. Потому что это важно - важно настаивать на своем праве быть людьми, быть гражданами. Ведь что интересно? Что Людмила Михайловна Алексеева, которая ходит каждого 31-го числа, 82-летняя, вот - вроде же ее права не нарушаются, ее не выселяют из ее квартиры в Москве, она спокойно ездит по миру, у нее нет проблем своих вроде бы совсем. Что же она-то ходит, а жители Речника не ходят?

И.ВОРОБЬЕВА: Вот есть вопрос из Нью-Йорка: «Вам не обидно за молодежь, которая, вместо того, чтобы отстаивать свои права, прячется за спины бабушек и дедушек?»

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, обидно - неправильное слово. Они просто не понимают причинно-следственной связи. Они просто не понимают. Вот - жители Речника не понимают, что сейчас они огребают, отскоком от борта, за то, что они не ходили на другие митинги, за то, что они, условно говоря, не защищали НТВ, не выходили на Марши Несогласных и так далее... Власть охамела, и теперь выяснилось, что в рыло получают уже не только те, кому не нравится Путин, а - просто. Те, которые просто не хотят, чтобы сносили их дома. Вот и все. Причинно-следственные связи! Это похоже на старческое брюзжание, но дело не в этом. Среди тех, кто ходит на эти митинги, достаточно много молодых, и я знаю достаточно много молодых людей, которых я там встречаю. Люди - разные. Вообще, люди делятся не по поколениям, а вот по той самой способности к состраданию, к анализу. Вот так они делятся. И в этом смысле моя дочка и Людмила Михайловна Алексеева - лучшие друзья. Граница проходит совсем не по поколениям.

И.ВОРОБЬЕВА: А вот Константин из Вильнюса говорит: «А вы уверены в своей правоте, выходя 31-го числа на эти заведомо незаконные митинги? Не будет ли больше пользы, если вот такие активные люди организуют митинг элементарно в защиту элементарных законов - например, загранпаспорт без очередей, ну и так далее, какие-то мелкие?»

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я помню, когда мы ходили на Марши Несогласных, партия «Яблоко» боролась за озеленение. Можно бороться на каждом квадратном сантиметре - тут за озеленение, тут за у ОВИРа, тут за это, тут за это. Все это вместе называется - права человека, все это вместе называется - политическая конкуренция, которая делает власть вменяемой. Вот за это и надо бороться! Либо каждому бороться - эти за озеленение, Речник за свои дома, кто-то за то, кто-то за это. Нас отстреливают по одиночке таким образом, потому что по отдельности к Речнику придет ОМОН, и к этим придет ОМОН, и к другим придет ОМОН, - пока нас не будет столько, что ОМОН будет нас действительно охранять, решив, что шутки плохи. Вот и все, простая история. А если по отдельности, ну так по отдельности…

И.ВОРОБЬЕВА: Все. Больше нет, к сожалению, времени. Виктор Шендерович и его особое мнение. Спасибо большое.